Последний вздох

Домино уже третий день в осаде. Эти существа появились словно бы из ниоткуда, абсолютно неизвестные и страшные, наводящие ужас на любого, кто осмеливался на них взглянуть. Одни были гигантами величиной с горы, а другие походили на оживших мертвецов с ощетинившимися выступающими рёбрами, третие всегда скрывались в тени, издавая жуткое жужжание, являющееся предвестником их появления из темноты. Но и это было не всё. Над городом парили тени. Всего три. Но каждая могла до смерти напугать любого храбреца своим видом. Три старухи. Иногда гром поражал здания, дети умирали от окоченения, а воины задыхались в опускавшемся тумане. Среди них была и четвёртая. Их служанка, седлающая огромное чудище. Чудище имело пепельную кожу, а ещё оно любило лакомиться человеческими телами прямо во время боя. Кроме того, под покровом ночи шастали какие-то низкорослые карлики. Горе тому, кто не запер дверь до полуночи или кому посчастливилось оказаться в это время на улице. Карлики уносили под землю своих жертв, где придавались трапезе, смакуя каждую косточку. Стража не справлялась, её просто не хватало. От воинов и защитников осталось ни много, ни мало около десяти тысяч человек. И это на защиту столицы, простирающейся от моря до южных гор, с численностью более миллиона. Но стража пыталась защитить своих людей. Король лично сражался каждый день на стенах с наваливающимися со всех сторон существами. С ним был его сын. На второй день осады сын короля погиб в сражении. Девушка изредка выходила из замка. Её сразу же встречали томный запах гниения человеческого мяса и вонь народной истерики. Уже четвёртый день этой неизвестной тьме удаётся дать отпор, однако городу это несильно помогло – наступил голод. Оказывается, карлики выедали всё, что только могли достать. Людьми они питались от голода. Когда-то этих карликов гордо называли «гномы». Теперь это каннибалы, чьи немигающие очи страшат народ из тьмы подвалов и закоулков. На «прогулке» принцесса всегда заглядывала на главную площадь. Там пылало несметное множество костров, а на мощённых булыжником мостовых расположились палатки – это беженцы из соседних городов. Люди сидели на камнях, заворачивались от холода в какие-то тряпки, скорее всего когда-то бывшие платьями, шалями, одеялами, наволочками и прочими предметами быта. Стоило молодой наследнице появиться, как к ней сразу же стекалась река немытых и разбитых в кровь бедняков. Они тянули к ней руки и высохшими губами произносили из раза в раз: «Подайте!» Девушка кидала им королевские леденцы, запас коих превышал все мыслимые и немыслимые пределы в замке. Эти конфеты она хранила со всех дней рождения, чтобы, когда родится младшенькая, баловать её до восемнадцатилетия. Сейчас леденцы грызли неровными зубами бедняки. После прогулки принцесса возвращалась в замок. За ней запирали двери, в которые бились ненасытные попрошайки. Она садилась у камина и подолгу смотрела на немигающее пламя, такое яркое и живое. В голову лезли всякие мысли: Как там отец, как Дракон? Что будет дальше, что будет с малышкой? Дафна была самой весёлой и жизнерадостной принцессой из всех. Её проказы и шалости могли заставить засмеяться даже вечно хмурого дворецкого. Её бойкий язычок не знал пощады на эпиграммы родственникам и прихожанам. Порой рядом с ней можно было ощутить какое-то тепло, ведь пусть она всех и подкалывала или заводила, у неё было самое большое и доброе в мире сердце. За последние пять дней она ни разу не улыбнулась. Она пыталась быть сильной, но у неё не получалось. Ей хотелось плакаться изо дня в день кому-то сильному и надёжному, однако последнего не имелось. А ещё ей приходилось каждую ночь дрожать то от холода, то страха, ведь через окна дворца она видела немигающие глаза, смотрящие прямо в её окно, прямо на неё. На шестой день возлюбленный принцессы, королевский вельможа Валтер, открыл ворота. Домино не стало. Держа пелёнки одной рукой, а другой щупая стены в полуслепоте от копоти и дыма, Дафна пробиралась через горящие обломки дворца. Всё такое знакомое теперь казалось таким незнакомым. Иногда встречались тела любимых служанок. У одной, хорошенькой Дарсели, был пробит череп, из которого вытекало нечто мутное и странное вместе с кровью. Бок болел, ногу она подвернула несколько минут назад, сейчас казавшихся часами, маленькая девочка на руках ощущалась непосильной ношей, голова гудела, картинка перед очами плыла в дыме, не распознавая уже что-либо кроме оранжевых сполохов. Девушка вышла в один из центральных коридоров, когда её схватил какой-то странный приступ. Она упала на колени и принялась кашлять. Кашлять кровью. Красная, красная кровь текла из носа и рта, а горло и лёгкие раздирало на части. Из последних сил девушка прошептала заклинание. Вокруг неё дым рассеялся, создав что-то вроде личной атмосферы. Чуть помедлив, принцесса поднялась. Она боялась, что малышка могла задохнуться, однако оберег на её пелёнках выполнял свою работу качественно и без претензий. Дафна двинулась дальше. Девушка споткнулась и упала. Бок заболел в районе бедра с новой силой. Молодая наследница проверила – несколько железных осколков торчали из места чуть выше голени. Стараясь стонать негромко, чтобы, не дай Бог, не привлечь Их внимания, она потихоньку вытащила каждый. Потом оторвала ещё немного подола платья и перевязала рану. От её прекрасного платья осталась лишь юбка короче колен. Ей надо было достигнуть цели. Найти единственный путь к спасению для малышки. Он находился в тайной комнате. Сейчас уже, правда, не тайной, а погребённой, но всё же. Вдруг до её ушей донеслось жужжание. На глаза почему-то нахлынули слёзы. Девушка ползком обогнула один из огромных каменных осколков стены и спряталась за ним. До её ушей донеслись голоса старух. Эти твари рыскали повсюду. Когда голоса стихли, Дафна попыталась встать. С четвёртой попытки ей это удалось. Она не сильная. Она слабая. Ей бы прижаться головой к большому розовому мишке и переждать рядом с мамой весь этот ужас, а не ходить здесь, где во тьме ночи бродят они. От отчаяния и страха текли слёзы и сопли. Губы стёрлись в крови. Грязные волосы лезли в и без того невидящие глаза. Но девушка шла. Упрямо продолжала путь, сжимаясь внутри от каждого шороха. Вот она почти тут. Ещё каких-то десять шагов, и она с малышкой спасены! Послышался грохот. Часть потолка обрушилась вместе со стальным каркасом. Одна из стальных крепёжных систем прошла её живот насквозь. Голоса не осталось, чтобы закричать от боли, лишь только блеклый стон пали камнем из разбитых уст. Её тело повалилось на землю, скользя внутренностями по стальному стволу, однако почему-то вместо боли ей захотелось спать. Глаза начали слипаться, руки и ноги перестали слушаться. Запоздалая боль оживила «труп». Сон сняло моментально. Сил оставалось немного, как и шагов. С трудом поднявшись, несчастная потащилась. Ствол раскачивался в её животе, стукаясь о стенки и врезаясь в плоть. Вот один шаг. Из носа вновь хлынула кровь. Вот второй шаг! Ноги перестали слушаться, ей, упав, пришлось ползти. Вот и конец. Девушка сняла амулет с пьедестала и одела его на шею малютки. А ведь если подумать, то Дафна в последний раз видела свою сестрёнку. Такую милую, ухоженную, хорошенькую и немного пухленькую! Соль во рту от слёз сделалась горькой. Еле дыша, принцесса поцеловала ангелочка в лоб. -Моя…. Милая… - прохрипела девушка, выплёскивая с каждым словом кровь из уст – я… не… зна...ю… что… тебе… пожелать… прости… за… то… что… ревновала… немного… ты… ведь… такая… симпатичная… кхм! – всё тело обожгло, язык больше не слушался, однако из последних сил Дафна произнесла – Я люблю тебя… Луч света унёс малышку. А девушка, наконец, уснула. Во сне она гуляла по зелёной лужайке. За одну руку её держала мама, за другую – папа. Старший брат чавкал яблоком недалеко, а впереди важно шагала какая-то малышка. Рыжая такая. И ужасно красивая.