Кицунэ моногатари

1. Исполнение желаний. Нет меры беспредельности небесной, О, как земля огромна и чудесна! У Чэн-энь «Путешествие на Запад» Йоджи скучал: стандартные интрижки приелись, Ая упорно не желал обращать на него внимания – он где-то достал очередную бредовую книжку и каждую свободную минуту посвящал ей. Спать было страшно - к обычной и привычной уже обитательнице его кошмаров Аске, с недавнего времени присоединилась Ной, и они с удвоенной силой взялись изводить бедного парня. Он сунул, было, нос в айину книжицу, но она оказалась сборником старых сказок. Кудо бесцельно шатался по улице, когда ему на глаза попалась скромная вывеска над еще более непритязательной дверью. "Исполнение желаний". «Мой приятель Би И-ань был человек решительный, ни с кем не считавшийся, смелый, своевольный и самодовольный. Как-то раз он поехал по делам в имение к своему дяде губернатору, расположился там на ночлег во втором этаже дома, в котором, как рассказывали, всегда жило много лисиц.»(1) "Однако", - подумал Йоджи и толкнул дверь. Внутри оказался очень уютный бар: в затемненных нишах сидели парочки, приглушенно играла джазовая музыка. Он прошел к барной стойке и уселся на высокий табурет. - Чего желаете? - бармен материализовался перед ним как по мановению волшебной палочки. - Удивите меня, - глубокомысленно изрек плэйбой, глядя в никуда, и, помедлив секунду, с интересом уставился на бармена. - А скажите-ка мне, то, что написано у вас на вывеске - правда? - поинтересовался он, разглядывая поданный ему напиток. В высоком бокале, казалось, была налита радуга: семь цветов спектра плавно перетекали друг в друга.- Или это в порядке рекламного завлекалова? Бармен посмотрел на него с непонятной усмешкой. - Смотря о чем, Вы мечтаете,- сказал он и продолжил невозмутимо протирать бокалы. - У нас очень специфический бар - сюда приходят те, кто ищет любви. Вы тоже ее ищете? Йоджи моргнул. - Допустим,- он поднял свой бокал и отхлебнул. Да, бармен явно знал свое дело - коктейль был изумителен на вкус, легкими вспышками огня взрывался в желудке и мягко бил в голову. - И чего бы Вы хотели?- вкрадчиво поинтересовался бармен, ставя перед блондином еще один коктейль. - Романтики, неизвестности, огневолосого парня...- тоскливо выдохнул Йоджи, вспомнив, как сегодня посмотрел на него Ая, когда он на секунду, якобы нечаянно, прижался к нему плечом. Настроение окончательно испортилось, сидеть в тихом уютном баре было грустно. Наверное, стоит пойти куда-нибудь, где грохочущая музыка напрочь вышибает мозги, и пьяные от вина и тоски люди ищут, кого бы снять на ночь. - Сколько я Вам должен? - спросил Йоджи и полез в карман за кошельком. - Ничего,- бармен улыбнулся загадочной, лисьей улыбкой (2), подавая ему еще один бокал с радужным напитком.- Для тех, кто приходит сюда в первый раз, исполнение желаний бесплатно. «Он лег против двери и заснул. Во сне ему показалось, что кто-то его будит. Проснулся, оглянулся - видит, стоит какая-то женщина. Би в испуге вскочил, спросил ее, кто она, зачем здесь... - Я - лисица, - отвечала она смеясь. - Тронута вашим глубоким желанием, которое принимаю.» (1) Йоджи рывком опрокинул в себя содержимое бокала и встал с табурета. Он еще успел подумать, что, наверное, коктейль был гораздо крепче, чем казался, когда окружающая обстановка закружилась вокруг него, переливаясь разными цветами, и он упал в радугу. Йоджи проснулся с ощущением счастья, он уже и не помнил, когда последний раз переход от сна к окружающей действительности дарил ему столько радости. Он с наслаждением потянулся и... обнаружил, что его руки надежно привязаны к чему-то, а глаза закрывает плотная повязка. Что за черт? - подумал Балинез, пытаясь вспомнить, куда же он влип на этот раз. Из воспоминаний следовало, что он забрел в незнакомый бар и его чем-то опоили. Пока он пытался для себя решить "кто виноват?" и "что делать?" за дверью раздались голоса. «Наступила ночь. Би закурил благовонные свечи, уселся и стал поджидать. Действительно, женщина явилась, ведя за руку девушку, у которой все манеры и наружность были столь грациозны и столь очаровательны, что весь мир обойди - не сыщешь ничего подобного.» (1) - С какой стати я должен платить такие деньги неизвестно за что?- произнес некто надменным тоном. - Ой, да ладно тебе, я здесь как-то раз уже был, и они действительно исполнили мое желание,- увещевал смутно знакомый гнусавый голос. - Обещаю, ты останешься доволен, к тому же нам сделали скидку, за то, что ты здесь первый раз. Хотя не могу поверить, что пожелал большой и чистой любви нам обоим. - Это была шутка, если ты еще не понял,- ответил первый голос, и скрипнула открывающаяся дверь. И именно в этот самый момент бархатная повязка, от которой упорно старался избавиться Кудо, елозя головой по вытянутой руке, поддалась и соскользнула, освобождая глаза и позволяя разглядеть вошедших в комнату. В посетителях Йоджи опознал изумленно застывших при виде него небезызвестных ему недоброй памяти гайдзинов: брюнета в очках и рыжего. - Вайсс! - Шварц! Слаженно выдохнули трое мужчин. Шульдих шокировано хватал ртом воздух, а Кроуфорд вдруг мечтательно улыбнулся, глядя на дергающегося в своих путах японца. - Знаешь, Шульдих,- низким бархатным голосом произнес он.- Все-таки ты был прав - ЭТО стоит всех заплаченных мною денег.- И приблизился к кровати, медленно расстегивая белоснежную рубашку. «- Господин Би, - обратилась к ней женщина, - имеет с тобой давно определенную судьбу, и ты должна остаться здесь. Би взял девушку за руку и повел под полог, где насладился ею сполна в любовном ликовании.» (1) 2. Лисьи чары Мелькнул хвост лисий. Нет теперь мне покоя – Жду каждый вечер. Сюраюки Тамба, XVIII век - Ты знаешь, о чем сейчас думает этот ненормальный? - возопил Шульдих, обвиняюще тыкая пальцем в глядящего на Кроуфорда широко распахнутыми глазами блондина. - Ты у нас телепат,- усмехнулся американец.- Вот и поведай нам тайну сию. - О том, что он заказывал не брюнета, а рыжего, правда, другого оттенка! - с искренним возмущением выпалил немец. - Ну, так чего ты ждешь? - последовал невозмутимый ответ.- Присоединяйся. "Лиса-оборотень, привлекая чистого сердцем (разделив ложе с ни разу еще не источавшим из себя мужской силы, она бы приворожила его к себе и сочеталась с ним брачными узами, чтобы обрести бессмертие)..."(3) Йоджи лихорадочно пытался сообразить, стоит ему еще посопротивляться, хотя бы для видимости, или, как советуют психологи, расслабиться и постараться получить удовольствие, раз уж влип. - А что скажет Ая? - тоскливо подумал он.- Может, сразу убьет? Из милосердия... Попадать под величественное неодобрение не хотелось совершенно. Да и к черту! Выбора все равно нет, а высокий черноволосый гайдзин двигается с такой завораживающей грацией хищника... Под отглаженными костюмами, оказывается, скрывалась прекрасно развитая мускулатура, и он такой высокий, такой властный... Йоджи невольно вздохнул, выдавая свое восхищение, облизнул губы и перевел взгляд на его рыжеволосого спутника. Тот был прямой противоположностью спокойному, уверенному в себе американцу: вульгарный, порывистый, кричаще яркий. Резкие, неуловимо быстрые движения, ехидная, но в то же время притягивающая взгляд улыбка, невозможно яркие волосы. Оба мужчины двигались почти синхронно, они одновременно скользнули в постель с двух сторон от Кудо и принялись неторопливо ласкать его. "Вот попал, так попал", - думал Йоджи, выгибаясь от удовольствия - сегодня его заднице явно не поздоровится. "...достигнув пятидесяти лет, лиса может превращаться в человека; в сто лет — обретает способность узнавать, что делается за тысячу ли от нее; в тысячу лет — способность общаться с Небесами. Справиться с такой лисой человеку не под силу. Нрав же у нее непостоянный, превращения бесконечны, и обольщать она умеет..."(4) Шульдиха все время отвлекало от процесса ворочавшееся где-то на самых задворках сознания смутное беспокойство. Вроде бы все было нормально, но его внутренняя паранойя надрывалась, сигнализируя об непонятной опасности. Да нет, чушь какая… Что может им сделать вайсовский блондинчик, когда он надежно привязан к спинке кровати, да еще и без своих любимых часиков, а Брэд не предвидел нападения, иначе предупредил бы. Он позволил телу действовать на автомате - они с Брэдом частенько снимали кого-нибудь на двоих, и тело уже отлично знало свою партию в трио, - а разум тщательно сканировал все вокруг в поисках опасности. "Лиса приходит к человеку сама, становится восхитительной любовницей и верной подругой, добрым гением, охраняющим своего друга от злых людей. Она является в жизнь ученого еще более тонкою, чем он сам, и восхищает его неописуемым очарованием… С легким сердцем устремляется он к своей гибели."(5) Каждая жилка в теле Йоджи пела от восторга - Шварц оказались умелыми и хорошо сработавшимися партнерами. Во всех смыслах. Он плюнул на все и просто наслаждался, забыв на некоторое время о том, что они враги, что Ая обязательно его убьет, если узнает, что сегодня вечером миссия и он должен быть в «Конеко» к 10 вечера. Кудо откровенно плыл, теряясь в ощущениях, ловя кайф не только от своего удовольствия, но в отблесках чужого наслаждения, ставших как никогда раньше явственно ощутимыми. Да что там, он почти наяву чувствовал темную, тягучую и сладкую, как патока, страсть Кроуфорда. Кроуфорд - такое странное, трудно произносимое имя. Кажется Кроу по-английски ворон? Ему идет. Вещая птица, могущественный тэнгу, умеющий принимать облик человека, черные, под цвет оперенья, волосы и круглые птичьи глаза. В детстве мать, помнится, частенько пугала его: «Вот придет тэнгу и утащит тебя в лес!»(6). Кажется, он все-таки был непослушным мальчиком, раз за ним пришли. Плевать! Его тэнгу спокойный и высокомерный, холодный, с презрительным взглядом - точь в точь как Айя. Но, в отличие от огненноволосого любимого, умеет улыбаться. Его глаза теплеют, когда он смотрит, как Йоджи выгибается, выстанывая его имя, он прикасается сам, не отталкивая ледяным взглядом, и позволяет прижиматься к себе всем телом, жаждущим тепла. Страсть Шульдиха пенилась озорными, искристыми пузырьками, как струя шампанского, и опьяняла так же быстро и незаметно. Немец был как огонь: обжигающий, трепетный, неистовый. Кроуфорд - океан: глубокий, бездонный, смертельный и все же неодолимо притягательный. Он стихия, как можно было не замечать раньше его обаяния, его надежности, крепких рук, волевого рта, мягкости губ, что сейчас терзают плавящегося от сумасшедшего наслаждения Йоджи. "Лиса окутывает полюбившего её человека злым наваждением, не давая ему жить спокойно в своем же доме и веля поступаться самыми насущными вопросами совести. Она обольщает несчастного своею нечеловеческой красотой и, воспользовавшись любовью, пьет соки его жизни, а затем бросает в жертву смерти и идет охотиться за другим."(5) Что-то было не так. Шульдих никак не мог поймать ощущение странного, непохожего на обычное человеческое сознание, разума. Его окутывали искорки лукавого смеха, томного вкуса любви и странной жажды. В конце концов ему обязательно удалось бы словить за хвост неизвестного наблюдателя, и, несомненно, раз и навсегда отучить его подглядывать за развлекающимися выпускниками Розенкройц, вот только в определенные моменты не только простые смертные, но и могущественные телепаты становятся почти бессильными. Немец чувствовал, как что-то неуловимое покидает его тело, а так же тела его любовников. Тут всех троих накрыл бурный оргазм, и с выплеском семени, из них выплеснулась, казалось, сама жизнь, оставив их бессильными и беспомощными. "Что это, что, что?!"- запаниковал Шульдих, пытаясь позвать на помощь Наги и Фарфарелло, но сил не хватало, дар почти отказывал. Неподалеку мелькнуло ощущение знакомого разума. Холодные, сосредоточенные на одной цели мысли, почти что щит. Фудзимия? Ищет своего непутевого напарника, обшаривая все попадающиеся ему по пути бары и танцполы. Что ж, на "безрыбье" выбирать не приходится. - *Фудзимия, подсказать, где сейчас твой блондинчик и, главное, с кем?*- черт, даже на ехидство сил не хватало.- *В общем, хватай катану и несись вот по такому адресу. И хорошенько поспрашивай бармена, боюсь, он всех нас отравил чем-то, уж больно морда у него хитрая.* "Лицо Да-Дао осунулось, он сильно исхудал, и родители, боясь, что он совсем сляжет, стали приглашать магов и заклинателей, но никто так и не смог совладать с недугом. Тогда отец запер Да Дао в потайной комнате, и Юань, придя, не нашла его."(7) Фудзимия ворвался в комнату яркой, кроваво-красной вспышкой. - Кудо! - закричал он, озираясь, и замер, увидев лежащую на кровати троицу. Его глаза сузились и полыхнули лиловым огнем, не обещая ничего хорошего. Картина была вполне живописной, и, на взгляд телепата, вполне приятной: привязанный к спинке кровати обнаженный Кудо, а рядом, лежат, закинув на него руки и ноги, их злейшие враги - Шварц, и тоже без единой нитки на теле. Из всех троих в сознании находился только Шульдих. Очень обнаженный и невероятно привлекательный. - Шине! - завопил Абиссинец, очевидно, не разделявший эстетических взглядов немца. Тут же получил по мозгам и застыл, сжимая ладонями виски. - Остынь, не видишь, нам всем тут помощь нужна,- торопливо пробормотал немец. Для разнообразия – вслух. На мысленную речь сил не хватало.- Фудзимия, может, ты поверишь мне на слово, что нас околдовали? Ну, или, по крайней мере, опоили чем-то. Когда мы пришли, Кудо уже был здесь, и был ничуть не против. В глазах у Айи двоилось, череп раздирала чудовищная боль, отзывающаяся огненными вспышками на каждую попытку движения. - Сволочь,- простонал Фудзимия.- Если хочешь помощи – убери сперва головную боль. - Ладно,- неожиданно покладисто согласился телепат, и сам понимавший, что еще чуть-чуть, и он потеряет сознание от перенапряжения. - Только дай слово, что не причинишь нам вреда. - Договорились,- бросил Айя, и облегченно вздохнул, снова почувствовав себя человеком. - А теперь скажи, что ты можешь мне предложить за спасение, не считая компенсации за явную нетрудоспособность Кудо? Он кивнул на разворошенную постель. Шульдих задумался, что можно предложить бесстрастному аскетичному Абиссинцу. Невыполнимых или даже неисполненных желаний за ним не наблюдалось, а с врагами он прекрасно справлялся и сам. - Деньги? - кинул он пробный камень. Фудзимия отрицательно покачал головой. - Услугу? Та же реакция. - Меня? - полушутливо предположил Шульдих, потихоньку впадая в панику, и пораженно замолчал, заметив искорки острого интереса в глазах лидера Белых Охотников. "Лис живет вместе с человеком, ничем не отличается, кроме свойственных ему странностей, но иногда он – невидимка и посылает свои чары только одному своему избраннику, сердце которого не заковано обывательским страхом и слепыми россказнями. Лис невидимка – все тот же преданный друг, иногда, правда, непостижимый в своих действиях, похожих скорее на действия врага, но потом действительно оказывающийся подлинным золотом."(5) Пострадавшие провалялись в своих постелях еще с неделю. Ни один врач так и не смог сказать, что с ними такое. Никаких особо страшных проблем они не испытывали, только сильную слабость, которая прошла сама собой. Бармена, как и самой забегаловки, они так и не нашли, не смотря на объединенные усилия оскорбленных в лучших чувствах команд. Она словно испарилась, не оставив ни следа в памяти близживущих обывателей. После выздоровления Йоджи несколько дней ходил очень задумчивый, и, против обыкновения, не пытался заигрывать с Аей. А после одного загадочного звонка, резко оживился и, забыв про работу в магазине, умчался в неизвестном направлении. Абиссинцу оставалось только проводить его тяжелым, подозрительным взглядом. - Знаешь, Айя,- мечтательно заявил он в один из вечеров, когда Фудзимия зажал его на кухне, тщетно пытаясь с ним поговорить.- А все-таки этот бармен выполнил мое желание... 3. Долг платежом красен. ….не расставался я с мечтою Всю жизнь свою делить с одним тобою, Желал, чтоб был один над нами общий кров, Желал с тобой стремиться к совершенству, К познанию и вечному блаженству, У Чэн-энь «Путешествие на Запад» Шульдих нервно метался по комнате, не в силах выбрать, во что одеться. Не так давно ему пришлось попросить помощи у Вайсс, и хотя, будь у него выбор, он снова поступил бы так же - целостность шкурок своей и Кроуфорда стоила того,- предстоящая расплата немного пугала. Выторгованная неделя отсрочки закончилась, пора было отдавать долги, а в этом вопросе немец отличался крайней щепетильностью, несмотря на все свое легкомыслие. Сегодня его ждало свидание с Айей, мать его, Фудзимией, мстительным и опасным отморозком с катаной. Может, ну их эти принципы, внушить Абиссинцу, что уже ничего ему не должен, и забыть обо всем, как о страшном сне? Ага, того и гляди, самому внушат, потом догонят и еще раз внушат. Ван Цзы-фу из Лодяня провинции Шаньдун рано лишился отца. Обладая недюжинными способностями, он уже четырнадцати лет "вошел во дворец полукруглого бассейна".(8) Фудзимия вообще плохо поддавался телепатическому воздействию - он контролировал себя настолько хорошо, что всегда успевал заметить постороннее вмешательство в свои мысли и тогда... немец поежился, вспоминая зловещее пение катаны, рассекающей воздух в непосредственной близости от его драгоценной тушки. В свое время от участи быть распущенным на ленточки его спасла только присущая телепату суперскорость. Но, в то же время нельзя было не признать, что Абиссинец чертовски красив, а его холодная неприступность интригует и добавляет ему шарма. Наконец, определившись с выбором одежды, Шульдих направился к месту встречи. И вот он видит, что идет какая-то барышня, держась одной рукой за прислугу, а другой теребя ветку цветущей дикой сливы. Лицо ее такой красоты, что в мире не сыщешь, и смеется, смеется. Обронила цветок на землю и удалилась, смеясь и болтая. Студент подобрал цветок, грустно-грустно задумался... Душа его замерла, куда-то исчезла. В сильном унынии вернулся он домой, спрятал цветок под подушку, поник головой и уснул. (8) - Ты опоздал,- бесстрастно констатировал Айя.- Иди за мной. И, не говоря больше ни слова, повернулся и куда-то пошагал, ни разу не поинтересовавшись, идет ли за ним Шульдих. Такое начало обескураживало. Конечной целью их прогулки оказалась гостиница, как ни странно не дешевая, а комната оказалась роскошным номером для новобрачных. Как водится в таких номерах, на столике были сервированы закуски, а в ведерке со льдом охлаждалось Шампанское. Шульдих слегка воспрянул духом, но тут же был спущен на землю короткой командой. - В койку. Немец тяжело вздохнул. И кой черт его дернул предложить в качестве расплаты себя любимого. Самые худшие его опасения начинали сбываться. "Сейчас ткнет носом в подушку и отымеет, как дешевую шлюху",- горько подумал он. Готовясь к свиданию, Шульдих все же позволил себе надеяться, что за внешней холодностью и бесстрастностью скрывается хоть немного человечности, но реальность все расставила по местам. Что ж, все это было ему давно знакомо - за годы обучения в Розенкройц он успел привыкнуть к такому обращению. Кроуфорд сумел немного поднять его самооценку, но сейчас время словно повернулось вспять. Было лишь одно единственное отличие: тогда он не мог сопротивляться более сильным паранормам, а сегодня он делал это добровольно, но от этого было не менее обидно. Ван тихо шагал, пробираясь сквозь цветы, и вдруг слышит чей-то журчащий с дерева смех. Поднял голову: оказывается, это сидит Ин Нин. Студент дождался, когда она перестала хохотать, и тогда вынул из рукава цветок и показал ей. Ин Нин взяла цветок и сказала: - Засох! К чему его беречь?(8) Нацепив на лицо спасительную маску "наглой рыжей сволочи"- перед врагом не стоит показывать свои слабости - Шульдих разделся и ничком улегся на кровать. Оставалось надеяться, что ЭТО не займет много времени. Вот матрас прогнулся под тяжестью другого тела и немец постарался расслабиться, насколько это возможно, чтобы не было слишком больно. Но вместо ожидаемого грубого вторжения он ощутил легкие и нежные поцелуи, переходящие в покусывания плеч и шеи. - Не поворачивайся,- обжег ухо шепот, и ласки продолжились. Шульдих млел - никогда еще к нему не относились так бережно, так заботливо: горячие сильные руки разминали напряженные мышцы, гладили, успокаивали. Возбуждение накатило жаркой волной и, когда его накрыло горячее тело, Шульдих был уже более чем готов и постанывал от нетерпения. В полубреду желания, он почувствовал, как его приподнимают, заставляя встать на колени, а сморщенной звездочки ануса касается прохладный гель. - Пожалуйста,- всхлипнул он и раскрылся, телепатически потянувшись к ласкавшему его человеку, хотя всегда запрещал себе это. Люди зачастую были лживыми, жестокими и себялюбивыми существами, но в мыслях Абиссинца царил только Шульдих, только нежность и желание доставить ему удовольствие. Немец выгнул спину и заурчал как огромный рыжий кот, купаясь в волнах этой нежности - все-таки Фудзимия на поверку оказался не такой уж сволочью, как показалось вначале, и даже совсем не сволочью, а совсем наоборот. Я слышал, что в горах есть трава, называемая "смейся!" Кто ее понюхает - смеется так, что не может остановиться. Вот этой бы травки да в наши спальни! Тогда поблекла бы слава знаменитых трав "радость супружеская" и "забвение неприятностей".(8) Послесловие - Ммм,- сладко потянулся проснувшийся Шульдих. Фудзимия, как обычно, уже давно встал и ушел на работу. На столе дожидался завтрак - Ая оказался заботливым любовником не только в постели."Как же славно все сложилось,- подумал немец, нежась в уютной постели, еще хранившей запах его любимого.- И я, и Кроуфорд, нашли свое счастье в результате невероятного приключения. Все же стоило бы поблагодарить того странного бармена с хитрыми, слегка удлиненными к вискам зелеными глазами. Ведь сдержал таки слово." Он еще раз потянулся и сел на постели, бросив взгляд на прикроватный столик - Фудзимия часто любил оставлять для него милые любовные записочки. Его взгляд упал на книгу в невзрачном коричневом переплете. "Кицуне-моногатари"(9) гласила надпись на обложке. Он наугад открыл одну страницу и прочитал: "Неся человеку роковое очарование, приводя его к границам смерти, лиса сама же несет ему исцеление, помогающее как ничто на свете. Она хранит пилюлю вечной жизни, горящую в вечном сиянии бледной колдуньи луны и способную оживить даже разложившийся труп. И перед тем как стать бессмертным гением надземных сфер, она еще раз вмешивается в жизнь человека и несет ему мир и счастье".(5) 1- Сун-лин Пу «Лисий сон» из сборника сказок о кицунэ «Лисьи чары» 2 -лисьей улыбкой - имеются в виду лисы-оборотни, кицуне, традиционный зверек японских побасенок похожего толка. 3- У Чэн-энь «Путешествие на запад» 4- "записки из мрака" автор неизвестен 5- Из предисловия академика В.А. Алексеева к сборнику рассказов Пу Сун Лина "Лисьи чары". 6- Накорчевский А. А. "Синто" 7- Ли Сянь Минь "Удивительная встреча в западном Шу". 8- Сун-лин Пу «Смешливая Ин Нин» из сборника сказок о кицунэ «Лисьи чары» 9 -Моногатари – истории, сказки (яп)