Знаешь

Знаешь, Такахаси, а ведь я мог сделать тебя счастливее, чем он. Не знаешь. Или знаешь, но делаешь вид, что не знаешь. Тебе ведь так легко прикинуться глупышкой – очаровательно округлить прелестные глазки, слегка надуть щёчки и помотать головкой. Ты вроде и не при чём. Разбирайтесь сами. А может, ты просто не хочешь этого знать? Отгородилась – и как в танке. Не хочешь признавать, что я тоже люблю тебя, да? Кто я для тебя? Кто ты для меня? Я – всего лишь лучший друг твоего парня. Ты – всего лишь девушка моего лучшего друга. У меня всего лишь нет на тебя ровным счётом никаких прав. Почему тогда я так ревную тебя к нему? Ты любишь его, он любит тебя. И всё прекрасно. Любовь – это таинство всегда для двоих. Тогда почему мне так отчаянно хочется добиться тебя, занять в твоём сердце место, принадлежащее ему? Просто я верю, нет, знаю, что могу сделать тебя счастливее, чем он. Ты подходишь и виновато улыбаешься. Ты всегда такая. Сама невинность, сама целомудренность, сама стеснительность… Если противоположности и в самом деле притягиваются, тогда неудивительно, почему ты выбрала его. Безбашенного шалопая и раздолбая Яно. «Такеучи-кун…». Очередная размолвка, да? Ну конечно, тебе ведь некому больше рассказать. Только мне. Кто ещё выслушает и поймёт? А мне ведь больно слушать это, Такахаси. Но я слушаю. Потому что люблю тебя. Так уж получилось, что любовь для меня сплелась с болью настолько сильно, что я уже не чувствую между ними никакой границы. Ничего страшного. Он не пришёл? Такахаси, я бы придушил этого идиота своими собственными руками, клянусь. Он оттолкнул? А хочешь, я заставлю его ползать перед тобой? Заставлю кулаками. Вобью ему в его безмозглую голову простую истину – уважать того, кого любишь. Хочешь? Испугалась, мотаешь головой. Ну конечно. Боишься, что кто-то хоть пальцем коснётся твоего обожаемого Яно. А я не трону, не беспокойся. Он ведь всё-таки мой лучший друг, как-никак… Вроде. Или он был им? Да нет, вроде им и остался. Номинально. Ты не можешь его понять? Глупенькая, это тебе так кажется. Знаешь, какая-то предательская часть меня хочет взять контроль над мозгом и заставить крикнуть: «Такахаси, это он не может понять тебя, он недостоин такой прекрасной девушки, как ты!». Но я молчу. Зря, наверное. Ты ведь не знаешь, какая ты хорошая, Такахаси. А ты очень хорошая. Добрая, милая, отзывчивая, ответственная, ласковая… Я банально говорю, да? Ну неважно. Самое главное, что ты именно такая. Всё остальное значения не имеет. «Спасибо, Такеучи-кун». И снова одно и то же. Такеучи-кун. Спасибо, Такеучи-кун. Ты очень добр, Такеучи-кун. Я тебе так благодарна, Такеучи-кун. Снова та же ровная дружеская интонация. Ты никогда не говоришь так с Яно. С ним у тебя другой голос. То полный нежности, то исполненный гневом. Живой. А со мной твой голос никакой. Бесцветный. Но разве у меня есть хоть какое-то право жаловаться на это? Ведь, в конце концов, я всего лишь Такеучи-кун, лучший друг Яно Мотохару. Я мог бы сделать тебя самой счастливой на свете, Такахаси. Я мог бы любить тебя сильнее, чем он. Я мог бы заботиться о тебе и защищать тебя надёжнее, чем он. И если бы только не эта коварная частица «бы»… Ты бы любила меня. Ты бы держала мою руку. Ты бы прижималась к моей груди. И была бы счастлива. Ежедневно, ежечасно, ежесекундно. Но знаешь… Я, наверное, уже и не буду просить тебя ни о чем и не буду тебя ни в чём убеждать. Глупо и бессмысленно, когда ты с такими влюбленными глазами смотришь на него. Я лишний в вашей любви. Увы. И я прошу об одном. Я смирюсь — но только если в обмен на мое смирение ты сделаешь для меня одолжение, Такахаси. Помни о моих словах. Помни, что я мог сделать тебя счастливой.