Нелёгкая дорога. Naruto. Итачи

Фамилия­, Имя: Акеми Ватанабэ Немного о тебе: Очень разносторонняя личность. Аир: Справа посмотришь – одна, слева – другая. Бывает смешной и активной, а может быть Джу: как мёртвый карп грустной и замкнутой. Аир: на этом моменте мой ноут сам включил 1 опенинг 2 сезона Наруто. Я не включал перемешивание, не перетыкивал, он сам. Знакомство: Повество­вание от её лица. Тогда был тёплый, солнечный день. Полгода прошло с тех пор, как умерла мама Джу: Ока-сама. Я уже почти смирилась с этим, но сегодня была годовщина, поэтому сердце неприятно щемило Аир, Джу: дверью прищемило блин. За эти полгода я стала изгоем в деревне. Вот так быстро меняется мнение людей друг о друге. Моя мама была ниндзя-медиком Аир, Джу: ниндзей [3]. Она была довольно сильной и предпочитала помогать деревне, нежели отправляться на задания в другие страны. За это жители её очень любили, верили ей, полагались на неё. А я была лишь её тенью. Внешне так похожа на неё, но на деле сущая неумёха. Аир: ага, как Джу, хотела ранку промыть – налила ацетон. Не ну а чо? Я хотела быть похожей на мать, поступив в Академию, пыталась освоить ниндзюцу. Но как бы я ни старалась, ничего у меня не получалось. И со временем я смирилась. Да, в детстве я думала, что не сдамся несмотря ни на что. Ну а когда подросла, поняла, что я не такая сильная, какой себя считала. Наша деревня была совсем маленькой, и нашу Школу ниндзя называть Академией язык еле поворачивался. Так, около двадцати учеников, не больше. Все в деревне знали друг друга, и всё друг о друге. Стоило чему-нибудь только произойти, и сразу вся деревня знала об этом. Вот и слух о том, что моя мама – великая ниндзя-медик – больна, тоже не остался без внимания. Люди даже приходили, пытались чем-то помочь. Но через пару недель она скончалась. Было грустно и больно. И никто не поддержал. Я сразу стала ненужной людям. Ну, да, кому, кроме матери нужна была такая бесполезная Джу: хрень девушка, как я? Я свыклась с тем, что больше не нужна была жителям этой деревни, поэтому каждое утро, просыпаясь на рассвете, уходила в лес, а возвращалась за полночь. Джу: я слушала, как животные мяукают, срут анау мынау то сё, и наслаждалась анау мынау Аир: тем, как они срут наслаждалась? О.о Сегодняшний день не был исключением. Джу: исключением того, что она наслаждалась срачем животных. Я взяла с собой гитару Аир, Джу: да, да, в Наруто были гитары. И электричество. И чайники электрические. И Трубопровод. И кофе. И много-много всего. Тен-тен возмущалась, но её никто не слушал. Вот и мы её тоже не слушали. и направилась на своё место. Я забралась в самую чащу, села на ветку дерева возле серой скалы. Снизу журчал небольшой ручеёк, создавая незамысловатые мелодии, переплетаясь с голосами птиц. Я очень любила звуки леса, такие спокойные, приятные, успокаивающие. Совсем не такие, как жизнь в деревне. Я совсем не была пессимисткой, но сейчас мне было слишком тяжело, чтобы улыбаться. Я прикрыла глаза и начала медленно перебирать струны. Выходила аккуратная, медленная, нежная мелодия. Так я и сидела до полудня. А потом решила вздремнуть, но как только отложила гитару, услышала шорох на соседнем дереве. Аир: ну, а как ещё написать? Джу: ну, хотябы написала… возле одного кустика…возле второго кустика… И теперь я пожалела, что я такая неумёха. На ветке соседнего дерева Джу: это так упорото звучит *истерика* стоял парень в черном плаще с красными облаками. Синее лицо, жабры на скулах, маленькие акульи глаза. Джу: Кисаме на голову одел? Что? Килька анау мынау. Я не говорила анау мынау!Аир: ты уже даже не замечаешь! Джу: да и вообще у него нет глаз! Это хрени! Высокий, короткие синие волосы, яростная ухмылка. Настроен мужчина был явно не дружелюбно. А я и с места сдвинуться не могла. Страшно. Джу: и описалась под себя. Аир: *многозначительный взгляд* Джу: не ну а чо? Кисаме же страшный? Увидишь – обосрёшься! Руки тряслись, и я чуть не выронила гитару. Но в последний момент её кто-то подхватил. Ещё один парень в таком же плаще приземлился возле меня. Он наклонил голову, заглянув мне в глаза. Чёрные волосы собраны в припущенный хвост, черные, глубокие глаза. Я не ожидала такого, поэтому дёрнув рукой, заехала грифом гитары ему по щеке. От этого я испугалась ещё больше, прижала гитару к себе и вжалась спиной в ствол дерева. - Я… Из… - Кисаме, - перебил меня стоящий передо мной парень, - уходи, я сам с ней разберусь. - Как скажете, Итачи-сан, - ухмыльнулся синекожий и скрылся. - Я не хотела вас задеть, я просто… - Сыграй ещё, - холодным тоном проговорил парень. - Что? - Сыграй. Ты играла и напевала мелодию. - А, да, сейчас, - я немного расслабилась и, усевшись поудобнее, заиграла. Мне всё ещё было страшно. От этого человека исходила тёмная аура. Джу: хучухучу хучухучу*машет пальцами* Аир: у-у-у-у!*подражает Джу* Но в его взгляде не было злобы, когда он смотрел на меня. Он был даже каким-то… добрым? Увлёкшись, я и не заметила, с каким интересом темноволосый наблюдал за мной. Я закончила, подняла голову и увидела на себе пристальный взгляд. Минуты шли, а он всё молчал. И тут я заметила на его щеке ссадину, которую, видимо, оставила своей гитарой. Протянула руку и аккуратно прикоснулась к нежной коже парня. Он ни капли не сменился в лице, - пойдём, я обработаю рану. Аир: ацетоном *О* - Ты живёшь в деревне неподалёку? – всё тем же ледяным тоном спросил он. - Да, - я еле заметно улыбнулась. Казалось, парень помрачнел. Хотя, куда уж дальше мрачнеть-то? Но в следующую секунду парень поднялся и протянул мне руку. Я ухватилась за неё и поднялась, складывая гитару в чехол. Мы направились в сторону моего дома, - я, кстати, Акеми Ватанабэ. А ты? Он молчал. Я всё смотрела на него, а он всё молчал. Решив, что он всё же не ответит, я опустила голову и просто следовала за ним. - Итачи. Учиха Итачи, - ответил он. Аир: Бонд. Джеймс и Бонд. Джу: Ибондский пестицид :D­ Он даже не посмотрел в мою сторону, а мы тем временем уже должны были дойти до деревни. Но на месте домов, магазинов, парков, дорог оказались лишь развалины. А на местах, где должны были бегать дети, смеяться их родители лишь лежали трупы. Всё в крови, грязи. Ужасная картина. Пусть эти люди и отвернулись от меня, пусть забыли о моём существовании, но несмотря ни на что, эта деревня была моим домом. Тем домом, где я родилась, где я была счастлива с мамой, смеялась и росла. А теперь от этого не осталось ничего. Лишь развалины. Развалины моей прошлой жизни. Сердце вновь сжалось, из глаз потекли слёзы. А парень рядом стоял всё с тем же невозмутимым лицом. - Я… - попыталась выдавить я, - извини, я, наверное, не смогу тебе помочь. - Здесь были твои родители? - Нет. Я жила только с мамой. А она умерла полгода назад, - всхлипывая и вытирая слезы, проговорила я. - Ясно. – После он молчал. А я захлёбывалась слезами. Было стыдно. Я не верила, что вот так, в один момент, всё может разрушиться. Только утром, завтракая, я смотрела на улицу, на бегающих, смеющихся детей. И пусть они не принимали моё существование, но я знала, что они есть. Что, вернувшись домой, я вновь их увижу. А теперь, я видела лишь трупы тех людей, которые ещё сутра жили своей жизнью, - если хочешь, можешь пойти со мной. - Что? – я повернулась, подняв на парня глаза. Он был всё также невозмутим. Я чувствовала себя таким ребёнком. Шагнула в его сторону. Ещё шаг. И, уткнувшись носом ему в грудь, я заревела в голос. Теперь он, видимо, удивился. Сначала стоял всё также неподвижно, но через пару минут обнял, положив одну руку мне на голову, притянул к себе. Через какое-то время я успокоилась. Тогда он развернулся и зашагал прочь из деревни. Я поспешила за темноволосым. Вот так я и покинула родную деревню, начав новую жизнь. Развитие событий: Повествован­ие от его лица. В первый раз я увидел её на задании. Мы с Кисаме уже возвращались, как вдруг он заметил девушку на ветке дерева. Длинные черные волосы, большие красные глаза. Печальна. Гитара в руках, нежный, мелодичный голос. Она совсем не замечала ни меня, ни моего напарника, хотя к руке была привязана повязка, доказывающая, что она ниндзя. Горе-шиноби. Кисаме явно уже хотел наброситься на неё, но я подошёл к ней, заслонив от напарника. Девушка была обладательницей довольно сильного гендзюцу, но, кажется, сама об этом не подозревала. Только я приблизился к ней, как она заехала гитарой мне по лицу. Она сказала, что обработает рану и позвала домой. Но когда мы дошли до её деревни, та оказалась в развалинах. Акеми Ватанабэ – назвалась она. Немного поразмыслив, я тоже представился. Ведь темноволосая девушка не кинулась с криками бежать, увидев нас, а значит, не знала об Акацуках. Хотя это было довольно странно. Увидев руины своей деревни, трупы знакомых ей людей, Акеми расплакалась. Простояв несколько минут в истерике, она повернулась и обняла меня. Я тогда очень удивился. Давно я не чувствовал таких тёплых, человеческих объятий. Я был в замешательстве, но поразмыслил и прижал её к себе. Тогда она согласилась пойти со мной. Я вдруг почувствовал себя таким счастливым, нужным, но быстро отогнал эти мысли. Я совсем не собирался приводить её в Акацуки. Нет, конечно же Аир:не в этот сброд ненормальных извращенцев и убийц. нет. Она была такой неумелой, её бы всё равно не приняли в организацию. Акеми как будто была не из этого мира. В лесу, неподалёку от штаба, находился небольшой домик. Я отвёл её туда. В моё укромное место, где я мог побыть один. Но теперь там всегда была она. Как оказалось, Акеми была отличной хозяйкой. Аир: она отчень вкусно готовит Джу: хоть в чем-то она умёха. Я стал тренироваться с ней. Ватанабэ рассказала, что в своей деревне училась на ниндзя-медика. Я посмеялся, а она надула губки, отвернувшись. Такая милая, наивная. Она действительно не знала, кто такие Акацуки, не знала обо мне. И я был рад каждый раз, после очередного задания возвращаться домой. К ней. К той, кто ждала меня каждый божий день. Такая смешная, заботливая, нежная, наивная, искренняя. Наверное, всего этого мне и хотелось все эти годы. Ласки. Я рассказал Акеми о её гендзюцу. Оно заключалось в её пении и игре на гитаре. Благодаря своему голосу она могла погрузить в иллюзию всё вокруг. Она довольно быстро стала осваивать технику. Мы с ней тренировались днями, вечерами, ночами. И с ней рядом было так легко, спокойно. Казалось, всё можно преодолеть, исправить. Рядом с ней я вспоминал, как в детстве играл с братом. И от этого на губах появлялась еле заметная улыбка. Вначале наших тренировок она была настолько слаба, что, когда она подбегала ко мне, я выставлял вперёд два пальца и отталкивал её, прикладывая их к её лбу. Прямо, как делал это с братом. А она всё бежала на меня, не желая сдаваться. Так проходил день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем. И вот уже полтора года она живёт в моём домике, рядом со мной и совсем не знает правды. Переломный момент. Повествовани­е от третьего лица. Сегодня у них была очередная тренировка, которая переросла в игру, как и всегда. Акеми всё пыталась нанести хоть какой-нибудь урон темноволосому, но у неё никак не получалось. Оступившись и не удержав равновесие, она полетела в речку. Сидит она вся мокрая, по чёрным волосам стекают холодные капли, а парень в плаще смеётся. Не надменно, а искренне. Да, за время, проведённое с ней, он вновь научился смеяться. Смеяться от души. Но лишь с ней. Ватанабэ кое-как поднявшись на ноги, обрызгала парня и тоже засмеялась. - Вот тебе, Итачи! Нефиг смеяться надо мной! – звонко кричала она. Парень опустил голову, улыбка скрылась с его лица. Акеми уже было испугалась, что задела парня Джу: не, ну а чо? умереть от его взгляда можно. Аир: повторяешься., но он улыбнулся, скинул плащ и прыгнул в реку, брызгаясь в Акеми. Так они и брызгались, пока кое-кто не нарушил их идиллию. - Итачи-сан, - раздался грубый голос. Учиха выпрямился и, схватив Акеми за руку, вышел на берег. - Нам нужно на задание. - Да, извини. Иди вперёд, я догоню, - нехотя, но мужчина всё же развернулся и скрылся, - я должен тебе кое-что рассказать. - Я внимательно тебя слушаю, - улыбнулась она. Сейчас, она, скорее всего, надеялась услышать те три заветных слова, о которых мечтает любая девушка. Это было заметно, но Итачи никогда напрямую не признавался в своих чувствах. - Твоя деревня. Мы с Кисаме не случайно оказались неподалёку. Твоя деревня была нашим заданием, - по спине гитаристки прошёлся холодок, - и этот плащ. Такие плащи являются формой организации Акацуки. Организации убийц ранга S. Нукенинов. И я один из них. Я уничтожил всю свою семью, ради силы. И я давно смирился с чувством вины, ответственности. Из всех родных остался лишь мой младший брат, который жаждет отмщения, - Итачи грустно улыбнулся, - я знаю, что мне нет прощения, но ты та, кто вернул во мне чувства. Я вновь понял, что значит быть нужным, вновь почувствовал женскую заботу, любовь и ласку. Большое спасибо тебе за то, что подарила мне все эти чувства и всю себя. Извини, за причинённую боль. Парень поцеловал темноволосую девушку в висок и, надев плащ, тоже скрылся из виду. Хоть он и обещал, но скоро не вернулся. А Акеми всё ждала, как и всегда. Она терзала себя внутри. Она не могла обозлиться на любимого человека, не могла отвернуться от него. За время их общения она узнала его. И он совсем не был безжалостным убийцей, каким описывал себя. Она верила, что Джу: аанг спасёт мир [2] в его жизни всё не так просто. И на самом деле он не такой бесчувственный, каким кажется на первый взгляд. Ситуация: Пов­ествование от её лица. Прошло уже три месяца с его ухода. А я всё жду. Жду, когда он вернётся. Когда я скажу, что простила его и не держу на него зла. Не держу обиды. За время, пока его не было, мой животик округлился. Внутри меня был ребёнок. Его ребёнок. И от этого по телу разливалось такое тёплое, нежное чувство. Каждый раз, гладя руками животик, чувствую, как малыш пинается Джу: живот пинается, олололо *О* невольно улыбаюсь. Всё жду, когда же Итачи, наконец, вернётся. Я ему, наконец, скажу всё, что хотела. И в один день возле дверей нашего домика вновь появился синекожий человек. Кисаме Хошигаки. К моему удивлению, он постучал и вошёл лишь после того, как я пригласила его. Он был каким-то слишком грустным. Джу: Как дела, Кисаме? Что с тобой? Анау мынау. Я пригласила мужчину сесть за стол, поставила чашечку чая перед ним и уселась напротив, ожидая его слов. Видимо, в их организации все были такими неразговорчивыми. - Он мёртв, - сначала, я не поняла его слов. Но секунды тикали, и до меня стал доходить смысл сказанного парнем с жабрами на скулах, - он больше не вернётся. Он хотел вернуться, предупредить тебя перед тем, как уйдёт, но не успел. Итачи-сан попросил меня беречь тебя. Меня это не радует, но раз меня попросил он… К глазам подступили слёзы. Я не верила своим ушам. Не хотела верить. Я столько хотела сказать ему, а теперь больше никогда его не увижу. Больше никогда он мне не улыбнётся, не оттолкнёт, ткнув пальцами в лоб. Не будет тренироваться со мной, не скажет тех слов, о которых я так мечтала. Никогда. Ничего больше не вернуть. Он единственный, кто заметил меня. Такую никчемную, бесполезную. И сделал меня прекрасной женщиной и сильной шиноби. Смахнув слёзы, я грустно улыбнулась. - Спасибо Вам, Кисаме-сама, за то, что были честны со мной. - Это его ребёнок? – холодно спросил синекожий. - Конечно, - вновь грустно улыбнулась я. Тогда я пообещала, что не буду понапрасну лить слёзы. Я знала, что Итачи всегда будет рядом. Всегда будет оберегать, даже если я не могу его увидеть. Я всегда буду любить его. Если бы только он вернулся. Акеми Учиха. Как это звучит! Произнося, даже про себя, эти слова, по телу пробегались мурашки. Аир: ещё и пританцовывали, пока бегали:о Спустя несколько месяцев: Повествован­ие от третьего лица. У Акеми родился мальчик так похожий на отца. Эти глаза, нос, губы – всё в мальчике напоминало о его папе. Каждый раз, смотря на малыша, Акеми улыбалась, вспоминая счастливые моменты, проведённые с Итачи. Началась четвёртая мировая. Шиноби разных стран объединились, дабы сохранить мир. А Акеми всё жила в своём домике, не желая видеть разрушения этого мира. Но один день изменил её жизнь. На пороге дома она увидела его. Того, кого столько времени желала увидеть. Итачи. Акеми стояла, смотря на парня, не смея сдвинуться с места. «Он же мёртв? Как? Почему он здесь?» - проносилось в голове. Парень шагнул вперёд и раскинул руки в разные стороны. Шаг. Ещё шаг. Ещё и ещё. И вот она в объятиях любимого. Счастливая. Все слова улетучились, остался только он. Не нужно было никаких слов. Ей просто хотелось чувствовать его рядом. А парень и не торопился её отпускать. Так они простояли довольно долго, а потом Акеми слегка отстранилась и молча взяла парня за руку. Девушка повела любимого в дальний угол домика, указывая свободной рукой на кроватку, в которой мирно спал малыш. Итачи долго смотрел на мальчика, нежно улыбаясь. Акеми держала мужчину за руку. - Как его зовут? – тихо произнёс Учиха. - Я… ещё не назвала его, - девушка отвела глаза. - Тогда, пусть он будет Ринджи. Ринджи Учиха, - услышав эти слова, темноволосая слегка покраснела. - Ты… Ты не останешься, да? – опустив голову, спросила девушка. - Нет. Я не могу остаться, я ведь мёртв, - слова резали, как нож. Девушка уже не могла сдерживать слёз. Мокрые дорожки никак не высыхали, - прости меня. Я обещал вернуться, но не сдержал слова. Надеюсь, ты сможешь простить меня. - Я давно тебя простила, - Акеми вновь обняла любимого, - и за деревню, и за то, что ты ушёл. И совсем не в обиде на то, что не рассказал правду об Акацуках. Я счастлива, что ты был в моей жизни. Я горжусь быть матерью твоего сына. Итачи широко распахнул глаза и прижал девушку ближе к себе. Он снял с шеи цепочку с тремя кольцами и надел её на мальчика в кроватке. - Она ему пока большевата, но, думаю, что скоро он дорастёт, - мужчина нежно улыбнулся. Учиха снял с пальца кольцо и надел девушке на безымянный палец левой руки, - извини, у меня нет другого, но я хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя, Акеми. Прошу тебя, будь счастлива. С этими словами темноволосый наклонился к девушке и впился в её губы поцелуем. Прощальный поцелуй. Последний. Солёный, горький и сладкий одновременно. Нежный и настойчивый. - Я тоже люблю тебя. Я никогда не забуду тебя, - на пару секунд оторвавшись от парня, прошептала девушка. - О тебе позаботится мой брат. Прощай, родная, - разорвав поцелуй, юноша покинул домик. Спустя 10 лет. Повествование от третьего лица. - Мама! Мама! – кричал черноглазый мальчик, которого одевала красивая девушка, - а кто мой папа? - Ринджи, - удивилась Акеми, но в следующий миг расплылась в улыбке, - твой отец – великий человек! Он погиб на войне. Он погиб, как герой. Он оставил тебе это. Мать приложила руку к цепочке на шее сына. Мальчик тоже поднёс руку, хватая маму за ладошку. - А мы с ним похожи? - Очень, - женщина крепко обняла мальчика. - А дядя Саске? - Тоже, - улыбалась Акеми, ведя малыша за руку. - Здорово, я так люблю играть с Ичиро! Хорошо, что мы переехали в Коноху. Навстречу парочке шагала семья. Высокий темноволосый парень – Саске, женщина рядом с ним, его жена – Нанами и их маленький сын – Ичиро. Ринджи очень любил играть со своим двоюродным младшим братом. А родители радовались, смотря на двух мальчиков, так счастливо играющих друг с другом. Акеми подняла правую руку вверх, широко оттопырив пальцы, и разглядывала своё кольцо. Она смотрела, как её малыш рос, и видела в нём своего возлюбленного, каждый раз улыбаясь своим воспоминаниям. Они прошли долгий и нелёгкий путь. Пусть в итоге они и не смогли быть вместе, но любовь их осталась жить навечно.