Нефиг жрать что попало

– И что это? Пригоршня, на ладони которого лежало несколько таблеток, ответил: – Один из лаборантов на Янтаре как часть оплаты за артефакт дал. Сказал, сильное обезболивающее. Экспериментальный препарат. Он ещё что-то говорил, но это всё, что я запомнил. Я с опаской относился ко всяким непроверенным подозрительным медикаментам, о чём и сообщил Никите. – Не советовал бы я тебе всякую экспериментальную дрянь глотать. – Да ладно тебе, – отмахнулся напарник и проглотил таблетки, не запивая. – С утра голова болит. Если что, сдашь меня научникам как опытный образец. Накушавшись таблеток, Никита довольно быстро вырубился. Видимо, подействовали. Я набирал сообщение на наладоннике, когда экран ПДА замерцал и машинка выключилась. – Да чтоб тебя!.. Напарник завозился, наверно, я его разбудил. Повернулся к нему и заметил, что тот смотрел на меня удивлённо. – Откуда ты взялась? Не понял. – Что, сон не досмотрел? Никита оглянулся вокруг, как будто искал, нет ли ещё кого в салоне, и схватил меня за руку. – Так чего же мы ждём? Перебирайся ко мне. Я впал в ступор от неожиданности, почувствовав, как Никита тянет меня к себе. Свободной рукой попробовал разжать его пальцы, что, конечно же, было не так просто сделать. – Эй, ты чего? Никита отпустил меня и полез вперёд. Мне это подозрительно не понравилось, и я, нащупав ручку, открыл дверь Малыша. Никита попытался меня схватить, и я, отшатнувшись назад, выпал из машины. – Блин, Танюха, ты чего? – Какая ещё Танюха? Никита, очнись! – Погоди, я сейчас. Пока Никита выбирался из Малыша, я немного отполз назад и встал. – Ударилась? Иди сюда. До меня начало доходить. Напарник принял меня за Таньку – девчонку из Сундука. Что же за колёса он проглотил? Как очухается, я ему это припомню. – Эй, это же я, Химик! – я пытался образумить Никиту, медленно пятясь от него. Он попёр на меня, а я развернулся и побежал в обход машины. – Дура, кто же ночью по Зоне бегает? Пригоршня рванул за мной. Он оказался проворнее меня. Схватил на бегу, и мы вместе упали. В полёте я приложился головой об Малыша и отрубился. Очнулся я с гудящей головой и цветными пятнами перед глазами уже в Малыше. Голова от удара плохо соображала, и я не сразу понял, что происходит. Я лежал на разложенной койке на животе. Как оказалось, без штанов и жопой к верху. Напарник находился сзади, навалившись на меня. И вот тут-то я и испытал леденящий душу страх. Попытался подняться на руки и отползти. – Может не надо, Никитушка? – шептал я заплетающимся от ужаса и удара по голове языком. – Ты чего? Зачем пришла тогда? Тебе понравится, ты же знаешь. Я почувствовал, как он приставил свой член к моему заду, и меня прошиб холодный пот. Сделал попытку отползти, но Никита крепко держал меня за плечо, а мои руки не слушались от охватившего меня страха. – Стой, Никита, мать твою! Но он меня не слушал, или не слышал вообще. Никита сделал движение вперёд, я в панике попытался отползти, но он, держа меня за плечо, дёрнул назад и вошёл глубже. Мне захотелось закричать, но не столько от боли, сколько от ужаса и отвращения к происходящему. Я сжал зубы и застонал, опять сделал попытку отползти, но Никита взялся двумя руками за мои плечи и потянул к себе. Я не мог даже подняться на руки, лежал, распластавшись, плечи придавлены к койке. Никита двигался медленно, и я готов был заплакать от отчаяния и унижения. Больно, но терпимо. Никита аккуратен. Ему казалось, что он с Танюхой, но неужели он не чувствовал разницы? Или они с Танюхой только так и?.. Никита резко толкнулся, и я не смог сдержать шумный выдох. Я уже было смирился, решил прикинуться овощем и перетерпеть, и никак не ожидал, что будет не только больно и стыдно, но и… приятно, что ли? Нет, я догадывался, что мужики нетрадиционной ориентации какое-то удовольствие получают от того, что в жопу долбятся, но думал, что для этого нужно иметь влечение к мужикам и особенное, пидорское строение организма. Но Никита продолжал двигаться, и моё тело предательски реагировало на его движения. С каждым его толчком это становилось всё более невыносимым. Наплевав на собственную гордость, которую в данный момент и так уже раздавили, я потянулся рукой к своему члену. С ужасом понял, что он уже возбуждён. Никита уже не держал меня за плечи, он навалился на меня, опёрся одной рукой на койку, другой рукой держал меня за бедро. Наклонившись, прикусил мне мочку уха. Мне это показалось отвратительным, но по телу пробежала дрожь. Я уже привык к боли и почти не ощущал её. Сжав рукой член, дрочил сам себе. Никита всё делал медленно, а мне хотелось закончить всё быстрее. Поэтому я начал двигать бёдрами навстречу ему, ускоряя темп. Боль усилилась, но удовольствие затопило разум, и я кончил себе в руку. В этот момент я, почему-то, думал о том, чтобы не испачкать спермой обивку. Никита увлёкся, он двигался быстрыми рывками, часто дышал, пыхтел и, наконец, тоже кончил. Увалился на меня, и какое-то время мы лежали, не двигаясь. – Эй, ты слезать с меня собираешься? Он не отвечал. Я немного отполз и посмотрел на него. Оказалось, Никита спит. Видимо, уснул сразу же после того, как сделал своё чёрное дело. Тихонько выругавшись про себя, я подумал, что это и к лучшему. Я с трудом спихнул напарника с себя, открыл дверцу и выбрался наружу. Натянул штаны, вытащил из кармана помятую пачку сигарет, закурил, прислонившись спиной к Малышу. Осталось теперь понять, как произошедшее могло мне понравиться. То ли я пидор, то ли чёртов мазохист. А, может, и то, и другое. А вокруг на многие километры раскинулась ночная Зона во всём своём мрачном великолепии.