Истеричка строптивая? Или как принять свою омежью сущность.

Автор: Oshikko Бета: J-Cherry

Чем больше говорили через рупор, тем больше и цветастее ругался Женя. Даже я таких оборотов не знаю, надо бы запомнить. Оказывается, заклинил какой-то механизм, починить его пока не могли. Всех людей, что находились ниже, уже сняли. С «верхними» пока разбираются. Дело осложняется темнотой и хнычущими детьми. А теперь самое интересное. Поскольку мы висели в максимально высокой точке, нам предлагалось два варианта: дождаться пока починят колесо, или нас снимут пожарные. - Ты какой вариант выбираешь? Черт дернул меня за язык спросить. Он все равно не ответил. Посчитав, что он не сможет вылезть из кабинки, я выбрал первый вариант. Теперь бы сообщить об этом людям, находящимся внизу. За телефоном все же пришлось лезть. Свой я не брал на работу, домой заскочить не успел. Теперь вот стою, как идиот на грязном полу перед ним на коленях. Хоть бы помог чуточку, так нет же! Даже вспотел немного, пока доставал смартфон. - Номер запомнил? К счастью, запомнил и даже более-менее внятно мне его сообщил. - Мы на самом верху. - Сколько вас? - Двое. - Медицинская помощь нужна? Окинул взглядом бледного Женю и сказал что не нужна, что мы подождем пока починят. Мужчина заверил, что поломку исправят в ближайшее время, и что наши товарищи по несчастью тоже решили подождать. - Тебе нужно кому-нибудь позвонить? Альфа отрицательно мотнул головой. Что-то мне становится его все жальче и жальче. - Нравится в трусах по подиуму ходить? - А ты смотрел? – От удивления Женя даже глаза открыл. - Просто предположил. Хорошо, что я не умею краснеть. Хорошо, что сейчас темно и плохо видно. Так спалиться надо суметь. - Больше нравится появляться на обложках глянцевых журналов. Но когда предлагают продефилировать, не отказываюсь. - Потом чем будешь заниматься? - Я, как мой папка – юрист по образованию, в конце модельной карьеры с голода не помру. - Да ты вообще с голода не помрешь, - недовольно пробурчал, вспомнив богатенькую семейку. Черт. Почему я вообще с ним разговариваю? Ах, да. Мне же его жалко стало. С чего бы? Не потому ли, что я тупая омега? - Ты вкусно пахнешь. Дернулся, как от удара. Кабинка закачалась, и Женя снова заткнулся. Сердце от его замечания - комплимента? – пустилось вскачь. Нет, так долбануться не долго. Все больше и больше похожу на слабовольную омегу, тающую от подобных слов. До сих пор не могу поверить, что у него есть половина моей родинки. Даже я, выросший без «правильного» воспитания папы-омеги, слышал сказочку про Истинных с их отметками. Точно знаю, что у отца на лопатке половина рыбки, а именно хвост, значит, у его омеги должна где-то быть целая рыбка. У меня вот два прилипших друг к другу сердца и тупое строение матки. В голове не укладывается, что могу повязаться сразу с двумя. Телефон в руке заорал веселой трелью. Испуганно покосился на изображение с подписью «Олежка». Брови взлетели вверх. «Олежка»? Он это серьезно? - Тебе звонят. - Слышу. - Отвечать будешь? - Нет. Видимо между ними точно пробежала кошка. Я даже догадываюсь, что моего цвета и размера. - Зачем таскаешься за мной? - Чтобы привык. Олега ты знаешь, он к тебе полгода ходил. У меня же меньше времени. Недовольно поджал губы. Все логично. Но все равно какой-то осадок на душе. Покосился на фотку с улыбающимся, подмигивающим мужчиной. Не думал, что он может быть таким. Бросил телефон на сидушку рядом с Женей. Тот парень, который таскался ко мне под дверь, показался заботливым, милым и до жути надоедливым, особенно во время течки. Ах, да. Забыл. Еще наглым, самоуверенным. Но надо отдать ему должное, в квартиру не ломился, пока я не показал ему свою рожу. Скорее всего, он захотел оправдаться в моих глазах. А там, может быть, действительно один не справлялся. - А-а-а-а!! – Взъерошил волосы. Снова начинаю оправдывать их действия. Как же бесит! - Ты чего? - Достало все, сидеть не могу больше, ты еще трясешься каждый раз, как кабинка дрогнет. - Ну, спасибо, что блюдешь мою гордость. Сколько сарказма. Что вы, что вы, мы можем быть такими обидчивыми? Козел! Но сидеть действительно становилось все сложнее. Пока он не пришпилил меня всего одной фразой: - У тебя течка. Сдавленно рассмеялся. Быть не может. Я же таблетки пью. Или они слишком слабые? Воздух в кабинке настолько тягуч, что можно уже закупоривать в банки и продавать. «А-а-а, выпустите меня! Выпустите! Кому говорю?! Поторопитесь!» Хоть внутренне кричал, с места не двигался. Я, конечно, понимаю, что он боится высоты, но, по-моему, его это не остановит. Смогу ли я отбиться от перевозбужденного альфы? Да еще на высоте? - Не трясись ты так. Твой страх можно уже ножом резать. Думаешь, у меня встанет в таких условиях? – Рассердился Женя. Телефон снова разразился веселой трелью. - Уже. - Что «уже»? – еще злее. - Уже встал. Телефон высветил «палатку» в области его паха. Это вам не плотный джинс, что придавит в нужном месте в ненужное время, а легкие мягкие брюки. Женя глухо выругался. Ругался он и тогда, когда стаскивал ветровку и клал ее себе на колени. - Все равно не собираюсь на тебя набрасываться. Разве что, если только попросишь. - Не попрошу. - Тогда ладно. Мы заткнулись, думая о своем. Через секунду я начал мечтать о том, как ворвусь к родителям Олега за объяснениями. Может быть, даже побью кого, но покричу точно. От души так, со вкусом. Колесо начало медленно двигаться и мы синхронно выдохнули. Наконец, этот жуткий день подойдет к концу. Только вот мои мучения к концу не подошли. Уж не знаю, что Жене стукнуло в дурную блондинистую башку, но поглядывая, то на меня, то на трезвонящий телефон, он довел себя до разрядки за пару движений. Женя тихо застонал, после чего в нос ударил терпкий запах. - Больной извращенец, - выдохнул, выскакивая из кабинки. Упасть не дал пожарный, вовремя подхватив под руку. Выдернул из его лап конечность и выпрямился. Позади послышался сдавленный смешок. Поспешил смыться, поскольку совершенно не понравилась рванувшая в нашу сторону толпа с микрофонами. Трусы неприятно намокали, подгоняя. Если напрямик, то можно дворами добраться до дома. Надеюсь, никто за мной не погонится. Нет, не выход, а если в переулке поймают? Резко сменил направление и понесся к дороге. Горело не только лицо, но и уши. Да как он вообще посмел дрочить в моем присутствии? Споткнулся на ровном месте и поправился. На меня. Он ведь дрочил на меня и на телефон. В паху сладко заныло. Поправлять хозяйство среди улицы, пусть и темной, не стал. Как же стыдно! Не потому, что он так сделал, а из-за того, что теку со стояком. Женя впрочем, догнал меня довольно быстро. За руку не хватал, но шел рядом шумно дыша. Куртку свою натягивать не стал по известной нам причине. - Провожу до дома, чтоб без инцидентов. Пожал плечами. Делай, что хочешь, только меня не трогай. Нам опять попался тот самый таксист. Поджал губы и сделал вид, что меня здесь нет. У калитки альфа попросился привести себя в порядок. Нехотя впустил. И это была моя ошибка. В закрытом помещении, где я даже не оставил ни малейшей возможности поступать свежему воздуху, отчетливо пахло мной, то бишь течной омегой. Женя судорожно вдохнул, но сдержался. Я быстро сбросил кроссовки и махнул в сторону: - Ванна там. Его запах кружил голову, вынуждая забывать обо всем. Черт! Зачем позвал его в дом? Не надо было! Но сил выгнать уже не было. Я, кажется, с томлением ждал, что он сделает. Температура начала стремительно подниматься. Мое лицо покрылось испариной. Прислонился спиной к стене, приложившись затылком к прохладной поверхности. «Боже, дай мне сил прогнать его! Ну, хоть капельку! Я же не хочу, чтобы он оставался. Не хочу! Это все омежьи инстинкты! Это не я!» Настороженно наблюдал за тем, как он снимает дорогие ботинки, как роняет не совсем чистую ветровку на пол, как делает шаг в мою сторону. Ладони отчаянно зачесались, помня какое у него рельефное тело. Хоть и болела в тот вечер голова, но руки почему-то помнили все. Замер как кролик перед удавом, а надо бы уже до конца быть мышью - трусливо сбежать от кошака и спрятаться в норке, слушая как бешено стучит сердечко. В горле пересохло. Даже если сейчас будут убивать, не смогу крикнуть. Весь воздух из легких разом пропал. Горло сдавило спазмом. К банановой выпечке не хватало шоколада. Тягучего, горячего, сладкого шоколада. С мыслью, что я последняя в мире течная омега, подчинился напору жарких губ. Тихий Женин стон сорвал омежьи тормоза. Мне уже пофиг. С силой вцепился в его затылок, привлекая к себе еще ближе. Женя положил горячие ладони на мои тазовые кости, резко придвинул к себе, давая ощутить напряженную плоть. Бесстыдно забросил на его бедро ногу, потерся своим возбужденным членом об него. Боксеры промокли насквозь, причиняя неудобство. Женя чуть присел, давая мне возможность забросить и вторую ногу. Я слегка подпрыгнул. Он удержал, и все это не разрывая поцелуя, пару раз даже зубами встретились. Женя приложил меня спиной к стене, отчего я тихо застонал. Не совсем от боли, от того, как срывает крышу от его желания обладать. Сгорал от нетерпения. Хотелось поскорее раздвинуть ноги и получить облегчение. - Где спальня? Ткнул пальцем ему за спину. Какой у него хриплый возбуждающий голос, слушал бы вечно. Всего два шага и я валяюсь на кровати, ерзаю под сильным горячим телом. Кроме одной мысли - скорее получить разрядку, ничего нет. Пуговицы на Жениной рубашке мелким бисером сыплются на пол. Нетерпеливо исследую ладонями его грудную клетку, покрываю мелкими поцелуями шею. Он даже не стал рубашку полностью стаскивать. Мои штаны тоже не совсем до конца сняты. Одним движением Женя поворачивает меня на живот, стаскивает с кровати так, чтобы упирался коленями в пол. Жаркое волнующее дыхание у самого уха, шершавая ладонь на моем члене и страстный шепот у самого уха «прости». Резкий толчок в скользкую от смазки плоть и мой стон на всю спальню. Не от боли, от острого желания. Как же хорошо! На грани безумия! Захныкал, когда он остановился. Шевельнул задом. Он понял. Обхватил мои запястья, прижимая к кровати. Я кусал покрывало, чтобы не так откровенно стонать. «Как же хорошо! Еще, боже, еще давай!» - не знаю, как удержался, чтобы не просить в голос. - Без сцепки, - сдавленно предупредил, когда понял, что у него начал увеличиваться узел. Еще один шепот в ухо, легкие покусывания в шею и я кончаю, вгрызаясь в покрывало. Следом на спину льется его сперма, обжигая кожу. Вздрогнул от неожиданности, но он не дал ей растечься, вытер краем своей рубашки. Женя налег сверху, медленно отпуская мои запястья. Боится, что буду брыкаться и драться. По телу разлилась приятная истома, даже шевелиться лень. Отдышался, слегка повел плечом. Он быстро поднялся, помог встать мне. Ковер придется заменить, а лучше вообще выбросить. - Уходи. - Я… - Просто уйди, - попросил совсем тихо, поправляя одежду. Где-то должна быть бутылка. Не глядя на него, залез в шкаф. Так и есть - вискарь в самом уголке. Крышка открутилась довольно быстро. Подошел к окну, делая большой глоток. Крепкий алкоголь обжигает горло, лавой стекает по пищеводу в желудок. Губы все еще горят от поцелуя, из-за течки температура продолжает подниматься. Проклятье, все еще хочу секса. Нет, не так. Его хочу. Очень. Приложил бутылку ко лбу. Совсем сдурел? Что я делаю? Определенно свихнулся на почве желания. Зачем позволил этому случиться? Я такая мразь. - Прости, - прошептал Женя, дотронувшись до моей руки. Отдернул конечность и приложился к бутылке. Он тяжело, даже грустно, вздохнул. Сжал зубы, чтобы не попросить его остаться. Снова сделал глоток, когда дверь спальни закрылась. Осел на пол, когда хлопнула входная дверь. Как же тошно, и противоречивые желания рвут душу. Кажется, сегодня напьюсь. Все равно завтра выходной. Ковер определенно придется выбросить. Не обращая внимания на текующую задницу, мокрое белье и штаны, методично отпивал из бутылки. В голове поселился легкий туман. Стало так весело, что пополз к тумбочке. *** Противное солнце светило прямо в глаза, вызывая нестерпимую головную боль. Такое чувство, как будто говна нажрался. Веки открылись со скрипом. У себя дома, уже хорошо. Быстрый осмотр показал, что до тумбочки так и не дополз, растянулся где-то на полпути. Память, к сожалению, при мне, прекрасно помню что случилось и ненавижу себя за это. Кряхтя как дед, ощущая ломоту в теле, поплелся в душ. О том, что набросился на Женю, старался не думать. Не знаю, что выкину, если буду углубляться в произошедшее. Было так плохо, что выносить мозг никому не пошел. Скептически посмотрел на таблетки, но все-таки принял положенную дозу и вроде бы как успокоился. Ближе к вечеру разбудил звонок в дверь. Открывать не хотелось, но уж больно удары были знакомыми. Завернувшись в халат, преодолевая сопротивление тела, подошел к двери. - Чего тебе надо? – спросил устало, прислонившись лбом к наличнику. - Поговорить. Понимая, что наш «разговор» в лучшем случае окончится в постели, открыл дверь. Олег переступил порог и, как Женя накануне, понюхал воздух. - Ну? - нетерпеливо поторопил его. - У тебя течка. - В курсе. - У тебя был Женя. - Знаю. Дальше что? - Меня примешь? – Он спросил с какой-то робкой надеждой, особо ни на что не рассчитывая. - Только сегодня, один раз, без сцепки, кончать будешь не во мне, - флегматично перечислял, загибая пальцы, наблюдая за реакцией Олега. Его красивое лицо на минуту перекосило, но запах стал ощущаться четче. Он явно хотел спросить, выдвинул ли я Жене те же условия, но сдержался. Я устало прислонился к стене. По бедрам неприятно текло, холодя кожу. Потом придется сделать генеральную уборку. – Закончишь, сразу уходишь. Без вопросов, без слов. Молча. Олег кивнул, стягивая через голову свитер, потом майку. Темные глаза стали еще темнее, появилось больше запаха шоколада. В отличии от Жени, брюнет разделся полностью. Ничуть не стесняясь того, что нагой в прихожей, сделал шаг в мою сторону, блестя капелькой влаги на неприлично возбужденном члене. В противовес Жене, он действовал медленно, мягко. Неторопливо обвел контур губ, нежно покусал нижнюю, только после этого залез в мой рот своим языком. Все так же мягко зарылся в мои волосы, кладя правую руку мне на талию. Такой трепетный, словно я любовь всей его жизни, словно боится потерять, испугать. Поздно, батенька. Поздно. Тихо охнул, когда он присосался к шее. Замечательно, теперь буду щеголять вторым засосом рядом с меткой. Зашибись. С Женей накрыло сразу, а тут как-то постепенно, волнами: то хочется, то нет. Уже хотел оттолкнуть его, как горячие руки забрались под халат. Голова закружилась от приятного альфьего запаха. От его запаха. Уткнулся носом в основание его шеи и глубоко вдохнул. Как же приятно. Такой чистый приятный запах. Вскоре омежья сущность взяла свое, требуя свое. Олег отнес в спальню на кровать, основательно возбуждая, выбивая из горла приказы поторопиться. Но как только он кончил на мой живот, меня как водой окатили. Вскочил с кровати, быстро стирая его сперму салфетками. Альфа тяжело вздохнул, но ушел, как договаривались - ничего не говоря. И опять хлопок входной двери, и опять я в обнимку с бутылкой. Что ж тошно так? Зачем я это делаю? Вчера с одним, сегодня с другим. Разве не так поступают продажные омеги? Сам раздвинул ноги, еще и просил, подмахивал, стонал как полоумный. Зло швырнул бутылку в стену. Но она, гадина, не разбилась. Видать, слабо запустил. Вставать было лень, так и заснул на полу. Снова. А кровать все же придется сменить. Не смогу больше в ней спать. Какая же я блядь. На следующий день проснулся еще в худшем состоянии, чем прежде. Тело ломило не только от любовных утех, но и от жесткого пола. Приняв душ и сбросив напряжение, бросился в кровать, зарываясь носом в подушку. В комнате все еще витал смешанный запах двух альф. Сил, чтобы проветрить спальню, не было, как и выпить таблетки. Задница так зудела, что хоть ершиком чеши. Эти паразиты только раздразнили. Поругать их не успел: в комнату зашел Женя. Да так и остался на весь день. Ушел только вечером, чтобы дать возможность появиться Олегу. Эти двое затрахали меня до потери сознания. Нет, не оба сразу – один днем, другой ночью. Но утром действительно удивился. Они спали в одежде по обе стороны от меня. От смешанного альфьего запаха кровь в голову ударила. Не стал их прогонять, но и вдвоем не подпускал к себе, по очереди. Пока трахался с одним, другой готовил или чай, или бульон. К вечеру секс-марафона горячка спала. Натянул халат и приказал им убираться. Меня всего трясло от содеянного. Руки так дрожали, что не смог завязать пояс халата. Сзади подошел Олег и помог справиться с поясом. Потом они ушли. Правда, на кухне обнаружился плотный ужин. На душе заскребли кошки, и от злости выбросил в урну вкусно пахнущую еду. Снова приложился к бутылке. Промучившись совестью еще два дня, рыдая в подушку от жалости к самому себе, вывез матрас на свалку и купил новый. Только из упаковки не доставал, так положил. На всякий случай. Если и дальше буду так течь, то придется поменять всю мебель. Или надо чем-то заткнуть дырку. А это идея! Руки потянулись к буку. Узнал об омегах и всяких средствах очень много. В аптеке краснел и заикался, пока покупал нужные предметы. К счастью, других покупателей не было, и никто не видел моего позора. Купил сразу все, разных видов и много, так что выходил с баулами. До дома еле дотащил эти мешки. Часть спрятал в спальне, часть в ванной. - Тупые омеги! Мое злое бормотание прервал вошедший отец. Так торопился все попрятать, что забыл закрыть дверь. Он, как и те два придурка, глубоко вдохнул прежде чем пройти внутрь. Ну, не виноват я, что их запахи такие стойкие! Не виноват! Чем только не брызгал, все без толку. - Никита хочет с тобой поговорить. - Это кто? - «Папочка, а где же приветствие? Не рад видеть блядского сыночка?». В общем-то не в обиде, сам на себя не могу в зеркало смотреть. И не только из-за теней под глазами. Всю шею покрывают засосы, можно подумать, они хотели перекрыть метки друг друга. Ладно, если бы только шея, так и плечи и бедра. Позорище! - Папа Олега. Он тебе таблетки выдал. - О, ну конечно. Отчего же не поговорить? Руки зачесались свернуть омежью шею. И ни о каком уважении к старшим речи не шло. Таблетки не принимал, только когда эти ушлепки поселились у меня на пару дней. Хоть не связывали в этот раз и не трахали сразу вдвоем, да и из комнаты выходили. Лишних наблюдателей мне не надо. Кажется, я опять начинаю их оправдывать. Как же надоело все! - Переоденься, к людям все-таки идешь. Поразмыслив, что, если буду выглядеть как нищий, ничего не добьюсь, принял душ, наскоро обсушился, создавая на голове беспорядок. Тени под глазами пришлось замазать специально купленным тональником. Научился довольно-таки неплохо с ним справляться, негоже детей пугать своей физиономией. Спустил на себя почти весь флакон подавителя запахов и пол-литра туалетной воды. По тому, как поморщился отец, понял, что действую в правильном направлении. С одеждой пришлось повозиться. Ничего приличного, закрывающего шею не было. Но в счастье мне Тохины шарфики с великолепными узлами. Выглянул в окно и прихватил с собой пиджак, думаю, поверх футболки будет нормально смотреться. Пусть будет на всякий случай. - Ботинки, что ль, почистил бы. И то верно. Как-то не вяжутся белые шмотки с грязными ботинками. Потом снова пришлось бежать в ванную и мыть руки. Придирчиво оглядел себя в зеркале. Не хочу выглядеть среди богачей как потерянный щенок. Белая футболка, серый в черную полоску шарф, белые брюки. Если будет холодно, надену черный пиджак, в любом случае, другого нет. За последнее время загар немного слез, но белый цвет одежды не позволяет выглядеть унылой серой молью. А вот лицо бледное. Пришлось похлопать себя по щекам, еще лучше, если бы кто-нибудь так вмазал, чтобы мозги на место встали. Ну зачем, зачем позволил им остаться? Да, во время течки было хорошо. Не бросался на стену и не стонал от боли. Но вот потом… Зачем было переходить с одного на другого? Через день еще как-то не шло, но сразу? И ведь не противно им было засовывать свой член в мою задницу, когда тело покрыто чужой спермой. Кровь сразу ударила в лицо. То, что нужно. - Идем? - Почему он не приехал сам? – тихо спросил, садясь в машину отца. Между нами ощущалась неловкость. Мне все еще было обидно, что он принял не мою сторону. Ему же, скорее всего, противно, что веду беспорядочную половую жизнь, пусть это даже все те же два альфа-самца. Отец промолчал. – Ты меня ненавидишь? Повернул голову в его сторону. Полные губы поджались. - Нет. - Презираешь за то, что сплю сразу с двумя? – Я должен был это спросить. Голос перехватило спазмом. В горле застрял комок, который невозможно протолкнуть. - Господи, нет! С чего ты взял? - Потому что я сам себя ненавижу за это, - тихо пробормотал, поворачиваясь к стеклу. Вздрогнул, когда по коленке похлопали. - Не стоит. Ты необычный мальчик. К тому же твоя родинка… Я не верю во всю эту чушь, но если это правда, то у тебя должно быть две пары. Если они сделают тебя счастливым, то и я буду счастлив. - Тогда почему ты злился на меня, принял их сторону? Отец немного помолчал. - Не хочу, чтобы дурили голову кому бы то ни было. Особенно не хочу, чтобы это делал мой сын. Значит, Владислав Ринатович говорил правду. Ох, папка, что же ты наделал? Зачем так испоганил отцу жизнь? - Это церковь. - Угу. - Что мы здесь забыли? - Я ж говорил, Никита хочет поговорить с тобой. - В церкви? Моему скептицизму не было предела. Отец снова угукнул и вышел из авто. Поплелся следом. Не могу объяснить, что с желудком творилось, внутри все переворачивалось. Такое ощущение, как будто на экзамен иду или на прием к стоматологу. Отец довольно уверенно толкнул высокую дверь и пропустил меня внутрь. Обомлел. Два ряда были полностью заняты людьми. В конце прохода стоял священник в золотой накидке и в огромной шапке, понятия не имею, как она называется. Мало того, сиденья вдоль прохода украшены цветами. Хотел было рвануть назад, но отец преградил мне дорогу. Развернул на сто восемьдесят градусов, вцепился одной рукой в мое запястье, другую на талию положил и начал толкать к священнику. До жути было неловко, когда люди начали на нас оборачиваться. На лицах некоторых светилось удивление, на остальных - злость, досада, разочарование.