Поиграем в доктора?..

      Через плотно сдвинутые шторы лучи солнца почти не проникали в комнату, где царил полумрак и полная тишина, прерываемая лишь чиханьем, а иногда и кашлем. В дальнем углу на кровати лежал парень, укутавшись в теплое одеяло, даже не высовывая из-под него нос, не смотря на летнюю жару за окном. Рядом с кроватью на тумбочке красовались градусник, чашка с водой и куча упаковок с разными таблетками, которые приволок ректор, но которые Кирию вовсе не собирался пить, как всегда понадеявшись, что всё пройдет само собой.       Ох, как же блондин не любил болеть! Слабость в теле, всё время морозит, аппетита совершенно нет, высокая температура, а настроение настолько скверное, что даже Кросс лишний раз старался не лезть со своей заботой. Хотя, иногда всё же охотнику и самому хотелось, чтоб о нём позаботились. Но, как назло, именно сегодня Каена вызвали зачем-то в гильдию. Да и Юки на уроках сидит, как примерная ученица. Правда, это его более-менее радовало. Юная принцесса была слишком заботлива, что порядком напрягало парня.       Вот почему если кто и попадает под дождь из всех, то именно он? Вчера вечером во время задания в городе охотник преспокойно патрулировал территорию. Ночное небо хмурилось всё больше, где-то вдалеке даже были видны яркие всполохи и слышались раскаты грома. Ничего хорошего приближающаяся гроза не сулила, но надо было закончить задание. Не бросать же работу незавершённой?       Кто бы мог подумать, что как только он расправится с последним вампиром уровня Е, сразу начнётся сильный ливень? К моменту, когда удалось добраться до Академии, Карию промок насквозь и так замерз, что зуб на зуб не попадал. А на утро его ждал сюрприз в виде температуры и прочих прелестей простуды.       Вздохнув и мысленно послав всех, Зеро, накрылся одеялом с головой и сжался под одеялом в комок, стараясь согреться и наконец-то заснуть. Но, кажется, сегодня не его день. Дверь в комнату тихо открылась и послышались тихие шаги. Через пару секунд он почувствовал, что кто-то сел рядом на кровать, а уже спустя мгновение с него бесцеремонно стащили одеяло.       Такой наглости Кирию не ожидал. Нехотя открыв глаза, охотник посмотрел на явившегося Курана таким взглядом, словно желал его испепелить. Впрочем, наглого чистокровного хотелось послать к чертовой бабушке или вовсе пристрелить, не зависимо от обстоятельств, при чём в любое время дня и ночи.       Тем не менее, Король выглядел как всегда безупречно: отглаженный белый костюм, скрытое одеждой идеальное тело без изъянов, немного вьющиеся тёмные волосы в художественном беспорядке, аристократичные черты лица и выделяющиеся на бледном лице карие глаза. На губах неизменно была ухмылка, но взгляд оставался холодным и безразличным. Очередная маска.       Недовольно поморщившись от такого вида, блондин забрал одеяло обратно и, отвернувшись к стенке, невольно буркнул: — Сгинь, нечистый. Иди помойся.       Вновь укрывшись спасительным одеялом и закрыв глаза, парень уткнулся лицом в подушку, надеясь хорошенько вздремнуть. Видимо, он надеялся, что незваный гость вдруг проявит чудеса понимания или добросердечности, и просто свалит куда подальше от простывшего охотника. А не судьба. — Кирию, ты совсем страх потерял? Или забыл, кто перед тобой находится и кому ты всем обязан?       Недобро нахмурившись, Канаме развернул охотника обратно к себе лицом, желая проучить зарвавшегося парнишку. Этот несносный блондин был обязан ему всем, включая свою собственную жизнь, ведь его могли убить как неконтролируемого вампира. А этот жалкий уровень Е ещё и дерзит самому Курану!       Но, внимательнее посмотрев на бледного и осунувшегося парня, он всё же сменил гнев на милость: Зеро и впрямь выглядел не лучшим образом и даже не сказал ничего колкого и ядовитого в ответ. В нормальном состоянии Канаме подумал бы, что сошёл с ума и ему такое примерещилось. Вздохнув, брюнет наклонился к нахмурившемуся охотнику и прикоснулся губами к его лбу. — Идиот, ты вообще лечишься, или надеешься, что всё само пройдет? — словно мысли прочитал.       Получив в ответ невнятное бормотание, вампир сам укрыл охотника и отвернулся. Ну и что делать с этим несносным мальчишкой?       Отстранившись от немного удивленного Кирию, он мрачно посмотрел на тумбочку и взял градусник. Сбив его, протянул несчастному и принялся рассматривать разные таблетки и лекарства, решая, чем же «наградить» пострадавшего. — Куран, ты решил в доктора поиграть? Чего вообще припёрся, а? И без тебя плохо.       Мда, идиллия длилась не долго. Сев на кровати и прислонившись спиной к поднятой подушке, Зеро пристально посмотрел на всё ещё сидящего рядом на кровати чистокровного, который перебирал очередные таблетки. Градусник пришлось взять, да и не хотелось перегибать палку. Мало ли, кто знает этого Курана. Bдруг опять разозлится или уйдёт. Компания, хоть и не сама приятная, его радовала. Но он в этом не признается даже самому себе. — Кросс попросил с тобой посидеть, другим он, видите ли не доверяет, а Юки на учёбе. А теперь сиди молча, или в доктора играть ты будешь задницей кверху.       Выбрав какие-то таблетки, Канаме вручил их вместе с чашкой замолчавшему охотнику. Наблюдая, как блондин рассматривает полученное лекарство, а затем как-то недоверчиво переводит взгляд на самого вампира, он невольно усмехнулся. Даже больным и явно уставшим охотник выглядел великолепно. — Я не буду это пить.       Одарив чистокровного холодным взглядом, Кирию отложил таблетки и, сделав пару глотков воды, поставил чашку обратно на тумбочку. Вытащив градусник, он протянул его брюнету, даже не взглянув на шкалу. Отказы Короля не устраивали. Посмотрев на градусник и положив его в сторону, недобро усмехнулся и пододвинулся ближе к охотнику. — Будешь. Пей, это приказ.       Дернувшись, словно от пощечины, Зеро с ненавистью посмотрел в потемневшие глаза чистокровного. К его глубочайшему сожалению, не подчиниться прямому приказу Короля он не мог. Молча отвернувшись, блондин все же выпил предложенное лекарство, запив водой.       В этот момент он ненавидел Курана всей душой. Сволочь! Знает же, что ослушаться тот не может, и пользуется этим во всю! Сейчас ему хотелось только одного: чтобы его наконец оставили в покое и дали поспать. А этот чертов чистокровка портит все планы.       Вряд ли блондин догадывался, что Канаме и сам был не особо рад этому. Он не хотел приказывать. Безусловно, ему было интересно подчинить себе этого упрямого мальчишку, заставить его наконец-то слушаться. Но не таким путём. Хотелось, чтобы этот упрямец сам к нему потянулся, по своей воле сделал первые шаги навстречу. А еще хотелось сорвать с него эту маску ненависти, узнать его настоящего, ведь на самом деле Кирию совершенно другой. Но принуждать парня для этого было вовсе не нужно.       Развернув к себе помрачневшего и явно строящего у себя в голове коварный план мести блондина, он накрыл его губы своими, нежно, но в то же время властно и требовательно целуя. Поначалу охотник брыкается и вырывается из крепких рук, держащих его запястья, старается отстраниться, шокировано смотря в темно-бордовые глаза. Но вскоре, к удивлению обоих, все же покорно поддается, больше не в силах противиться.       Зеро и не думал, что может быть так хорошо с Кураном, ведь это очень приятное, но весьма странное и необычное ощущение — его целует ненавистный всем сердцем и одного с ним пола человек. Зато как целует… Голова идет кругом от скользящего по губам языка, требовательно проталкивающегося в приоткрытый рот и ласкающего нёбо, сплетаясь с собственным языком.       Блондин крепко вцепился тонкими пальцами в плечи, сжимая их почти до побеления костяшек, жадно отвечая на поцелуй и забыв про свою ненависть к нему. Король целует его жадно, собственнически, почти не давая времени вдохнуть воздух. Кажется, брюнета вовсе не волнует, что еще десять минут назад он хотел сурово наказать нахального мальчишку, а буквально месяц назад хотел и вовсе убить, чтобы тот не навредил его сестре. Похоже, оба парня забыли о том, что они враги.       Канаме кусает мягкие губы, слизывая такие манящие капли крови, посасывает язык, заставляя охотника шумно выдыхать и невольно краснеть от смущения, а тем временем отпустив тонкие запястья, на которых завтра точно появятся синяки. Но теперь Кирию от него не сбежит, он был в этом уверен. Потом, безусловно, его ждет грандиозный скандал на утро, но об этом можно подумать и потом, когда в голову полетит ваза и к виску приставят Кровавую Розу. А пока можно наслаждаться таким открытым мальчишкой, который, кажется, и сам не до конца осознавал происходящее.       Забравшись рукой под одеяло, брюнет провел прохладными пальцами по груди парня, ощущая подушечками пальцев бархатную кожу, а после довольно ласково и даже нежно оглаживая бока, спуская вниз на бедра, немного заерзавшего под ним охотника. Зеро вздрагивает от каждого прикосновения тонких бледных пальцев к своему телу, чувствуя расползающееся по телу возбуждение. На щеках предательский румянец, но остановить это все он просто не может. Хотя, ему это никто и не позволит.       Канаме стаскивает с него одеяло и скидывает его на пол, тут же прижимая Кирию к себе покрепче, проведя пальцами по заметному бугорку на джинсах блондина. Зеро откидывает голову на подушку, сдержав рвущийся наружу стон и плотно зажмуривая глаза, чтобы не видеть довольной усмешки на таком красивом лице чистокровного, который позволяет себе лишнее. Лишнее, но такое приятное, заставляющее желать большего.       Открывшейся шеи тут же касаются горячие влажные губы, раззадоривая еще больше и оставляя на бледной коже яркий засос, словно свою метку, и срывая с чужих губ приглушенный стон. Куран и сам не может сдержать тихого удовлетворенного рыка, когда руки охотника обхватывают его, скользя по спине, легко царапая кожу и оставляя тут же затягивающиеся царапины.       Зеро не стал сопротивляться, что сначала весьма удивило, а потом обрадовало чистокровного. Хоть в чем-то не придется принуждать несносного мальчишку. Курану и впрямь не хотелось бы делать больно блондину, но отказаться от этого он уже не смог бы, слишком уж охотник его раззадорил своей покорностью и открытостью. Теперь хотелось попробовать его везде, поцеловать каждый миллиметр нежной кожи. Кирию оказался слишком соблазнителен.       Канаме покрывает всю шею поцелуями, оставляя яркие следы и спускаясь все ниже, оставляя яркие пятнышки на плечах и груди, легко прикусывая ключицу и вслушиваясь в тяжелое дыхание еле сдерживающегося парня. Зеро старательно сдерживает стоны, что совсем не нравится Королю, которому хочется слышать, как блондин отзывается на каждое его прикосновения. Ему хочется знать, как тот медленно сходит с ума от сильного возбуждения и доставляемого удовольствия.       Не слушая недовольное бормотание, Куран расстегнул и стащил с парня джинсы вместе с нижним бельем, отправив их куда-то в угол комнаты. Но сразу сильно сжимает пальцами ягодицы, вплоть до покраснения. Кирию наконец-то не сдерживается, тихо простонав и тут же зажав рот рукой, отчаянно краснея от нахлынувшего смущения, ведь прежде абсолютно голым его никто не видел.       Зеро показалось несправедливым, что он полностью голый лежит тут перед этим ублюдком, попросту воспользовавшемуся его положением, поэтому сам стаскивает белоснежный пиджак, а затем, не сдерживаясь, срывает с чужого тела всю одежду, особо не заботясь о том, в чем чистокровному придется идти обратно. А придется ли?       Канаме довольно улыбнулся, проводя пальцами между ягодиц и надавливая на сжатое колечко мышц. Зеро заметно дергается, стараясь ускользнуть от чрезмерно приятного прикосновения и настороженно смотря на брюнета из-под мокрой челки, спадающей на глаза, и упирается руками в грудь, желая оттолкнуть брюнета. Палец, пусть и с огромным трудом, но все же удается протолкнуть на одну фалангу. Кирию прогибается в пояснице, болезненно застонав. Зеро и сам не узнает свой хриплый голос. — Куран. ты что делаешь. п-прекрати. — Тебе же нравится.       Брюнет осторожно двигает пальцем, постепенно проталкивая его глубже. Охотник лишь сильнее сжимает пальцы на плечах, царапая кожу и кусая губы, немного непонимающе и недоверчиво смотря на Короля. Ему это кажется вовсе не больно, просто неприятно, когда тугие стенки так беспощадно раздвигают. Да и кто знает, что чистокровный задумал, ведь он никогда не доверял вампирам. Но все же ему безумно хорошо. — Н-не. не н-надо.       Кирию чувствует, как щеки уже не просто красные, а словно горят огнем от стыда. Даже представить страшно, как это все выглядит со стороны! Аж самому за себя стыдно — он просит остановиться, хотя на самом деле готов стонать от удовольствия, и сдерживается лишь благодаря силе воли, ведь уже через пару уверенных движений пальцем внутри становится очень приятно. А когда Канаме сильно надавливает на бугорок простаты, так вообще перед глазами пляшет сноп искр, и блондин против собственной воли со стоном прогибается сильнее.       Довольно улыбнувшись, Куран убирает руку и, подхватив легкое тело, переворачивает юношу на живот, ставя на колени и заставляя прижаться грудью к прохладной простыне, тут же нависая сверху и целуя спину и плечи, легко кусая кожу и оставляя новые следы. — Куран, т-ты что дела. ах, больно же, придурок!       Последние слова охотник громко прошипел, тут же заерзав внизу и попытавшись вырваться из крепкой хватки вампира, потому что вынутый палец снова резко вогнали, уже забивая на всякую нежность. Канаме уже еле сдерживался, чтобы не отыметь блондина без всякой подготовки. Он и сам тяжело дышал, из последних сил стараясь закончить подготовку, чтобы Кирию потом не было так больно. — Зеро, расслабься, тогда и тебе будет легче, и мне.       Как бы он ни сдерживался, а слова помимо воли звучат скорее как приказ, чем как просьба. Зеро снова дернулся, сжимая кулаки и комкая пальцами простынь под собой. И все же он подчинился, заметно расслабившись. Ну, хоть в чем-то польза была у этого, стало и впрямь легче. Хотя было немного обидно, что даже в сексе Куран командуем им, как хочет.       Канаме провел языком по шее, обводя контур татуировки, стараясь отвлечь все еще немного напряженного и слишком смущенного парня. Для Короля было непривычным дарить ласки, он привык брать грубо, не заботясь о желании и чувствах своего партнера. Но почему-то ему доставляет странное удовольствие то, как блондин постепенно расслабляется, тихо постанывая и подаваясь навстречу бедрами.       С губ срывается тихий хрип, Зеро утыкается лбом в подушку и крепко зажмуривается. Ему больно и одновременно приятно, когда брюнет добавляет второй палец, растягивая еще больше сжатое колечко мышц. Больно, потому что его растягивают для вполне определенных целей. Хотя страшнее было от осознавания, что-то, что в него засунут после, гораздо больше двух пальцев. Но сейчас Кирию не может сказать, что он против, но переспать со своим врагом, а тем более с мужчиной. Хотя сейчас это казалось неважным. После появилось чувство заполненности и удовольствия от каждого надавливания на простату.       Когда в него протолкнули третий палец, Зеро уже мало что соображал, упираясь руками в постель и выгибаясь в таких властных и сильных руках, подаваясь бедрами назад. Внизу живота все скрутило в тугую спираль, член неприятно пульсирует, требуя к себе внимания. Но прикоснуться к себе он не может, потому что стоит только потянуться рукой к члену, как ее тут же перехватывают и не дают притронуться к себе, чтобы хоть как-то удовлетворить потребность.       Кончить раньше времени ему вряд ли дадут, ведь Канаме явно не собирается отступать от намеченной цели и прекращать все, продолжая лишь несильно покусывать его шею и плечи. Внутри все сворачивается и с губ срывается стон, когда пальцы выскальзывают наружу, а брюнет принимается дразняще тереться о вход, сам еле сдерживаясь и поглаживая руками бока и ягодицы любовника.       Ощущение пустоты очень неприятно, да и хочется уже поскорее закончить и понять, что же будет дальше. Может, это все попытка унизить? Что будет утром? Зеро не хотелось думать, что он просто игрушка в чужих руках, которой поиграются и выкинут. Каким позором для него будет, если вся Академия узнает, что он лег под Курана. Королю-то ничего не будет, а вот он.       Ненужные мысли, которые только начали назревать в мозгу, успешно прогоняются резким толчком и волной боли, полоснувшей по всему телу. Охотник закусывает губу, прогибаясь и старательно расслабляя норовящие сжаться мышцы. Из горла вот-вот готов вырваться крик, но Кирию сдерживается, лишь сильнее сжав пальцами простынь, уткнувшись лицом в подушку и прокусывая до крови нижнюю губу.       Канаме крепче сжимает пальцы на бедрах, оставляя красные пятна и задевая подушечками выступающие косточки, сдерживая себя от движения. Блондин очень узкий, но от этого не менее приятно. А вот если тот сожмется еще немного, то будет уже больно. Куран изо всех сил старается отвлечь охотника от боли, чтобы тот хоть как-то расслабился. Когда это удается, делает первый толчок на всю длину. От нахлынувшего удовольствия Зеро прогибается в спине, протяжно стонет, комкая пальцами многострадальную измятую простынь.       Чистокровный проводит пальцами по выступающему позвоночнику и соскальзывает вниз по подтянутому животу к паху. Опускает руку на член парня, медленно проводя пальцами по немного опавшему из-за сильной боли органу, снова возбуждая и плавно двигаясь в расслабившемся теле. Кирию тихо постанывает в подушку, непроизвольно кусая губы и чуть подаваясь бедрами назад, насаживаясь больше.       Ощущение заполненности, чужой руки, несильно сжимающей член и двигающейся в такт размашистым и быстрым толчкам. все это кружит голову, перед глазами расплываются разноцветные круги. Дышать почти невозможно, дыхание прерывистое, сбитое без надежды на скорое восстановление.       А Канаме ощущает себя не лучше, прокусывая до крови шею блондина и слизывая рубиновые капли с бледной кожи. Кровь мальчишки оказывается восхитительной на вкус. Сделав несколько глотков, он тут же зализывает ранки, словно извиняясь. Воздух в комнате раскаленный, из-за напряженной жаркой атмосферы хочется брать его полностью и двигаться еще быстрее, но уже некуда: он и так вколачивается в податливо выгибающегося и постанывающего под ним охотника, пребывая уже где-то на пределе своих возможностей.       Нутряное рычание, больше подходящее дикому зверю, помимо воли вырывается из горла, и Канаме отчетливо чувствует напряжение блондина и позволяет ему достичь разрядки, отгоняя настойчивую мысль помучить Кирию еще дольше, до самого утра. Возможно, это потому, что он сам на грани. Зеро громко стонет, изливаясь в чужую руку и тут же снова краснея. Теперь будет стыдно до невозможности, особенно утром.       Масла в огонь подливает тихий, едва слышный стон Короля, резкий толчок и разливающееся глубоко внутри тепло. Брюнет облегченно выдыхает, уткнувшись носом во влажную светлую макушку и, немного отстранившись, чтобы уменьшить физический контакт, легко целует в шею. Зеро снова жмурится и прикусывает и так искусанную губу — анус болезненно пульсирует, по бедрам стекает сперма, сердце бешено бьется, грозясь вот-вот вырваться из грудной клетки, и он не знает, просто не имеет представления, что же ему теперь делать и как относиться к Курану.       Охотник плохо помнил, как немного позже его подхватили на руки и понесли в ванную, чтобы отмыть, а затем заботливо вытерли полотенцем, одели и, уложив обратно в постель, укутали в теплое одеяло. Он не знал, в какой момент отключился от усталости и одолевающих его мыслей.       Наклонившись над мирно посапывающим парнем, Канаме легко поцеловал его в лоб, убеждаясь, что жар спал. Улыбнувшись, брюнет сел в кресло, стоящее в углу комнаты. У него теперь полночи впереди, чтобы обдумать произошедшее. Он-то и сам не знал, что именно его подтолкнуло на такие внезапные действия, почему Кирию ответил и как все сложится.       Возможно, охотник теперь возненавидит его еще больше и выгонит или вовсе попытается пристрелить на утро. А может, это все любовь? Вряд ли. Хотя, все возможно. От мыслей его отвлек сонный мальчишка, который недовольно буркнул, поворачиваясь на живот и обнимая во сне подушку. — Куран, из тебя хреновый доктор. Запомни.