Сценарист наших жизней

*Три недели спустя* Встаю от надоедливого звона будильника. На часах 4:30. Сегодня чертовски ранние съемки, которые я ни в коем случае не должна пропустить, поэтому будильник заведен громко и очень рано. Думаю, этот писк китайского аппарата слышно даже в соседних домах. Дорогие соседи, мне действительно вас жаль, но ничего тут не поделаешь.  Села на край кровати, чтобы немного свыкнуться с утром. Опять легла спать поздно. Который день так делаю. И не потому, что развлекаюсь или как-то провожу досуг - последнее время мучает бессонница. Кажется, я настолько пропиталась ролью актрисы, что отрывки из сценария постоянно в моей голове. Всегда продумываю, как лучше сыграть, как лучше сказать, как это сделали бы другие и как они это восприняли бы. Поток мыслей. Но, думаю, работа - не главная причина моей бессонницы. Главная - кардинальные перемены в моей жизни.  - Детка, выключи уже. - недовольный голос из-под одеяла заставил меня отвлечься от мыслей.  - Ты же знаешь, я не люблю, когда ты меня так называешь.  - Если бы ты выключила сразу - не называл бы.  Выключив писклявый аппарат, я собрала всю свою силу и волю в кулак и начала собираться на работу.  Теперь все по порядку.  Итак, все та же Эмма Грейн, двадцать семь лет. Все та же шатенка с зелеными глазами, работающая в Hastwood films в "Шерлоке". Все та же Сара Смит. Что изменилось? По правде говоря, почти все.  Если говорить от самого начала, а именно от последней нашей встречи, то произошло нереальное. Нереальное, которое я помню, словно это было вчера, а не три недели назад. Я помню того надоедливого парня Адама Белджера, который подсел ко мне в пабе. Парня, с которым я сейчас встречаюсь. Помните наставления Элизабет? Так вот, я действительно взвесила все "за" и "против", продумала все возможные варианты, словно стратег государственного значения, исходы событий - и да, я дала этому парню шанс. (при этом совесть моя, на удивление, только приговаривала: "Наконец-то! А то надоела выпендриваться!") С этого момента три недели пролетели как три дня. Все было... замечательно. Конечно, первую неделю мне с моим выводом согласиться было тяжело, из-за чего поначалу я была самой настоящей "колючкой". Адам же, напротив, терпел меня и старался не замечать моего переменного раздражения, а полностью уделил время мне. До сих пор не понимаю, как так получилось, но в итоге мы сошлись. Он смог растопить мое сердце, и первая неделя отношений, как и у всех, была действительно романтичной: свидания в кафе и ресторанах, прогулки в парке, встреча на работу и совместный уход домой. Он всегда был рядом. Наверное, именно это и подействовало на меня, и вторую половинку я, целое, приняла как должное.  Вторая неделя отношений прошла в том же темпе, и, даже сама не заметила как, мы сблизились. В душе моей таилось какое-то странное чувство, призывающее одуматься и включить голову: слишком быстрые, слишком нереальные отношения. Но за постоянными встречами и ухаживаниями я ничего не замечала в упор.  В конце второй недели Адам, к моему огромному удивлению, предложил жить вместе. Сказать, что тогда даже у моего опъяненного флиртом мозга челюсть с треском грохнулась на пол - ничего не сказать. И вот тут совесть (или не совесть, а что-то другое, я уже ничего толком не понимала) проснулась и, дав мне хорошего пинка, начала думать и соображать. Да, это очень странно. И слишком нереально. Но Адам настаивал. Один раз даже до глупой ссоры дошло, из-за которой мне все-таки пришлось переехать. Совесть была в откровенном недоумении, а я не понимала, почему он так решил сказать, ведь между нами только ухаживания и флирт, ничего более. И я предупредила, что спать с ним не собираюсь, если он приглашает к себе только для этого. Он отнекивался и что-то пытался мне доказать, и в итоге я переехала. Я забрала вещи у Элизабет (она, по правде говоря, тоже была удивлена такому поведению молодого человека, но все-таки отпустила), и предупредила, что если она хочет, может пускать новых жильцов в квартиру. Она только замотала головой: "Нет, дорогая, мало ли что, чтобы ты у меня без жилья не осталась!" Причем не приняла никаких денег за аренду, отговорившись обычным "ты же там не живешь". В общем, она отдала мне ключи, заперла дверь в квартиру и со спокойной совестью стала готовиться к отъезду в Канаду к своему мужу. Собирается уехать на целый месяц, поэтому оставила мне ключи, если мне потребуется.  Кажется, сидела бы я в доме своей "новой" второй половинки, зарабатывала бы деньги потихоньку и радовалась жизни. Но нет. Мне ничего не давало покоя. Стоило переехать к Адаму, как довольно резко все изменилось. За два-три дня прежняя буря романтики превратилась в бытовую жизнь. Конечно, мы оба делали вид, что ничего не происходит, и так и продолжали вместе ходить на работу, общаться и вместе уходить домой. Но внутреннее чутье тревоги не покидало меня: оно не понимало, почему Адам вообще меня здесь держит, если я даже не сплю с ним, а чувства наши стремительно остывают. Элизабет уже уехала в Канаду, поэтому поделиться особо мне было не с кем. Выговориться некому. Ну, или почти некому.  Только сейчас словила себя на мысли, что автоматом дошла до ванной и слишком долго "елозю" щеткой по зубам. Невольно улыбнулась. Да, Грейн, все именно так и происходит. Так о чем это я? Ах, да. Почти некому.  Единственным моим выходом из всего этого была любимая работа. За три недели здесь, казалось, тоже многое изменилось. Работала я не каждый день, график съемок был слишком "плавающим", но я с невероятной скоростью начала чувствовать себя "своей". Да, с некоторыми девушками из команды у меня все еще возникали некоторые проблемы или споры, но таких девиц можно было пересчитать по пальцам одной руки. С остальными же - полный порядок и взаимопонимание.  С "верхушками" сцены тоже проблем никаких не было. Последнее время мы часто выезжали на природу для съемок или куда-нибудь на север Англии, и, должна сказать, такие поездки действительно сближают весь коллектив. Конечно, без типичных криков "Куда ты, бл*ть, ставишь! Декорация не здесь должна стоять!", "Ну, кто такой косорукий, что установил все криво?!!" и (уже в крайней степени) "УБЕРИ ЭТОТ ЦВЕТОЧЕК ИЗ КАДРА, ОН ЗДЕСЬ НЕ ГАРМОНИРУЕТ!!!!" не обходилось, но даже несмотря на них коллектив заметно становился ближе. Три недели - и мои отношения почти полностью изменились со всеми актерами: шутки с Мартином и Амандой каждый день поднимали настроение, Уна также веселила забавными историями, все дружно с Марком и Стивеном подшучивали над сценарием. Каждый день я приходила на площадку и здоровалась со всеми так же, как и обычные актеры, и так же, как и "не совсем" обычные. Да, пора вспомнить и о "не совсем" обычном актере. За эти три недели съемки проходили с ним достаточно часто и, порою, долго, поэтому сказать, что мы сдружились, - ничего не сказать. В действительности, между нами возникли прекрасные отношения. Марк даже как-то подшутил, что, может, сделать Сару сестрой Шерлока? Мы похожи на брата и сестру. Не внешне, но поведением, отношением друг к другу. Для меня он в самом деле как старший брат. Так было, и каждый из съемочной группы это чувствовал. Иногда даже кто-нибудь из ребят меня называл "Эмми" или "Грейни". По-началу неудобно, конечно, но с этим я свыклась.  Бенедикт, пожалуй, единственный человек из всей съемочной группы, кто видел не только внешность и поступки, но и душу. Сначала это пугает, но в итоге успокаиваешься: он никогда не сидит над душой и не выпытывает проблемы, а просто видит, может ли он в этом помочь или нет; знает, можно ли спросить человека или лучше его не трогать. Он ничего никому лишнего не рассказывает. И за эти три недели он стал для меня почти как Элизабет. Только я не рассказывала ему о своих проблемах как ей, - зачем нагружать и без того загруженного человека? - но он сам видел, что что-то со мной происходит и, не расспрашивая ни о чём, старался ненавязчиво дать советы.  На завтрак яичница и чай. Да, я чертовски хочу спать, но обычный кофе, который есть в этом доме и который Адам поглощает чуть ли не банками, уже не лезет в мой организм. Попробуем справиться со сном без "крепкого друга".  В 5:00 у дома уже стояла машина - черный "Passat", за рулем - девчонка из ассистенток. Я поздоровалась с ней, устроившись на заднем сидении. Работа началась... Сегодняшним ранним утром мы снимали за Лондоном, в Уормли-Уэст-Энде, как сказала мне моя спутница. Очень маленькая британская деревушка, которую не сразу заметишь на карте - вот таким было это место. Как сказала Кэрол (именно она и везла меня в столь ранний час), до этого места добираться около полутора часа в лучшем случае, но девчонка явно давила на газ, с ловкостью минуя все препятствия в виде камер и иногда попадающихся автомобилей, из-за чего на месте мы были уже через сорок минут.  Во всю кипела работа. Складывается ощущение, что сотрудники Hastwood films вообще не знают усталости и сна: из фургонов уже выложено все необходимое оборудование, декорации постепенно устанавливаются, а девушки носились с костюмами, косметикой и прочими мелкими деталями каждой большой съемки. Все надо было сделать очень быстро, пока сама Англия была в полудреме, поэтому меня быстро запихнули в один из фургонов. Костюм, макияж, плед - и я отправлена в "вольное плавание" до прибытия остальных актеров.  Здесь действительно холодно. Уормли находится к северу от Лондона (спасибо опять Кэрол), поэтому, даже несмотря на лето, утром здесь было холодно. Холодно, немного туманно и томно. До меня доносились разговоры ребят из группы, но я не вслушивалась в них - меня посадили подальше от всего "кипеша" и попросили ждать. А что я делаю в свободное время? Правильно! Читаю сценарий. Поэтому в английской глубинке, вдали от цивилизации, на холоде ранним утром я сидела на странном металлическом стульчике, закутанная в мягкий плед, и повторяла свои реплики. Точнее, пыталась повторять. Плохой сон потихоньку давал о себе знать, и холодный ветерок, туман и серое небо словно укутывали и накрывали с головой, как теплое одеяло. Чай не действует, приходится сон отгонять самой. Получается плохо, и в итоге глаза мои постепенно слипаются и я, удобнее закутавшись в плед, пытаюсь уснуть.  - Не спи, замерзнешь. - знакомый голос совсем-совсем рядом позади. Тут же сон исчезает, и я поворачиваю голову в сторону звука: за спиной Камбербэтч,потрепанный   утром и пронизывающим ветром.  - Доброе утро. - Дружеское объятие, такое теплое-теплое, домашнее и привычное. Он уже в образе Шерлока Холмса, пальто плотно застегнуто, шарф закрывает шею. Ему явно теплее, чем мне.  - Держи. Согрейся. - только сейчас заметила в его руках два бумажных стакана с кофе. Я недовольно морщусь, вспоминая этот горький и уже до тошноты надоевший вкус, и мотаю головой, но он настаивает. - Со сливками и корицей, как ты любишь. -  и тут же под его взглядом мое решение изменилось, напиток я приняла. Сливки и корица... Это не обычный кофе, который уже надоел.  - Спасибо. - листы отложены в сторону, и все силы направлены на пробуждение.  - Опять бессонница? - только спросил он, присев рядом. Я кивнула. - Может, тебе к врачу обратиться? Сама же понимаешь, что не шутки.  - Да. - отмахнулась я, наслаждаясь напитком. Действительно согревает. - Как выдастся свободный день. Сам же понимаешь... И я не знаю, что ему толком сказать. Наверное, просто плохо переношу новое место.  - Не две недели, Эм. - да, Бен любит выделяться во всем, поэтому иногда обычное "Эмми" ему нравилось заменять, и он говорил "Эм". Всегда и всем было странно от него это слышать. Но я понимала, что так ему легче, так он обращается, когда говорит серьезно.  Я хотела ему ответить, но бодрый голос Сью заставил нас встать со своих мест и начать работать. Её наставления окончательно добили мою сонливость, и работа началась в обычном режиме... К обеду мы уже были в компании. Все декорации перенесены обратно в павильон, команда обустраивалась на "новом" месте. Теперь, когда утренняя часть на севере Лондона снята, мы могли немного расслабиться, так как сейчас практически не зависели от времени.  В перерыв я также сидела у кофейного аппарата. Организм постепенно втянулся во всю атмосферу, но не переставал мечтать о теплой кроватке и мягкой подушке. Отдых медленно подходил к концу, я прокручивала в голове сцены. Все просто, но снимать слишком много. Уверена, домой мы вернемся поздно.  Захожу обратно в павильон. Среди громадных декораций и куч вещей с Бейкер-стрит люди бегали словно маленькие муравьи. Готовились к началу съемок. Только один элемент выпадал из всей этой суматохи - Адам Балджер посреди нашего павильона. Он, видимо, искал меня, и сейчас находился рядом с Беном, который просто хотел бы повторить свой текст.  Честно говоря, меня всегда напрягает, когда эти двое рядом, и я даже не понимаю, почему. Адам, разумеется, первое время сильно ревновал к такому известному актеру, но через некоторое время (опять же после того злосчастного переезда) стал относиться спокойнее ко всему. Бен, в свою очередь, не совался в наши отношения, только иногда спрашивая, не нужна ли мне какая-нибудь помощь. А помощь была нужна, после все той же второй недели. Мы здорово сдружились, и это вместе с работой отвлекало меня от привычных проблем, но стоило возвращаться домой... Адам вообще ничего не говорил по этому поводу. Ему было всё равно. Либо такая уверенность в моей верности, либо в приличиях моего друга.  Я подошла к Адаму и попросила его уйти с площадки, чтобы не мешаться остальным, но он только недовольно дернулся.  - Я закончил на сегодня. - говорил он резко и достаточно громко: поставленный голос актера сразу выделяется из всего гула. - Ты долго? Я - домой, ждать тебя не буду.   - Иди. - терпеть не могу, когда со мной так разговаривают, поэтому сама по себе начинаю раздражаться; все передается на площадку. Кипеш продолжается в привычном темпе, но кожей чую, каждая девица в этом павильоне навострила ушки.  Адам спокойно вышел, более не говоря ни слова, но напряжение после себя оставил. Каждый делает вид, что ничего не происходит, и бодрый голос Пола Макгигана "взывает" действие на площадку.  The acting is on.  Закончен еще один день. Тяжелый день. Только за сегодня мы сняли столько, сколько могли бы за целую неделю! Титанический труд, который теперь просто обязан быть вознагражден хорошим отдыхом.  Пока вся команда вне съемочного павильона убирает все по своим местам, я еще раз прокручиваю детали сегодняшних кадров: взял книгу со стеллажа, проскользнул мимо столика и кресла, эпично плюхнулся на диван, отбросил уже ненужную книгу в сторону... Чую, сцена будет хороша. Пока прокручивал это и мысленно аплодировал себе, в гостинной на Бейкер-стрит появилась Сара. Нет, уже Эмма Грейн.  - Никак не уйдешь с любимой площадки? - подшутил я, на что она только ухмыльнулась.  - Кто бы говорил! Сам, смотрю, никак от дедукции не отойдешь. - и она плюхнулась в кресло Шерлока Холмса, самодовольно улыбаясь. - Как же здесь чертовски удобно! - Это не повод оставаться здесь. - и я сел напротив, в кресло Джона Ватсона. Немного нестандартная расстановка, мне непривычно. - Опять забыла вещи? - Есть у меня такая традиция... - помяла она в руках оставленный сценарий в подтверждение моих слов. - Никак не соберусь домой.  - Все нормально? - спросил я чисто из вежливости, хотя дневная сцена говорила сама за себя. Слишком сложно все между этими двумя. И никто не знает толком, почему. Эмма горько улыбнулась.  - Сам знаешь. - она уткнулась в свой текст, словно пытаясь найти там хоть что-нибудь, что помогло бы ей отвлечься от кошмара, в который она попала. И, видимо, это "что-то" нашлось. Уже с обычной улыбкой на лице она спросила. - Как... Барни? - немного помедлила она. - Последнее время память девичья подводить стала. В голове постоянно "Сара".  - Годы берут свое. - пошутил я, с умилением вспоминая своего племянника, приехавшего в Лондон из Кембриджа на несколько дней. - Барни готовит какой-то проект здесь. Я абсолютно перестаю понимать то, что он говорит.  - Годы берут свое. - с моей же интонацией повторила она с немного ехидной улыбкой на лице. - Намечается что-то грандиозное, да? - и я кивнул. Она хотела бы общаться немного дольше, но видно, что проблемы с молодым человеком, сном и работой чертовски выматывают её, и единственное, что сейчас ей действительно нужно - хороший отдых.  Эмма посидела еще немного, и через некоторое время, сославшись на поздний час, ушла домой, как всегда отказавшись от поездки домой на "Ягуаре" - настолько сильно было её желание оттянуть приезд в нежеланный дом. Мне действительно было жаль её, но единственное, что я мог - поддерживать, ведь со всем этим ей придется разбираться самой. Надеюсь, у этих двоих все уладится в скором времени.  Новое утро - новые съемки! Проснулась я просто... Замечательно. Серьезно, я наконец-то смогла нормально выспаться. Да, сейчас почти двенадцать, скоро обед, а я только проснулась. И это здорово. Как раз поем, подготовлюсь к съемкам - и на работу.  Адама в доме не было. Отлично, завтрак делаем на одну персону, лишние нервы не тратим. Ванная, каша, чай, одежда - и я выхожу из дома в предверии нового рабочего дня. Сегодня очередная серьезная сцена. Снимаем её вечером, когда Лоднон "засыпает", и страсти между Шерлоком и Сарой накаляются. И это не то, о чем подумали маленькие извращенцы; слава богам, Моффат и Гэтисс не допускают никаких сюси-пуси и типичных "а давайте главному герою подарим девку". Они лучше убьют главного героя, чем дадут ему девушку. Кстати, проверено. И не раз.  Итак, о чем я? Ах, да. Страсти между Сарой и Шерлоком. К сожалению, я просто не могу рассказывать всю суть сериала, но вам могу только осветить из этого момента, что Шерлок раскрывает истинную судьбу Сары (кто бы мог подумать, не правда ли?). Новая соседка собиралась бежать: покинула Бейкер-стрит без каких-либо объяснений. Точнее, объяснение оставила одно: "Меня чертовски достал этот напыщенный индюк, мне следует вернуться домой." И, по сути, дело не столько в том, что детектив в дурацкой шляпе переходит многие (а иногда почти все) границы, сколько в самой Саре. У каждого героя есть своя история, и она - не исключение. Шерлок прекрасно понимал, что мисс Смит лучше изведет его, будет размеренно пилить его до самого конца своей или его жизни (первое кажется ему более вероятным), чем просто так, не говоря никому ни слова, покинет Бейкер-стрит. И по ходу одного дела Шерлок вспоминает и её дело, и, уже находясь в своих чертогах разума, анализирует её. Полная проверка её истории, поведения, качеств. Он общается с её образом в своей голове. Сара действительно важна для него в данный момент, когда происходит действие. Она - ключевой момент. От неё зависит исход. Исход его судьбы.  Именно сегодня мы снимаем эту сцену. Сначала на "якобы Бейкер-стрит", то есть в павильоне, а после - на крыше какого-то здания, откуда видна чудовищно величественная панорама вечернего Лондона. Да, именно в этом месте решается судьба Шерлока Холмса. Это место подходит ему, подходит такому событию.  Я подоспела на площадку как раз вовремя. Быстрые приготовления - и я уже в самом центре павильона, быстро проговариваю с Беном реплики. Он, на удивление, тоже немного взволнован.  - Это... жесткая сцена. Резкая. - только объяснялся он мне, когда я интересовалась его состоянием. Моя храбрость сегодня была в деле, и чувствовала я себя вполне обыденно, словно занимаюсь актерским делом с самого рождения. Итак, текст у нас забирают, еще раз поправляют мелкие детали, последняя проверка камер - и в дело.  Знаете, обычно я не люблю распространяться по поводу сериала: ни фактов, ни сюжета, ни реплик из него - ничего. Но, думаю, с этой сценой действительно стоит поделиться.  Итак, времени - половина десятого вечера. Небо Лондона постепенно темнеет, накрывается темным покрывалом. Все холоднее, все грубее и резче. Конечно, романтики начнут вас уверять, что настает пора истинной любви, огни города загораются для каждой души в этом будничном месте и тепло согревают своим светом. Но это не так. В действительности, Лондон только темнеет и только грубеет. Все в нем торопится, и те самые пресловутые "романтичные звезды города" на самом деле только ослепляют, дезориентируют в этом потоке ночной жизни. Вот такая атмосфера.  На крыше вся эта резкость видна как на ладони. Слова из сценария невольно приходят мне в голову, и единственное, о чем я думаю - это ж какими гениями надо быть, чтобы создать такую обстановку, говорить именно такие слова именно в такой одежде, именно в этом месте и в это время. Восхищаюсь Марком и Стивеном. Действие будет явно накаленным.  Мы начали съемки. Шерлок такой...Шерлок. Просто типичный. Хотя нет. Шерлок не может быть "типичным", это же Шерлок.  Типичная в сериале - Сара Смит. Скучная девушка со скучным именем и скучной внешностью. Вот она - типичная, которых по городу ходит целая толпа. Из них можно отдельный "типичный" городок создать, и никто бы не удивился, потому что это было бы так "типично".  Шерлок не такой. Он совершенно другой. Он единственный в своем роде, неповторимый, непревзойденный.  Две противоположности столкнулись в огромных чертогах разума. Она неподвижно стоит в центре площадки, на которой разворачивается действие, он изучает её. Слишком пристально. Он не просто ходит вокруг неё кругами, высматривая обычные детали. Нет. Он как туман, окруживший хрупкое тело. Выцепляет факт за фактом, словно анализирует каждую ниточку её одежды - с ними он говорит, она ведь не скажет всё так, как есть.  Сара молчит, и только вызов в её глазах непривычен, не подходит той Саре, что вошла в квартиру на 221В Бейкер-стрит в самом начале их знакомства. Да, знакомство. Ему необходимо просмотреть на все сначала, с чистого листа.  - Имя? - задает он вопрос.  - Сара Смит. - образ отвечает бездушно, почти автоматически словно какой-то робот. Ни эмоций на лице, ни лишних фраз; только все тот же вызов в ярких зеленых глазах.  - Адрес? - Шерлоку только легче работать с такой "копией", которая не выдает ничего, кроме необходимейшей информации.  - Корби, Нортгемптоншир. 221В по Бейкер-стрит. - два адреса, и он отчетливо понимал, почему.  - Нортгемптоншир... Думай, думай! - ругал себя детектив, Сара же продолжала молчать, наблюдая за ним.  - Хобби? - спросил, а потом отступился. - Очевидно. Сборники старых странных книг, постоянный вечерний чай и отличное знание политического устройства - история и литература Англии с давних времен и до наших дней. Нетрудно догадаться.  Слишком тщательно, слишком точно он её анализирует.  - Друзья. - уже не вопрос, а требование, которое образ беспрекословно выполняет.  - Молли Хупер, Джон Ватсон.  - Лучшие друзья. - и в ответ - молчание. Она ни грамма не переменилась в лице, просто молчала, как если бы компьютер по вашему поиску выдал "запрос не найден". Шерлок выпрямился, отошел на два метра и остановился точно напротив неё, сложив руки в молитвенном жесте. - Корби, род деятельности.  - Учеба.  - Друзья в Корби. - и снова молчание, снова абсолютно пустой образ. Тогда Шерлок, раздражаясь от каждого такого молчания, развернулся на 180 градусов, гневно прошептав, - Чушь! Прочь из моей головы.  - И образ исчез. Детектив крышу мерил шагами. - Не то, все не то... Пусто, нет детали... - и он, глубоко вздохнув, разворачивается опять, на этот раз мило улыбаясь. - Поговорим с вами, дамы.  Перед ним уже три образа, похожие как капли воды, различные лишь по одежде. Все та же Сара Смит, только "в тройном" формате. - Расскажи мне последние два месяца жизни. - обращается он к центральному образу, и тот начинает быстро выпаливать информацию, которая ему известна: приход на Бейкер-стрит, жизнь по адресу 221В, нудная работа, сосед по квартире псих...- Не то. Ты, - уже к левому образу. - Корби, - и образ рассказывает быстро, четко, Шерлок сразу принимает всю информацию к сведению. Собирает факты о девочке Саре Смит, которая посещала школу, занималась рисованием и тайно от мамы подкармливала бездомных животных. - Не то! Ты, - к последней копии. Детектив подошел ближе. - Отуда здесь ты? Несешь в себе часть жизни от 19 до 25 лет. Таишь в себе семь лет жизни. Что ты хранишь? Никакого упоминания об этом периоде. Я нашел, но что именно? - Думай. - только язвит она. - Ты же Шерлок Холмс, ты обожаешь думать! - О, замолчи, пожалуйста, если не можешь сказать ничего дельного. - прошипел брюнет. - Почему ты уехала? - спрашивает он у образа "девочки с Бейкер-стрит". Та только пожимает плечиками и мотает головой.  - Она не разрешает говорить. - "она", а именно тот таинственный образ, только надменно улыбается. Она выиграла? Пока она ведет, но детектив не собирается сдаваться просто так.  - Закон для прошлого, настоящего и будущего... Ты контролируешь их. Вот она - вся кульминация. - он совсем-совсем близок к разгадке, но Сара отвлекает его.  - Кульминация в том, что ты умрешь через минуту-другую. - посмеялась она. - Задумался бы над своей проблемой. В этот раз Молли и Майкрофт не помогут тебе воскреснуть.  - Откуда тебе знать? - Шерлок обошел её еще раз, повторно собирая детали. - Теоретически, я умру через минуту и двадцать семь секунд. Отлично спланировано, Сара Смит.  - Я здесь абсолютно ни при чем. - но Шерлок посмеялся, не веря её словам. - Если бы я хотела тебя убить - не стояла бы здесь, занимая тебя от предсмертной агонии. А теперь займись только своим делом и выживи. Опять.   И все три образа покинули его. Всё. Он умирает.  Вот такая сцена. По сути, не слишком большая. Не наполненная действиями, драками, спецэффектами. Но она была тяжелой. Просто невыносимой, ибо именно в ней начинается именно мой уход из сериала как "актрисы" и уход Сары Смит с экрана как героини. Все просто, сухо, резко, точно. Выверено каждое слово, каждая реплика. Все оставляет глубокий порез.  Вот такую сцену сегодня мы отсняли. Сказать, что у каждого в павильоне словно камень с души - ничего не сказать. Откровенно говоря, мы все ждали съемок именно этой сцены. Словно весь сезон только и готовились к этому дню, к этому вечеру. И да, мы сделали это.  Единственное, чего мне хотелось больше всего - домой. Я чертовски замерзла, устала, нанервничалась, и глаза болели от контраста темного неба, огней города и неприятных ламп, освещающих площадку для удобства камер. Я быстро переоделась в свое, попрощалась с ребятами и побежала домой. Да, отличный съемочный день.  Меня до сих пор немного потряхивало то ли от эмоций отснятого материала, то ли от усталости, то ли от неприятной смены теплой обстановки метро лондонским холодным вечером и некого страха. Я побаивалась окружающей обстановки: до дома еще идти около 15 минут, но черное небо, пустынность ночных улиц и постоянные шорохи ветра или людей где-то далеко-далеко заставляли меня чувствовать страх. Он пропитывал меня, но внешне я старалась выглядеть спокойной и уверенной. Который раз мысленно ругаю Адама: он в очередной раз слишком занят на работе (понятия не имею, что он делает в такое время), и у него нет времени просто забрать меня домой.  - "Ладно, - начала моя совесть. Или не совесть. - Мы не гордые, мы дойдем пешком и..."  Резко её речь прекратилась. Я, как ошпаренная, развернулась на 180 градусов в каком-то всплеске панического страха, но за моей спиной никого не было. Богом клянусь, я слышала чьи-то шаги совсем рядом! Схватив сумку покрепче и осмотревшись, осторожно побрела дальше. Вокруг - холодные дома, и абсолютно никого. Чертовски страшно. Скорость моя приличная, но богом клянусь, я чувствую кого-то позади. Но с каждым новым разворотом убеждаюсь, что это просто разыгралась моя больная фантазия. Какую-то милую женщину на другом конце улицы я чуть не спутала с серийным убийцей.  - Так, Эмма. - говорила я вслух, но очень-очень тихо. - Успокойся! - глубокий вдох и выдох. - Все хорошо, просто кому-то надо меньше смотреть всякую гадость по телевизору. - достала телефон из сумки, чтобы проверить время. На часах 23:41. Быстро сунув телефон в карман пальто, уверенным и быстрым шагом направилась  дальше. - Хм, и что какая-то женщина делает на улице в... Ничего не успела сообразить. Какие-то мгновенные шаги сзади, быстрые, резкие. Удар по голове. Несильный, просто чтобы выбить из равновесия. Что-то холодное прямо у щеки, всё тело одним швырком прижато к кирпичной стене. Еще раз стучусь головой, опять несильно. Голос. Мужской. Понимаю только обрывки фраз, которые он говорит. За горло прижимает к стене, чуть ли не вдавливает в неё, и только четко слышу: - Закричишь, красавица, - будем играть по-серьезному.  Очередной швырок. Я оцеплена страхом, и только всхлипы, тихие всхлипы дают ему понять, что я еще в сознании и как-то понимаю его.  Знаете, как бывает в крутых американских фильмах? Где героиня какого-нибудь боевика в подобной ситуации либо орет, как резаная, либо каким-то чудесным образом попадает обидчику по лицу, в живот, в пах, абсолютно ничего и никого не боясь. Помните? Так вот, в жизни не так. Я понимала, что нужно если не позвать на помощь, то хотя бы просить его не трогать меня. Пусть забирает вещи, сумку, одежду - только не трогает меня. Я не пойду в полицию, я просто хочу остаться в живых. Но паника в один миг вытащила из меня все потайные страхи, и все они застряли поперек горла. Все, что я могла - сквозь дрожь, тихую истерику и слезы только всхлипывать. Катастрофически не хватало воздуха. Я чувствовала, как рукой он ощупывает карманы, а моя сумка уже в стороне на мокром асфальте рядом с каким-то мусорным баком. Он что-то говорил, но все сливалось в единый поток шума в моей голове. Я чувствовала, как он пытался стянуть с меня пальто. Было неудобно, поэтому одну руку с моего горла он убрал, а вторую, с ножом, приставил ближе к лицу, чтобы не дергалась. С новой порцией воздуха сработал первичный инстинкт - инстинкт самосохранения. В фильмах героиня смотрит пристально на своего противника и точно осознает, куда надо бить. Я попыталась ударить один раз - не сработало, он даже не обратил внимания. В ход пошли ноги: пнула его куда-то (ничего не могла разобрать в этом потоке страха и кромешной тьмы), он вроде как пошатнулся, и я ударила еще раз. Живот или коленка - всё равно, я попыталась вырваться. Напоролась на нож шеей. Желание убежать любой ценой затмевло боль, только ощущалась пульсация крови. Пока он пошатнулся, я налегла силой и оттолкнула его. Бежать. Теперь только бежать. Словно запуганный кролик, я искала место, где можно спрятаться. Но совершенно необдуманно: куда ноги приведут, лишь бы быть в безопасности. Позади слышала его шаги и редкий вскрик, он говорил какую-то дрянь, а я просто бежала куда глаза глядят. Спрятаться бесполезно - слишком пустынно в этих дворах. Нужно бежать на центральные улицы. В голове нет карты, и доверилась я лишь своим инстинктам. Слава богам, они не подвели... Понятия не имею, сколько я убегала, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход. Может, какие-то минуты, но по ощущениям - годы. Эти труды оправдали себя: уже у самого пересечения этой чертовой улицы с центральной меня встретила какая-то молодая пара, которая незамедлительно отвела меня в полицейский участок. Ничего не соображала: только на руках и пальто пятна крови, ужасная боль в голове, слезы на глазах, в горле пересохло, и создавалось впечатление, что сейчас вырвет. Паника. Настоящая паника, которую, казалось, невозможно пережить. Нереально. Этого просто не может быть.  Меня отвели в какую-то комнатушку, вроде как приёмную, пригласили медика. Правда, не уверена, что это точно медик: форма как и у остальных сотрудников. Вроде какой-то стажер или что-то в этом роде. Он осторожно обработал рану и перевязал, попутно отчитываясь своим коллегам. Те же, стоя напротив меня, наблюдали за его работой. Я ничего не могла толком сказать: вроде хотелось, но ком в горле и очередной всхлип просто перекрывает весь поток мыслей и речь.  - Ваше имя, мисс. - спросил наконец один из них, как только "медик" ушел, оставив мне полотенце и блюдце с холодной водой.  - Эмма Грейн. - выдавилось из меня даже не моим голосом. Полицейский постарше сел на стул передо мной и задал свой вопрос: - Что произошло? - мне дали стакан воды, сейчас это было необходимо. Некая тошнота уже подхлынула к горлу.  - Ограбили. - лейтенант помоложе взял листок и ручку и устроился за столом. Очередной вопрос от старшего о произошедшем - и у меня инстинктивно дрожь во всем теле и слезы.  - Возвращалась домой после работы. У меня... Забрали сумку, там были документы, деньги, ключи и вещи "по мелочам". Я не помню нападавшего... По из лицам было видно, что они обескуражены. От меня никакого толку, страх несколько минут назад просто застелил мне глаза. Мне снова стало плохо, и старший велел снова привести того самого "медика" и, после, ушел вместе с помощником. - При ней был только телефон... - констатировал младший лейтенант, отдавая телефон коллеге. Тот задумчиво его покрутил и, вздохнув, ответил: - Кто-то должен её забрать, одна она не доедет. - и он, разблокировав телефон, полез в журнал звонков. Открылся список последних вызовов: Любимый (исходящий вызов); Бен (входящий вызов); Кэрол (входящий вызов); Любимый (исходящий вызов); Неизвестный номер (входящий вызов); Бен (исходящий вызов); ... Офицер, недолго думая, выбирает первое имя в списке. Сначала долгие гудки, а после - недовольный голос на другом конце провода и какой-то шум на заднем плане: - Я же говорил, что я занят. - сразу грубое заявление, отчего офицер оторопел. Явно не это он ожидал услышать.  - Прошу прощения, с вами говорит офицер полиции Лондона, Гевин Нортап. Вы знаете Эмму Грейн? - Конечно. - голос его стал более смиренным. - Что-нибудь случилось? - Она в полицейском участке на данный момент, её ограбили. Было бы неплохо, если бы вы приехали за ней и... - Она в порядке? - спокойно перебил он, и Гевин ответил. - Ну, посадите её на такси, адрес  она знает. Доедет. Думаю, проблема решена? А теперь извините, но у меня много работы.  От такой манеры оторопели оба присутствующих. - На её месте я бы сменил парня. - пытался подшутить младший, но сейчас явно было не до шуток.  - Попробуем дозвониться этому "Бену". - и он снова выбирает имя. Опять долгие бессмысленные гудки. В мыслях Гевин уже пожалел бедняжку, которая в такой ситуации осталась, по сути, совсем одна, как вдруг гудки оборвались, и с другой стороны послышался мужской сонный голос.  - Слушаю. - и снова инспектору пришлось объясняться и задавать вопросы. Как только он закончил, на другом конце ответ - Боже мой, уже еду...