Слепая любовь

Слепая любовь… Притянет, как магнит… И светом ослепит… Меня не пощадит…

      — Ещё один дубль! — недовольно крикнул режиссер клипа. Дима и Иен перекинулись усталыми взглядами. Сцены драки откровенно проваливались, и обстановка на съемочной площадке накалялась. Злились все. Усталость одолевала, но день ещё не кончился, и нужно было выкладываться и работать. Юлиана окинула парней взглядом и, подойдя к Диме, погладила его по щеке и прошептала:       — Соберись…       — Да, сейчас, можно нам минуточку? — спросил у режиссера тот, и когда разрешение было получено, певец без промедления покинул площадку, один, оставив остальных в недоумении.       Иен, наблюдавший до этого за «парочкой», проводил Диму несколько тревожным взглядом и, коротко вздохнув, остановил решительно двинувшуюся вслед своему парню Юлиану фразой.       — Лучше я поговорю.       Далеко Дима не ушел, тихо устроившись на балконе огромного особняка и переводя тревожно сбившееся дыхание. Отчего оно сбилось, трудно было понять. То ли от волнения из-за неудач и переснимания дублей, то ли от активности в действиях последних четырех сцен… А может от того, что прожигающие взглядом глаза Иена оказались слишком близко. Вообще под пристальными взглядами Дима чувствовал себя неуютно, хоть постепенно и привык к детальному рассматриванию своей персоны с годами тренировок в сфере шоу-бизнеса, но от взгляда Иена всё внутри переворачивалось. За версту он чувствовал острый взор актера, теребящий душу. Честно говоря, тошнило от его масок, хоть Дима и сам не брезговал натягиванием на лицо улыбки.       Снова, будто нож в спину… Стоило певцу обернуться, как лицом к лицу он оказался с ним — виновником его растерянности и плохого самочувствия в последнее время. «У него черная аура какая-то», — подумалось вдруг, а на лице изобразилась усталая улыбка. Разве что глаза Дима опустил, задумчиво рассматривая носы своих ботинок.       — Может, стоит отложить съемки? — странной была интонация Иена. В ней звучали нотки заботы. Дима даже невольно облизнул внезапно пересохшие губы, спокойно ответив, сохраняя улыбку.       — Нет, не надо. Все нормально.       — Наверное, я виноват, — несколько иронично улыбнулся актер, приобнимая певца за плечи. — Знаешь, я просто не могу тебя как следует ударить. Даже замахнуться не могу.       Дима удивленно поднял на него глаза, с минуту хлопая ресницами, и завершил неловкую паузу тихим, но искренним смехом. Впервые он почувствовал в Иене что-то такое, что позволило ему приоткрыть наконец душу и снять невыносимую маску.       — А ты на меня разозлись. Представь, что я у тебя главную роль отобрал.       Пришла очередь Иена засмеяться даже не сколько от смысла фразы, сколько от заразительного смеха Димы.       — Я попробую, — ответил актер. — Но съемки лучше всё же продолжить завтра.       — Пожалуй, — согласился Дима.       Как бы там ни было, а сейчас Иен казался ему единственной поддержавшей его опорой. Внутри всё стало возвращаться на круги своя, но ненадолго. Пока их глаза не встретились. Немое восхищение, стук сердец, заполнивший тишину… Эта секундная встреча взглядов сказала в тысячи раз красноречивее любых слов, но и оставила в душе массу вопросов, которые, возможно нашли бы ответ, если бы не голос продюсера, строго объявивший, что минута давно истекла и пора возвращаться к съемкам.       Дима даже мотнул головой, решив, что ему всё это просто показалось, а Иен, снова коротко вздохнув, вышел с балкона и кивнул ему.       — Идем.       Следующий день был последним днем съемок. Наконец-то все сцены удались, клип стал принимать форму и сюжет, благодаря недюжинному труду монтажеров, а актеры наконец-то расслабились, сидя тесной и дружной компанией и уговаривая уже вторую бутылку шампанского. Дима снова поймал на себе пристальный взгляд Иена. Не сводил он с певца глаз, обводя ими каждую линию тела, скрытого за прилипшей к коже тканью рубашки, каждую черту по-своему красивого лица, на этот раз просто цветущего от полной обаяния улыбки, не натянутой, не маскарадной. В душе его просыпалось нечто похожее на влечение, вперемешку с фееричным восхищением… Никогда Иена не тянуло к мужчинам, но мир словно перевернулся после встречи с просто «певцом из России».       Дима почувствовал, как по спине побежали мурашки от этого взгляда. Внутри словно что-то тихо заскулило, требуя разговора с актером. Срочного, неотложного, способного наконец удовлетворить любопытство, проснувшееся ещё после вчерашнего вечера…       — Иен, пойдем-ка на балкончик, — кивнул в сторону выхода из комнаты Дима и ненароком взял его за руку, потянув за собой. Тот будто бы подскочил, почувствовав прикосновение. В груди ёкнуло от приятного волнения, и Иен понял, что для него это шанс сказать всё прямо… Ну, или не совсем прямо.       — Ты хотел поговорить? — тихо спросил он, когда они уже вошли на балкон, и Дима отпустил его руку.       — Да… — выдохнул певец, поднимая глаза на открытое, звездное небо прямо над ними. В суете городских, фальшиво-прекрасных ночей не замечаешь истинных, невероятных красок, как сейчас, когда всё спокойно и размеренно. — Я просто… завтра уезжаю. Меня любопытство замучает, если ты не скажешь, что происходило все эти дни?       Вопрос повис в воздухе без ответа. Отведя глаза, Иен молчал, теребя край свободно выпущенной рубашки. Вот он — шанс. Так близко, стоит руку протянуть и поймаешь, но слова не подбираются как на зло.       — Хорошо, поставим вопрос по-другому, — вздохнул Дима. — Я настолько тебе неприятен?       Иен помотал головой.       — Не подумай обо мне плохо, но… Так вышло, что только сейчас, я осознал по-настоящему, что любовь слепа…       — Что ты имеешь в виду? — певец нахмурился, переведя на него глаза, буквально горящие интересом.       — Порой, влюбляешься, и понимаешь, что тебе совершенно неважны никакие нюансы… Я имею в виду то, что постоянно о тебе думаю… — даже дыхание сперло, но всё же теперь слова было уже не остановить. — С того самого момента, как мы начали работать, я почувствовал, что изменился… Что живу от начала съемок и до их завершения, что каждый день спешу сюда, только потому, что ты на съемочной площадке…       Дима почувствовал, будто его холодной водой окатили. Вот и стала ясна загадка странных, пристальных взглядов Иена, но даже подумать такое было сложно. Перед глазами всё плыло, голова шла кругом. «Это, наверное, сон… Какой-то глупый сон, какая-то странная шутка…» — певец отказывался принимать это, как реальность, обреченно смотря на актера и пытаясь найти хоть намек на фальшь в его глазах.       — Разыгрываешь? — с усмешкой спросил он, но Иен на это, похоже, разозлился…       — Не бери в голову, — скрыл он боль за маской равнодушия и, развернувшись, собрался уходить, как вдруг рука Димы легла ему на плечо. Певец решительно развернул его и прижал к стене.       — Проверим… — прошептал он, обжигая горячим дыханием губы Иена, словно собираясь к ним прильнуть, только актер среагировал быстрее, давая понять, что полностью честен в своих чувствах.       Искренность — то качество, что Дима ценил в людях больше всего. И сейчас, этот поцелуй был настолько искренним, легким, теплым, словно летний ветерок, шаливший на балконе и вздымающий шторы, чтобы скрыть их от посторонних глаз. Ни одна женщина не подарила ему таких чувств от одного только поцелуя… Иен льнул к нему, забываясь, задыхаясь от избытка эмоций, загораясь от того огня, которым обладал Дима. Но только ведь завтра всё кончится…       Томные взгляды встретились.       Сейчас или никогда.       Любовь, она ведь слепа, и порой не может увидеть даже очевидных противоречий людской морали.       Не сговариваясь, они вышли как ни в чем не бывало, поднялись в спальню на втором этаже и заперли ее на замок.       — Только завтра всё кончится, — не поднимая глаз, тихо произнес Дима, словно стараясь не нарушать этой интимной тишины, сотрясаемой ритмичной мелодией их сердец.       — Пусть, — так же тихо ответил Иен, поспешно развязывая галстук и расстегивая отчего-то ставший тесным ворот рубашки. — Я ни о чем не пожалею.       Нерешительно, неуверенно касаясь кожи, торопливо сбрасывая с разгоряченных от внезапного и сильного желания тел одежду, они двигались к кровати осторожными шажками. Объятия становились более уверенными, поцелуи — страстными, забирая в сладкий плен остатки сознания… Волнение до дрожи, стесняющее дыхание, заглушающее довольные стоны от изводящего душу наслаждения близостью. Капли крови на искусанных губах, робкие, но искренние улыбки… Всего этого порой так не хватает в ведомой ими публичной жизни…       И пусть утром Иен проснулся уже один, а Дима устало зевал, уже сидя в кресле самолета, где-то в глубине души хранимая ими тайна их сближала…       Любовь слепа. Только порой оказывается единственно истинной, несмотря на собственную абсурдность и нелепость.       Просто сумей так же закрыть глаза на всё. И любить.