Что-то заменило кислород

Это столько раз было написано, а потом затерто лезвием, замазано корректором, залеплено пластырем — прямо так, на белую бумагу — и зачеркнуто под линейку, чтобы аккуратно, что не хватит никаких сил вспомнить о содержании самой первой записи. Локи может только сказать, что писал всегда он, а убирал Гадес. Да, записей было много, надо отдать должное качеству бумаги, но суть у всех была какая-то одна. Локи может вспомнить только последнюю, о просьбе стать чьим-то смыслом, и то, что на листе она появлялась далеко не один раз. Гадес решил действовать радикально — нет бумаги, нет проблем. Каждый раз мучить себя, пытаясь вывести буквы, — энергозатратно. Надо будет — скажет сам, без целлюлозного посредника. Локи укоризненно мотает головой — много ума не надо, чтобы смять беззащитный листик. — Я не такой романтик. Память — в голове, в прикосновениях, в тебе, в конце концов. Ты правда хотел хранить клок бумаги только потому, что во время приступов твоего кретинизма ты умудрялся писать на нём всякую ахинею? Одно 'семь дьяволов' чего стоило. Локи улыбается совсем вымученно, уголки губ изгибаются куда-то вниз и проваливаются. — Ты помнишь их? — Я помню всё. — А я вот — ни черта. Гадес подходит осторожно и мягко, но пол всё равно издаёт отвратительный скрип. Неудачный ремонт, который подправил всё, но только не то, что на самом деле было нужно. — Могу напомнить. Разворот на себя — ливнем по голове и запахом кофе по складкам одежды, стук сапог о пол — разговорами часов и звоном бокалов на кровати, омываемых вином и неловкостью. Рука на спине — холодом больничных кроватей и жаром асфальта в августе. Губы — запахом ромашек и осколками какой-то безвкусной вазы. Движения — грацией сбежавшей чёрной кошки. — Плохие воспоминания, да? — спрашивает Гадес, с каким-то отчаянием надеясь увидеть в глазах согласие с его словами, но видит — только с его мыслями. — Болезненные, я бы сказал. — Локи опускает взгляд, отстраняясь от Гадеса, но уже в следующую секунду стоит с руками, скрещенными на груди, и безумной улыбкой: — Повторим? — Только на этот раз заведи себе полноценный блокнот. Это что-то — безумие и желание отдаваться целиком и полностью, причинять боль и покорно её терпеть. Это что-то не может покинуть просто так, когда посчитает нужным. Это что-то живёт в лёгких и заменяет кислород. Не верьте, если вам скажут, что главный орган — сердце или, не дай бог, мозг. Любовь живет в лёгких, переплетается с сиреневым дымом и заставляет жить. Постарайтесь дышать не только воздухом, хорошо?