Перевернутая реальность.

Ночь подкралась незаметно. Солнце только-только скрылось за горизонтом, оставляя после себя ярко-красную полоску света. Снежные тучи сгущались, застилая собой все небо, и поглощали мир во тьму. Снег продолжал падать, медленно спускаясь на землю и создавая небольшие бугорки. В городе прекратилось какое-либо движение. Яркие фонари и таблоиды с рекламой были единственным освещением безлюдных улиц. У острова, где стоит школа Ашинака, тоже все было тихо. Не смотря на то, что там находилось большое количество людей, за редким исключением можно было услышать звук пищащих приборов Скипетра-4. Их фургоны были размещены по всему мосту, который соединял остров с городом. Едва были слышны звуки воды, которая билась о металлическое основание. Был полный штиль, не единого порыва ветра; все угасло с наступлением ночи. В одном из фургонов находился Синий Король, вернувшийся после боя с Красным. Он наотрез отказался от медицинского осмотра и не желал кого-либо слышать или видеть. За исключением стала Авашима Сери, которой Мунаката, как никто, доверял. Лишь только она могла увидеть ту боль в глазах, которую Рейси мастерски скрывал под растрепанной челкой. Для других его чувства останутся вне досягаемости. Фушими стоял у самого края моста, скептично наблюдая за Хомрой, навсегда прощавшейся со своим Королем. Его, собственно, интересовал лишь один объект и именно с него он не спускал пристального взгляда. Его рука уже долгое время находилось на том месте, где была метка Огненных. В тот момент, когда она поднялась ввысь и затерялась в облаках, он будто вновь ощутил давно забытую часть себя, словно он тоже хомровец, теряющий свои силы навеки, но это чувство исчезло так же быстро, как и красный огонек в небе. Буквально одну секунду в памяти калейдоскопом пронеслись воспоминания, связанные с Хомрой, но в тот же миг реальность быстро взошла на свое место, будто ничего и не было. Шрам горел и причинял неприятную боль, но на лице Фушими не отразилось ни единой эмоции. Огненные стали потихоньку расходиться. Лишь самые верные из них покорно стояли на месте, в последний раз наблюдая за сиянием такого родного красивого красного цвета, парящего в воздухе - след от Дамоклова меча. Ему недолго суждено было светиться. К утру, все маленькие частички исчезнут, а о произошедшем событии будет говорить лишь огромная дыра в земле. Маленькая девочка с белоснежными волосами до сих пор завораживающе смотрела на него. Такой красный она больше никогда не увидит. - Нам больше нет смысла здесь задерживаться, выезжаем! - Скомандовала Авашима, выходя из фургона, где находился Мунаката. На этот раз ее голос не был таким уверенным и звонким. Скорее, она лишь пыталась спародировать ту холодность, но получилось как-то совсем не реалистично. Видимо, разговор с командиром был не из легких. Пожалуй, никому в этот день не удастся скрыть свои чувства. Да, не только Красные пребывали сейчас в траурном состоянии. Те Синие, что находились в этот момент, здесь на мосту, тоже были подавлены и совсем не походили на тех решительных и твердых меченосцев. И дело было не только в переутомлении. Может быть, все и были уверены, что борются за правое дело, но у каждого мелькнула мысль о том, что все-таки мир жесток, а они, Скипетр-4, являются теми, кто создает и защищает его. У каждого на плечах был свой груз вины, с которым, возможно, они еще долго будут жить. Синие послушно расселись по машинам и уже готовы были выдвигаться, однако Авашима вовремя заметила Сарухико, который, к слову, стоял на прежнем месте и, кажется, никуда не торопился, предпочитая наблюдать за хомравцами. - Фушими, мы уезжаем. - Лично сообщила ему Сери, подойдя ближе. Он не обернулся на нее и даже не подал виду, что слышит. Авашима недовольно нахмурилась, но повторять не стала, прекрасно зная характер своего подчиненного. Он любил потрепать нервы Лейтенанту. - Я сам доберусь. - Запоздало выдал ответ Сару. - Выдвигайтесь без меня. Впрочем, Авашиме было не впервой видеть непредсказуемость и нелогичность Фушими, поэтому она лишь немного удивилась такому ответу. Все-таки она надеялась, что хотя бы сегодня Сарухико решит поиграть в послушного подчиненного. Она дала знак другим, чтобы они заводили моторы, и снова обратилась к Фушими. - Не лучшая идея оставаться здесь. - Со вздохом произнесла женщина. - Не валяй дурака, поехали. - Я же сказал: я остаюсь. Лейтенант не стала настаивать. Переубедить Фушими, когда тот упрямо стоит на своем нереально. Даже если бы тут стоял Мунаката, Сару бы вряд ли сдвинулся с места. Женщина еще раз тяжело вздохнула и прикрыла глаза, прекрасно зная: если этот чудак что-то сотворит, то это будет на ее совести. Она не могла оставить в стороне то, с каким интересом ее подчиненный наблюдает за хомравцами. Но она просто надеялась на его благоразумие. - Только без глупостей. - Строго предупредила Сери, прежде чем сесть в машину. Фушими недовольно цыкнул языком. Кажется, она видела его насквозь, и это, несомненно, выводило его из себя. - Ага. - вяло ответил он, лишь бы отвязалась. Дверца фургона захлопнулась, и первая машина с Мунакатой и Авашимой тронулась в путь. За ними последовали и остальные, оставляя после себя клубы серого дыма. Через минуту на мосту остался один Фушими. Иного освещения, кроме уличных фонарей больше не было. Да и сам Сару предпочел занять наименьше-освещенное место, поэтому заметить его было крайне сложно. Зато для самого Фушими это было идеально: он видит всех, но никто не видит его. Снег медленно и плавно ложился на его макушку, таял, и холодными капельками оседал на волосах. Сару поднял взгляд к небу и тут же с десяток холодных снежинок легли ему на лицо. Вид был завораживающий, даже Фушими признал это. Кажется, что прошлогодняя зима была вовсе не год, а пять-десять лет назад. Столько всего произошло, что не хотелось признавать реальность такой, какой она являлась. Он прикрыл глаза и слегка приподнял уголки губ к верху. Так охлаждает... Ята был одним из тех, кто остался стоять напротив злосчастного острова, где погиб их Король. Слезы уже перестали так сильно душить и он совершенно спокойно смотрел вперед, перед собой, находясь в каком-то вакууме. Собственные мысли выдернули его из этого мира. Все остальное было для него каким-то несущественным и, казалась, никакая сила не способна вернуть его в реальность. Глаза были покрасневшими, усталыми, потускневшими, не такими яркими и задорными, как раньше. Вместо игривой полу-ухмылки губы немного кровоточили и были плотно сжаты. Кровоточили от того, что Ята периодически прикусывал их, чтобы вновь чрезмерная эмоциональность не вышла наружу. Невозможно было так быстро смириться со смертью человека, но Мисаки старался как можно уверенней и достойней вести себя в этот момент. Все молчали. Не было тех людей, которые бы что-то говорили в память Микото, ведь все знали, что он был самым лучшим. Был... Ята вновь закусил губу, чувствуя, как начинает резать глаза. Нельзя. Он много раз повторял это себе, но тяжело было остановить душевную боль, иногда этого не хватает, чтобы совладать с собственными чувствами. Он сжал кулаки до такой степени, чтобы тупые ноготки впивались в кожу. Нужно было как-то отвлечься, повспоминать самые яркие события, сделать хоть что-нибудь, чтобы снова вдруг не оказаться под давлением эмоций. Кусанаги стоял чуть впереди и закуривал уже четвертую сигарету. Анна крутилась возле него, ловя маленькими ручками снежинки. Теперь для нее весь мир стал черно-белым, как в старом немом кино. Ята не без сожаления взглянул на нее, такую беспечную в этот момент. Казалось, что она вовсе не воспринимает происходящее, верит, что все понарошку, что это взрослая игра. Хотя сама первая почувствовала дыхание смерти. Изумо потушил сигарету ногой и поймал играющую малышку за руку. Та удивленно посмотрела на него, хлопая длинными ресницами, но ничего не спросила. Он, как и все выглядел измученным. Даже под покровом ночи прослеживались усталые глаза, глядящие на Анну. - Пойдем. - сообщил он хрипловатым голосом. - На улице холодно. Девочка кивнула и крепче сжала ручку. Он слегка улыбнулся ей и повел прочь от этого места. Проходя мимо Яты, Кусанаги положил ему одну руку на плечо и слегка похлопал. Мисаки кивнул ему в знак благодарности, и даже смог выдавить улыбку. На этом Изумо и Анна ушли. Они пропали из виду сразу же. Было темно, да и снегопад превращался в настоящую метель. Ята зажмурился, так как холодные снежинки летели прямо ему в лицо. Некоторые были через чур колючими и неприятно задевали кожу. Пришлось закрываться рукой, чтобы немного спастись от навязчивых потоков ледяных крупинок. Из-за резкой перемены в погоде многие покинули это место. Да и находится здесь уже, казалось, бессмысленной тратой времени. Так, следом за всеми ушел и Рикио, стоявший позади Мисаки. Вскоре, все поле оказалось пустым. Красное знамя исчезло. Ята стал возвращаться домой. Он шел по улицам города, снова окунувшись в глубину своего подсознания. Совсем не разбирая куда идет, Ята доверился своей интуиции. Все-таки желание оказаться быстрее в теплом доме пересиливало желание окоченеть на улице. Ему хотелось спать. Глаза предательски готовы были закрыться прямо здесь, но он знал, что если заснет на холодной земле, беды не миновать. Все-таки инстинкт самосохранения еще никуда не делся и Ята был вполне трезв на этот счет. На уличном табло высветилась температура минус пять градусов по цельсию. Мисаки отвязал с бедер толстовку и одел ее на себя. Теплее не стало, но хотя бы прилипающий к телу снег не так холодил. Засунув руки в карманы и ссутулившись, он продолжил свой путь. Идти одному ночью по городу, наверное, не самая лучшая идея, особенно теперь, когда Ята стал обычным непримечательным человеком, без всяких сверхъестественных способностей, однако, ему никогда не удавалось побыть в одиночестве. А это, оказывается, не так уж и плохо. Есть возможность собраться с мыслями и поностальгировать. Хотя, кого он обманывает? Ята ужасно боится одиночества. Боится остаться один. Боится, что однажды, он проснется, а всех его друзей, товарищей, знакомых не будет рядом. Их вообще не будет... Он не хочет идти сейчас один. Он боится, что не дойдет, рухнет в снег и закроет глаза. Ему ведь никто не протянет руку помощи. Он замерзнет, ведь никто его не согреет дружеской улыбкой. И если раньше это был лишь ночной кошмар, не выходящий за рамки реальности, то теперь это и есть один из вариантов действительности его мира. И вот почему такие мысли лезут в голову именно сейчас?.. Он ускорил шаг. Кеды полностью промокли. Из-за того, что Ята не особо заботился о дороге, он словил все сугробы, образовавшиеся за эту ночь. Его трясло. Не только от холода. Ужасные мысли посещали его голову, и как бы он не хотел от них избавиться, делалось только хуже. Затем и вовсе побежал. К горлу пристал едкий комок, который душил изнутри. Нет...это не его реальность...так не может быть. Дыхание участилось, и изо рта вылетали рваные всхлипы. Он брал воздух и одновременно боролся с новой порцией вырывающихся слез. Свернув во дворы, он так и продолжил бежать по лабиринту домов. Легкие горели, неприятно кололо в правом боку, да и руки онемели от влажного ночного воздуха. Он давно не чувствовал холод. Поэтому ему так страшно. Для человека, чьи силы заключались в огне, ему не привычно мерзнуть от простого мороза. Раньше бы он с легкостью растопил снег, согрелся, а сейчас... Ята остановился. Прижался плечом к каменной стене и стал медленно скользить вдоль нее вниз. Страх порождает слабость. Мисаки никогда не сдавался, всегда шел до конца, неважно, насколько трудной была ситуация, но он рьяно шел к победе. Он любил риск и не боялся прибегнуть к нему. Он падал, но поднимался. Он всегда выдавал протест этому миру. Всегда решительный, уверенный и харизматичный. Почему мне страшно сейчас?.. Ему было очень стыдно за себя. За то, что у него есть свои слабости, и он ничего не может с этим поделать. Он ударил кулаком по стене. Потом еще. Потом еще раз. Так, до тех пор, пока побледневшая рука не стала красной, а костяшки не были разбиты в кровь. Последующие пять минут он обессиленно просидел с закрытыми глазами, тяжело выдыхая горячий воздух. Маленькие клубочки пара поднимались в воздух и растворялись в нем. Он был уверен, что находится здесь один. Однако как же он ошибался. - Эй, Мисаки... - Голос прозвучал слишком близко. Ята резко открыл глаза и рывком поднялся. Глаза, привыкшие к темноте, сразу распознали силуэт, стоящий напротив. - Сарухико. - На одном дыхании тихим голосом произнес Ята. Его глаза были широко распахнуты от удивления, а рот слегка приоткрыт. Фушими стоял со своей обычной миной на лице. Слегка надменный взгляд и кривая ухмылка, которую Ята терпеть не мог. Удивление быстро заменилось внезапным раздражением и злостью. - Ты шпионил за мной? - Просто наблюдал. - Пожал плечами Сару, не скрывая своего удовольствия от выражения лица Мисаки. - Уходи отсюда. - Рассерженно буркнул Ята и сам решил уже уйти, но только он обошел Фушими, как тот схватил его за рукав и потянул назад. Мисаки и среагировать-то не успел, как оказался снова у стены. Он решил сделать еще одну попытку, но Сару и в этот раз не дал ему возможности, легким движением руки припечатав его обратно к каменному основанию. Ята рассерженно цыкнул и косо посмотрел на предателя. - Ты стал таким слабым, Мисаки, - Каверзно протянул Фушими, улыбаясь. - Даже сложно поверить, что теперь мы не сможем устраивать поединки. - последнее он произнес наигранно расстроившись и покачав головой. - Заткнись, чертов ублюдок...! - шипя произнес Ята. Он был готов забрать свои слова обратно. Лучше бы он тут просидел всю жизнь, но в гордом одиночестве, чем в компании этого мерзопакостного человека. - Тиши-тише. Я бы на твоем месте не стал дерзить блюстителю закона. Ята еще больше взбесился от этих слов. - Мне плевать, кто ты! Сколько тебе раз повторять: отвали! Не сдержав самоконтроля, хомравец занес руку для удара, но Сарухико быстро среагировал и даже предугадал такой поворот событий. Он легко перехватил кисть Мисаки и завел тому руку за спину. Ята зашипел от злости и чуть прогнулся назад, под давлением грубой физической силы со стороны Фушими. Мертвой хваткой Сару держал Яту, не собираясь того отпускать. - Дам тебе дружеский совет на будущее, Мисаки. – Шепотом, почти у самого ухо пролепетал он. - Теперь тебе стоит быть осторожнее. Многие не упустят шанса убить тебя. Ваша "Хомра" теперь такое лакомство для различных группировок. – Ята не оставил попыток высвободится. Ему было неприятна эта сцена. Он не хотел тупо проигрывать Фушими и слова его не принял всерьез. Чисто из гордости. Однако, на удивление у Сару были теплые руки. - Пошел ты со своими советами! Они мне нужны! - Выкрикнул рыжеволосый, все же освобождаясь из цепкой хватки. Как же ему сейчас было погано себя чувствовать. Злость только набирала обороты. Причем, на себя, Ята злился не меньше. - И не удивительно. - со вздохом проговорил Фушими, разводя руками. - Ты никогда меня не слушал. И что теперь? Оплакиваешь гибель своего любимого Микото-сана. А ведь ни для кого не секрет, что это было неизбежно. Тебя водили за нос, Мисаки, как маленького ребенка. - Заткнись! В силу привычки решать все на кулаках, Ята, к сожалению, не учился на своих ошибках, поэтому следующая попытка напасть на соперника, закончилась для него лежанием в снегу. Одежда мгновенно стала сырой, и теперь перспектива заболеть была на самом высоком уровне. Мисаки проехал на спине добрые метра три от удара и все же упорно старался подняться. Голова немного кружилась, но это скорее от усталости, чем от внезапного падения. Хотя, может и наоборот, только вот Яту не особо волновало свое физическое состояние на данный момент. Он привстал на локтях, не без шипения и различных нецензурных слов. Кажется, вся спина будет содрана. Фушими подошел к нему и, нахмурившись, склонил голову на бок. - Так хочется подраться, а, Мисаки? - флегматично протянул он. - Лучше умерь свой пыл, заметь, ведь я не нападаю, я лишь защищаюсь. - Он присел на корточки напротив Яты и посмотрел на него. Тот наоборот старался избежать визуального контакта. Наговорить столько гадостей, зная, что сегодня произошло. Он мог хотя бы не идти за ним? Хотя бы подождать некоторое время..? Мисаки не мог описать своих чувств к этому человеку. Просто внезапно он на самом деле осознал, что ненавидит его. - Зачем? - яростно процедил сквозь зубы Ята. Фушими вопросительно вскинул бровь. - Зачем ты пошел за мной? Поиздеваться?! – Он схватил Сарухико за ворот мундира и крепко сжал, немного потрясывая того. - Хочешь убить меня? Давай! У тебя есть все шансы это сделать сейчас! Давай, Сару, другой возможности может и не быть! Этого ты ведь хотел? Наконец-то поквитаться со мной, так? Не сиди молча, как истукан! Мне не жаль себя! Я готов принять смерть! Ята не контролировал поток фраз, которые так отчетливо резали слух обоим. Все, было сказано на эмоциях, но настолько реалистично, что оба поверили в сказанное. Не то, чтобы Ята хотел умирать, он хотел посмотреть на реакцию Фушими. Проверить, настолько ли он гадкий человек, что убьет беззащитного? Хотя, нет, не так. Настолько ли он гадкий, что убьет Мисаки? Из-за простых принципов и гордости, убьет своего некогда лучшего друга? Если да, то пусть. Как говорилось ранее, Ята любил риск. Сейчас, он ни капельки не колебался. И даже находясь в такой плачевной ситуации, старался держаться молодцом. Карие глаза смотрели совершенно уверенно, без всяких сомнений. Пусть, наконец, уже все закончится. Вся эта глупая игра, похожая на догонялки. Ята устал. Устал от постоянной цикличности. Последние два года, их встречи были похожи на хорошо отрепетированный сценарий. Каждый раз одни и те же слова. Каждый раз одни и те же действия. Хватит. Пора уже заканчивать эту игру. На удивление Мисаки, Сару ничего не говорил в течение двух минут. Он просто внимательно рассматривал Яту, словно тот был экспонат в музее. А ведь раньше, чтобы Фушими заткнулся, нужно было, как минимум увлечь его какой-нибудь интересной задачкой или головоломкой. А лучше, вырубить чем-нибудь тяжелым, чтобы наверняка. От такого поведения, хомравец даже заволновался, не переборщил ли он. Взгляд Сарухико начал его пугать. Такой пристальный, глубокий, словно тот старался прочитать мысли или загипнотизировать. В следующую секунду произошло то, что полностью повергло Мисаки в шок. Фушими усмехнулся, но не той ядовитой усмешкой, что Ята видел раньше. Какие-то грустные нотки пронеслись в его голосе, и он легким движением убрал руки рыжеволосого со своего мундира. Затем, просто притянул Яту к себе. Тот и моргнуть не успел, как оказался в объятиях Фушими. Такого родного, но в то же время очень далекого человека. Он попытался оттолкнуть Сару от себя, но тот еще крепче прижал его. - Не дергайся, Мисаки. – Тихим голосом сказал Сару. Ята послушно замер. – Ты настолько плохого обо мне мнения, да? Конечно, я тебя не убью, ты ведь совершенно безоружен. Вот когда встретимся в другой раз, я подумаю над твоим предложением. «И это снова неправильно» - думал Ята в который раз за день. Снег шел уже не так сильно. Он медленно и плавно кружился в воздухе, создавая приятную атмосферу сказочности. Мисаки только спустя минуту тоже приобнял Сару, чувствуя, что давно нуждается в этом. Как же ему захотелось вернуться в прошлое, узнать причину ухода Фушими из Хомры, остановить его как следует, а не просто кидаться пустыми угрозами. Возможно, сейчас было бы все иначе. Им не пришлось бы делиться на две враждующие стороны и считать друг друга врагами. Однако так сложилась судьба, и жить пустыми мечтами тоже не вариант. На ресницах Яты вновь образовались соленые капельки. Да, он ненавидел Фушими. И именно поэтому, ему так больно сейчас. Лучше бы, Сару просто убил его. Хотя, тепло, исходящее от него на много приятнее. Сейчас, он не один. Горячая слеза прошла по всему лицу. Ята не хотел, чтобы Фушими видел его таким, но он уже настолько обессилил за сегодня, столько пережил, что ему было плевать, что подумает брюнет. Он хотел лишь сохранить ту частичку тепла от старого друга. Ята быстро уснул на плече Сару. Он не помнил, как это произошло. Просто сознание ушло далеко в темноту. Последнее, что он запомнил, так это тонкие пальцы, стирающие предательскую капельку с его щеки.