Нагайна на сковороде

      Каракойш Маргаритта преподавала литературу в старших классах без малого уже тридцать лет. А вот роль классного руководителя, пять часов пятьдесят пять минут ровно, она занимала впервые. Ещё раз перечитав что на «такой случай» советует Игенрак [1], каракойш уверенно отложила книгу и вышла в коридор. До начала занятий оставалось пять минут.       «Такой случай» наступал по четвергам и иногда понедельникам, если взрыв в кабинете химии гремел дольше первых семи минут урока. «Такой случай» Игернак называл большой, организованной группой личностей, но Маргаритта была с ним категорически не согласна и про себя звала его Фимочки или, проще говоря, девятый физико-математический класс: двадцать шесть чаров. Фимочки гордо носили аббревиатуру «м» и славились самым отвратительным физико-математическим классом за все время существования школы, показывая при этом лучшие результаты в семестрах. Тот факт, что после летних каникул их новым классным руководителем станет преподаватель литературы, сомнений ни у кого не вызывал. В самом деле, кто, если не Маргоша? – шутили ученики. Каракойш была строгой, мудрой и спуску не давала никому. А прозвище? Прозвище получила любя – в отместку за Фимочек.       Впрочем, каракойш Маргаритта уже стояла напротив 204 кабинета в полной боеготовности. Резко крутанув ручку, она толкнула дверь навстречу гробовой тишине. С чувством полного достоинства проплыв между рядами и оценив нулевую читабельность доски, преподаватель с грохотом опустила классный журнал на учительский стол. Уже не впервой ей было видеть опущенные к полу или поднятые к потолку взгляды, как и не впервой проверенно, что мир русской литературы в этом классе как на китах держится: три братца иллюзавра уверенно смотрели в глаза учительнице.       - Дети, - обратилась каракойш к старшеклассникам. Конечно, они уже давно перестали быть детьми, но от старых привычек так тяжело отказываться, - разгадайте загадку: зимой и летом одним цветом! Наигранно взмахнув руками, она молча устремила взгляд на учеников. Фимочки прекрасно знали, что ответ «ёлочка», как и любой другой ответ на это вопрос, обеспечит место в чёрном списке, и благо, если до конца семестра. Пара таких вундеркиндов объявлялись ежегодно – в особых любимчиках у Маргаритты был тасу Эдвард. Первый вопрос всегда доставался только ему:       - Для выполнения домашнего задания класс был разделён на три группы. Начнём по алфавиту с первой. По традиции, первый вопрос ваш, Эдвард. Симпатичный тасу, звезда школьной эстрады и всех девчонок на параллели, резко поднялся за партой, и гордо отпарировал:       - Сожалею, в прошлый раз вы распределили меня во вторую группу! Каракойш удивлённо приподняла брови, сев за первую парту рядом с одним из литературных гениев класса иллюзавром Ричем и, подперев подбородок, пожирая тасу взглядом, спокойно произнесла:       - Когда я слушаю Эдварда на уроке литературы, мне кажется, что он вертится как нагайна на сковородке. И тут, неожиданно для всех, прилетел полный недоумения вопрос Рича:       - А что, нагайн едят? Что было потом, догадаться не сложно. Это была одна из тех самых дискуссий, которая показывала сплочённость, приписанную коллективу по всем пунктам психолога Игенрака, и все тёплые отношения учеников друг к другу. В такие моменты, каракойш Маргаритта как никогда гордилась своим физико-математическим классом и смеялась вместе со всеми, рассуждая о нагайнах, сковородах Столовской каракойш, о том, что едят Пушки и других ничего не значащих глупостях. Удивительно, как за минуту до окончания урока эта странная логическая цепочка вернула всех к вопросам литературы. Улыбнувшись, учительница призвала всех успокоиться и продолжить урок:       - Эдвард?       - Так на вопрос только что ответили!       - Когда я слушаю Эдварда на уроке литературы, - весь класс тихонько засмеялся, - мне кажется, что он вертится как нагайна на сковородке. Затянулась пауза. Все взгляды устремились на иллюзавра Рича:       - Ээээ, - затянул озадаченно Рич, - я забыл свою реплику. Класс взорвался хохотом, заглушая звонок с урока. Учительница литературы и классный руководитель девятого «м» встала, утирая выступающие от смеха слёзы, взяла классный журнал и направилась к двери. Остановившись в проёме, она повернулась и сказала:       - Хочу, чтобы вы знали – я вас очень люблю. И вышла из кабинета [2].