Охотники.

Мир слишком жесток, уверен он, потому что это так просто, как медовая луна на тёмном небе. Джереми однозначно уверен в этом, когда видит младшую из Арджентов, которая зашивает тяжёлое ранение у собственного отца. Он наблюдает из-за деревьев; не прячется, а просто не хочет попадаться под руку. Он поможет, но позже. Он внимательно смотрит как девчонка старается делать вид бесстрашной; она щедро поливает огромное пятно крови каким-то спиртом из рвотно-зеленого цвета фляги, почти уверенным движением вдевает нитку в крохотное «ушко» острой иголки, которую, опять же, поливает спиртом, и умело орудует всем этим над раной, которая почти у сердца. Он достаточно видел, чтобы понять, что тут почти без шансов. А это грустно. Девчонка то, вроде, даже его младше. Он знает, что умелая охотница. Движения пугливые, конечно, но отработанные и слаженные. Она не плачет, не кричит, и не просит помощи. Она постоянно ощупывает пульс отца и редко дышит. Сумка с тяжёлыми ножами и охотничьими снастями давно отброшена назад. Те, кто сотворили это, ушли, оставив их вдвоем на этой чертовой поляне. Джереми конечно, тоже там, но пришел он слишком поздно. А на этом самой поляне, они, кстати, только вчера познакомились. Вчера, но верилось в это слабо. Джереми тогда бродил по лесу; по городу ходили слухи о прибытии новых известных охотников. И увидел ловушки: одну, вторую… А затем, вдалеке, женскую фигуру, которая умела их расставляла, изредка оглядываясь по сторонам. Он подходил тихо, умело обходя эти самые охотничьи капканы, выставив арбалет перед собой, так, чтобы дуга как раз была у правого глаза, для прицела; и на всякий случай, поднёс палец к спусковому рычагу. Он зажмурил левый глаз для лучшего обзора, и как только оказался в двух метрах, медленно его разомкнул; девушка повернулась к нему. Она гордо поднимала голову, и держала в руках лук с туго натянутой на него стрелой, которая издевательски поблескивала на солнце. Он внимательно рассматривал девушку: сосредоточенный взгляд, и на пухлых девичьих губах, кажется, ещё и ярко-малиновая помада. Он видел, что она в замешательстве, и рассматривает не его, а арбалет. -Охотник. – прошептала она и улыбнулась. Она опустила лук, и показалась Джереми совершенно другим человеком. Кажется, он встретил того, кто может понять. Мысль о том, что он, наконец-то, больше не один, слишком быстро посетила его голову. Он почти уверен, что она чувствовала тоже самое. И девочка с упрямым взглядом, тугим луком и самой искренней улыбкой надолго западает Джереми в душу. Девочка, у которой, кажется, сейчас, на руках умирает собственный отец. Он видит, как это больно, и он знает, как это. Мир был жесток и к нему тоже. На глазах умирали люди; он потерял почти всех. На глаза ни раз наворачивались слезы отчаяния, но это, вроде, сделало его таким, какой он сейчас. Это особая судьба. То, чем они с Эллисон Арджент похожи. Судьба охотника. Это так же просто, как высказывание о том, что если сильные, обязательно сломлены. -Теперь должно стать легче, да? – говорит ему охотница в черном платье, на котором всё ещё видны следы от крови. Они примостились на каком-то камне на окраине леса; который вроде, был остатком от сгоревшего здания. Её голова покоится у него на плече, и оба, отчего-то, впервые чувствуют защищенность. Он даже осмеливается обнять её, потому что видит, как ей плохо; а ещё, в лесу слишком холодно. Даже камень холодный, подобно мёрзлой земле. И темнота почти кромешная. Одна из тех ночей, когда звёзд не видно. Они сидят там, и пытаются согреться. Как раз, через восемь часов, после того, как её платье было испачкано. И она говорит так, словно, он обязательно знает в ответ. Он молча кивает, вспоминая, как часами раннее она беззвучно глотала слёзы, склонившись над еле живым телом отца. Его, кстати, доставили в госпиталь. В тяжёлом состоянии, а если быть точнее, в коме. Молоденькая медсестра безучастно сказала, что надежды мало, и также сухо пожелала удачи. Джереми и Эллисон не верят в удачу. Удача не сопутствовала им, когда происходило ужасное, и они научились всё делать сами. Пустые надежды не для тех, кто, по идее, должны быть бесчувственными убийцами. И удача совсем не сопутствовала Крису Ардженту, который, на секунду отвлёкся, чтобы посмотреть, в порядки ли дочь, и поплатился за это страшнейшим ранением. Ну, не место просто удачи в жизни таких невезучих. Он то знает, как это. Он уже давно всесильный и бесстрашный. Легче, правда, от этого не становится. Это было в обрывках разговора, который состоялся, когда они познакомились. Всего-лишь вчера, опять вспоминает он. -Ты выглядишь сильным, - немного растеряно сказала Эллисон. Он понял, что она имела ввиду. Сильным, значит, бесстрашным. В смысле, про таких говорят, что им море по колено. Те, которые ничего не чувствуют. Ни боль, не страх, совсем ничего. -Ты просто застала меня в лучшие моменты жизни, - усмехнулся он и перевёл разговор на тему преимуществ рекурсивного арбалета над блочным. Так было гораздо легче. Орудия для убийства хоть и порождают смерть, но лучше говорить о силе размаха гнутого лука и охотничьих ножах со стальными клинками, а нежели о последствиях. А последствия страшные. У него почти нет семьи, и у неё, кажется, скоро совсем не будет. И ему, и ей, слишком не хватает людей, ради которых стоит жить. Или умереть. И хоть вдвоем легче, плохое не собирается отступать. Ведь беды, к сожалению, не исчезают, когда начинает светлеть, подобно медовой луне. Но они охотники, которые нашли друг друга. Которые обязательно отомстят. И Эллисон Арджент мирно спит у него на коленях, а это означает, что такая штука, как чувства, ещё существует. А большего Джереми не нужно.