Аргентина

Когда ты впервые его увидел, у него были горящие глаза и длинные волосы. Он изменился с тех пор. Волосы стали короче, глаза перестали гореть тем огнём. Он стал спокойнее, взрослее. Но кое-что постоянно. Здесь, в маленькой квартирке на восьмом этаже на окраине Буэнос-Айреса, Лео Месси становится тем же нерешительным мальчишкой, его плечи, уже давно превратившиеся из костлявых мальчишеских в широкие мужские, покрываются мурашками, щёки розовеют... *** - Лео, - ты поднимаешь свою голову и смотришь на него. - Почему ты такой? - Какой такой? - он даже не смотрит на тебя, Лео смотрит в одну точку на стене, уголки его губ чуточку приподняты, ты почти уверен, что он восстанавливает в памяти события получасовой давности. Он плавно проводит ладонью по твоей голове, укладывая её обратно на свою грудь. - Такой. Я люблю того мальчика из Росарио. Мальчика с длинными волосами, с горящими глазами, с узкими плечами. Мальчика, который показал мне мир...который показал, как надо...любить, - ты замолкаешь. - Так какой такой? - Лео наконец-то смотрит на тебя. Он даже не услышал твои последние слова. Это тоже осталось неизменным: если он о чём-то думает, то сложно говорить с ним. - Я люблю тебя здесь, в Аргентине, - ты киваешь на окно. - А в Европе? - Лео хмыкает, - в Европе не любишь? - Нет, - коротко отвечаешь ты. - В Европе ты мне не больше, чем товарищ по сборной. А здесь всё иначе. Я не знаю, отчего это так. Наверное, Аргентина просто скрывает от всех нашу тайну, удерживая мою любовь, она не выпускает её за свои пределы. Она ведь тоже живая. Ты знаешь, Лео? Здесь, в Буэнос-Айресе есть мои места. Места, в которых я бываю безмерно счастлив. Эта квартира тоже стала таким местом. Я даже могу здесь увидеть, услышать, потрогать свои мысли, страхи, мечты, чувства, настолько они обнажены. Ты представляешь? Мне кажется, это не просто так. Ну то есть не просто так такие вот места есть у меня только в Буэнос-Айресе. Я искал для себя их в Мадриде, потом в Манчестере... Но так и не нашёл... Ты в задумчивости снова приподнимаешь голову и снова натыкаешься на отчужденный взгляд Лео. Кажется, ты расстроен тем, что он не слышал тебя. Но в глубине души ты с облегчением выдыхаешь, потому что Лео необязательно всё это знать. Он не предаст, не будет смеяться. Даже больше, он, скорее всего, может сказать о себе то же самое. Но ты не хочешь, чтобы глаза его погрустнели от тяжёлых мыслей, а плечи опустились под осознанием того, что через 4 часа вы встретите солнце Буэнос-Айреса и улетите от хранительницы вашей тайны на еще один смутно определенный промежуток времени. Ещё какое-то количество месяцев в качестве хороших товарищей по сборной. Ты возвращаешь голову обратно и засыпаешь, укачиваемый мерным дыханием Лео. *** - А я люблю тебя всегда, - ты дожидаешься, пока Кун начинает уютно сопеть, чтобы признаться. Потому что в отличие от такого искреннего, такого откровенного и прямого, особенно в этой квартире, Куна, ты никому не доверяешь свои чувства. Ну разве что своей Аргентине.