Singing My Death Song

Вы когда-нибудь задумывались о том, почему вы любите кого-либо? Семья не может считаться, их Вы любите не смотря ни на что, они-часть Вас самих. А вот друзья, жены или же мужья. С этим все сложнее. Почему именно они, почему ради этого человека ты готов отдать последнее, что у тебя есть и жить только ради этого самого человека. Он может унижать, оскорблять и высасывать из Вас все все жизненные силы, но стоит ему позвонить и вы снова приедете к нему. Приедете лишь бы увидеть эти карие глаза, в которых не грех и утонуть. Приедете ради этой очаровательной улыбки, которую так редко можно увидеть, ведь он так редко искренне улыбается. И, наконец, приедете потому что чувствуете, что еще немного и начнете лезть на стену от того, что он не рядом. Вызвав такси, я обычно сразу выхожу на улицу, чтобы просто посмотреть на ночной город, самый любимый город на всем белом свете, Париж. Затягиваясь очередной сигаретой, в моей голове абсолютно нет мыслей. Знаете, когда не думаешь ни о чем, только музыка и вы. Такое единение доставляет особое удовольствие, хочется ехать дальше и дальше, смотреть, как мелькают дома, улицы и целые кварталы. И вот я стою на пороге его квартиры. Невозможно угадать, какое настроение у него сегодня. Вряд ли он написал мне что-то длиннее "Приезжай ко мне" или "Я еду к тебе". В этих словах нельзя уловить настроение их автора, только сухой смысл и ничего больше. Спустя пару минут он все же решил открыть мне дверь, на его лице была ухмылка. Он считал меня жалким. Да, он воспринимал меня как его личную игрушку. Это изматывает настолько, что часто я прихожу в себя только стоя на краю крыши своего дома. Иногда мне везет и в его глазах я вижу нечто доброе и его улыбка становится такой искренней, что на душе тепло становится. Казалось, она могла согреть кого угодно. Он небрежно втянул меня за ворот рубашки в квартиру и прижал к стене, одарив поцелуем, словно делал одолжение мне или же себе. Грубый, небрежный, лишенный всякой романтики секс. Вот ради чего я приехал. Потому что он хотел этого здесь и сейчас. Отойдя на пару шагов, он по-хозяйски окинул взглядом, словно оценивал мое состояние. Видимо, решив, что все не так плохо, как он думал, Микеле ухмыльнулся и пихнул меня в сторону спальни. Пока я стоял около алтаря порочности, а точнее, кровати, он подошел сзади и запустил руку в мои джинсы. Он был так близко, что я ощущал его дыхание на своей шее, отчего по всему телу пробегало сотни мурашек в секунду. Я его любил настолько сильно, что позволял ему любое извращение, какое только посетит его больную голову. Развернув меня лицом к себе, он надавил на мои плечи, заставляя сесть на колени. Пока одна рука заставляла опуститься на колени, вторая уже расстегивала ремень и ширинку, призывая приступить к делу. Осторожно проведя языком по его члену, я попытался взять его как можно глубже в себя. Ему так нравилось, ему нравилось мучить меня и морально и физически, поэтому через считанные минуты я ощутил на своем затылке его руку, которая задавала ритм, заставляя делать так, как хочет только он. Оттянув назад мои волосы, он двигал бедрами, желая быть еще глубже. Дышать было уже практически нечем, в легких постепенно заканчивался драгоценный кислород, постепенно теряя сознание, я попытался вырваться из оков его рук, но он мне не позволил. Его хриплое дыхание сводило меня с ума. Одна мысль о том, что причина его наслаждения-я, сводила с ума. Он отпустил меня лишь в тот миг, когда я почти потерял сознание. Сил уже не оставалось, но его это не остановило и сняв с меня штаны, он грубо вошел в меня, притягивая к себе, заставляя выгнуться и прижаться к нему всем телом. Я чувствовал тепло его тела, силу, с которой он меня держал, его грубые толчки, все это смешивалось в особую смесь, подпитанную его парфюмом. Все это в буквальном смысле сводило с ума. Стараясь отвлечь себя от боли, которая пронзало мое тело, я думал о том, сколько бы я отдал за то, лишь бы он меня любил. Хотя бы немного, пусть даже и никогда бы мне в этом не сознался. Только бы любил. Готов поклясться своей жизнью, что отдал бы абсолютно все. Талант, семью и друзей. Все богатства этого мира ради его любви. В моей голове мелькали картинки из идеальной жизни, где мы занимаемся любовью, а не грубым и бездушным сексом, лишенного каких либо эмоций. -Скажи мое имя- прохрипел Микеле- Назови меня по имени. Сейчас. И я сказал. Не смотря на боль и пересохшее горло. Повторял снова и снова, понимая, что ему это нравится. Толчки становились более резкими, его рука, что была на моем горле, начинала душить меня, и снова я был на грани реальности и забвения. Так проходили наши вечера. Полное бесчувствие с его стороны, грубость и резкость. Любовь и готовность на все-с моей. Он даже не всегда понимал, когда надо остановится. Признаться, он никогда не останавливался, приходилось терпеть снова и снова, пока это не кончится. Иногда, я думал, что будет, когда он больше не будет писать мне. Возможно, жизнь изменится в другую сторону и со временем я смог бы любить его немного меньше, чем сейчас. Возможно, мое тело бы нашли через неделю-другую в моей же квартире. Сегодняшний вечер был исключительным. Сжав мой член в своей руке, Микеле начал двигать рукой в такт своим движениям и это было самым прекрасным чувством, которое я испытывал за последнее время. Он помог мне кончить в один момент с ним, и опустив меня на кровать, сразу же ушел на кухню. Протянув руку к штанам, и нащупав там пачку сигарет, я затянулся сигаретой. Она несла в себе спокойствие и умиротворение. Дым нежно окутывал меня, создавая пелену, сквозь которую никто не посмеет проникнуть без моего ведома. Серая дымка принимала причудливые фигуры, которые можно рассматривать часами, но так до конца и нельзя понять, что это за фигура. Потушив сигарету, я лег стараясь не задеть синяки, которые мне оставил он, и постепенно уснул, представляя, как мы были бы счастливы, люби он меня. Ближе к утру, я услышал шаги по коридору, скрип пружины кровати и шуршание одеяла. Он лег как можно ближе, притягивая к себе и осторожно обнимая, словно боясь причинить новую боль.