Влюбленные в море

видео для атмосферы)) https://www.youtube.com/watch? v=1XVNcgNz1L4 _______________________________________________________ Ураган налетел с ужасающей силой. Буквально за несколько минут ветер, воющий в снастях, начал дуть с чудовищной скоростью. Струи дождя больно хлестали по лицам. Море бушевало: волны превратились в многометровые валы и швыряли корабли словно щепки. Они взлетали в воздух на гребне волны, мгновения балансируя на вершине, а в следующий миг уже стремились вниз так, что все внутри застывало от страха, а водяная гора нависала сверху. Все знали, что это только начало. Ветер, дождь и волнение лишь усилятся, а ураган будет бушевать несколько часов, если не дней. Моряки работали не покладая рук. Они очистили палубу от мусора, убрали порванные паруса, затянули появившиеся пробоины ниже ватерлинии. Люди молча трудились на скользкой качающейся мокрой палубе. Каждый из них понимал, что в любое мгновение его может смыть за борт, и никто даже не увидит, как это произошло. Во время шторма, корабль захлестывали волны, а угол наклона корабля иногда был немыслимым. Снасти и все, что находилось наверху, промокло насквозь и сделалось скользким. В течение следующих нескольких часов моряки сражались со стихией, старались вернуть на свои места пушки, сорвавшиеся с места, надежно закрепить их. Моряки цеплялись за металлические пруты и туго натянутые стальные канаты, чтобы их не смыло за борт. Однако же Мальдито и Неуловимый понимали, что буря только начиналась. Ураган, самое ужасающее явление природы, был замечен первыми же путешественниками, явившимися в Новый Свет. Это буря, подобную которой Европа не ведала. Экипажи обоих судов знали о неимоверной мощи этого гигантского природного явления и отвечали на чудовищную сущность стихии древнейшими моряцкими суевериями и ритуалами. Диггер, стоявший у штурвала, смотрел на водяные горы, вздымающиеся вокруг, и бормотал все молитвы, какие только помнил с детства. При этом он не выпускал из рук амулет, висевший у него на шее, и жалел, что не может поставить больше парусов. В данный момент на «Неистовом» их было поднято всего три, а идти под тремя парусами — дурная примета, это знает каждый. Нитч, находящийся на нижней палубе «Белой феи», взял кинжал, порезал палец и начертил своей кровью треугольник на досках пола. В его середину он положил перо, которое придерживал там, пока шептал про себя заклинание. Воздушная воронка скользила по воде, словно грациозный омега в чувствительном танце. Мощные порывы ветра с ревом и свистом следовали друг за другом, сбивая с ног людей; от них лопались паруса и гнулись самые прочные мачты. Над головой слышался нарастающий гул. В небе, казалось, идет битва титанов и каждый раз, когда сталь их оружия соприкасаясь друг с другом, темно свинцовые тучи разрезала молния, и раздавался раскат грома такой силы, что сотрясался воздух. Море внушало ужас. Мощные волны перекатывались и со всей своей яростью обрушивались друг на друга, поднимая в воздух густую пелену влажной светящейся пыли. Поставив под ветер кливера, * так же по одному зарифленному* на две трети парусу на первых двух мачтах, «Белая фея» отважно ринулась вперед. Словно грациозная птица, корабль разбивал волны и рассекал гребни рокочущей пены. Корабль то взлетал на вершину темного вала, словно собираясь взлететь до облаков, то неожиданно проваливался во впадину, исчезая на мгновение, словно решил спуститься на дно. В вихре урагана кружились, залетая на палубу и запутываясь в снастях, повреждая их, вырванные в лесах суши ветви деревьев, разнообразные плоды, сахарный тростник, листва. Почерневшее небо обрушивало на корабль мощные потоки воды, которые, наводняя палубу, с трудом уходили через шпигаты.* Непроглядную тьму очень скоро разорвали ослепительные вспышки, прорезав потемки, освещая все вокруг холодным синим светом. Гром гремел так, словно небесные кузнецы ковали оружие для богов. Воздух был наэлектризован до такой степени, что из снастей «Белой феи» сыпались искры, а на вершинах мачт и флюгерах зажглись огни святого Эльма.* Ветер, достигший бешеной скорости, оглушительно ревел, закручивая волны в водяные смерчи, которые тут же падали обратно в море, образуя завесу из мельчайших брызг. От кливеров «Белой феи», оборванных ветром, вскоре не осталось ни одной нитки, парус на фок-мачте разлетелся в клочья, одни лишь грот и бизань все еще сопротивлялись стихии. Корабль, ставший игрушкой безжалостной стихии, несся с непостижимой быстротой, рассекая волны и водовороты. Казалось, что судно вот-вот пойдет ко дну, но оно тут же выныривало, яростно сокрушая ревевшие вокруг валы и сбрасывая с себя покрывавшую пену. Застыв у штурвала, Неуловимый твердой рукой вел свой корабль, не сгибаясь под ветром и не обращая внимания на волны, заливавшие палубу. Его темная фигура четко вырисовывалась на фоне молний. Яркие кривые линии чертили зигзаги вокруг него, волны захлестывали с головой, едва не смывая за борт, гром оглушал, но он бесстрашно стоял на своем посту, ведя корабль навстречу ветрам и волнам. Сейчас он был похож на сверхъестественное существо, внезапно возникшее из глубин морской пучины, чтобы помериться силами с разошедшейся на всю катушку стихией. Как однажды, когда капитан повел корабль на абордаж испанского судна, моряки смотрели на него с суеверным страхом, задавая себе вопрос, действительно ли он такой же смертный, как и они, или же существо из иного мира, которому не страшны ни ядра, ни шпаги, ни ураганы. В одно из мгновений, когда волна с яростью обрушилась на борт корабля, корсар на секунду отвлекся от штурвала, словно собираясь броситься к лестнице левого борта. Было видно, что его что-то внезапно поразило и даже ужаснуло. Из каюты вышел омега и стал подниматься по скользким ступенькам наверх, изо всех сил цепляясь за поручень, чтобы не упасть. Он был закутан в плотную накидку, но лицо его оставалось открытым, и ветер развевал темные пряди, вырванные из прически. — Мистер!.. — закричал Неуловимый, сразу узнавший ДжеДжуна. — Разве вы не понимаете, что рискуете жизнью? Не говоря ни слова, Дже махнул рукой, словно желая сказать: «Я ничего не боюсь». — Вернитесь обратно! — раздался голос капитана, перекрывший на мгновение вой стихии вокруг. Не слушаясь его, омега поднялся на полуют, пересек его, затем, цепляясь, за что могли ухватиться руки, встал между фальшбортом и кормой узкой длинной шлюпки, поднятой на палубу, чтобы волны не унесли его прочь. Капитан знаком приказал уйти в каюту, но омега отрицательно покачал головой. — Но вы рискуете жизнью!.. — повторил он. — Вернитесь в каюту. — Нет, — ответил он. — Зачем вы пришли сюда? — Полюбоваться Неуловимым в действии. — Вас снесут волны. — Стоит ли беспокоиться об этом? — Я не хочу, чтобы вы погибли! — воскликнул капитан, и в голосе его слышалось неподдельное волнение. ДжеДжун улыбнулся, но не двинулся с места. Забившись в угол, и судорожно прижимая к себе тяжелую накидку, он не обращал внимания на волны, захлестывавшие корабль. Омега с развевающимися волосами не сводил глаз с пирата. Поняв, что уговоры бесполезны, а может быть, втайне радуясь, что бесстрашный омега, невзирая на опасность, остался рядом, чтобы полюбоваться его отвагой, капитан не стал настаивать больше, чтобы тот покинул палубу. Как только ураган стихал хотя бы на одну минуту, он обращал свой взор к парню и невольно ему улыбался. Всякий раз он встречался с его глазами, неподвижно глядевшими на него, как и в тот день в Сантьяго-де-Кубе. Глаза омеги, излучавшие таинственное очарование, приводили, однако, бесстрашного пирата в смятение. Даже не глядя на него, капитан чувствовал, что Дже ни на минуту не спускает с него взора, и ему страстно хотелось посмотреть туда, где находился омега. «Неистовый» они уже давно потеряли из виду. Неуловимый не волновался по поводу разлуки. Зная, что непогода их разлучит, они с Мальдито договорились встретиться уже в Порт-Ройял. Сейчас самое главное пережить этот ураган. «Белая фея» в это время шла вдоль берегов Эспаньолы. При свете молний можно было различить высокий берег с отвесными скалами, о которые легко мог разбиться корабль. Сквозь шум волн и завывания ветра прорезался голос Неуловимого: — Запасной парус на фок-мачту! На ветер кливера! К повороту готовсь! Хоть ветер гнал волны к южным берегам Эспаньолы, море у берегов Ила Саоны было таким же бурным. Огромные валы, высотой в пятнадцать, а то и шестнадцать метров, налетев на утесы, разбивались на тысячи мелких всплесков и с грохотом откатывались обратно. Однако «Белая фея» не собиралась сдаваться. Запасной парус был натянут на фок-мачте, так же поставлены кивера, и корабль стремительно рассекал темные валы вдоль берега. Время от времени волны круто кренили корпус, но капитан грудью налегал на штурвал и выпрямлял корабль, направляя в нужную сторону. Наконец, ураган, достигнув наибольшей силы, стал понемногу стихать. Тучи стали рассеиваться, выглянули первые звезды, ветер умерил свою мощь. Но море оставалось все еще бурным, и прошло немало часов, прежде чем оно успокоилось. Всю ночь пиратский корабль отчаянно боролся с наседавшими на него валами. Успешно преодолев нелегкий путь, он, наконец, прошел мимо Ила Беате, отделявший испанскую часть Эспаньолы от французской. На рассвете ветер сменился, и «Белая фея» очутилась вблизи мыса Эспаньолы. Промокший до нитки, Неуловимый едва стоял на ногах от усталости. Завидев маленький маяк на мысу, он тотчас же передал Барни штурвал и направился к шлюпке, у которой укрылся омега. — Пойдемте, мистер, — сказал он Дже. — Я восхищен вашей смелостью и думаю, что ни один омега в мире не стал бы рисковать своей жизнью, как это сделали вы, только для того, чтобы полюбоваться, как моя «Фея» борется с ураганом. Парень, выпрямившись, стряхнул с себя воду, залившую одежду и волосы. Подавив смешок, который всегда вырывался при произношении названия корабля, Дже взглянул в глаза капитану.  — Зато я могу теперь сказать, что лишь я один видел поединок Неуловимого с самым ужасным ураганом в мире. Я восхищен, капитан, вашей смелостью и отвагой. — Вы отчаянный омега, — пробормотал капитан, но так тихо, что его услыхал только Дже. *** Мальдито раза два быстро прошелся взад и вперед по шканцам.* Он осматривал все вокруг, переводя беглый взгляд с одной стороны горизонта на другую. Капитан смотрит, то на черноту почти неподвижной воды, то на паруса, а через минуту взирает на молчаливую и настороженную команду. И потом поднимает взгляд на смутные очертания реев, которые колыхались над его головой. — Убрать нижние паруса! — приказал капитан с красноречивым спокойствием. — Шевелитесь! Команда хорошо понимала, что требуется сделать, и, подбодренные тоном своего капитана, с энтузиазмом принялись за работу. В один миг двадцать темных фигур уже поднимались по вантам с ловкостью обезьян. Еще через минуту широкие полотнища парусов уже были туго свернуты и хорошо закреплены на своих реях. Затем наступило новое затишье. «Неистовый», уже не подгоняемый ветром, медленно двигался по волнам, то поднимаясь на вершину вала, то пропадая между волнами. Вода плескалась о борта судна, создавая мнимое впечатление спокойствия. Когда корабль с трудом выбирался из пропасти между волн, он взлетал на вершину вала, и вода искристым водопадом стекала с палубы в океан. В этот краткий промежуток вынужденного бездействия и ожидания помощники подошли к Мальдито. — Ужасная ночь, капитан! — произнес Диггер, которому по праву старшинства подобало заговорить первому. — Однажды я наблюдал, как погода менялась еще стремительней. — Хорошо, что нам удалось вовремя убрать паруса, но такая перемена ветра влечет за собой весьма грозные признаки, и их приходится опасаться даже самым старым и опытным морякам! — Да, и такая же была погода, когда гренландское судно разбилось у Барбадоса, — самый что ни на есть мертвый штиль, какой когда-либо бывал на море, — заговорил мистер Бэрроу. — Господа, — сказал Мальдито, нарочно с ироническими нотками в голосе, подчеркивая это обращение, — чего вы хотите? В воздухе нет ни малейшего дуновения. На это трудно было что-либо возразить. Обоих помощников мучил суеверный страх перед всемогущей стихией, которая тихо готовилась обрушить всю свою мощь на их головы. Но ни один из них не утратил мужества настолько, чтобы показать свою слабость в момент, когда требовалось проявить самообладание и твердость. И вот упали первые капли дождя… ДжунСу сидел в каюте. Он услышал, как начался дождь, и страх начал сковывать омегу своими холодными пальцами. Просидев так некоторое время, парень не выдержал и решил подняться на палубу. К этому времени ураган уже не на шутку разыгрался. Ветер дул с такой силой, что грозил вот-вот сдуть с палубы. Он поднял глаза на черное небо затянутое низкими тяжелыми свинцовыми тучами, а потом опустил взгляд на не менее темное море. Мальдито коротко выкрикивал приказы, стараясь перекричать вой ветра, то и дело заглушающий его голос. Он повернулся, чтобы подняться на ют и увидел ДжунСу. — Возвращайся в свою каюту и ни в коем случае не выходи, — приказал капитан. Омега, глаза которого были круглыми от страха, кивнул и отправился к себе. Мальдито подождал, пока он спустится, а потом, после краткого колебания, вышел на ют, навстречу ярости бури. На нижних палубах буря наводила страх, но на верхней она вселяла первобытный ужас и к этой встрече невозможно подготовится. Ветер едва не поднимал в воздух Мальдито, словно какое-то невидимое чудище. Он едва мог удержаться, чтобы устоять на месте. Дождь хлынул с такой силой, что каждая капля, словно маленькое лезвие, отдавалась болью. Капитан не выдержал и закричал. Несколько долгих мгновений он ничего не мог разглядеть вокруг, потом увидел Бэрроу, стоявшего у штурвала. Тот был надежно привязан. Капитан добрался до него, цепляясь за направляющий канат, протянутый через палубу, и, в конце концов, спрятался под прикрытие кормовой надстройки. Он взял запасную веревку, привязался, потом подошел поближе к рулевому и прокричал: — Как дела? — Пока без перемен! — крикнул в ответ моряк. — Мы держимся. Так прошло некоторое время. Сказать точно, сколько утекло безвозвратно драгоценных минут или часов никто не мог. Высокие волны до двадцати метров окатывали палубу «Неистового», грозя перекинуть корабль в любой момент. Судно то поднималось на неимоверную высоту на гребне волны, то опускалось в такую глубокую морскую яму, что казалось еще немного, и они коснуться килем морского дна. Мальдито услышал, как Бэрроу громко выругался и начал сыпать проклятиями, за которыми последовали что-то похожее на молитвы. Капитан проследил за его взглядом и увидел, что парус на передней мачте развязался и его теперь нещадно трепал ураганный ветер, грозя натворить непоправимое. Мальдито так же выругался и отвязался. — Капитан, это самоубийство! — крикнул рулевой. — Мачта нам все же нужнее, — прокричал Мальдито в ответ и ухватился за направляющий трос. Его несколько раз накрыло волной и едва не смыло, пока он добрался до фок-мачты, возле которой привязался и полез наверх. Те моряки, что наблюдали за ним, со страхом в глазах смотрели как их капитан, рискуя жизнью, лезет наверх. Некоторые бросились на помощь, но он приказал им спуститься в трюм и не высовываться. Бэрроу смотрел на Мальдито с нескрываемым суеверным ужасом. Моряк наблюдал, как капитан поднялся на рею и после нескольких неудачных попыток надежно закрепил парус. И вот он уже опять на вантах, * осторожно начал спускаться вниз. В этот момент ветер показал всю свою мощь. Бэрроу, моргнув, в следующее мгновение увидел, как яростная воздушная стихия подкинула Мальдито в воздух. Глаза рулевого едва не вылезли из орбит, а сердце замерло, когда мужчину швырнуло в сторону прямо на мачту. Он словно тряпичная кукла повис на веревке, к которой был привязан. Самые смелые матросы решили прийти своему капитану на помощь. Пятеро решились дать отпор стихии и помочь их командиру. Смельчаки добрались до фок-мачты так быстро как могли. В это время огромная волна накрыла палубу, и одного смыло за борт. Конец каната обмотался вокруг нижней реи. Один из матросов уже принялся распутывать его. Стараясь как можно надежнее ставить ноги на толстые веревочные перекладины, моряки продолжали свой путь наверх. Из-за порывов ветра людей раскачивало в сторону, словно на садовых качелях. Ливень неистово лупил крупными каплями дождя, а потоки воды заливали судно. Дождь хлестал по коже, оставляя болезненные следы, вода затекала в рот. Приходилось протирать глаза, чтобы лучше видеть, но это почти не помогло. Мальдито застонал и приподнял голову. Мир кружился вокруг, заполняясь звуками разбивающихся волн, треском снастей и громкими голосами членов его экипажа. Струи дождя, смешиваясь с кровью, заливали лицо и глаза. Прищурившись, он постарался разглядеть кого-то из тех, кто пытался его снять. Но в глазах все расплывалось, а кровь, пульсируя, молотком била в голове, лишая возможности хоть как-то дотянуться до реи. В этот момент фрегат особенно резко накренился. Наверное, это конец, издал воспаленный мозг, как ему показалось, последнюю мысль в помутившемся сознании и все погрузилось в темноту. ДжунСу услышал суету в коридоре и решил посмотреть, что происходит, но едва открыл двери, как с ужасом отступил назад. Матросы внесли капитана в каюту и осторожно положили на кровать. Су растолкав их, добрался до постели. Омега почувствовал, как его сердце сжалось, ухнуло и ушло в пятки. Судорожно сглотнув, он обратился к одному из матросов. — Дункан, принесите кипяченой воды, чистую ткань и полотенца. ДжунСу наклонился над раненным и первым делом исследовал раны — похоже, они не настолько глубоки, чтобы их надо было зашивать — просто ссадины. Обтерев ранения, он сменил тряпицы на чистые. — Ты меня слышишь, Мальдито? Альфа не ответил. Экипаж «Неистового» молчаливо обменялся многозначительными взглядами. Диггер кивком головы приказал всем покинуть каюту, и матросы, стараясь не шуметь, удалились, понимая, что их капитан попал в самые надежные руки. Тем более, в каюте остался Долби.  — Снимите с него мокрую одежду, — попросил Су Долби, полагая, что тот вполне может этим заняться. У него вряд ли хватит сил раздеть бессознательного человека. И хоть Су не терпелось рассмотреть тело альфы, но все же омега не хотел, чтобы тот знал, что он видел альфу в таком плачевном состоянии.  — Дальше я справлюсь один. Вы можете идти наверх, — поколебавшись, моряк кивнул и ушел на палубу, размышляя по дороге, какой урон понес корабль. ДжунСу вытер лицо капитана. Его пальцы прошлись по лбу альфы, поправив слипшиеся волосы. Через минуту появился Дункан с чистыми кусками материи. Омега вытер насухо волосы капитану, оторвал несколько кусков ткани и забинтовал ими рану. — Надеюсь, он скоро очнется, — тихо проговорил он. — С капитаном все будет в порядке, — уверенно заявил Дункан, погладив омегу по плечу. — Он сильный человек. Су поднял остекленевший взгляд на Дункана. Тот посмотрел на капитана, и тихо покинул каюту. Наклонившись, омега поцеловал Мальдито в прохладный лоб и закрыл глаза.  — Проснись... — едва слышно шептал он, не отрывая губ и чувствуя, как нарастает боль в груди. Этот проклятый пират полностью завладел всем его существом. — Не оставляй меня здесь одного! Отстранившись, ДжунСу взглянул в неподвижные черты бледного лица альфы. А что, если он умрет сегодня? Может ли он что-нибудь сделать, как-нибудь помочь? А если не может? Горло свело судорогой. Каждый вдох давался с трудом. Омега едва сдерживался, чтобы не закричать. Закрыв лицо руками, Су замотал головой. Горячая влага потекла между пальцев, плечи вздрагивали от беззвучных рыданий. — Ты плачешь обо мне, любимый? — Мечтай. Мне просто что-то в глаз попало. — ДжунСу вздохнул, отнял руки от лица и только потом сообразил, что… — Ты очнулся! — Да ты все здесь своими слезами залил и я решил, что мы идем ко дну. — Как ты в-в-ви… видишь, если я… — Слезы хлынули вновь. — О-о-ох, Мальдито, — только и смог выдохнуть Су, падая головой ему на грудь. Альфа медленно обнял своего омегу. ДжунСу прижимаясь к капитану с закрытыми глазами, слушал, как бьется его сердце. — Я думал, что ты больше не очнешься. — Из меня никудышная спящая красавица, — Мальдито хохотнул, но негромкий смех перешел в стон. — Больно? — Су пытливо взглянул на альфу. — Похоже, чувствую, как в моей голове начинается новый ураган, — Су улыбнулся — как хорошо просто слышать его голос! — Разве это не лучше, чем совсем ничего не чувствовать? — ДжунСу отстранился и принялся рассматривать капитана. При виде заплаканных глаз омеги у Мальдито перехватило дыхание. Он увидел его темные волосы, разметавшиеся по точеным плечам, и потянулся рукой к выбившейся из прически пряди. — С тобой все в порядке? — Су утвердительно кивнул. — Больше нельзя так рисковать собой, — проворчал Су. — Обещай мне! — Не буду обещать что-либо. Тем более, это — единственное, что я умею, — заупрямился капитан. ДжунСу вздохнул и страдальчески закатил глаза. Рука альфы скользнула по гибкой спине омеги, обхватила затылок и пригнула голову к груди. Их губы встретились. Су от неожиданности затрепыхался, но быстро успокоился. Альфа обнял это неземное создание, медленно, словно пробуя на вкус, прошелся губами и языком по лицу, соленое от слез. «Как же приятно чувствовать его», — подумал Мальдито, лаская мягкие губы. Ладонь Мальдито нежно прошлась по груди омеги, и ДжунСу застонал, острые иголки пронзили все тело до пят. Су не ожидал такой отзывчивости своего тела на такую простую ласку. Позволив себе еще несколько секунд наслаждения, он отстранился, со смущенной улыбкой наблюдая почти детское разочарование, появившееся на обветренном лице альфы. — Тебе нужно отдохнуть, — омега глазами показал на смятую простыню. Надув недовольно губы, капитан снова потянулся к Су. — Мальдито, тебе нужен отдых! — По тону парня тот понял, что лучше не спорить и отпустил его. — Какой хороший, послушный пиратик, — довольно усмехнулся омега, погладив того по голове. — ДжунСу! — предупреждающе произнес альфа, но Су только улыбнулся, поправляя подушки и натягивая капитану одеяло до подбородка. — Я не ребенок. — Резко откинув одеяло, мужчина моментально почувствовал резкую боль в голове. Выругавшись, Мальдито закрыл глаза и осторожно опустился на гору подушек. — Намного лучше, — удовлетворенно заметил ДжунСу, подбоченившись. — Теперь слушай меня. Ты должен полежать спокойно хотя бы два дня. Тебе нельзя вставать. — Склонившись над ним для лучшей убедительности, он добавил: — Ясно? Капитан посмотрел на чуть загорелую кожу на шее, которую так захотелось зацеловать и обязательно оставить отметку, представил, как будет смотреться его метка на этом великолепном теле. Это снова вызвало у него приступ желания, правда, слабый. Просто захотелось зарыться лицом в волосы соблазнительно пахнущего омеги и никуда не отпускать. Взглянув Су в глаза, он пробормотал: — Бунт на корабле, дорогой? — Если это удержит тебя в лежачем положении — да! Капитан потянулся, забираясь рукой под одежду парня. Су попытался сопротивляться, но у него это плохо получалось. Тело предательски принимало умелые ласки, и наслаждение приятными волнами накатывало, лишая воли. — Интересный способ выздоравливать, — прошептал омега. Ладонь альфы поднялась вверх, задирая рубашку, большой палец нежно прикоснулся к соску. ДжунСу понадобилась вся сила воли, чтобы убрать руку Мальдито. Омега выпрямился и поправил одежду. Парень выглянул в окно, стараясь не показывать, как подействовали на него ласки. — Знаешь что, Мальдито, сначала ты напугал меня до смерти, а теперь думаешь только об одном! — кивнул омега на кровать. — А у меня еще первой течки не было! ДжунСу заикнулся и замолчал. Его лицо залил румянец стыда — эту тему он обсуждал только с родителем и иногда с братом. — Не будь же таким бессердечным! — ДжунСу, несмотря на смущение, не смог удержаться от улыбки при виде умоляющего взгляда капитана. — Ты испытываешь альфу, на котором ничего нет, кроме одной старой простыни! А твой запах такой вкусный, даже не смотря, что течки еще не было. — Надеюсь, что хоть это заставит тебя быть послушным, — Су почувствовал, как на этот раз заливается краской по самые корни волос. — Ты собираешься меня мучить? — Мальдито недовольно вздохнул. — Вот именно! Ни за что в жизни ДжунСу бы не согласился еще раз пережить тот ужас, который охватил его при виде почти бездыханного тела альфы. Омега был готов на все, лишь бы удержать упрямого капитана в постели до полного выздоровления. И плевал Су на весь его гонор. Веки Мальдито потяжелели, и с каждым морганием все труднее становилось их открывать. Он хотел любоваться любимым обликом, но сейчас это желание давалось с большим трудом. «Ух, какой дерзкий», — подумал альфа и все-таки закрыл глаза. Головная боль немного отступила, и капитан уснул спокойным сном. Услышав звук открывающейся двери, ДжунСу обернулся. Это был Дункан, верный слуга. — Как он? — Уже просыпался, — моряк радостно улыбнулся. — И, судя по всему, травма никак не отразилась на его здоровье. — Су отвернулся, почувствовав, как снова краснеет. Когда он повернулся вновь, Дункана уже не было. Были слышны только его торопливые шаги по коридору. Омега не разобрал его слов, но когда фигура преданного моряка мелькнула быстрой тенью на фоне раскрытой двери, на палубе послышался взрыв радостных криков. Теплая волна прокатилась в душе ДжунСу, губы растянулись в улыбке.