***
В то же время на кухне Аллан все так же угрюмо помешивал ложечкой чай, а Сакина, оперев голову о руку, смотрела на клирика. Порой, девушка украдкой заглядывалась на этого красивого мужчину, но быстро себя одергивала. Последний ее опыт не давал покоя, и чернокнижница больше не тешила себя лживыми мечтами. После всей этой неприятной истории страшно было заводить новые отношения, но и оставаться одной до конца дней не было приятной перспективой. И тут, случайная нужда в деньгах заставляет отправиться в столицу. Хоть девушка и была обделена какими-либо особыми магическими талантами, она лучше всех в прошлой гильдии умела создавать всяческие украшения, грамотно подбирала ингредиенты для нужных суффиксов, хорошо знала какие параметры нужно повысить тому или иному человеку. Так же чернокнижница была на «ты» с садоводством и кулинарией и часто пропадала целыми днями на ферме, принося отличные овощи, фрукты и цветы, а после готовя первоклассные зелья и еду. Этим нехитрым вещам в свое время научили ее родители, за что она была безгранично благодарна им. Решившись на поход в зазеркалье, она совершенно случайно наткнулась на объявление теперь уже своего друга Аллана. Первое впечатление было странным: слишком угрюмый, слишком гордый, слишком дерзкий для священника. Но при дальнейшем общении стало ясно, что это все было щитом от внешних раздражителей, не ясно, правда, зачем он вообще понадобился. На самом деле он преданный и верный друг, исполнительный и справедливый священник, веселый и интересный собеседник. Пусть слегка язвительный и чуточку злопамятный, это было даже мило. Сакина, наверное, никогда не встречалась с подобными ему людьми и вряд ли когда-нибудь встретит. Понимая это, общение с инквизитором становилось интереснее, а желание находиться рядом порой перебивало всякий здравый смысл и нормы морали. Да, волшебница часто, краснея и стараясь отогнать подобные мысли, представляла яркие и такие манящие картины, где она вместе с ним. С ужасом понимая, что это заходит слишком далеко, Сакина третий раз переписывает письмо до сих пор дрожащей рукой. Не хочется признавать, что за такое недлительное общение этот мужчина крепко засел у нее в голове. И только на празднике, когда под разукрашенным салютом небом она вновь украдкой смотрит на чуть прикрытое челкой лицо, осознает одну простую вещь. Влю-би-лась. Снова, как в прошлый раз, так же бездумно и неожиданно. «Как же мало тебе надо, дурочка, - отводит взгляд на настенные часы, - это же так глупо и нелепо, за каких-то пару дней.» Сакина вздыхает, нарушая ход мыслей священника, говорит, что уже поздно и предлагает отправиться спать. - Да, конечно, - хрипло соглашается Аллан, протягивая пустую чашку девушке. Мимолетное касание пальцев словно током бьет обоих. Сакина чуть дергает рукой, и бедная посуда падает на пол, разбиваясь на маленькие острые осколки. – Черт, - мужчина тут же приседает, чтобы собрать их. - Нет, это я виновата, - присоединяется к нему девушка, - я сама все... ой! – чернокнижница неосторожно взяла один осколок и глубоко порезала палец в трех местах. Кровь быстро выступает, и пара капелек срывается и падает на пол. - Осторожней, - теплые, чуть шероховатые ладони тут же обхватывают миниатюрные ручки волшебницы и начинают слегка светиться, залечивая порезы. Сакина опять вздрагивает и поднимает голову, встречаясь с пронзительными голубыми глазами. Секунда, она встает, освобождая руки, и, что-то невнятно пролепетав, практически убегает наверх к себе в комнату, где со стуком захлопывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной. И правда – дура. Так и оставшийся сидеть инквизитор продолжает смотреть туда, где только что сидела девушка и, кажется, еще ощущает ее нежные и холодные пальцы. Не нужно быть гением, чтобы разгадать причины такой реакции, к тому же все это было заметно уже давно. Осторожные взгляды украдкой, румянец на бледной коже, чуть различимая дрожь в голосе. Инквизитор и предположить не мог, что такая добрая и открытая девушка может обратить внимание на него. Язвительный, грубоватый и нелюдимый клирик не привык показывать всем свои переживания, и вообще хоть какие-нибудь чувства. И тут – снег на голову, маленькая волшебница, которая казалась самым бескорыстным и добрым созданием на этой земле. Скромно постучавшись в двери, она тихонько вошла и мило улыбнулась, сказав, что теперь уже никуда не денется. Странная. Но прекрасная. Нежно-розовые длинные волосы, глубокие серые глаза, бледная, словно фарфоровая, кожа. А за этим умная и интересная собеседница, умелая мастерица и просто замечательная хозяйка. Сакина была необыкновенной и это притягивало, заставляя слишком открыто радоваться возможности переночевать у нее или тут же предложить свою помощь с праздником. Тряхнув головой, Аллан продолжил собирать осколки. Все это было крайне глупо, подобные мысли не для него. Он давно решил, что скорее всего останется один: с обычными девушками нельзя поговорить об окружавшем клирика мире, волшебницы (в большинстве своем) волновались о материальном благополучии, а эльфийки порой просто не понимали людских чувств. Даже смешно как-то: только смирился с одиночеством, как встречаешь абсолютное исключение из всех канонов и, как идиот…. Нет, это было сложно признавать. Что бы он и проявил симпатию. Наверное, Теодор рассмеялся бы, сказав, что священник и правда идиот, просто не желающий признать действительности. Порой, инквизитор завидовал открытости своего друга: было бы куда проще. Но, через себя не переступишь, а пока, тихо ругаясь под нос и разминая немеющие от нежности пальцы, придется мириться со всем этим. С горем пополам убрав осколки, священник поднимается в выделенную ему комнату, переодевается и падает на мягкую кровать. На сегодня с него хватит всех этих размышлений, в голове рой мыслей, и хочется спастись от них в стране Морфея.***
Сакина проснулась даже для себя слишком рано. За окном только-только задавался рассвет, небольшая вьюга гоняла крупные снежинки во все стороны. Поднявшись, девушка застелила постель, умылась, надела теплое светло-сиреневое платье практически в пол, темно-синюю кофту и коричневые сапоги. Все было словно в тумане, чернокнижница не совсем понимала, почему выходит на улицу, медленно бредет вперед, до городка. На сильном ветре юбка металась из стороны в сторону, мешая идти, на морозе руки без перчаток мерзли, распущенные волосы лезли в лицо. Какое-то странное чувство было с самого пробуждения. Оно не касалось вчерашних размышлений, нет, оно было куда более тяжелым и гнетущим. Сакина не могла сказать, что именно это было, но знала одно: она могла сорваться. Переживания, неприятные воспоминания прошлого, новая обреченная влюбленность - все это с новой силой навалилось и казалось физически давило на нее. Хотелось закричать, расплакаться, сорвать голос, чтобы весь мир и все вокруг знали, что у нее сердце на части рвется от понимания своей слабости и беспомощности. Она-то думала, что уехав обеспечит себе спокойную жизнь, и теперь из-за одной ошибки, из-за одной случайной встречи рушилось то душевное спокойствие, что она так долго и кропотливо восстанавливала. На главной площади Сакина была совершенно одна. Пустым взглядом она окинула небольшое пространство, дома, церквушку и зацепилась за давно сломанный почтовый ящик. Вернее, не совсем сломанный, он был немой и, когда приходила почта, тупо дергался из стороны в сторону. Как и сейчас. Девушка неохотно подошла к нему, погладила рукой и открыла. Внутри был небольшой кремовый конверт. Достав его, чернокнижница замерла. На передней части было написано ее имя до боли знакомым почерком. Развернув листок, девушка прочла короткие несколько фраз:«Мы собираемся уничтожить морского дракона. Ты должна снять логово, чтобы чудище стало смертным. Завтра в девять часов утра в Южном Порту. «Венки правосудия»»
Вьюга усилилась, поднимая все больше снега и превращая все вокруг в сплошную белую пелену. Сакина все так же медленно развернулась и направилась вон из городка в сторону подземелий. В руках девушки письмо вспыхнуло, и она тут же его отпустила. Ветер поднял несчастный догорающий листок вверх и уже только пепел от него далеко унес с собой. Проходя мимо одной лавки, чернокнижница приметила старый, практически сломанный деревянный посох и потрепанный гримуар. Подняв их с земли, она продолжила свой путь. В первом попавшемся подземелье волшебница дала волю чувствам. Все, что попадалось ей на пути, уничтожалось мощнейшими заклинаниями, монстры падали кучами от заклятий, куски земли летали вокруг потревоженные разгневанной чернокнижницей. Сакина была в ярости. Как смела эта наглая гильдия даже предположить, что справится с драконом без логова! Людям удалось это всего лишь однажды, пятьдесят с лишним лет назад и то им помогали два других дракона. А они возомнили себя невесть кем и серьезно собираются пойти и умереть там ради каких-то жалких принципов! Они просят собственноручно уничтожить логово дракона, которое с таким трудом было создано, и выпустить на волю жуткое чудище, что может уничтожить весь город! Быстро расправившись с боссом, чернокнижница остановилась отдышаться. Посох, из-за сильной хватки и мощных заклинаний треснул, из гримуара то и дело вылетали страницы. Девушка упала на колени и заплакала. Отбросив оружие в сторону, она практически согнулась пополам и приложила руки к лицу. Почему они опять пытаются доказать всем вокруг свое превосходство? Ну зачем, зачем им понадобилось уничтожать это чертово логово и того несчастного дракона? Почему именно сейчас, когда ситуация с Пророком и Черным рыцарем полностью вышла из-под контроля и не ясно, чем все это обернется? Они же теперь и без того сильная и влиятельная гильдия, сдался им этот дракон! Тем более, если они во всем винят чернокнижницу, зачем пытаются исправить ее ошибки? Ей этого не нужно, она не просила их об этом. Девушка сидела и громко истерила пока не сорвала голос. Постепенно успокаиваясь, Сакина встала на ноги, оглядела место боя и ужаснулась самой себе. Раньше она никогда не была так свирепа, как сегодня. Чернокнижница развернулась и направилась прочь из подземелья, в которое стали возвращаться монстры. Домой идти не было смысла: придется объяснять Аллану, Джеку и Андрэ ее утреннюю прогулку и красные от слез глаза. Волшебница бесцельно бродила по округе все утро и половину дня. Организм требовал пищи, но она упорно не отвечала на его позывы. Случайно наткнувшись на зимнюю яблоню, девушка сорвала три синих плода и съела. Ближе к вечеру Сакина дошла до Колдрока, оттуда в обход она направилась на туманные поля. Совсем незамеченной она все же не осталась. Когда она проходила по заброшенному кварталу, на нее кто-то буквально налетел. - Ой! Прости-прости! – заверещал рядом высокий голос. Подняв голову, Сакина увидела невысокую лучницу с двумя забавными ярко-желтыми хвостиками и смешными веснушками. – Эй, не грусти так! – замахала она руками. - Если ты злишься, что я тебя сбила, то прости, я случайно! Понимаешь, я тут просто ищу изумрудного майского жука! Слышала о таком? Они очень-очень редкие, но говорят тот, кто его поймает, найдет свою вторую половинку! Здорово, да? Но ты не подумай, что я, как вы люди это называете, парня ищу, нет-нет-нет! Я просто хочу понять, что такое любовь, вот! Вы все говорите, что это такое прекрасное чувство, а описать не можете! Вот и я теперь хочу понять, что это такое, понимаешь? Лучница говорила быстро и достаточно громко. Столкновение с ней выбило волшебницу из колеи, и она какое-то время стояла не в силах что-либо сказать. Девушка еще что-то сказала и о чем-то пыталась расспросить Сакину, но та просто физически не могла понять ее. Хмурясь, заклинательница слабо махнула рукой, обошла незнакомку и направилась дальше, игнорируя выкрики лучницы. - Эй! Куда же ты! Я же спросила, ты не заблудилась, может, помощь нужна? Постой! - Нет, все в порядке, - сильно хрипя сказала Сакина не поворачиваясь и продолжая путь к полям. Блондинка тут же отступила на пару шагов назад: она не ожидала услышать такой сломанный голос и была несколько удивлена. Вообще лучница совсем недавно пришла в мир людей (до этого она жила в стране эльфов, рядом с королевой) и еще не очень хорошо их понимала, потому и старалась разузнать о них побольше. Странные они существа, однако, вот, хоть эта девушка. Вид у нее, словно она одна с армией гоблинов сражалась. Но, раз она сказала, что все в порядке, наверное, это так. Эльфы не привыкли лгать. Только к глубокому вечеру чернокнижница решила сесть отдохнуть. Она упала на колени прямо тут, где и пришла в голову эта мысль. Сидя на небольшом холмике, девушка глядела на солнце. Где-то через час должен быть заход, а значит стоило бы возвращаться назад, но сил не было совершенно. Долгая ходьба, сильные переживания и почти полное истощение магических сил только сейчас в полной мере свалились на волшебницу, отчего она ужасно хотела спать. Наблюдая, как солнце медленно садится за горизонт, Сакина начинала клевать носом, а когда светило окончательно скрылось, упала на землю и заснула.***
Пробуждение было еще хуже, чем вчерашнее. Мокрая трава и прохладный ветерок не были приятными: волшебница сильно замерзла, а кофта и подол платья промокли. В жестких сапогах ноги затекли, волосы окончательно спутались. Еле поднявшись на ноги, Сакина огляделась: на улице еще темно, а значит еще даже пяти нет. Собрав кое-какие накопившиеся за недолгий сон силы, девушка сконцентрировалась и сумела зажечь в руке небольшой шарик огня. Чуть приподняв его, она осветила для себя окрестности, нашла тропинку, по которой пришла сюда, и направилась назад. Чуть больше, чем за час, по короткой дороге волшебница добрела до Снежного Хребта. На горизонте брезжил рассвет, когда Сакина зашла в свой домик. Внутри было лишь чуть теплее, чем на улице. Не обращая на гробовую тишину внимания, девушка поднялась на второй этаж и сразу же зашла в ванную комнату. Там она скинула уже местами промерзшую одежду и приняла горячую ванну. В голове было пусто, чернокнижница старалась ни о чем не думать. Отогревшись, она помылась, насухо вытерлась и прямо в полотенце направилась в комнату. Ее не беспокоило, что в любой момент мог выйти Аллан или прибегут двойняшки. Сакина собрала волосы в тугой конский хвост, надела костюм демонессы алого цвета и спустилась на кухню. Разогрев чайник и быстро приготовив яичницу, девушка позавтракала, после помыла за собой посуду и убрала все на места. Убирая на место чашку, волшебница неволь вспомнила о вчерашнем, вернее позавчерашнем небольшом инциденте. - Черт, бесит, - цокнула она, злясь на себя за то, что убежала тогда, оставив прибираться Аллана одного. Со стуком чашка вернулась на место, а чернокнижница опять поднялась наверх за посохом и гримуаром. На часах было шесть утра, первый рейс до Гавани в семь, а значит, через телепорты, она как раз успеет. Выйдя из дома, она закрыла дверь, спрятала ключи в почтовый ящик и повернулась лицом к городку. Люди только-только просыпались и выходили на улицу к своим лавочкам, магазинчикам, местам работы. От недавнего праздника остались только лишь разноцветные флажки. Что ж, они хотят сразиться с драконом? Тогда она уничтожит логово.