Истеричка строптивая? Или как принять свою омежью сущность.

Автор: Oshikko Бета: Astaire

*** - Пап, ты с ума сошел?! Какой альфа? – я с ужасом уставился на более чем серьезного отца, а расплесканный кофе неприятными коричневыми пятнами впитывался в белую скатерть. Завтрак начинался как обычно. Мы с отцом молча съели приготовленный мной омлет, принялись за кофе с тостами и тут – «тебе нужен альфа». От неожиданности я подавился горячим напитком. Отец поднялся, ничего не говоря, и тяжелой поступью поплелся в прихожую. Да, я продолжил у него жить, позабыв о собственном доме. Оказалось, папка сдал его кому-то за символическую плату. Квартирантов еще два месяца выгнать нельзя, а так хочется! - Тебе он нужен, - почти неслышно сказал отец. Так тихо, что я еле расслышал. – У тебя течка скоро. Я не собираюсь убивать тебя лекарствами. – Он обулся, натянул пальто и потянулся за чемоданчиком. - Какое убивать? О чем ты? - О том, что ты родить потом не сможешь! – сорвался на крик папа, крепко сжимая дверную ручку. - Плевать! – решительно сказал я. – Мне не надо! Это же, наоборот, хорошо! - Да что в этом хорошего?! Как я могу убивать собственного сына? - Никого ты не убиваешь. Это мое решение. - Я должен был тогда тебе запретить пить таблетки, ты был еще слишком мал, чтобы принимать подобное решение. - Пап, - я положил руку ему на плечо, заставляя посмотреть в мою сторону. – О чем ты? Ты правильно сделал. - Может, я внуков хочу, - признался папа, разведя руками. - Может, я не хочу! Я не хочу быть омегой, готовой лечь под любого! - Ты не такой! – чемодан со стуком упал на пол. Отец обхватил ладонями мое лицо и прижался лбом к моему лбу. – Я неправильно тебя воспитывал. Мне надо было найти для тебя родителя, чтобы ты учился у него. - Пап. Мне не нужен отец-омега. Поверь. Он покачал головой, подобрал чемодан и вышел. Я еще долго смотрел ему вслед, замечая, что старик сильно сдал в последнее время. Его тяготит моя ситуация? Соседская дверь начала открываться, я поспешил захлопнуть свою. Не хватало мне еще знакомиться с его соседями и поддерживать с ними дружеские отношения. Я с друзьями-то поговорить толком не могу. Особенно часто названивают Лёнчик с Антоном. А это идея! Меня озарило. Антон ведь альфа, и он в курсе моей проблемы. Осталось только рассказать, что произошло… Черт. Нет, не могу так. Я ж не дебильная омега, готовая на все ради траха. Медленно сполз по стеночке на пол. К моему ужасу, сегодня выходной, и завтра тоже. Надо чем-то заняться, но сложно подняться, когда думаешь о предстоящей течке. Отец прав – она уже совсем скоро. Он даже уже успел подготовить больничный. По-моему, у меня течка происходит слишком часто. Но это, скорее всего, из-за отмены препаратов. Сейчас бы сожрать парочку таблеток и забыть обо всем, как о кошмаре. - Эй, сосед, ты дома? В дверь забарабанили. Даже сквозь препятствие я почувствовал запах альфы. Как же меня все достало. Защелкнул замок, для пущей надежности придвинул стул – специально расставил у всех дверей ради такого случая. - Твой отец попросил проследить за тобой, - донеслось из-за двери. - Отвали. - У него сегодня две смены, - не успокаивались снаружи. - Да пошел ты! - Истеричка! Я пытаюсь тебе помочь! - Катись ты со своей помощью! Почему у меня никогда не возникало мысли заглянуть в глазок и посмотреть на этого альфу? Достал уже своими крестовыми походами. Каждый раз появляется под дверями, когда отец уходит. И ведь не спросить у папани, о чем они так мило беседовали, что этот альфа зачастил ко мне. Прислушался к себе. Чем черт не шутит? Как-то с опаской я приблизился к глазку и горько рассмеялся. Точно истеричка. Все еще хохоча, я отодвинул стул в сторону и открыл замок, широко распахивая дверь. С моего лица вмиг сошла улыбка, превращаясь в злой оскал. - Я смотрю, ты не сдох в муках совести. - Ты?! Стоило открыть дверь, чтобы увидеть бледнеющую удивленную морду. Карие глаза затравленно уставились на номер квартиры. Альфы тоже люди? Что ж, я впервые в этом убедился. - Катись со своей гребаной помощью! Не желаю тебя видеть. К отцу моему не подходи. Понял? Ответа я не дождался, тут же захлопнул дверь и подставил стул. Живот скрутило тугой болью. Ох, нет. Только не это! Искать таблетки смысла не имело – отец все убрал. Я быстро разделся и поспешил в ванную. Холодный душ – то, что мне нужно. Как вообще могло такое произойти? Почему сейчас? Еще ведь пара дней в запасе. От жалости к самому себе захотелось утопиться. Сколько месяцев я не видел этого урода? Пять? Шесть? Лучше бы и дальше не видел. Ну за что мне такое наказание? А ведь он показался бы милым, если бы не был альфой, от запаха которого хотелось стонать и ластиться, как кошке. И если бы не тот случай, перечеркнувший всю мою жизнь на «до» и «после». Натянув халат на мокрое тело, я поплелся в спальню. Надо попробовать поспать, только сразу перестелить постель. Ночью стало очень плохо. Дрочил как сумасшедший. Тело горело, как будто в огне, медленно плавясь. Наверняка опять температура поднялась. Первый раз без уколов и снотворного. Была мысль позвонить отцу, но не мог дотянуться до телефона – боялся пошевелиться. Мягкая ткань халата причиняла нестерпимую боль. Сперма неприятно подсыхала на теле, доводя до белого каления. Еще смазка, казалось, я уже весь ею покрыт и пропитан. Ненавижу омег и их заморочки! От отчаяния и жалости к самому себе я почти рыдал, скулил точно. Из-за создаваемого шума не понял, что разбилось стекло, и в спальню кто-то залез. Как-то упустил из виду, что балконы смежные. Тела коснулись холодные руки, стало больно. Мне показалось, или кто-то прошептал «потерпи, малыш»? Потом был звонок, но тоже плохо помню, кажется что-то вроде «приходи ко мне, квартира напротив, не справлюсь». А потом минутное облегчение от умелого минета. Ласковые пальцы, основательно растягивающие, упругий жаркий член. Но мне мало. Хнычу, прошу большего. Дверь в спальню открывается с пинка, и уже четыре руки, теплые нежные губы, почти невесомые прикосновения и полное освобождение, после которого я засыпаю с блаженной улыбкой на губах. Наконец, боль меня больше не мучает, и отпустило чувство ужасной ноющей пустоты. Душу больше ничего не грызло, в теле ощущалась какая-то невесомая легкость. Мне невыносимо жарко. Не из-за течки. Тело приятно ломит, как от физической нагрузки, ощущаю каждую мышцу. Сколько же я не был на тренировке, что так соскучился по такому состоянию? Рядом раздалось шумное дыхание. Сам не понял, как резко вскочил. С ужасом уставился на лежащего на животе мужчину. Темные волосы растрепались по подушке, спина разодрана в кровь, как будто на него кошку бросили. Он пошевелился, причмокивая губами, пошарил рядом с собой и затих, вцепившись в мое запястье. Я судорожно вдохнул, осторожно выдергивая руку. Он снова зашевелился. Я с ужасом уставился на свое тело: синяки, засосы, мелкие царапины. Халат кучей валялся на полу. Я немного встряхнул его и поспешно натянул. Почему-то почти до середины комнаты осколки стекла, а балконная дверь затянута москитной сеткой, но открыта. - О, ты уже проснулся. – Совершенно невозмутимо в спальню зашел блондин. На губах яркая улыбка, в руках поднос с тремя дымящимися чашками и булочками. Мне резко поплохело, в глазах начало двоиться. Я перевел взгляд на брюнета и похолодел: на меня смотрели знакомые карие глаза. - Вы что тут делаете? – мой голос от удивления прозвучал сдавленно и хрипло. Блондин в одних брюках, продолжая улыбаться, поставил поднос на пол. По всему его торсу – засосы и следы зубов, руки расцарапаны. Я медленно начал отступать, раня ноги о стекло, но не замечая этого. Спиной выбрался на балкон. - Мы спасали тебя. - «Мы»? «Спасали»? Я недоуменно переводил взгляд с одного на другого. То есть мне не снился кошмар, и это было все на самом деле? Я просил их обоих облегчить мою боль? Я? Их? - Олег позавчера позвонил, сказал, что тебе очень плохо. В любом случае он один бы не справился. Ты слишком долго принимал таблетки. Я сдавленно рассмеялся, цепляясь за перила. Бросил взгляд вниз. Седьмой этаж. Под окнами расположились машины. Позавчера? Один бы не справился? Они всегда делятся омегами между собой? Блондин сделал шаг вперед, брюнет поспешил натянуть трусы. Здесь, на свежем воздухе, явственно ощущается тяжелый, пропитанный сексом, запах из комнаты. Взгляд снова упал на машины. Не знаю, что мной руководило, но я взобрался на перила и уселся поудобней. Мужчины перестали продвигаться вперед. Дверь в спальню снова открылась, вошел отец. - Ты знал? Он виновато отвел глаза. - Ты знал?! – чуть настойчивее. - Я вчера ему позвонил и предупредил, - отозвался брюнет, хватая за запястье блондина. - Отец, ты им позволил? - Тебе было очень плохо. - Черт побери, это не оправдывает ваши действия! Да я в жизни ни с кем не целовался, а тут меня трахали сразу двое! Двое, черт бы тебя побрал! Ты же знал… Как ты мог такое допустить? Он только сгорбился больше, виновато опуская голову. - Истеричка, слез оттуда. - брюнет сделал шажок, я напрягся. Не хочу, не хочу! - Не подходи! – от злости, досады, предательства перекинул ноги через перила. Сам не знаю, что творю. Хотя – почему не знаю, очень даже знаю. Просто разжать руки и сорваться вниз. Короткий миг полета - красивая лепешка на асфальте. Седьмой этаж, череп должен расколоться. Интересно, мозги по тротуару разлетятся? - Об отце подумай! – это, кажется, уже блондин прокричал. - Он обо мне не думал, когда позволял двум незнакомцам трахать меня во все дыры. Получилось же такое сказать со злорадством. Во рту ощущался неприятный привкус. А ведь и правда, могли засунуть свои мерзкие члены мне в рот. Как же тошно на душе. Не должно было все так быть. Не должно! - В первую очередь он думал именно о тебе. Я лишь хмыкнул на это заявление, ловя ветер рукой. Вот я так же полечу? Буду таким же свободным? Даже если нет, все проблемы решатся сразу. На счету должно быть достаточно денег, чтобы оплатить похороны. Надо было, конечно, оставить эпитафию для надгробия, но уже не до того. Захотелось картинно сойти, но не получилось – кто-то схватил за шиворот, халат треснул по швам. Я понял, что меня поймали и начал брыкаться. Куда там! Эти два придурка схватили под руки и затащили в дом. Я меланхолично отметил, что снова поранился, пока тащили по полу подальше от балкона. Меня усадили на кровать, уселись рядом, крепко удерживая за руки и плечи. Черт, как же плохо. Бледный отец с неизменным чемоданчиком вытаскивает из моих ног стекла, обрабатывает ссадины, бинтует. Все же хорошо, что он раньше работал на скорой. - Сын, прости. Отвернуться бы, да эти ушлепки сидят по бокам – не особо хочу смотреть на их рожи. Отец поднялся и вышел из спальни, оставив нас одних. Щеку обожгло пощечиной. И кто у нас такой смелый? Брюнет качал головой, а вот от блондина можно ощутить волны гнева, еще и сверлит своими серыми глазищами. - Совсем рехнулся? – прокричал он мне в лицо. – А если забеременел? Ребенка тоже захотел убить? Краска сошла с моего лица, перед глазами потемнело. Часы из коридора будто стали тише тикать. - Ты зачем ему об этом сказал? – спросил второй. Ребенок? Я могу залететь? Только не это! Никакого ребенка быть не должно! Я начал вырываться и брыкаться. Кажется, кому то попал прямо по яйцам, подло, больно, но заслужили. - Борис Сергеевич, скорее сюда! Плечо обожгло болью, глаза заволокло дымкой. - Что же вы со мной творите? – спросил я шепотом, но почему-то дернулись все. - Прости. Брюнет погладил меня по щеке, чмокнул в губы и осторожно уложил на подушку. Глаза закрылись сами собой. *** Просыпался я с тяжелым сердцем и головной болью. К тому же не мог пошевелиться. Оказалось, они меня просто-напросто запихнули в смирительную рубашку. Квартира была не отцовская, как и не мой дом. Зашибись, меня в психушку определили? Я извернулся гусеницей и прислонился к стене. По идее, она должна быть мягкой? - Проснулся? Хреновое дежа вю. Снова блондин с подносом, на котором три чашки. Следом зашел брюнет. - Мы не думали, что тебя так закоротит. Отвернулся. Они не думали. Я сам не знал. Отца стало немного жаль, все же он альфа и понятия не имеет, как надо обращаться с детьми омегами. Меня передернуло от мысли, что сам могу забеременеть. От кого? От блондина? От брюнета? А если ребенок будет похож на этих придурковатых насильников? Мучить буду не только себя, но и ребенка, так что лучше сразу от него избавиться. - Если перестанешь дуться, то поймешь, что ты наш истинный. «Сказочку расскажи младенцу, а не мне. Не бывает истинных». Тем более, у меня не может быть их сразу два. Бред. Ни у кого не было, а мне так «повезло»? - Ты собираешься смотреть на нас или нет? Больно надо. Подбородок стремительно обхватили и повернули голову. На меня уставился взбешенный блондин. От злости я плюнул ему в лицо. Он криво усмехнулся, но бить за такую дерзость не стал. - Истеричка строптивая, - произнес он с какой-то глупой нежностью и заботой, поглаживая щеку. Блевать потянуло. Я дернулся, отстраняясь от прикосновения. Ненавижу! Как же я их ненавижу! И себя заодно. Почему же так приятно стало всего от одного прикосновения? Еще этот дурацкий запах шоколада с банановыми кексами. Голова закружилась. Постарался дышать неглубоко и нечасто. - Чего же ты упрямишься-то? Краем глаза отметил, что блондин смотрит на меня с интересом. Я поежился и перебрался в угол кровати, подальше от них. Оказалось, что на мне только одна, ОДНА, мать вашу, смирительная рубашка! Где трусы? Где штаны? Хуже того, что из задницы течет как из прорвавшей трубы – все белье в смазке. Ненавижу. Как же все ненавижу. Начал биться головой об стенку. Дурманящий сладкий запах забивался в ноздри, раздражая еще больше. «Я не шлюха. Я нормальный. Я не хочу заиметь в задницу чертов член. Нормальный я! А-аа-а, гребаное самовнушение ни хера не работает!! Господи, да что ж за запах такой? Почему такой сладкий? Почему так хочу? Почему так бурно реагирую? Сосредоточься, дебилоид! Ты не хочешь этого запаха и члена в заднице тоже не хочешь! Ой, как хочу. Не хочешь, кому говорю! Не хочешь! Черт, точно не хочу. Я же не омега, жаждущая траха для успокоения. Я же бета, да? Точно. Бета. Бета-а! Не омега. Сосредоточься, идиот, и дыши реже». Узор на обоях оказался хаотическим. Наверно, не смотрели на рисунок, когда клеили. В потолке несколько трещинок, совсем малюсеньких. Или это паутина? Какой же дурманящий запах. Господи. Кажется, я схожу с ума. Если бы не эти два выродка, я бы уже вовсю крутился на кровати, пытаясь хоть как-то унять зуд и пульсацию в анусе. По щеке что-то потекло. Неужели я плачу? Что ж так плохо-то? Взгляд метнулся к окну. Закрыто. Теперь понятно, почему распирает от запаха. Безумными глазами я уставился на двух целующихся альф. Тело предательски дрогнуло. Оно помнило, как ему было хорошо, только мне тошно от самого себя. Как вообще можно реагировать на них? Я завалился на кровать, прижимаясь спиной к стене, закусил смятую простынь, чтобы не стонать в голос. Я так умом тронусь. А эти два идиота неспешно раздевают друг друга, ласкают открытые участки кожи, языком зализывают друг другу царапины. Рубашка чернявого слетела на пол, обнажая его по пояс. Слегка курчавые волосы покрывали его широкую грудь, узкой полоской спускаясь к пупку и уходя под ремень джинсов. Сильные руки тоже с «меховым» покровом. Пальцы альфы уверенно стащили футболку с блондина. Он, в отличие от своего друга, без лишней растительности. Альфы притянули друг друга за талию, со стоном припадая к губам друг друга. Кажется, даже их зубы клацнули. Мои ягодицы предательски поджались, я чуть прополз на пузе вперед. Стало только хуже от соприкосновения влажной простыни к члену. Я тихо заскулил, утыкаясь лицом в матрас. Как же плохо. Я не выдержу этого. Кто-нибудь, помогите мне! Не знаю, сколько я ползал связанный по кровати, но уже не сдерживался и рыдал в голос. Еще эти тихо постанывали, раздражая еще больше. От дурманящего аромата голова шла кругом. Как же хочется шоколада с банановыми кексами! А еще таблеток. Мне срочно нужны таблетки! Я бился головой об стену, каждый раз прикладываясь сильнее. Хотелось кончить яростно, быстро и сильно, а еще, чтобы вставили. Нет, нет. Это не я хочу. Я же не такой! Меня кто-то обнял, притянув к себе. Мне уже все равно. Так хотелось испытать облегчение. Так хочется, чтобы все закончилось. Рыдания сдавливали грудную клетку тисками, не желая отпускать. Как же больно! Кожа горит, сам весь потный, липкий. Еще этот соблазнительный запах, от которого хоть лезь на стенку. - Жень, пососи ему. Я дернулся, пытаясь сбежать. Только не так. Господи! Да что ж такое! Не хочу опять возвращаться в тот клуб! Не знаю, как получилось вывернуться, но я снова прилип к стене, крепко сжимая зубы. Даже малейшее шевеление отдавалось ноющей болью в паху, а тут целый подвиг совершил! Сейчас, кажется, яйца разорвет от напряжения и желания кончить. - Хочешь, я это сделаю? Перед моим лицом появилась темноволосая голова. Я зажмурился и уткнулся лицом в матрас. Мне уже все равно, пусть делает, что хочет, лишь бы ушла эта тупая ноющая боль. Не успел он взять мой член полностью в ладонь, как я с тихим вскриком кончил. Думал, будет достаточно одного раза, но горько ошибся. Эта херня снова торчала по стойке смирно, требуя к себе внимания. Чем больше гладил меня брюнявый, тем сильнее хотелось. Сзади пристроился блондин. Я обвел его туманным взглядом и снова уткнулся в матрас. Истекающего смазкой ануса осторожно коснулся язык. Ненавидя себя, я стонал от того, что было безумно хорошо. Почувствовал себя почти опустошенным после еще одного бурного оргазма. Секунды три на передышку от всего этого и опять все начнется заново. Как же я ненавижу омег и их заморочки! Брюнет не убирал руку с вялого члена, а в задницу упирались пальцы блондина. Мне было все равно. Сейчас хорошо. Ничего не болит, не ноет, не тянет, не жжет. - Попробуй, какой он вкусный, - прошептали сзади. Я приподнял тяжелую голову и обвел мутным взглядом комнату. Волосы прилипли к влажному лбу, но я все равно увидел, что они начали целоваться. Дернулся от того, как красиво это выглядело, и тут же застонал, когда понял, что нанизал свою задницу на палец блондина. Еще раз дернулся, чтобы избежать этого, но получилось, что толкнулся в ладонь брюнета. Ненавидя себя и свою блядскую натуру, конвульсивно задергал бедрами туда-сюда. Хотелось большего, но пока достаточного и этого. Надеюсь, что будет достаточно. Альфы оторвались друг от друга, когда поняли, что я вытворяю. Уж лучше бы продолжили лизаться, и не начинали меня ласкать еще больше. Слишком много рук и губ для моего тела. Боже, как же хорошо. Вместе с еще одним более сильным, более ярким оргазмом, разрыдался. И все-таки я шлюха. Проснулся от того, что мне снились мои любимые кексики. В животе от голода заурчало. Воспоминания тут же накрыли лавиной. Как же стыдно! Где бы достать веревку, чтобы повеситься? Сначала только поем, потом повешусь. Черт, а если веревка оборвется от обжорства? Руки не слушались – наверно, все еще в той сорочке смирительной. Вот же уроды! Оборвал себя, когда понял, что принюхиваюсь. В воздухе едва ощущался легкий аромат шоколада с кексами. Я боязливо открыл один глаз и уставился в совершенно голубой потолок, голубой, как небо в ясную погоду. Так, я не в той комнате, уже хорошо. С опаской посмотрел направо, налево. Крепкий дубовый стол у стены, такой же на вид крепкий шкаф в углу, кресло под приоткрытым окном, торшер у кровати. Но кроме мебели – никого нет. Один-одинешенек. Шумно выдохнул – кажется, пронесло. Быстро осмотрел себя и рассмеялся как идиот. Замотался в одеяло, вот и не смог пошевелиться. К тому же не ощущал себя грязным, очень даже чистенький и благоухающий. Снова перевел дыхание. Еле распутался. Это ж как надо спать, чтобы так закрутиться? Ни в шкафу, ни на кресле, ни даже под кроватью одежды не нашлось, поэтому я сдернул с кровати простынь и надежно в нее завернулся. Вид из окна открывался совершенно обычный для зимы. Судя по количеству снега у забора, намело по колено. Холода не ощущал, потому что с пола шел сильный жар. Но окно все же закрыл – простужусь еще на радость этим имбецилам. Да, кстати, где они? Что-то слишком тихо. Неужели решили оставить меня в покое? На душе стало светло и радостно. - Тише, не нервничай, - вслух произнес я, но как-то не очень получалось себя успокоить. Выход из комнаты казался страшнее чудовища. Здесь спокойно, а что за дверью? Гадать даже не нужно, точно знаю, что там два монстра. Я тряхнул пару раз рукой – уж слишком дрожала – и потянулся к ручке. Образовалась небольшая щелка, но все равно тихо. Приоткрыл дверь и поморщился от того, как громко она скрипнула. Ёпт, ну хоть бы часы тикали что ли, не так страшно было бы. Как собака повел носом и пошел на запах любимого шоколада с банановыми кексиками. Почему именно банановыми? Да потому что редкие. В основном клубничные, вишневые, апельсиновые, а вот банановые – редкость. Ух, вкуснятина. Что-то резко захотелось бананов. Выйду отсюда – и сразу в магазин. Так замечтался, что не заметил, как прошел добрую половину дома. За одной дверью уж очень явственно ощущался этот запах. Кухня там? Сейчас как отожрусь за несколько дней! Кстати, а сколько дней я потерял на этот раз? В доме было так тихо, что я подумал, что они ушли и смело толкнул дверь. - Блядь, - тихо выругался я, упираясь рукой в косяк. Такого точно не ожидал.