Вчера я умер

      Монотонный дробный звук перемежался глухими ударами о что-то деревянное. Я открыл глаза. Темно. Рука привычно потянулась в поисках выключателя, но ни на что не наткнулась. Странно. Я сел. Голова закружилась, во рту появился привкус рвоты. Нет, не совсем так, скорее воспоминания этих ощущений. Я был не в своей спальне. Вокруг были земляные стены. Я посмотрел вниз. Тело было видно до половины, ног не было. Не то, чтобы их совсем не было, так как я их ощущал, просто не видел. Деревянная лакированная крышка рассекала мое тело напополам. Почему-то этот факт меня не испугал и ни капельки не удивил. Вообще, чувства возникали с трудом, как бы затуманено. Я поднял руку. Она послушно вынырнула сквозь деревянную крышку. Сверху лился дневной свет. Я поднял голову. В прямоугольном проеме был виден кусок неба, затянутого свинцовыми тучами. На меня падали тысячи капель, но я не ощущал их на своем лице. Я огорчился. Мне всегда нравилось гулять под дождем и подставлять лицо, ощущая, как холодные струйки стекают вниз. Тут что-то темное мелькнуло, и на меня полетели комья земли. «Эй!» Я не успел увернуться и прикрыл глаза в ожидании удара. Куски влажной почвы пролетели сквозь меня, рассыпавшись по крышке с тем самым глухим звуком. Не хочу здесь оставаться. Хочу к свету. Стоило подумать про это, как мое тело, словно пушинка, поднялось и оказалось наверху. Я был на кладбище. Вокруг стояли люди. Их лица были расплывчаты. Я сосредоточился. Лица стали четче. Учителя из школы, мой класс, друзья, Костик из параллельного рядом с моей девушкой Инной. Вот Сашка, лучший друг, с побелевшими губами и красными заплаканными глазами. А рядом…Что-то кольнуло в груди, глухо отозвавшись ноющей болью в голове, вернее воспоминаниями об этом чувстве, когда-то ранее испытываемом. Мама и папа. В черном. Бледные, плачущие.       Вдруг раздался скрежещущий звук откуда-то сверху. «Кар-р-р!!!» Повернувшись и подняв голову, я увидел большого ворона, сидевшего на ветке дерева неподалеку. На меня горящим взглядом смотрели два глаза рубинового цвета. «Разве у воронов красные глаза?» - подумал я. От его взгляда меня отвлек шум. Доктор, стоявший неподалеку на случай, если кому вдруг станет плохо, подносил ватку с нашатырем моей маме, потерявшей сознание. Лидия Васильевна, учительница по русскому языку, зарыдала громче и заголосила: «Бедненькая! Горе-то какое!». Вот мама пришла в себя и поднялась, тяжело опираясь на папину руку. Ее пошатывало. Меня никто не замечал. Землекопы заканчивали свою работу, похлопывая лопатами по аккуратному земляному холму. Все направились к выходу из кладбища, где их дожидались микроавтобусы, чтобы увезти на поминальный обед. Я побрел вслед за ними. Вдруг еще более резкое и скрежещущее «КАРРРР!» раздалось совсем рядом. Я поднял глаза и увидел того самого ворона с горящим кровавым взглядом. Он летел прямо на меня. Голова закружилась сильней, внутренности скрутило от липкого страха. Отшатнувшись, я попятился назад, упал и провалился в темноту.       Долгое время я лежал и думал. Мысли с трудом приходили в голову, так спокойно было просто находиться тут под слоем земли и ничего не делать. Я осознавал, что умер, но вот как и почему? При попытке вспомнить, голова начинала болеть и кружиться, а во рту появлялся привкус рвоты. «Вот вспомню и потом отдохну» - решил я и начал опять выбираться наверх. Достигнув поверхности, я стал рядом со свежим земляным холмиком и посмотрел на временный деревянный крест, который позже заменят памятником. На нем была табличка с моим именем. Невольно поднял глаза на дерево, растущее неподалеку, на ветке которого видел ворона. Он все еще сидел там, нахохлившись от дождя, и молча смотрел на меня своим кровавым взглядом. В голове почему-то всплыли воспоминания, как этой осенью мы семьей ездили в лес. Закрыв глаза, я даже почувствовал запах влажной прошлогодней листвы с пряной земляной и грибной ноткой. Мне захотелось снова в тот лес, побродить по тропкам, посидеть на берегу небольшого озерца. Я усмехнулся, подумав о том, что это глупо - иметь возможность посетить любой уголок земли (уверенность, что это возможно, стоит лишь захотеть, переполняла меня), но желать попасть в лес, в котором уже был. Более того, я был очень недоволен той поездкой и зол на родителей, оторвавших меня от увлекательной виртуальной жизни, которую в моем возрасте вели почти все подростки.       Что-то не давало покоя, казалось, это уже было, знакомо мне. Вспомнил! Нам задали написать сочинение, о мечтах и как мы видим их воплощение в жизни. Видимо, предполагалось, что правильным было написать о том, кем мы хотим стать во взрослой жизни и что нужно хорошо учиться и развиваться, чтобы быть стотысячным никому не нужным юристом, экономистом, врачом и так далее – в общем, у кого на что хватит знаний и родительских «ресурсов». Большинство из моего класса по этому сценарию и написали свои опусы. Но не я. Главным героем своего сочинения я сделал вечно ворчащего, сердитого и недовольного жизнью старичка из соседнего подъезда моего дома. Если с друзьями выходили во двор – он был тут как тут со своим вечным ворчанием. И слишком шумные мы, и невоспитанные. Старик садился на скамеечку у подъезда с журналом и долго наблюдал за нами сердитым взором. Стоило поймать его взгляд, как он тут же выдавал очередную порцию злого и недовольного ворчания. Но, как только он разворачивал журнал, его глаза светились радостью, как у ребенка, получившего желанную игрушку, да и сам старик неуловимо менялся, словно молодел. Мне было интересно, что же так может его радовать и однажды я уловил момент и глянул на обложку журнала. Это были старые экземпляры «Вокруг Света». Перелистывая пожелтевшие от времени страницы, он путешествовал по различным уголкам Земли. Помню, как в груди болезненно сжалось, когда глядя на нищего старичка я понял, что он прожил свою жизнь так нигде и не побывав. Мне искренне захотелось, чтобы его желание исполнилось. Да, это была моя мечта, чтобы люди вокруг были счастливы. Но мечтать и воплотить это в жизнь – две разные вещи. Ну как помочь главному герою моего сочинения, если пенсия маленькая, дети про него и не вспоминают, а в лотерею выиграть – это утопия. И тогда… старичок умер. Я красочно описал путешествие его души к пирамидам майя, в Антарктиде, в Японии и еще во многих странах. А когда пришло время его душе покинуть землю, старичок искренне удивлялся, что его только собираются забрать в рай, так как он был счастлив здесь, где испытал радость от воплощения своей мечты в реальность. Класс молчал. Лидия Васильевна плакала, впрочем, некоторые одноклассницы тоже…       Только вот, в отличие от героя моего сочинения, я вовсе не желал путешествий по миру, а всего лишь посетить место, где прошлой осенью провел обычный ничем не примечательный день своей жизни. Я почувствовал, что мое тело летит. Казалось, потоки воздуха мягко несут меня. Рядом слышалось хлопанье крыльев. Похоже, от своего спутника мне не избавиться и он будет сопровождать меня повсюду. Ну и ладно. Через мгновенье я ступил на знакомую лесную тропку. Тот факт, что семьей мы добирались в этот лес электричкой добрых три часа, а теперь я в нем оказался через секунду, был опять принят мной без удивления как само собой разумеющееся. Вокруг было тихо. Дождь в лесу не шел, и послеполуденное солнце светило сквозь листву, создавая причудливые островки света на траве. Я побрел по тропке, которая вела к маленькому лесному озерцу. На его берегу росла ива. Длинные тонкие ветви опускались к самой воде и отражались в ней, создавая иллюзию бесконечного зеленого водопада. Прислонившись к ее стволу, я сел на траву. Спокойную гладь озерца всколыхнул всплеск воды - рыба поймала неосторожную мошку. И снова тишина. Мне стало так спокойно, я был счастлив.       Вдруг вдалеке послышался детский смех, но голосов взрослых слышно не было. «Ребенок один в лесу? Заблудился?» Я пошел в ту сторону, откуда доносился звук. Смех привел меня на небольшую полянку в зарослях. Я огляделся. Из ближайших кустов на четвереньках выползла девочка лет восьми. Платье все было измазано землей и порвано, голубые банты на хвостиках растрепались. Все бедра и ноги были в крови. «Поцарапалась?» Она заметила меня, поднялась, отряхивая испачканное платьице, и опять засмеялась. Отчего-то она была знакома мне. Я смотрел не нее и не мог понять, что же не так. Наконец, я осознал, что меня тревожило. Сочетание смеха и уродливого глубокого разреза через всю шею. «Я вспомнил!» День назад по телевизору передавали о том, что в лесу был обнаружен труп зверски изнасилованной и убитой девочки. И ее прижизненная фотография на весь экран с теми самыми голубыми бантами. Девчушка тем временем перевязала свои ленты на хвостиках и, напевая какую-то детскую песенку, пошла по тропинке вглубь леса. Меня потянуло вслед за ней. Так мы и шли – она впереди, напевая и смеясь, а я сзади.       Какое-то волнующее чувство охватило меня и оно становилось сильнее по мере продвижения. Вот в конце тропки стала видна преграждающая ее калитка, сложенная из тонких бревен и такой же невысокий забор, уходящий в обе стороны в лес. Густой туман скрывал тропку сразу за этой калиткой. Девочка в очередной раз счастливо засмеялась и побежала вперед. Радостное предчувствие заставляло мои ноги тоже двигаться шустрей, но что за странность – чем ближе к калитке и быстрее я начинал двигаться, тем трудней мне было идти. Такое впечатление, что я шел по колено в вязком киселе. Страх сковал меня. Я не успею за ней и не смогу попасть за эту заветную калитку. Почему мне необходимо туда добраться и что за ней скрывается в густом тумане я не знал, но все мое естество горело только одним этим стремлением. Вот, двигаться стало совсем трудно, ноги были словно свинцовые. Я упал на колени, отчаяние охватило меня, по щекам потекли слезы.. Девочка уже ушла вперед и шансов догнать ее не было. Вдруг она обернулась и посмотрела на меня, потом на калитку. Постояла некоторое время, словно сомневаясь, и пошла ко мне. Улыбка сошла с ее лица, а в глазах была печаль. Присев на корточки, девчушка погладила меня по щеке. - Тебе нельзя со мной. Даже если я попрошу, – она тяжело вздохнула.       И поднявшись, вновь побежала к калитке. Из тумана по ту сторону вынырнула высокая фигура в белом плаще. Лицо было скрыто капюшоном. Красивая рука протянулась и начала медленно открывать калитку. Оттуда полился яркий свет и на его фоне четко вырисовывался человек в плаще, зовущий за собой девочку. Вот свет стал нестерпимо резать глаза, полностью скрывая две фигуры. Наконец, калитка за ними захлопнулась, а туман развеялся. Я почувствовал легкость и смог подняться на ноги, твердо решив дойти и посмотреть, что же скрывалось за оградой. Мгновение, и я стою перед калиткой. Дрожащей рукой я прикоснулся к ней. Бревна были шершавыми и трухлявыми. Казалось, от легкого дуновения ветерка они могут рассыпаться. Я попытался толкнуть ее, но рука легко прошла сквозь дерево. Я закрыл глаза тревожась, что взглядом могу спугнуть этот мягкий свет и, все еще надеясь, что смогу пройти вслед за этой девчушкой, просто сделал шаг вперед. Постоял, прислушался к своим ощущениям и решился приоткрыть глаза. Ничего - ни света, ни тумана. Лесная тропка продолжала виться дальше в глубь леса. Сзади послышался хруст и треск. Я обернулся, чтобы успеть увидеть, как ограда и калитка разваливались и оседали на землю мелкой трухой. Подувший ветерок разносил щепки по земле. Теперь тропинку ничего не преграждало.       Откуда-то сверху послышался скрежещущий звук, похожий на смех. Я поднял голову. Эти звуки издавал, хлопая крыльями, мой мрачный спутник. Наконец, успокоившись, он с издевкой посмотрел на меня своими горящими кроваво-красными глазами. Выдав громкое «КААРР!!!» он взлетел в верх, словно зовя за собой. Я стоял посреди тропы. Чувство горечи и обиды переполняло меня. Она сказала, что мне нельзя туда, даже если попросит, ну что ж, может просто еще не время. Хотя я чувствовал, что время здесь совсем не важно, да и издевательский смех моего спутника подтверждал эту догадку. Поняв, что больше мне ждать нечего, я позволил потокам воздуха подхватить меня и нести вслед за вороном.       Мы возвращались в город. Наступило вечернее время, во многих окнах уже горел свет. Сверху город выглядел совсем иначе, и я с интересом смотрел на знакомые места с непривычного ракурса. Вот показался знакомый перекресток, и я повернул на улицу, где вдоль тротуара были посажены каштаны и на которой в новой девятиэтажке находилась Сашкина квартира. Свет в комнатах не горел. Я прошел сквозь окно в гостиную и потом заглянул в спальню – его родителей не было дома. Тогда я решил зайти в комнату Сашки. Он спал в одежде на не расстеленной кровати. Видимо ему снилось что-то не очень приятное, так как он беспокойно вздрагивал и бормотал что-то неразборчивое. Я постоял и собирался уходить, как вдруг услышал Сашкин голос: - Прости, Макс. Прости пожалуйста, если сможешь! – я вздрогнул и посмотрел на своего друга. Он метался во сне и продолжал бессвязно бормотать. Я вышел из его комнаты на улицу. «За что же он во сне просил у меня прощения?».       Мы с самого детства были не разлей вода и ни разу не давали друг другу повода для обид. Сидели за одной партой, ходили после занятий в спортзал или друг к другу в гости, чтобы делать домашнее задание. И замечательно дополняли друг друга. Мне хорошо давались «точные» предметы, в которых Сашка откровенно «плавал», зато когда доходило дело до гуманитарных – тут ему не было равных. В итоге мы успевали по всем предметам, что вызывало зависть у наших одноклассников. Хотя… только в одном мы не могли прийти к согласию. Ему откровенно не нравилась моя девушка Инна. Я был втайне уверен, что он просто меня ревнует, так как я стал больше времени проводить с ней.       Инка из параллельного класса была, пожалуй, самой красивой девчонкой нашей школы. Почти все парни считали своим долгом предложить ей встречаться. Она купалась во всеобщем внимании, что ей очень нравилось. "Красивая кукла без сердца и мозгов" – такое определение дал ей Сашка. Наверное, мы оба были в нее влюблены, так как замолкали и не сводили глаз, когда она со своими подругами выходила на перемены поболтать. Только Сашка не хотел признаваться в этом даже самому себе. А я не тешил себя тщетными надеждами, прекрасно осознавая, что такая девчонка никогда не обратит на меня, простого парня, внимание. Благо, вокруг вились толпы более мажористых и «выгодных» ухажеров. Поэтому даже сложно представить всю степень моего удивления, когда она на одной из перемен подошла к нам с Сашкой и заговорила про подготовку к предстоящему школьному вечеру и с кем мы туда пойдем. В итоге я пошел с Инной, а Сашка сказался больным и остался дома. С того дня он не упускал момента открыть мне глаза на то, что Инка меня «динамит». И даже пытался намекать, что она встречается с другим. Теперь, вспоминая те дни, я понял, что он прав – я был лишь мальчиком «сделай-подай-принеси» всегда под рукой, безропотно выполнявший все Инкины капризы. Из тумана памяти всплыла часть событий позавчерашнего дня.

***

      Я ждал Инну после уроков, чтобы проводить домой. Сегодня я собрался пригласить ее в модный и чертовски дорогой клуб. Правда, я не любил проводить время таким образом, но Инне очень нравилось тусоваться в подобных местах, тем более в последние два дня все ее разговоры сводились к тому, какой классный этот клуб и что все ее подружки уже там побывали. Наконец, она вышла из школы и заметила меня. На мое предложение посетить его сегодня вечером она ответила отказом: - Знаешь, у меня дома больная бабушка, которой нужен постоянный уход, а родителей как раз сегодня пригласили в гости, так что если я пойду с тобой, то присмотреть за ней будет некому. Прости, может в следующий раз? Я расстроился. Так жаль, мои родители уехали к тетке погостить на денек, и у меня была неограниченная свобода действий. Сашка только хмыкнул, услышав, что Инна не сможет пойти со мной. - Слушай, а пойдем вдвоем в клуб? Развеемся, познакомимся с девчонками, а то мне одному идти не хочется. – Сашка уж очень хотел именно сегодня попасть в этот клуб. Зная его с самого детства, для меня тем более было странным его желание пойти туда, так как он тоже не признавал такое пустое проведение времени. - Ну хорошо, созвонимся. – Я попрощался с Сашкой и пошел домой побродить по всемирной паутине, убивая время до вечера.

***

      От воспоминаний меня отвлекло хлопанье крыльев рядом с лицом. Я огляделся. Оказывается, успел перенестись через полгорода, пока воспоминания владели моими мыслями. На ближайшем доме висела табличка с номером и названием улицы. «Зареченская, 6». На этой улице в доме 26 жила Инна. Мне захотелось посмотреть, как она себя чувствует после всех печальных событий сегодняшнего дня. В этот раз я не стал входить через окно, а стоял перед входной дверью. Помню, как впервые я пришел к ней домой, сколько колебался в нерешительности, задерживая палец у дверного звонка. Теперь звонить необходимости не было. Я сделал шаг вперед. В прихожей рядом с аккуратными туфельками 36 размера стояли мужские кроссовки 41-го. «Кто-то пришел в гости?» В гостиной на диване сидели Инна и Костик. Телевизор фоном крутил попсу на каком-то музыкальном канале. На столике была коробка с остатками пиццы и недопитая бутылка колы. Вдруг заиграл мобильный, что-то из шансона, и Костик суетливо полез в карман. Глянув на экран, он сказал Инне: - Малыш, мне нужно поговорить, заодно и покурю на лестничной клетке. Так что поскучай тут немного. – Он обул тапки (кстати они принадлежали Инкиному папе) и прошел мимо меня в прихожую. Инка проводила Костика взглядом, потом повернулась смотреть клипы. Я смотрел на ее красивое лицо, удивительно, но ни капли грусти, словно сегодня утром она не хоронила своего парня… На столике рядом с пиццей ожил Инкин мобильник. Звонила одна из ее подружек, кажется Светка. - Светик, привет! - Привет, вот звоню, узнать, как ты. - Да нормально. Костик пришел меня утешить. – Инка засмеялась. - Ну ты даешь! Утром похоронили Макса, а ты вечером с Костиком… - в голосе Светки слышалось удивление. - Знаешь, Светик, я не давала никаких обетов, чтобы их хранить. – Она манерно закатила глаза. - Честно, Инка, не знаю, что ты нашла в этом Максе, вот Костик красивый, из семьи богатых родителей. И друг моего Вовчика. - Светик, ты как была дурой, так ею и останешься со своим Вовчиком. Ну что тебя ждет в перспективе? У него мозгов с гулькин нос, он даже в универ никакой поступать не собирается. И что? Будешь в халате и бигуди варить ужины, а он проматывать денежки по барам. А Макс вон какой перспективный, ничего что не богат, но с его мозгами далеко пошел бы… - Бедный Макс, ты его совсем не любишь… не любила. – Светка вздохнула. - Ну как сказать, лучше меня бы пожалела – столько планов на него было, теперь все коту под хвост. Я между прочим замуж за него в будущем собиралась. – Инка начала покусывать ноготь большого пальца. - А как же Костик? – из трубки физически ощущалось Светкино недоумение, – его-то хоть любишь? - Костик… – задумчиво протянула Инна. – Он просто замечательный. Был бы у меня на подхвате, так сказать, для сексуальных утех, – она засмеялась.       "Тудум!Тудум!" Сердце гулко стучало, вырываясь из грудной клетки, глаза застилали слезы обиды. «Да как ты могла??». Я метнулся к Инке и отвесил пощечину. Рука прошла сквозь лицо этой бездушной красивой куклы. «Сашка, как же ты был прав, я - наивный идиот!» Инка поежилась словно от холода и испуганно оглянулась по сторонам. Приложила руку к щеке, выдохнув облачко пара. Потом потянула со спинки плед и закуталась. - Малыш, надеюсь ты не сильно скучала, – вернувшийся Костик сел рядом с Инной и по-хозяйски обнял ее. - Ты так долго… - Инка с облегчением посмотрела на Костика. Тот удивленно перевел взгляд на плед, в который она куталась. – Знаешь, вдруг стало так холодно, по лицу потянуло морозным воздухом… - Тогда я тебя согрею, – с коротким смешком Костик притянул ее к себе и начал целовать. Я в ярости ударил его кулаком. Обида комом душила в горле, а я даже не мог ударить как следует, выместить свою злость. Костик вздрогнул. Встал и подошел к балконной двери. - Странно, дверь закрыта, откуда же тянет холодным воздухом, – он вернулся к Инне на диван. Я больше не мог здесь находиться. В отчаянии просто несся вперед, периодически пролетая сквозь квартиры. Слезы делали картинку размытой – я пару раз пронесся сквозь деревья, фонарный столб и маршрутку. Теперь все вспомнилось до мельчайшей подробности.

***

Я оделся и сидел в сети, ожидая Сашкиного звонка. Наконец мобильник заиграл, а на экране высветилась фотка моего друга. - Ты готов? Давай выходи, я жду внизу, – в его голосе слышалось нетерпение. Схватив с вешалки в прихожей кожаную куртку, я рванул к лифту.       В клубе, вовсю звучала музыка и было очень много народу. Сашка включил режим терминатора, выискивая девичьи мордашки посимпатичней. Я покорно плелся за ним следом, думая, что сейчас мог бы здесь провести время с Инной. - Нашел! Пойдем, вон парочка симпатяжек скучает! – Сашка взял меня за руку, чтобы не потерять, и потащил сквозь танцующую толпу к столикам у стены. - Мне не нужны симпатяжки, у меня уже есть девушка, - он меня перебил: - Да знаю я, что у тебя есть Инка, но у меня ведь ее нет. Можешь не знакомиться, а я собираюсь весьма приятно провести этот вечер. Мы подошли к двум, надо сказать весьма привлекательным, девушкам, блондинке и брюнетке, явно скучающим за своим столиком. - Привет! Чем двум хорошим парням угостить красивых девушек? – Сашка ослепительно улыбнулся, наполную используя обаяние. - Девушки будут «Секс на пляже», - блондинка оценивающим взглядом окинула Сашку. - О, звучит многообещающе, тогда джентльмены, Саша и Максим, - он указал рукой на себя и меня, - закажут себе мохито. - Аня, а моя подруга – Лена, – она жеманно улыбнулась.       Расклад был ясен. Сашка себе выбрал светловолосую и пышногрудую Анну, оставляя мне стройненькую, даже хрупкую брюнетку Лену. Та посмотрела на меня, но сразу, видимо каким-то своим женским чутьем, поняла, что я не свободен, потеряла ко мне всякий интерес и начала разглядывать парней в зале. Принесли наши коктейли. Сашка вовсю развлекал рассказами девчонок, а я молча потягивал свой мохито. На душе было не спокойно. Я заметил, что Сашка периодически окидывает присутствующих взглядом, словно ожидая кого-то. Невольно и я начал рассматривать народ вокруг себя. В очередной раз осмотрев зал, Сашкин взгляд изменился – в нем одновременно проскользнуло удовлетворение и тревога. Он быстро посмотрел на меня и переключился с очередной шуткой на девушек. Я украдкой тоже посмотрел в ту сторону. В груди похолодело. Там была Инна… и Костик. Он вел ее к столику, приобняв за плечо, потом, притянув к себе, поцеловал. Они сели и начали рассматривать коктейльную карту.       Зазвенел лед в стакане – рука предательски тряслась. Я опустил ее, случайно ударив стаканом по столу. Сашка, Анна и Лена испугано посмотрели на меня. Горло сжало спазмом. Сашка обернулся назад, к столику, за которым сидели Инна и Костик. - Макс, я же говорил тебе… - он побледнел. Видимо вид у меня был еще тот. - Пожалуй, пойду домой. Сегодня я достаточно навеселился. – На ватных ногах я побрел к выходу. Сашка рванул за мной. - Не стоит оставлять таких красивых девчонок одних, уведут ведь, – я через силу выдавил подобие улыбки. – Я в порядке. И в состоянии самостоятельно добраться домой.       Оставив Сашку в клубе я пошел к выходу. Не помню как добрался домой. Свет включать не хотелось. Грудь разрывало от нестерпимой боли, я со всей силы ударил кулаком в стену, до крови сбив костяшки. Но боль от удара не смогла заглушить душевную. На глаза навернулись слезы. Меня душили рыдания, но я не издавал не звука. «За что? Почему?» заезженной пластинкой крутилось в голове. Я не находил себе места и не мог убежать от душевных мучений, которые терзали меня. Сердце бешено колотилось, отдавая острой болью. Я сполз по стене, прижав руку к груди. Потом поднялся, и шатаясь побрел в спальню родителей. Там были мамины таблетки. Она их принимала, когда у нее болело сердце, так может они и мне помогут унять эту бешеную боль, терзавшую мое бедное сердце и душу. Наконец, найдя их в шкафчике, я пошел на кухню взять стакан воды. Одна таблетка… Вторая… Боль все не проходила. Третья… Пачка… Вторая…       Я пошел в свою спальню. Голова резко закружилась. Я лег на кровать. Перед глазами стояла картина целующихся Инны и Костика. Пришлось закрыть глаза, так как невозможно было смотреть на бешеную карусель из мебели и потолка моей комнаты. Стало холодно, я покрылся липким потом. Меня начала трясти крупная дрожь. Слезы текли по щекам. Во рту скопилась слюна, я не мог ее проглотить из-за спазма в горле и она липкой струйкой текла на подушку. Меня тошнило. Тело скручивало судорогой. Я открыл глаза, пытаясь встать. Комната бешено закрутилась, меня вырвало на пол. Я соскользнул с кровати и упал рядом с вонючей лужей. Глаза уткнулись в яркое мигающее красное пятно моего сисетмника. Сил совсем не осталось. Этот пульсирующий свет успокаивал, странно, боль ушла, я ее не чувствовал. Остался лишь холод, проникающий от конечностей все глубже. Веки были тяжелыми, не хотелось никуда смотреть. И я закрыл глаза, сквозь веки все еще продолжая ощущать пульсирующий красный свет…

***

      Меня что-то остановило. Пульсирующий красный свет… Последнее воспоминание… По улице с завыванием сирен и мигалкой неслась скорая. Вот она въехала в ворота областной поликлиники, санитары спешили к машине с каталкой. Быстро переложив на нее какую-то женщину, они покатили каталку внутрь. Странно, но почему-то я захотел посмотреть, что же случилось. В больнице ослепительным белым светом горели лампы. Спешащие по коридору санитары с каталкой скрылись за углом. Я последовал за ними и заглянул в палату сквозь дверь. Вокруг женщины суетилась бригада врачей и медсестер. "Разряд! Еще разряд! Пульса нет!" - противный протяжный писк подтверждал слова врачей.       Мне захотелось увидеть лицо женщины. Вдруг она села, потом встала. Сквозь нее было видно как врачи продолжают реанимацию. Сердце пропустило удар. Это была моя мама. Я кричал и звал ее, пытался взять за руку, но она меня не видела и не ощущала моих прикосновений. Изможденное лицо, темные круги под глазами, посиневшие губы контрастировали с белизной ее одежды .Она прошла мимо меня в коридор. Странно, он выглядел иначе, чем пару минут назад. Теперь в конце его не было видно двери, вернее она была, но совсем другая и в густом тумане. Мама уверенно пошла к ней. Я побежал вслед за ней, но что это за знакомое чувство? Я опять шел словно в густом и вязком киселе, ноги становились все тяжелей, пока я не смог оторвать их от пола. Внутри все похолодело. «НЕ-Е-ЕТ! Мама! Не умирай!!!! Пожалуйста! Не уходи!!!» Я упал на пол и пытался ползти, чтобы хоть дотянуться до нее и удержать. Но она была дальше, чем моя рука могла достать. Слезы от бессилия катились по щекам. Дверь тем временем приоткрылась, впуская в ярко освещенный коридор еще более яркий ослепляющий свет. В проеме показалась знакомая высокая фигура в плаще. Лицо снова было скрыто капюшоном. Мама подошла к ней. Вдруг она рухнула на колени, заламывая руки и рыдая, закричала: - Пусти моего сыночка, моего Максимку! Пожалуйста! Я уступлю ему свое место! – ее руки пытались ухватить фигуру за полы плаща, но пальцы соскальзывали. Через пару мгновений откуда-то сверху послышался голос: - Твое время еще не пришло. Возвращайся.       Мама странно дернулась, еще раз, потом стремительно полетела по коридору в палату. До моего слуха донеслось, как противный протяжный звук сменился на равномерное "пик… пик… пик…" «Мама жива!» Я с благодарностью посмотрел на человека в плаще и ощутил на себе ответный взгляд. Его было очень трудно вынести, хотя глаза, да и все лицо были скрыты в тени капюшона. Под его тяжестью меня гнуло к полу, крупная дрожь сотрясала тело. Постояв еще мгновение, фигура в плаще развернулась и вошла в проем, закрыв за собой дверь. Туман тут же исчез. Я молча смотрел на вернувшую свой прежний вид дверь, ведущую в операционную. «Как я мог? Неужели друг и девушка для меня важней родителей? Что же я наделал? Никому не был нужен…Только причинил боль и страдания маме и папе. Пройдет немного времени и про меня совсем забудут. Жизнь продолжается. Только без меня…» Я бесцельно брел в никуда. - Ну что, попрощался со всеми? Пора, – прозвучал каркающий голос рядом со мной. Я обернулся, заметив, что уже успел выйти из больницы на улицу. На земле сидел ворон, сопровождающий меня повсюду. Он на глазах стремительно увеличивался в объеме и преображался. Теперь он принял свой настоящий облик. Демон из ада с горящими кровавыми глазами. Он поднял руку и провел по воздуху когтистым пальцем. Раздался противный треск, до меня донесся запах серы. В разрезе с человеческий рост горело огненно-малиновое зарево. Демон взял меня за руку. - Пошли, я и так дал тебе больше времени. Больно надо нянчиться с тобой. Странное дело, он тянул меня , но не мог сдвинуть с места. Послышались его чертыхания. - Опять ты мне мешаешь? – я обернулся назад, чтобы посмотреть, кому были адресованы слова демона. Сзади стояла высокая фигура в плаще, окутанная сияющим туманом, которая приходила к девочке и моей маме. Лицо по-прежнему было скрыто капюшоном. - Он не заслуживает ада, - опять этот голос, что я слышал в коридоре больницы. - Но и не заслуживает рая, – демон зло усмехнулся и снова попытался потянуть меня к разрезу. - Верно. Он заслуживает покоя. Они просили за него. И мы приняли решение.       Почему-то я был уверен, что посланник рая говорил о моей маме и девочке из леса... Рука фигуры взметнулась и провела по разрезу. Он начал деформироваться и тускнеть, пока не принял подобие двери, окутанной туманом, только серым. По краям ее пробегали огненные всполохи. - Иди же.       Я сделал неуверенный шаг к двери. Потом еще один. На этот раз идти было легко. Я чувствовал, что эта дверь моя. И только я могу в нее войти. Трясущейся рукой я взялся за ручку и легонько потянул на себя. Невольно зажмурил глаза как тогда в лесу, боясь, что все может исчезнуть. И шагнул через порог. Пряный запах земли, травы, деревьев ударил в ноздри, свежий ветерок ласкал мою кожу. Я открыл глаза. Вокруг меня был лес. Близился рассвет и первые солнечные лучи робко пробивались сквозь листву. На поляне передо мной виднелось небольшое озерцо и ива на берегу, очень похожая на ту, под которой я отдыхал во время своего прощального путешествия. Маленький домик, расположенный рядом, приветливо светился теплым светом из окон. Я пошел к озерцу и сел под ивой. Никогда мне так не было спокойно и легко…