Спустя четыре месяца
Главный врач смотрит на меня и говорит: «Тебе самому нужен доктор. Возьми больничный, а?» Мои синяки под глазами прямо пропорциональны чёрным пятнам на моей душе. Шерлок не писал уже неделю. Я медленно перебираю ногами, выходя из больницы, открываю дверь машины. Здесь, именно здесь, состоялась наша первая нелепая переписка, когда я перепутал одну цифру в номере Элисон. Судьба, не иначе. Судьба, в которую Шерлок никогда не поверит. Ему шестнадцать лет, он гений, который когда-то перевернёт мир, он так думает, а я не смею ему перечить. Если выложить нашу переписку в линию, то эта линия будет слишком длинна, чтобы обмотать ею земной шар. Недавно мы перешли на электронные письма: так гораздо удобнее выражать всё, что гниёт в голове, но сейчас он пропал. Приезжаю домой, ставлю чайник, заваливаюсь на кровать, открываю ноутбук. У значка электронного ящика мигает «+1». Не верю, что это он. «Привет, Джон. Ты знаешь, что я всегда один, что я шпигую голову необходимыми для исполнения мечты фактами, тренирую мозг, делаю себя интеллектуальным наркоманом. Так вышло, что неделю назад я посмотрел порно. Первый раз в жизни. В одном видео были мужчина и женщина, во втором – двое мужчин. Я понял, что хочу так же, как во втором. У меня нет чувств, Джон, и морали тоже нет, но инстинкты будоражат тело. Я тебе доверяю. Помоги мне». Волнение захлестнуло меня. Дыхание остановилось. Я представил Шерлока, смотрящего порно, представил его возбуждение и возбудился сам. Рука потянулась к стоящему члену. Я затрепыхался на кровати и закусил губу. Я сам – заложник инстинктов. Шерлок, юный Шерлок, я тебя понимаю, но ничем не могу помочь. «Привет, Шерлок. Скажу откровенно, я скучал по тебе всё это время, эту длинную неделю, наполненную серыми людьми и белыми халатами. Если в мире существует зависимость, это она. Я представляю тебя худым и бледным, сидящем в своей комнате, открывающим запретную видеозапись, и всё в моей голове переворачивается. Я боюсь признаваться тебе в этом, а ещё больше – признаваться в этом себе. С сегодняшнего дня я на больничном: лихорадка одиночества съедала меня все эти семь дней. Причина этому – ты, да и вообще причина всему на свете отныне т.ы.» POV Шерлока Моя комната четыре на четыре, моя тюрьма, колыбель моей бессонницы. Я хожу из угла в угол, пытаюсь собрать воедино разбросанные мысли, продумать следующее письмо Джону. В комнату стучится Майкрофт, предлагает поиграть в шахматы, вежливо посылаю. Его лицо вытягивается, мол, что с мальцом. Они не знают, что я задумал, к чему я иду и кем стану. Для них, для всех них, для всего мира я – замкнутый подросток, не выходящий из комнаты, мрачный парень, задержавшийся в пубертатном периоде, для всех, но не для Джона. «Привет! Как твой больничный? Пора прекращать симуляцию: никакой лихорадки одиночества быть не может, пока я пишу тебе, а я всегда буду писать. Сегодня я вышел из дому: опробовать метод дедукции на окружающих. Лондон расстилался под моими ногами, и я чувствую, Джон, что скоро, спустя несколько лет, этот город станет моим. Я сидел в уличном кафе, пил плохо сваренный кофе и наблюдал, наблюдал, наблюдал. У меня не всё получается, но я совершенствую свой навык беспрерывно. Ты веришь в меня?» Лицемерие. Мне всё равно, верит ли он в меня, я выращиваю в себе независимого от других людей социопата, я должен быть таким, это наверняка. Но Джон. Я хочу позволить себе это исключение. Я хочу подпустить его близко, ближе всех. Странное чувство привязанности, которое я так долго запрещал себе.» «Привет, Шерлок. Мне предложили место терапевта в частной клинике Лондона. Рад ли я? Да я на седьмом небе. Это шанс вырваться из давящих трущоб и влиться в дыхание большого города, в котором есть частица тебя. Я хочу снять квартиру, пока не заработаю на покупку собственной. Верю ли я в тебя? Шерлок, ты удивителен. Я никогда не встречал такого человека ранее и уверен, что больше не встречу. Ты внёс в мою жизнь не просто разнообразие, ты вдохнул в неё смысл, удивил невероятными способностями человеческого разума. А ещё это прекрасно – рассказывать о будничных мелочах кому-то, кто, ты знаешь, что небезразличен. Я познакомился с девушкой. Она красива. У неё светлые волосы и очаровательная улыбка. Её зовут Мэри. Вчерашний вечер мы провели вместе: ходили в ресторан, пили там белое вино, ели мясо по-французски и обсуждали английское кино. Она очень умна, Шерлок, но не так умна, как ты. Она умеет оперировать фактами, а ты можешь производить чудеса силой мысли. Нравится ли она мне? Она прекрасна. Но какой в этом смысл, если я постоянно думаю о тебе, если, сидя рядом с ней, глядя в её глубокие глаза, я хочу побыстрее оказаться дома, у компьютера, где висит длинное письмо от тебя, письмо, которое я буду смаковать, перечитывать, по-разному истолковывать каждое слово, радуясь новым достижениям твоего открытия? Я вспоминаю твои слова о гей-порно, о твоём желании однополого секса. Я думаю об этом, и у меня кружится голова. У меня появляется желание, Шерлок, которого я боюсь. Сижу сейчас в тёмной комнате, а внутри растёт что-то огромное и светлое (к тебе?). Извини, я бессмыслицу сейчас пишу. Мне пора спать, ведь завтра снова идти спасать жизни других людей в то время, как мою собственную никто не спасает. Если ты такой умный, объясни мне, что со мной происходит, ты же должен знать. Разложи всё по полкам. В моей голове каша, Шерлок, и всё это из-за тебя. Жду ответа. Джон». «Это невероятно приятное чувство гордости за твоё достижение! Ты герой, ты спасаешь жизни людей – это самое святое, что можно делать в этом больном, прогнившем мире. Что мои мозги к твоим поступкам? Неопределённый страх твоего прибытия в Лондон. Я хочу увидеть тебя, Джон, и боюсь этого. Боюсь, что личная встреча сломает всё. Я не переживу этого. Знаешь, я тоже хочу подыскать квартиру, чтобы никто из домашних не мешал мне, чтобы иметь возможность полностью погрузиться в своё одиночество. Я люблю одиночество, Джон, но ты разрушаешь мои принципы неприступного человека. Что касается твоей девушки, поступай, как знаешь, я не мастер в любовных вопросах. А насчёт гей-порно, да. Я думаю, что уже созрел для первого секса, и хочу контакта именно в таком виде. Единственное, чего я боюсь – полюбить. Это убьёт меня и лишит всякой надежды на мечту. Я должен быть холоден как сталь, даже по отношению к первому партнёру. Жаль, что я не могу быть также холоден к тебе. ШХ». POV Джона. До моего повышения остался месяц. Я волнуюсь и радуюсь, ищу покупателей, чтобы продать теперешнюю квартиру, понемногу пакую вещи. Весна буйствует, и я вдыхаю её каждый вечер, сидя на балконе и переписываясь с Шерлоком. «Я провёл эксперимент, - пишет он, - сейчас вышлю фотографии. Так здорово, что ты разбираешься в генетике», «Сегодня я подошёл к женщине на улице и выдал ей всё, о чём удалось сделать заключение с первого взгляда. Она ошеломлена, Джон», «Когда я возьмусь за первое преступление?», «Мне срочно надо съехать от родителей». Я получаю эти короткие сообщения и улыбаюсь. Я слишком прост для него, чересчур прост, но его это, видимо не останавливает. Иногда я проникаюсь идеями о захватывающем будущем, где мы с ним ищем интересные дела и расследуем их с помощью изобретённого Шерлоком метода, где мы постоянно вместе, постоянно в движении, и жизнь подбрасывает нам захватывающие головоломки, которые мы с блистательным успехом разгадываем. Этим заразил меня он, Шерлок. Сказал, что мечтает об этом с детства, но теперь в его фантазиях появился я в качестве надёжного помощника. Как взрослый мужчина, я, наверное, должен не воспринимать его планы на будущее всерьёз, мало ли что может придумать мальчишка. Но водоворот его мыслей захватывает меня с головой, я погружаюсь в пучину грёз, где всё, как в фильмах: опасность и интриги, где мы непременно побеждаем, и наше единство помогает нам в самых запутанных историях. Это здорово, да, но так не бывает. «Я сижу на балконе и слушаю шелест свежих зелёных листьев. По дороге редко проезжают машины, чаще ходят люди, особенно сейчас, когда ночь уже обняла город и безуспешно пытается убаюкать его, несмотря на горящие фонари и громкие крики с некоторых окон. Мне не хватает здесь кого-то, Шерлок, и, кажется, этот кто-то – ты. Трудно покидать город, где каждая улица – твоя, но мне придётся. Я возлагаю большие надежды на Лондон, хотя и вынужден понимать, что по большому счёту там мало что изменится. Я подыскал квартиру на Бейкер-стрит, знаешь, где это? Я буду жить там не один: хозяйка ищет ещё одного постояльца. Но это ведь не так плохо, верно? Мы встретимся? Хочешь ли ты этого, Шерлок? Готов ли? Я намного старше, именно я должен принимать важные для нас обоих решения, но я чувствую зависимость от тебя, твоё беспрекословное верховенство. Нормально ли это? Как твои дела? Происходит ли что-то новое, повторяется ли что-то старое? Расскажи мне всё, я хочу знать. Джон Ватсон». POV Шерлока Я не могу удержаться. Тот факт, что Джон на десять лет старше меня, не даёт мне покоя. Это очень заманчиво, волнующе, и здорово поднимает самооценку. Меня всегда неосознанно тянет ко взрослым мужчинам, я наблюдаю за ними, сравниваю, оцениваю. Почти в каждом есть что-то невыносимо притягательное, необъяснимо сильное и могущественное. Да и просто интересное. И Джон как раз в таком возрасте, когда несмелые юношеские черты ушли в прошлое, но и первые признаки старости не окрасили корни волос, не легли чуть заметной сеткой морщин у уголков глаз. Он в разгаре своей мужественности. Я думаю об этом, а ещё о том, что я – всего лишь неприметный подросток, к тому же не имеющий никакого опыта во всякого рода отношениях, не только любовных – дружеских. Будет ли ему интересно со мной? «Привет, Джон. Мои родители уехали на неделю по рабочим делам, Майкрофт сразу же поехал к другу, не думаю, что он появится здесь в течении этих дней. Сегодня я снова обыграл в шахматы сам себя, это была трудная, запутанная партия и блестящий выигрыш, клянусь! А потом я ходил по Лондону, вбирал в себя его суть, дышал им, и давал ему надышаться собой. Мы с Лондоном станем единым целым, хочешь с нами? Ты веришь в меня, Джон? Чем больше я всматриваюсь в людей, тем легче становится их читать. Люди – книги, написанные слишком бездарно, слишком пресно и пошло, в них нет ничего интересного. В этом году я должен был оканчивать школу. Я не был там уже два года, Джон. Попросил родителей заплатить – аттестат зрелости покоится в моей тумбочке уже два года. Я пересматриваю твои фотографии, часто по вечерам. Ты красив, Джон. Ты красив и несчастен. Мне нравятся твои широкие плечи и уверенное, серьёзное лицо. Иногда я думаю, что это неправильно, но потом напоминаю себе, что в этом мире нет чего-то истинно верного и истинно порочного, тем более если речь идёт о любви. Это смелое заявление, Джон, и я знаю, что ты ошарашен сейчас, что ты перечитывал предыдущую строку несколько раз. Возможно, ты обрадовался, возможно, тебя вырвало, я не знаю. Мысли о тебе органично вплетаются в мои размышления о предстоящей жизни. Я представляю наше жилище, почему-то общее, и меня посещает чувство дежавю, непоколебимая уверенность, что мы знакомы очень и очень давно, года, а не какие-то несколько месяцев. Я вижу себя лет так в сорок, я уважаемый всеми и популярный детектив, и внешность моя неплоха, и жизнь в целом тоже меня устраивает. Я вижу это слишком отчётливо. У меня чересчур буйная фантазия, или я просто-напросто болен? У меня, вероятно, съехала крыша за эти два года тотального одиночества. Но я воспитал в себе гения, я вырастил его, и я стою на пороге новой жизни. Это как стоять на крыше, готовиться к прыжку вниз, но совершенно этого прыжка не боясь. Ты понимаешь мои чувства, Джон? Ты в молодости, вероятно, тоже был таким. Все в молодости – амбициозные придурки, но я не предам свои мечты, обещаю. Ты в меня веришь, Джон? Ты веришь в нас?» POV Джона Мне становится страшно. У парня действительно не всё в порядке с головой. Он пишет: «Я покажу миру, что ему ещё не всё известно, что он не всё видел. Я заставлю избалованное общество удивляться». Он либо дурак, либо гений. Он пишет, что любит меня, что ж, этого следовало ожидать. Его молодые мозги пленила интересная картинка с порно-сайта, поставленная по сценарию, приукрашенная и выброшенная в сеть. Шерлок, юный Шерлок, я был зависим от тебя, как от воздуха и пищи, а теперь я изумляюсь твоей детской наивности, твоим ребяческим грёзам. Я ошибся в своих чувствах? Ошибся в твоей одарённости? Говорю сам с собой, собираю вещи. Открыл балкон, открыл все окна. Ветер гуляет по тоскующей квартире. На работе все поздравляют, но смотрят исподлобья: зависть, я знаю. Зависть сразу видно, её не скрыть как массу других грешных чувств. Но каждый получает по заслугам, каждому воздаётся. Везение – когда воздаётся на этом свете, а не на том, что большая редкость. Я нервно и резко бросаю сумку на пол и иду к ноутбуку, усаживаюсь за столом, беру в руку чашку с заваренным пять минут назад кофе и начинаю писать: «Я завидую тебе, Шерлок. Я потерял самое ценное, что можно потерять в жизни – я потерял годы. Сейчас я понимаю, что ты можешь стать кем угодно, с твоим-то потенциалом, имелось бы крепкое желание, а я уже не смогу никем стать. Вершина моих возможностей – новая должность, очередное повышение, взятое тяжёлым трудом. Я молод, Шерлок, но не настолько, чтобы перевернуть мир, чего мы все так желаем в молодости. А ты сможешь всё».Спустя два дня
Я еду в такси и вдыхаю атмосферу новой жизни, слушаю шум, вникаю в него, разглядываю людей, небоскрёбы, упираюсь глазами в ясное лондонское небо. Я замечательно понимаю Шерлока, его неземную любовь к этому городу. Достаю телефон, набираю смс-ку: «Еду в такси. Вокруг всё прекрасно». Он не отвечает. Через полчаса добираюсь до места назначения: нового дома. «221 В» - на крепкой чугунной двери. Стою, с интересом оглядываюсь, не решаюсь постучаться. Меня опережает хозяйка дома: она открывает дверь и с широкой улыбкой приветствует меня: - Добрый день, вы – Джон, да? Очень рада вас видеть, проходите! - Миссис Хадсон, здравствуйте, - начинаю лепетать я, идя следом за ней. Женщина быстро поднимается по ступенькам. - Вот, - она указывает мне на открывшиеся взору гостиную и кухню, - это вы будете делить напополам со своим сожителем, я уже нашла его, такой хороший парень! А сейчас я покажу вам ваш спальню, идёмте! Я послушно следую за ней, удивляясь такой жизненной энергии и бодрости. А квартира неплоха! Особенно, гостиная. Есть в ней что-то приятное, уютное, да и вид из окна хороший. Я возвращаюсь туда, когда миссис Хадсон оставляет меня, сославшись на отсутствие времени. «Но я ещё вернусь!», - весело улыбнулась она и скрылась на лестнице. Я сажусь в кресло, перевожу дыхание и спешу набрать смс Шерлоку: «Посмотрел квартиру, она прекрасна! Особенно, гостиная». - Да, обстановка действительно хороша, а широкие окна открывают великолепный вид на Бейкер-стрит и позволяют солнечному свету проникать в каждый уголок нашего будущего логова детективного дела, -- доносится из-за спины. Я не оборачиваюсь. Я знаю, что это он, хоть и ни разу не слышал его голоса. Это Шерлок. Секунда затягивается. Радость, страх, шок пронизывают тело, забираются в капилляры, поражают способность реагировать. Это Шерлок. Встаю и разворачиваюсь. Это Шерлок. Живой Шерлок, смотрящий на меня и не скрывающий своей радости. - Здравствуй, Джон Ватсон! – говорит он уверенным тоном. – Готов ли ты к первому делу? В порыве чувств я обнимаю его, и обнимаю крепко. Шерлок гораздо выше меня, поэтому я упираюсь лицом в его грудь, он гладит меня по голове длинными пальцами. Я часто дышу от переизбытка чувств, поднимаю голову, встречаюсь с его дыханием. Всё получается само собой, без чьей-либо инициативы. Наши губы соприкасаются, подобно нашим душам полгода назад. Я чувствую его руки на своей талии. На первом этаже хозяйка дома включила радио и загремела посудой.