"Пыльный запах старины"

Какой-то страх невольный зловещим предчувствием сковал мне сердце. Дребезжащее звучание старого граммофона портит великолепное исполнение Fedora Shalyapina арии «Скорбит душа», но другого у меня нет: это время слишком поспешно, слишком стремительно, и я, старая карга, не могу за ним умчаться. Сейчас все перешли на радио, а граммофоны воспринимаются как изящный оттенок старины и безвозвратно потерянное прошлое. Прямо как я, прямо как я. О, праведник, о мой отец державный! Мне уже больше восьмидесяти лет, кто бы мог подумать. Я практически не выхожу из дома: мне не нравится, как я выгляжу, и какой древней мумией считают меня. О, я могла бы зарабатывать, появляясь на премьерах и занимаясь критикой, но я не хочу: время оперы прошло, все звезды этого величайшего из искусств поблекли, стерся их золотой цвет. Сейчас время musical comedy (какая невыносимая вульгарность!) и пошлых танцев с выбрасыванием ног и короткими юбчонками. О, где ты, время громких слов и глубоких чувств! Куда ушло ты? Почему оставило нас, своих детей, прозябать в неподходящем и слишком быстром для нас времени? Нет ответа на эти вопросы. Лишь старый граммофон портит величественную тишину моего дома и до неузнаваемости меняет звучание голоса величайшего из оперных певцов. Ах, надо бы починить его, но кто умеет это делать? Разве ещё остались мастера, работающие с граммофонами? Разве ещё сохранились любители старины? Воззрись с небес на слёзы верных слуг и ниспошли ты мне священное на власть благословение: да буду благ и праведен, как ты; да в славе правлю свой народ… Мои кошечки, мои милые, славные кисы мурлычут под моими старыми руками, облизывают мои пальцы и ложатся спать рядом со мной. Раньше я относила их обратно, в корзинку, но теперь у меня нет на это никаких сил; да и не хочется мне. Мои кошечки оказались куда мудрее меня: они чувствовали, что скоро мне станет одиноко, и никто не сможет греть мою кровать, кроме них самих. Я никогда не любила мужчин: я их боялась, а они презирали меня и ухаживали за мной, чтобы добраться до моих богатств. Был человек, которого я любила, но он давно умер; он был женат на моей подруге и страстно умолял меня уехать вместе с ним… Я не поехала, ведь на кого бы я оставила Герцогиню? Должно быть, я поступила хорошо: я не подставила Элизабет, а он, человек, которого я любила, умер через год от разрыва сердца. Наверное, так и должно было случиться: хотя я немного жалею об этой утрате, и порой думаю, что лучше бы мы умерли вместе, чем доживать свои годы в старом особняке, но я глажу свою милую Герцогиню по белому меху, и сердце моё успокаивается. Кошки, в отличие от мужчин, всегда меня понимали. И надо бы завтра вновь позвонить в агентство и узнать, нашли ли они человека, который бы ухаживал за моими кошечками. Надо бы… Ох, как же мне хочется поскорей уснуть. Теперь поклонимся почиющим властителям Русии.