День святого Валентина

В этом году середина февраля выдалась просто отличной. Сравнительно яркое солнце бликами играло на сверкающих, словно кучки бриллиантов сугробах, снег сыпался на них крупными, редкими хлопьями, увеличивая и без того немаленькие в размерах, покрывал голые ветки деревьев белым одеялом. Само небо ничуть не было хмурым, а голубым-голубым, по которому лениво проползали кучевые облака. Лили сидела на крыше семейного загородного домика в Годриковой впадине и аккуратно зарисовывала все это природное великолепие в свой альбомчик. Площадка на крыше была ее самым любимым местом – высокие и закрытые перила, расположенные по краям, надежно прикрывали сидящего около них человека ото всех любопытных внизу; сама площадка была без дополнительного навеса сверху, который закрывал бы небо. В случае дождя, а в данной ситуации, снегопада можно было запросто наложить защитный купол и, задрав голову, стоять и смотреть, как тают снежинки, несколько сантиметров не долетая до лица. Девушка знала и любила этот дом, сколько себя помнила. Раньше, когда чета Поттеров устраивала только семейные вечера в этом самом коттеджике, усаживала тогда еще маленьких детей у камина и рассказывала им истории из своей юности, Гарри вспоминал историю и этого дома. Как он вместе с Гермионой побывал здесь первый раз в год своего скитания за крестражами, как вернулся сюда в день своего восемнадцатилетия, как искал информацию о самом создании дома и выяснил, что этот дом подарил еще его дедушка Карлус его бабушке Дорее на свадьбу, и как через несколько лет принял решение отреставрировать его, сохранив прежнюю обстановку в уцелевших комнатах. Тогда-то и появилась эта площадка, так полюбившаяся его дочери. Лили легко проводила линии и наносила штришки на альбомном листе, время от времени поглядывая на зарисовываемый пейзаж. Музыка в наушниках соответствовала настроению, вдохновляла, отвлекала от мыслей о том, какой сегодня день и заглушала радостно шумящие парочки внизу, которых даже в такой небольшой деревушке, как Годрикова впадина, обнаружилось очень много. Ведь именно сегодня было четырнадцатое февраля, иначе именующееся Днем всех влюбленных. Лили тихо хмыкнула себе под нос, продолжая прорисовывать дерево. Почему-то именно в этот день ей с любимыми не везло. Но какой бы громкой музыка не была, а заглушить громкий хлопок, возникший совсем близко, она не смогла. Лили стремительно выдернула наушники, подняла голову и неверяще улыбнулась. Источником хлопка оказался всего лишь трансгрессировавший на крышу Тедди. Лили вскочила на ноги, забытый в тот же миг альбом вместе с карандашом отлетел в сторону, девушка, вставая на цыпочки, крепко обняла за шею близкого друга. - Вернулся, вернулся! – счастливо верещала Лили как маленький ребенок, покачиваясь с Тедди из стороны в сторону, а тот уткнулся носом ей в макушку, пряча радостную улыбку. - За этот год ты ничуть не изменилась, - заметил Тедди, мягко отстраняя от себя Лили и оглядывая с головы до ног. Щеки Поттер чуть покраснели от пристального взгляда, которым наградил ее Люпин. - Ну, рассказывай, как там, в Австралии? – Лили уселась обратно, прислонилась к ограждению и похлопала ладонью по деревянному настилу. Тедди с самого детства интересовался драконами и постоянно донимал Чарли на эту тему, если можно так выразиться – Чарли и сам был рад найти в лице маленького Тедди благодарного слушателя и со смехом смотреть на его восхищенное лицо. Поэтому никого не удивило, что Тедди еще на четвертом курсе решил, что будет сдавать Уход за магическими существами на СОВ и ЖАБА, а потом выбрал драконоведение как основную специализацию. По окончанию школы все тот же Чарли с разрешения Гарри с радостью взял Тедди к себе в ученики, а через четыре года принял того на работу и оставил его работать в Уэльсе с валлийскими зелеными. Таким образом, Тедди занимался любимым делом и оставался неподалеку от дома, и только год назад, спустя десять лет начала его работы с драконами, отправился в Австралию заведовать строительством нового заповедника. Лили было интересно абсолютно все. Путешествовала она с родителями и братьями каждым летом, а вот в Австралию ей попасть пока не довелось. Колдографий и писем, которые Тедди исправно присылал ей каждую неделю, естественно, не хватало для полноты впечатлений. - А рассказывать-то почти нечего. – Тедди расположился напротив, близко-близко. – Почти все время проводил на строительстве заповедника для опаловоглазых антиподов, по местным достопримечательностям ходить было особо некогда. Чарли решил расположить заповедник в Лейк-Сомерсет, это чуть больше чем в ста километрах от Брисбена. Накладывать маглоотталкивающие чары пришлось по технике безопасности, но не очень сильные – чем ближе к середине материка, тем больше непригодность для жизни, туда и так никто не шарахался, хоть от населенных пунктов было и не очень далеко. А вот нам самим плоховато пришлось, особенно тем, кто из умеренного климата – жара была уж очень сильная, приходилось использовать климатические чары, но потом попривыкли, и в них уже не было нужды. Когда выдавались свободные дни, местные рабочие возили нас по интересным местам, в частности, в Сиднее, там – в оперный театр, в Королевский ботанический сад, ну я присылал тебе колдографии. Заповедник был официально открыт с месяц назад, я бы и раньше приехал, но нужно было еще много вопросов решить. Вчера вот вернулся, устал жутко, сразу спать завалился. Сегодня пришел к вам, на площадь Гриммо, так меня Джинни затискала не хуже бабушки Молли, – на этих словах Тедди чуть поморщился, но Лили знала, что ворчание это было так, ради приличия – слишком он любил крестную мать. – Два часа они с Гарри меня не отпускали, расспрашивали все. Потом уж кое-как выспросил у них, где ты, и пришел сюда. Лили тепло улыбнулась, выслушав монолог и принявшись разглядывать Тедди, которого не видела так долго. Он так и не изменил своему стилю – тридцать три года человеку, а все также ходит с лохматыми бирюзовыми волосами и носит слегка драные на коленях джинсы. Но сильно загорел, подтянулся и даже чуть накачал мышцы – надо думать, таскал тяжелые предметы. Лили была рада, что он пришел и нарушил ее уединение. Сквозное зеркало и письма не могли восполнить всей прелести личного общения. Люпин вдруг подался вперед, взял девушку за руки и потянул на себя. Лили поддалась и через мгновение оказалась крепко зажата сильными руками. Устроившись чуть поудобней, Поттер почувствовала знакомый запах одеколона и улыбнулась. Тот самый, который она сама дарила ему на тридцатилетие. Тедди же, заметив альбом, так и валяющийся в полуметре от них, удерживая Лили одной рукой, вместе с ней наклонился вперед и подцепил его кончиками пальцев свободной руки. Лили не возражала – Тедди был одним из немногих людей, кому разрешалось смотреть ее рисунки. - Так и не забросила рисование, - хмыкнул Люпин, перелистывая альбомчик и останавливаясь на последнем рисунке, который Лили так и не успела закончить из-за него. Сравнивать его с оригинальным пейзажем Тедди и не думал, потому что и без этого знал, что все нарисованное будет иметь идеальное сходство, слишком хорошо Лили рисовала. - А почему ты вообще здесь? – Тедди захлопнул альбом, отложил в сторону и теперь спокойно обхватил девушку за талию обеими руками, удобно устраивая подбородок у нее на макушке. – Ни за что не поверю, что тебе не с кем сходить на праздник. - Я его терпеть не могу, - пробубнила Лили, скрещивая руки на груди. - И от чего такая нелюбовь к такому светлому дню? – в голосе Тедди так и скользила насмешка, хоть он и сам не сильно жаловал День святого Валентина. – Неужели именно в этот день тебя отшивали парни? - Ты не поверишь – аж два раза. – Поттер была сама серьезность. - Ну-ка поподробней. - Хорошо, - вздохнула Лили и начала рассказ. – Как ты знаешь, на третьем-четвертом курсе я была влюблена в Малфоя… Ее выбор тогда пал именно на Скорпиуса Малфоя. Летом перед ее третьим курсом и пятым Скорпиуса соответственно, когда он приехал к ним домой на два выходных по приглашению Альбуса, Лили поняла, что с ней творится что-то неладное. Хотелось постоянно видеть его, хотелось, чтобы он перестал смотреть на нее, как на младшую сестренку, хотелось, чтобы он заботился о ней по-другому. Скорпиус действительно всегда мечтавший о младшей сестре, частично видел таковую в Лили, сестре его лучшего друга. Когда уже в Хогвартсе Лили все-таки поняла, что она просто-напросто влюбилась в него, она даже не удивилась. Она достаточно времени проводила с ним и Альбусом, помогала им в некоторых шалостях, шаталась с ними ночью по замку, исследовала тайные ходы и комнаты (папа напрочь отказывался отдать им Карту Мародеров и сообщал потайные места с периодичностью раз в полгода), чтобы успеть влюбиться. Будучи умной девчонкой и понимая, что в подростковом возрасте эта симпатия долго не продержится, Лили не придавала ей особого значения и продолжала так же дружить с ним. Но на четвертом курсе все стало куда более серьезным. Глупая симпатия переросла во влюбленность. Шестнадцатилетний к тому времени Скорпиус Малфой снискал неслабую популярность у девушек, пользоваться которой однако не спешил. Лили же скрипела зубами на всякую проводившую его томным взглядом расфуфыренную девицу и не понимала, как можно быть такими. Они же его не знали толком даже! Они клевали на его внешность, громкую фамилию и деньги семьи, в отличие от многих, сумевшей выбраться из постпожирательской трясины и оставить большую часть своего состояния. Они не знали, что на самом деле он еще и добрый, и умный (не зря же он являлся одним из лучших студентов курса), и заботливый, и смелый. Да и не важно им все это было, что и обижало за него. Девушка ревновала, пыталась находиться рядом еще чаще, иногда даже думала, что его забота переросла братскую и стала чем-то большим. Устав теряться в догадках и мучить саму себя, четырнадцатого февраля Лили решилась во всем признаться. И в тот же день случайно застала Малфоя в темном коридоре целующимся с ее кузиной Розой. Парочка умоляюще просила друга и сестру не говорить никому об их романе, и Лили, едва сдерживая слезы обиды, согласилась. Она так никому ничего и не сказала, как и обещала. А еще впервые проревела из-за кого-то всю ночь в подушку. - Через полгода все чувства исчезли, - закончила Лили рассказ. – Я смирилась, что моим он не будет, и когда через год все всплыло наружу, а потом еще через два они поженились, я была правда счастлива за них и с радостью согласилась быть подружкой невесты. Так что на нынешнюю миссис Малфой я ни капельки не в обиде. – Девушка даже чуть улыбнулась. - А второй раз кто был? – Тедди не скрывал любопытства. - А второй… Второй раз Лили влюбилась через три года. Влюбленность в Скорпиуса прошла не без последствий: Поттер категорически отвергала всех, кто на четырнадцатое февраля приглашал ее погулять, и только через несколько лет сумела отнестись к этому празднику нормально. Закончив школу и вернувшись домой теперь уже не только на одно лето, Лили узнала, что их семейная парочка – Тедди и Виктуар – расстались. Виноват не был ни один из них – виноваты были оба. Тедди был очень увлечен работой с драконами, Виктуар часто была в разъездах со своей танцевальной труппой. Они редко друг друга видели, естественно, что чувства за время долгих разлук угасли. Расстались по обоюдному согласию и даже сумели остаться друзьями. Со временем работы у Тедди стало немного меньше: все проблемы, возникшие с гебридскими черными, были улажены, и он стал больше времени проводить со всеми своими родными – Уизли и Поттерами, которых он воспринимал не менее как родственников. Они и бабушка Андромеда не дали почувствовать себя сиротой, как это в свое время случилось с Гарри. Больше всего времени он проводил с Лили. Раньше, на ее летних каникулах, они часто проводили время вместе, беседуя о многом, гуляя, ходя на концерты, не брезгуя даже магловскими группами, и сейчас они восполняли пробелы общения. Через год Лили запоздало осознала, что влюбилась теперь уже в Тедди. Если Скорпиус особой проблемой не представлялся, то с Тедди все обстояло куда сложней. Во-первых, эта разница в возрасте – шутка ли, десять лет! Во-вторых, пусть Тедди, несмотря на свой возраст, вовсе не считал ее маленькой, в отличие от Джеймса и Альбуса, но все равно – воспринимался он всегда как Поттер, росли вместе. Да и Лили банально боялась того, что он просто не примет ее признание всерьез. И поэтому девушка решила подождать еще немного времени, надеясь на то, что все уляжется само собой. Прошло полтора года, чувства не стали тише, а только разгорелись еще больше, Тедди так и не был занят какой-нибудь девушкой, и Лили, старательно отгоняя мысли о том, чем закончилось четырнадцатое февраля на четвертом курсе, приняла решение сказать ему все, но после Дня Всех Влюбленных. Но судьба словно решила поиздеваться над ней и заставить возненавидеть этот праздник уже насовсем – именно в этот день Тедди и Виктуар объявили о том, что решили попробовать все сначала, чем вызвали радость всей семьи и разочарование Лили. На этот раз в подушку она не плакала – слишком взрослой была уже для подобных вещей, только злилась на Теда и Вик, чуть ли не прекратила общение с ними обоими, надеясь на то, что, как и в случае со Скорпиусом, все пройдет. Вот только ничего не прошло. Буквально переступая через себя и свою гордость, Лили возобновила близкую дружбу с Люпином, перестала обижаться на сестру, чем порадовала их обоих – Тедди был счастлив, что давней подруге снова можно полностью довериться, а Виктуар радовалась, что сестра перестала обижаться на нее по непонятным причинам. Разумеется, связать все это с Тедди ей и в голову не пришло, и даже не из-за того, что она была глупа. Напротив, Вик была очень умной девушкой, не зря закончила Когтевран, но тут свою роль сыграли те самые причины, из-за которой Лили так не хотела этих чувств – Уизли и подумать не могла, что малышка Лили влюбилась в почти-что-брата. Через полгода Виктуар уехала на гастроли с труппой, затянувшиеся на без малого семь месяцев. Они с Тедди переписывались, но больше как по привычке, чем по любви. Вскоре, как и ожидалось, они снова расстались, на этот раз окончательно. А еще через три месяца Виктуар написала письмо уже для всего семейства Уизли-Поттер и объявила, что она остается во Франции. Письмо сопровождалось совместной колдографией ее и некого Жана, ее нового кавалера. И, пожалуй, Виктуар выглядела на ней даже более счастливой, чем когда встречалась с Тедди. Вся семья радовалась за Виктуар и сочувствовала Теду, но последнему недолго перепадало: заметив, что тот не особенно-то и страдает, все вернулись в свою колею. Но и на этот раз Лили не спешила рассказывать Люпину, пусть и проводила с ним больше времени, чем с кем бы то ни было. Посоветовавшись с матерью, которая заверила ее, что ничего страшного в разнице в возрасте нет («В конце концов, не его ли родители нарушали все общественные каноны?»), ни в том, что он может не воспринять ее всерьез («Я молчу о том, сколько ждала того, чтобы твой отец обратил на меня внимание»), и уж тем более в том, что росли вместе, Лили почти решилась, но тут Тедди сообщил, что Чарли отправляет его в командировку в Австралию. Лили, памятуя о том, чем кончился для Тедди и Виктуар роман на расстоянии, так ничего и не сказала ему. Через несколько месяцев он уехал. А праздник Лили так и продолжила ненавидеть. - Лилс? – позвал Тедди, вырывая девушку из воспоминаний. – Кто второй? - Второй?.. – Лили воспользовалась тем, что Тедди не видел ее лица, и зажмурилась. – Я не хочу вспоминать. - Все так плохо? – поинтересовался он совершенно нечитабельным тоном. Лили не ответила, наслаждаясь близостью такого нужного человека и чувствуя, как он крепче сжимает руки на ее талии. Они просто смотрели вдаль, не слыша шума внизу, погрузившись каждый в свои мысли. - А ведь я должен был вернуться месяцем позже. – Тедди прервал молчание тихим шепотом. - Почему вернулся раньше? – Лили затаила дыхание. - Почему?.. Тедди замолчал, а через мгновение Лили почувствовала его шероховатую ладонь на своем подбородке, не сопротивляясь повернула голову, а еще через миг – мягкое прикосновение чужих губ к своим собственным. - Так понятно? – Тед отстранился и теперь с невозмутимым лицом смотрел на нее, только потемневшая радужка глаз выдавала его волнение. - Вполне. – И Лили сама потянулась к нему. А в голове мелькнула мысль, что когда-нибудь она скажет ему, что это он – тот второй. И что День святого Валентина не так уж и плох.