Застрять в прошлом

Я – Канаме Цукахара. Мне уже двадцать шесть. У меня квартира, машина, хорошая работа, все еще нет девушки. Думаю, это одна из причин, почему я продолжаю приходить сюда. Сюн тоже приходил какое-то время, но потом не выдержал. Он всегда был очень ранимым и мягким, думаю, для него было тяжело видеть это день за днем. И вот снова я направляюсь к дверям больницы, киваю медсестре, поправляю очки, которые ношу с восьмого класса. Хотя эти – новые, я их купил дня три назад. Прохожу мимо стойки администрации, здороваюсь с секретаршей в белом и как обычно подписываюсь в графе посетителей. Я уже... Да, семь. Семь месяцев прихожу в это заведение, чтобы навестить Юкки. Его комната на третьем этаже. Совсем недавно его перевели туда. На третьем этаже пациентам разрешается звонить домой, держать при себе карандаши и ручки, даже ножи и вилки. По сути, это те, кого скоро можно отправить домой. Показываю пропуск смотрителю и захожу к Юкки.  – О, привет, – его голос остался таким же приглушенным и отстраненным, каким был с детского сада. Лицо похудело, но выражение осталось все то же, словно бы ничего и не менялось.  – Здорово, Юкки. Как дела? – Пока не родила.  – Придурок, – я наиграно злюсь на его колкости. Все уже давно привыкли, что братья Асаба с абсолютным спокойствием могут сказать любую едкую чушь, не имеющую за собой ничего дурного.  Я всегда прихожу и сажусь на стул у стены. Мы не много разговариваем, не то, что Чицуру. Если бы он заявился, то поднял бы на уши всю Японию. Проблем не оберешься.  – Манга.  – А? – я поднимаю голову, оторванный от размышлений.  – Манга. Ты принес мне обещанный том? – он пристально смотрит своими раскосыми глазами на меня.  – Юкки, тебе уже не семнадцать, чтобы увлекаться мангой, с чего мне ее тебе приносить? – Ну пожа-а-алуйста! – неубедительно тихо кричит он, встает с кровати и медленно подходит ко мне. Они с Ютой всегда были высокими и худыми, но сейчас кажется, будто бы этот парень усох.  – Не сутулься, Юкки... – бормочу почти что про себя.  – Тогда отдай мне мою мангу.  – С чего ты взял, что я ее принес?  – У тебя в руках пакет, сквозь который просвечивает облож... – Ладно-ладно, держи свою книжку, – протягиваю ему пакет. — Как маленький, ей-богу! – Ура. – с каменным лицом протягивает Юкки.  И так почти каждую неделю. Я прихожу. Сижу с ним иногда, временами покупаю мангу и ворчу. Но мне так больно видеть, как он постепенно теряется. Постепенно отдаляется от нас. Я недавно разговаривал с Сюном по этому поводу, но он ничем не может помочь, пусть и хочет этого всем своим сердцем.  – Эй! Дай и мне булочку! – Тебя тут не кормят, что ли? – ворчливо спрашиваю у Юкки.  – Кормят, но не горячими булочками.  – Ладно, держи, нахлебник.  – Спасибо, – он берет ее и тотчас обжигается, – Ай! – хватает меня за мочку уха.  – Почему мое ухо? – удивленно спрашиваю я, сидя на его кровати бок о бок.  – Оно ближе.  – Мое ухо ближе, чем твое? – Так уж получилось, – он потирает пальцами мочку моего уха, а затем спокойно произносит: – У тебя уже не такие мягкие мочки, Юта. Остепенился? – Юкки, – как сложно говорить это раз за разом. – Юта умер.  – Странно, а раньше у тебя были мягкие мочки. Как и у Сюна.  – Юты больше нет, Юкки, он умер, когда поскользнулся в ванной.  – Эх, Юта, похоже, что теперь ты стал скучным взрослым.  – Он поскользнулся и ударился головой. Ты сам вызвал скорую помощь. – Помнишь, как мы с тобой сидели, классе в одиннадцатом, в парке и случилось ровно то же самое. – Год назад, Юкки, твоего брата не стало. – Как быстро летит время, Юта. Хорошо бы снова быть школьниками. – Да ты и сейчас как ребенок, Юкки, – сдавленно говорю я. И так каждый раз.