Волшебство и только

Девочка зашагала к дому, который за все её годы жизни стал родным. Но сейчас Гарри не знала, что можно сказать о людях, живущих в нем. Лгуны? Ведь они не рассказывали правду об её родителях, не говорили, кем она является. Она ничего не знала про свою семью! Вздохнув, она остановилась в нескольких шагах от дома. Услышав чей-то шепот, Гарриет нахмурилась, осматривая вокруг. Показалось... Или? Повернувшись к дому напротив, девочка увидела, как в дверях показалась миссис Фигг, но она тут же, хлопнув дверью, скрылась, задергивая шторы в окне первого этажа. Странно, что бы это могло значить? Миссис Фигг, конечно, немного помешана на своих котах и давно не убиралась в доме, но девочка никогда не замечала у нее странности следить за кем-то. Нахмурившись, Гарри, будучи в раздумьях, не заметила, как сзади неё показался Пирс: — Привет, Гарри! — Поздоровался он. Девочка, обернувшись, улыбнулась другу брата и незаметно положила письмо в карман. — Привет. Ты к Дадли? — спросила рыжеволосая. — Ага. Мы сегодня собирались пойти на площадку. Гарри кивнула, и они вдвоём пошли в дом. На проходе как раз стоял Дадли. Он похлопал друга по плечу и вдвоём, попрощавшись со всеми, они поспешили на улицу. Девочка, вздохнув, разулась. Она понимала, зачем брат с другом ходят на площадку. Они там частенько ходили и распугивали детей послабее. Хотя такое и в школе происходило. Таковы все мальчишки. Сосредоточившись, Гарриет поняла, что надо поговорить с тетей и дядей. Заглянув в гостиную, девочка спросила: — Дядя Вернон, тётя Петунья, вы не заняты? Родные оторвались от просмотра телевизора и удивлённо посмотрели на племянницу, смущённо мявшуюся в дверях. Кивнув, они подозвали её к себе. Вздохнув, Гарриетт все же вошла, подходя к тете и показывая письмо. — Мне пришло письмо, где говорится о том, что я зачисляюсь в школу магии Хог... В школу волшебства, — Пролепетала девочка, пытаясь отследить реакцию сидящих около неё людей. Дядя Вернон вначале покраснел, а потом побелел, с ужасом смотря на письмо. Тётя Петунья, раскрыв рот, пыталась хоть что-то сказать, но как только начинала, то сразу её дыхание обрывалось. Вдруг Вернон зло потянул руки к письму. Гарри поняла, что он хочет забрать его, поэтому тут же притянула конверт к себе, сказав: — Не отдам! Вначале вы расскажете мне, что случилось с моими родителями! — В голосе послышалась обида, но сказано фраза была со стальным спокойствием. Гарриет поставила перед собой цель — узнать о родителях. И она этого добьётся. Дядя был рассержен подобному поведению, но до сих пор молчал, переводя взгляд то на жену, то на племянницу. Петунья, нахмурившись, смотрела на свои руки, а потом вздохнула, будто соглашаясь. Она поманила к себе девочку, чтобы та присела рядом на диван. Гарриет повиновалась, смотря на тетю. Похоже, что рассказ должен быть длинным, хотя миссис Дурсль имела странную привычку говорить кратко. — Гарри, не суди нас строго, — начала женщина, — мы всего лишь хотели тебя защитить. Твоя мама тоже когда-то получила такое письмо. И она уехала. Приезжала каждое лето и показывала какие-то трюки или привозила странные вещи. Родителям это жутко нравилось. Но я знала, что это к хорошему не приведет. В той школе она встретила Джеймса Поттера. Твой отец тоже был волшебником. И, конечно, когда ты попала к нам, мы точно знали, что ты будешь такой же, как они. Волшебницей. Гарри не понравилось, как тетя сказала слово "волшебница". С боязнью и... Отвращением. Петунья замолчала, но девочка нахмурилась, от чего они ее защищают? И она до сих пор не знала, что случилось с родителями. Только она открыла рот, чтобы спросить, как заговорил дядя Вернон. — Твои родители уехали в какую-то деревню. Но вскоре нам принесли тебя с известием о том, что твоих родителей убили. Это сделал какой-то волшебник, — сердито пробормотал мужчина, — Именно поэтому мы решили, что возможно, если мы скроем тебя от этого мира, если выкинем всю эту дурь из нашего дома, то с тобой ничего такого не случится. — Но, видимо, они все же нашли тебя, — грустно сказала тетушка, глядя на девочку. Гарри слушала внимательно, по возможности стараясь ничего не забыть. Услышав об убийстве, она вздрогнула. Возможно ли, что странные сны она видит из-за этого? И тот ли злой волшебник, который разрушил ее семью, оставил ей этот шрам? Закусив губу, она постаралась сдержать слезы, которые так и норовили скатиться по щекам. Сморгнув их, Гарри спросила: — Почему их убили? Что они сделали этому волшебнику? — Мы не знаем, Гарри, — Петунья обняла племянницу, целуя в лоб, — Ты же не поедешь в эту школу? Этот вопрос немного отрезвил Гарриет. Задумавшись, она словно была здесь, но мысли были далеки от дома на Тисовой улице. Стоит ли ей поехать в школу волшебства? Сможет она там учиться? Но... Если мама с папой смогли, то и она тоже! Родители и вправду хотели бы, чтобы Гарри поступила. А тот волшебник... Интересно, погиб ли он? Или охотиться за новыми жертвами? Девочка вдруг разозлилась. Чтобы учиться, нужна цель. И теперь у нее, кажется, есть цель. — Я поеду! — воскликнула Гарриет. — Гарри! — ахнула Петунья, — Но, дорогая, пойми, это опасно! — И вдруг что-то произойдет! — поддержал жену дядя Вернон. Девочка вздохнула, вставая с дивана: — Тетя Петунья, дядя Вернон, я очень ценю вашу заботу и то, что переживаете за меня. Но я сделала выбор, который нужен мне и который хотели бы, чтобы я выбрала, папа с мамой. Поэтому я просто обязана поехать обучаться магии в этой школе! — с блеском в глазах Гарри все же выразила свои мысли, поражаясь, как смогла так точно донести свои слова. Единственные родственники переглянулись. В глазах читалось непонимание и злость вперемешку с грустью. Но они, понимая, что ничего уже не поделаешь, сказали Гарри: — Чтобы не случилось, мы постараемся поддержать тебя, Гарриет. Наш дом — твой дом. Девочка с радостью и счастливыми слезами обняла тетю с дядей. Ей было так приятно, что они одобрили ее выбор. Все же это ее единственные близкие люди и терять такое никак не хотелось. Гарри улыбнулась, говоря: — Я вас люблю. Еще раз обняв всех, девочка пообещала спуститься в скором времени на ужин. А сейчас ей еще раз необходимо было все обдумать. Она взбежала по лестнице в комнату, закрывая за собой дверь. Воздуха, то ли от счастья, то ли от другого странного чувства, щемящегося в груди, не хватало. Девочка открыла окно, закрывая глаза и вдыхая полной грудью. Уже потихоньку на место дня приходил вечер. Желтый свет закатных лучей солнца освещал стены, мягкие игрушки, игрался с отражением зеркала в комнате. Гарри подставила лицо под теплый свет, улыбаясь. И вдруг так захотелось все эмоции, перемешанные странным комом, хоть как-то выразить! Даже название школы вспомнилось... — Я буду учиться в Хогвартсе, школе волшебства! Рассмеявшись, девочка плюхнулась на кровать, ложась на мягкие подушки. На душе стало так хорошо и приятно, как вдруг перед глазами промелькнула зеленая вспышка, на миг ослепив Гарри, и в ушах послышался звонкий крик женщины, от которого стало страшно до мурашек. Моргнув, девочка попыталась успокоиться. Дыхание сбилось, а в глазах рябило. — Что же это такое? — прошептала она, сглотнув комок страха, подступающий к горлу. Сердце глухо стучало о ребра, словно хотело выпрыгнуть из груди. Гарри не понимала, что это был за зеленый свет, но, казалось, что идет откуда-то изнутри, будто стершееся воспоминание. По инерции она открыла рот, чтобы позвать тетю Петунью, как всегда делала, когда ей ночью снились плохие сны. Но тут же закрыла, отругав себя. Они же сказали, что с магией ничем не смогут помочь. Значит, разбираться нужно самой. Задумавшись, девочка догадалась. Возможно, стоит спросить об этих странных воспоминаниях кого-то из Хогвартса! Даже, если она не поймет, что это такое, то сильные волшебники уж точно смогут! Успокоившись, она взяла себя в руки и решила, что уже можно пойти на ужин. Встав с постели, она посмотрела в зеркало. Волосы все запутались и растрепались. Гарри хихикнула от этого вида и распустила косичку, заплетая волосы в хвост. Так-то лучше. Еще раз улыбнувшись, она вышла из комнаты. На глаза попался календарь. И завтрашний день, как оказалось, отмечен красным. А что завтра должно быть? Нахмурившись, Гарриет попыталась вспомнить и, вдруг, как хлопнет себя по лбу. « Вот же дуреха! Про свой день рождения-то забыла » — рассмеявшись своим мыслям, девочка пошла к лестнице. Уже ступив на первые ступени, она вдруг поняла, как устала. Ей совсем не хотелось есть, только зарыться получше в одеяло и уснуть. Вздохнув, она уже развернулась, думая, что как умоется, то спустится и объяснит все родственникам, а потом ляжет спать, но тут со спины раздался голос брата: — Эй, Гарри! — Девочка тут же повернулась на зов, — Ты не знаешь, почему родители такие расстроенные? Следующую фразу он сказал чуть тише. Дадли выглядел запыхавшимся и еще пытался хоть как-то спрятать рогатку в карман своих светлых штанов. Гарри на минуту задумалась, чтобы продумать ответ. Если сказать да, то будет все же неправильно, потому что это ее тайна теперь, вроде как. Он еще же и спрашивать начнет, а ей этого не хотелось. Кстати, почему тетя с дядей ему ничего не сказали? Хотя, раз они этого не сделали, значит вполне можно скрыть от двоюродного братца правду. Вздохнув, девочка выдавила из себя улыбку и ответила: — Нет, не знаю, — решив перевести тему, она спросила, — Как погуляли? — Хорошо, — ухмыльнулся Дадли, — Тогда, пойдем на ужин? — Ой, я тебя хотела попросить, — Гарри, знала, как нужно говорить с братом, чтобы тот обязательно все выполнил, — Ты можешь сказать тете с дядей, что я не хочу ужинать. Я сразу лягу спать. Сможешь, словно рыцарь, выполнить это задание? Она хихикнула, когда увидела, как мальчик сразу же выпрямился по струнке, гордо выпячивая грудь. — Конечно я смогу! — Тогда спасибо, братишка, — девочка еще раз хихикнула и, обняв, брата, побежала к ванной комнате, на ходу бросая, — Спокойной ночи, большой Д! — И тебе! Остальное Гарри уже не слышала, так как скрылась за дверью ванной комнаты. Улыбнувшись, она подошла к раковине. Наверное, ванная была ее любимой комнатой, так как здесь можно было расслабиться. Сиреневые тона комнаты давали глазам отдохнуть и неяркий нежный свет тоже способствовал этому. Вздохнув, девочка умылась, стараясь смыть всю грусть и растерянность этого дня, оставляя только хорошее. Она надеялась, что все ее мечты осуществятся. В отражении стояла девочка со счастливой улыбкой, блестящими глазами и огненно-рыжими волосами. О, волосы, это гордость Гарри. Она их очень любила. Тетя Петунья сказала, что у ее мамы были такие же непослушные волосы. Убрав челку, девочка посмотрела на шрам в виде молнии. Вспомнив про злого волшебника, она вновь грустно нахмурилась, опуская челку. Да, шрам придавал ей некую загадочность, необычность. Но теперь, когда она знала, откуда у нее эта "необычность", ей хотелось избавится от нее, будто та была чем-то плохим. Нужно взбодриться, подумалось Гарри, и она постаралась улыбнуться, вытирая лицо махровым полотенцем. Все же завтра ей исполняется одиннадцать! Сумев хоть как-то порадовать себя, девочка пошла назад в спальню. Будучи там, она собрала рисунки, лежащие на полу, в стопку и сложила их на стол, оставив рядом небольшую коробку с карандашами. Гарриет закрыла окно, как всегда делала на ночь и забралась под одеяло. Вечер брал свое. Она, зевнув, смотрела, как солнце медленно ползет вниз, скрываясь от глаз людей. Скоро должна была появиться луна, которая бывала такой же яркой, что и солнце. Девочка еще раз осмыслила произошедшее сегодня и поняла, что приняла правильное решение. Она очень хотела в школу магии. Хотя расстраивать тетушку с дядей не хотелось. Почувствовав себя лучше, она обняла плюшевого зайку и закрыла глаза, засыпая. « Волшебный день »