***
Когда утром служители порядка явились для сопровождения обвиняемого на казнь, они обнаружили его повешенным на собственных рукавах. На стене кровью было написано: «Я виноват в том, что опоздал…»***
Вторая часть. Повествование от лица тринадцатилетней девочки Мэри.
«Полиция заявляет, что количество пропаж детей резко возросло. Было проведено расследование, власти склоняются к тому, что за всем этим стоит крупная организация, но следы преступлений так и не были обнаружены. Известно лишь то, что пропадали дети в основном из неблагополучных семей или детских домов, причем, вместе с детьми пропадали и их родители. На местах преступлений иногда можно было обнаружить конфеты…» - сообщают в новостях. «Куда? Куда всех их увозят?», - эта мысль не дает мне покоя. Отчим снова напился. Надо прятаться. Сестры нет дома, и никто за меня не заступится... Я спряталась в своем шкафу. Отчим зашел в мою комнату и ушел, не найдя меня. Из его комнаты доносилась пьяная брань. Он пошел спать. Теперь я могу не прятаться... Фу-ух... Я так скучаю по папе. Почему, Боже, почему его больше нет? Я снова принялась плакать. И тут отворилась дверь и зашла моя сестра Элен. - Наконец! Сестра! Он опять хотел меня избить... Я его ненавижу! Давай сбежим! Нет... нет.... Я больше ни дня не проведу здесь! - больше я ничего не смогла сказать из-за плача... - Тише... тише... Мэри, куда мы пойдем? Мы никому не нужны! Неужели ты хочешь в детдом? - Нет... Только ни туда! Они заберут нас! Не хочу! - В таком случае они по-любому заберут нас, Мэри! Ты что забыла? Наш диалог прервал проходящий мимо комнаты силуэт отчима. - Все. Пора спать. Пока он нас не заметил. – С этими словами сестра постелила мне постель и сама легла спать, сказав перед сном: «Спокойной ночи. Я люблю тебя Мэри». Сестра быстро заснула. В отличие от меня, она не страдает бессонницей. А я, как обычно, села к окну и стала смотреть на ночное небо. Потом стала осматривать лес с руинами старой части города. Среди них выделялась старая заброшенная тюрьма. По слухам, она опустела лет 20 назад из-за происходивших в ней аномальных явлений. Мне захотелось прогуляться по этой безлюдной местности. Тихо открыв окно, я вылезла на двор и через забор прямиком ринулась к тюрьме… С трудом забравшись в само здание, я начала там все осматривать. Полная луна освещала голые полуразрушенные стены. На полу был огромный слой обсыпавшейся штукатурки и пыли. Я шла, оставляя глубокие следы. Видимо, я была здесь первой за много лет. Но вдруг, я заметила отпечатки огромных клоунских ботинок. Следы привели меня в самую сохранившуюся камеру. По спине пробежали мурашки. На одной из стен было что-то написано. Я не могла прочитать ничего корме слова «вина». С потолка камеры свисала полосатая тряпка. Что это, рукав? Любопытство пересилило страх, и я потянув за него, выбежала из камеры. Там посыпался потолок, и поднялось большое облако пыли. Когда пыль развеялась, я увидела его… Руки до пола, полосатая кофта, кожа, белая словно пластик, конус вместо носа, вместо глаз две белые точки, обведенные черными кругами, острые, как бритва зубы и его зловещая улыбка. Я не смогла сдержать крика. - Тсссс… Не надо кричать, я всего лишь хотел подшутить над тобой! – сказало существо. – Аха-ха-ха-ха! Ты бы видела своё лицо! Аха-ха!!! Ой, у меня так давно не было гостей! А раньше их было много! Они любили меня! Прервавшись, он посмотрел на меня с очень страшным выражением лица, от вида которого кровь стынет в жилах. – Я не смог помочь одному. Теперь я помогаю другим. Я забираю их… Никому не нужных, бедных, одиноких… - Дети… Это ты? Ты забираешь их? – казалось, это был последнее, что я скажу в своей жизни. Зачем? Зачем я это спросила? Мое сердце остановилось, мурашки пробежали по всему телу. Он посмотрел на меня и стал приближаться. Я не могу сдвинуться с места. И тут, остановившись в метре от меня, он резко остановился и засмеялся: - Аха-ха-ха!!! Неужели тебе не смешно? Ты права. Я забрал их к себе… - Ты убил их? – еще один глупый вопрос, который мог стоить мне жизни. Но он на удивление спокойно отреагировал: - Нет. Они живы. Они в моем мире. Пойдем! Я покажу! Если захочешь, я верну тебя обратно в этот мир, полный грязи и несправедливости… - Я не хочу! Мне пора домой! - Неужели ты хочешь вернуться к отчиму, Мэри… Я резко остановилась, мурашки еще раз пробежали по всему телу: - Откуда? Откуда ты знаешь моё имя? - Ты ведь тоже из неблагополучной семьи… Ты никому не нужна, кроме сестры, не так ли? Меня зовут Смеющийся Джек. Пойдем… Тебе понравится! - Ты правда вернешь меня, если я попрошу? - Если попросишь, то да. -Ладно… Возвращаться нет смысла… Пойдем! Джек подошел к стене и раздвинул её, как занавес в театре. Я пошла с ним. Не знаю, стоило ли… Но возвращаться я все равно не собиралась. Лучше умереть, чем жить с отчимом-алкоголиком и матерью, которой на тебя плевать. Пройдя сквозь стену, словно ее и не было, я увидела то самое поле, где я часто гуляла. Но оно было совсем другое. Здесь нет ветряной мельницы, домов, находящихся за полем и самое главное – не было города! Вокруг по-прежнему царила ночь, а вместо свободных просторов стоял огромный парк развлечений. Здесь много детей разных возрастов. Они все веселятся. К платформе, где мы стояли, подъехала кабинка. Мы на платформе американских горок. Мы сели в кабинку и медленно поехали. - Я покажу тебе свой мир! Здесь всем детям хорошо! Я всегда терпеть не могла американские горки, а он даже не спросил меня об этом. С первой минуты я чувствую себя чужой здесь. Попрошу вернуть меня домой сразу, как только остановится аттракцион. Но еще до полной остановки Джек заметил, что я скучаю. Он предложил: - Я познакомлю тебя со своими друзьями… Мы подошли к группе детей, и он представил их: - Знакомься: Салли, Питер, Лиза и Джереми. Последний был самым младшим из них. Это был светловолосый и голубоглазый мальчик лет пяти. Очаровательно курносый и худой, как тростинка. Почему-то он понравился мне больше всех. Они поздоровались со мной и так быстро, так непринужденно втянули меня в свою беседу, что я передумала уходить и веселилась вместе с ними. Джек шутил и кривлялся, стараясь развлечь детей. Они смеялись и ели конфеты, которые он доставал словно из воздуха. Они не боялись его, бояться перестала и я. Странным было то, что в парке не было никого, кроме детей. Когда я спросила об этом у Салли, она сказала: «Взрослые здесь не нужны!». Мне показалось, что прошло много времени. Я спросила об этом у Джека, но он ответить не успел. Джереми схватил меня за платье: - Ты уже уходишь? Не уходи, поиграй с нами еще! В этот момент он уронил на себя мороженое и стал стряхивать его со своей одежды. Я решила помочь ему, достала платок и, вытирая пятна на майке, случайно задрала ее. Его живот был ужасно изранен, как будто разорван дикими животными, но он этого совсем не замечал. Я с криками бросилась к выходу из призрачного парка, но сгущающаяся толпа попыталась преградить мне путь. Дети хватали меня за руки, рвали одежду стараясь удержать меня. - Ты обещал! Отпусти меня! Толпа исчезла, а я оказалась возле тюремных врат. Мимо проезжал экипаж. Богатая леди, находящаяся в нем, заметила и подобрала меня. Жалея «бедного ребенка» и причитая о безответственности моих родителей, она привезла меня домой и передала в руки сестре. Элен была в истерике. Она начала расспрашивать меня, не прекращая лить слезы: - Где ты была, Мэри?.. Я не находила себе места… Ты решила сбежать без меня? - Нет-нет, что ты! Я бы никогда так не поступила! И я рассказала ей обо всем. Выслушав меня, Элен замотала головой: - Нет. Из призрачного парка сбежать нельзя! Никто на это не способен! И мы уже не вернемся. Элен отодвинула воротник, показав на шее след от веревки. Отшатнувшись от нее в ужасе, я увидела кусок железной арматуры, торчащий у меня из-под ребер. Но боли я не чувствовала. Я вспомнила, как на американских горках сильно ударилась на повороте. Элен схватила меня за руку и потащила за собой. -Куда ты ведешь меня? -Ты же хотела сбежать? Так давай сбежим! Теперь мы можем это сделать! Мы пошли по уже знакомой дороге. И я поняла, что мы идем к тюрьме. Но возвращаться мне уже было не страшно, ведь со мной была Элен. Подойдя к тюрьме, я увидела его в окружении детей. Они все протягивали нам руки. - Элен… Мэри… Добро пожаловать домой!