Касабланка

Тайга сидел на подоконнике. До земли было метра три, может чуть больше. Тайга бы вполне мог спрыгнуть, если бы так не кружилась голова. Как бы его Куроко и Рико ни упрекали, идиотом Тайга все-таки не был. Но и оставаться в больнице на все выходные он не собирался. Два дня этой противной жидкой рисовой каши он просто не выдержит. Требовалась помощь. Куроко отпадал сразу, да и вообще вся бывшая сейриновская команда, как и Тацуя. Кисе, конечно любил приключения, но другого рода, да еще и после травмы на первом году старшей школы врачей слушался беспрекословно. Как ни крути, оставался только Аомине. Хотя именно с ним из всей их компании общаться было тяжелее всего, но этот придурок, пожалуй был единственным, кто смог бы понять желание Тайги сбежать отсюда. Он со стоном повернулся и спустил ноги на пол. Телефон лежал на тумбочке у кровати. — Мне нужна твоя помощь, — выпалил Тайга сразу, пока Аомине не сказал что-то такое, от чего бы пропало желание вообще его просить. — А? — недоверчиво переспросил Аомине. — Меня оставили в больнице на выходные, палата на втором этаже, я сам выбраться не могу, помощь нужна. — О… — снова односложно ответил Аомине. — Сейчас, погоди, я только проснулся. Ничего не соображаю. О, черт, Тайга совсем забыл, что у Аомине в академии были ночные учения. — Прости, что разбудил. — Да нормально, все равно пожрать уже было пора. — Аомине зевнул в трубку. — Так, значит из больницы сбежать? А тебе точно можно? — Да у меня не болит ничего, просто дыма наглотался на пожаре, голова от этого кружится. Меня для наблюдения оставили. Огонь в казино «Касабланка» полыхал не слишком сильно, но зато горела всякая гадость: пластик, резина, да еще и не то трава, не то наркота потяжелее. — Ну пусть бы и наблюдали. Вдруг хуже станет? — Да завтра уже пройдет все, но выходные же, только в понедельник выпишут, а до понедельника я сдохну от местной еды. — У, да… Чертова каша, — протянул Аомине сочувственно. — Окей. Что от меня надо? — Ну, веревку, наверное, чтобы спуститься. Тут метра три, может немного больше. И одежду, — Тайга подергал дурацкую больничную робу. — Распашонка в синий горошек? — хмыкнул Аомине, будто прочитал его мысли. — В зеленый. — Не твой цвет. — Кажется, Аомине окончательно проснулся. — Ладно, откуда тебя вытаскивать? — Первая городская, второй корпус, второй этаж, тут такое дерево здоровое напротив окна. С белыми цветами. — Роджер. Минут через сорок буду. Аомине отключился. Тайга подбросил телефон на ладони — и не поймал, черный самсунг плюхнулся на гладко застеленные простыни свободной кровати. Тайга перевернул телефон экраном вверх. Почти половина десятого, запомнил он время. Значит Аомине приедет в десять десять. Или около того. Он сделал несколько кругов по довольно просторной двухместной палате, которую занимал один, посидел на подоконнике, разглядывая темный больничный сад и белеющие цветы на дереве напротив. Проверил, сколько прошло времени (семь минут), снова походил — и снова сел: голова все еще слегка кружилась. Прислонившись виском к оконной раме, Тайга вроде бы даже задремал. И очнулся от укола в спину. И еще одного, и еще. — Эй, Рапунцель! — донеслось снизу, когда Тайга развернулся, посмотреть, что его жалит. — Принимай веревку! Аомине размахнулся, и вверх полетел камушек — Тайга попытался уклониться и навернулся с подоконника на пол. Когда он, чертыхаясь, поднялся и выглянул наружу, Аомине уже раскручивал веревку, и Тайга решил оставить ругательства на потом. Привязанный к концу веревки брусок прилетел ровно в руки. — Привяжи там понадежнее! Тайга огляделся. Ножки кровати подходили как нельзя лучше. Завязав узел, как учили на занятиях, он снова высунулся из окна и показал Аомине большой палец. Аомине полез по веревке, отталкиваясь ногами от стены — ну прямо штурмовик спецназа. — Йо! — перевалился он через подоконник ровно в тот момент, когда Тайга задумался, а зачем он, собственно полез. Ведь это Тайге нужно было вниз, а не Аомине наверх. Тут Аомине скинул с плеч рюкзак и протянул ему: — Держи! А! Одежда же! Тайга быстро расстегнул молнию, и по палате пополз божественный запах гамбургеров. Тоже отличная идея! Тайга вытряхнул содержимое на кровать: по простыням покатились семь гамбургеров в красной упаковке и три — в желтой. — Желтые — мои, — немедленно объявил Аомине, разворачивая один. Тайга уже жевал: — Прияфного аптита, — и в порыве горячей благодарности был готов поделиться даже тремя штуками. На несколько минут палату заполнили шуршание бумаги и чавкание… — Красивые ноги, — подергал край больничной робы Аомине, доев. — Спасибо. — Тайга рассеяно посмотрел сквозь него. Внутри расползалось незнакомое чувство: желудок отказывался принимать два оставшихся гамбургера. — Ты что, наелся? — Аомине с тревогой посмотрел на него. — Кажется, да… — Тайга взял один гамбургер в руку, прикинул вес, понюхал и протянул Аомине. — Будешь? — Ну давай… — кажется, Аомине встревожился еще больше. Тайга смотрел, как он задумчиво жует, рассматривая в свою очередь Тайгу. Гамбургера было нисколько не жалко. И второго тоже. — Знаешь, мне кажется, ты все-таки до понедельника тут побудь. — Поглаживая живот, Аомине развалился на свободной кровати. — С тобой что-то серьезное. На подколки не реагируешь, аппетит пропал. — Я тут сдохну, — Тайга снова приуныл. — Не сдохнешь, я тебе еду буду носить. * * * — Тецу, — было уже около полуночи, когда Аомине наконец позвонил. — Кажется, все серьезно. Он с трудом соображает, но я присмотрю за ним. Не сбежит. — Спасибо, Аомине-кун. — Он будет должен, — голос в трубке зазвучал почти мечтательно. — Месяц чизбургеров. И карри. Или вообще, будет готовить, что скажу. Тецуя был вполне уверен, что целый месяц Кагами не позволит на себе ездить, но молчал, пока Аомине продолжал расписывать свои планы по эксплуатации. Стоящая рядом Рико с любопытством прислушивалась к доносящимся словам, и Тецуя, прикрыв спикер рукой, сказал: — Кажется, это начало прекрасной дружбы.