Банши.

-Когда она злится, в доме мерцает свет, а иногда выключается электричество. Это простительно, ведь так замечательно потом мириться, зажигая свечи и обнимая друг друга. Знаешь, Скотт, это так приятно - просто сидеть на диване и смотреть в пустоту, открывая окна и запуская прохладу в дом, особенно вечером, после дождя. -Да ты романтик, Стиллински! Или же просто влюблен? - спрашивает МакКолл, пододвигая небольшое плетеное кресло к столу и наливая в фарфоровую кружку чай. -Ты и сам знаешь, что влюблен еще с первого класса. И только сейчас я могу находиться с ней, с моей Лидией, - мечтательно произносит Стайлз, смотря на Скотта и выпивая черный чай. -Эй, не увлекайся так, я все понимаю, любовь и прочее, но верни мне Стайлза, земля вызывает Стайлза, - улыбаясь, произносит парень. Последнее время, у Стайлза все ассоциируется с Лидией Мартин, и он не пытается от этого убежать, ведь ему не хочется терять то, что он не так давно приобрел. Каждая мыль о ней, каждое воспоминание - это теперь сам Стайлз, который так долго боролся за право любить ее. "Лидия" - как много смысла находит в этих буквах Стиллински, ведь обладательница этого прекрасного имени - его любовь. Стайлз готов написать целую книгу эпитетов, чтобы Лидия знала, как он влюблен в нее.Так неумело, так безнадежно... -А знаешь, Скотт, она ведь банши. Когда она чувствует смерть, то начинает кричать, и от этого в доме выбивает стекла и трескаются бокалы. Но мне плевать, ведь куда важнее сейчас ее успокоить. Бывает, что она долго молчит, а потом смотрит на меня сквозь слезы, которые образуют туманную пелену, и она не видит меня, но просит прощение. Он часто слышит, как она быстро дышит, особенно по ночам, когда ей становится совсем одиноко. Лидия не зовет Стайлза к себе, просто знает, что придет сам и обнимет ее. Так он и делает, каждую ночь, когда город становится темным и мрачным, а капли дождя покрывают поверхность серого неровного асфальта, когда небо разрывает на части вспышка молнии, Стайлз приходит к ней и обнимает. Только после этого Лидии удается уснуть, она настолько привыкла к Стайлзу, что, кажется, без него не сможет дышать. -А знаешь, Скотт, она ведь любит книги, а это редкость в наше время. Мне так нравится обсуждать с ней романы, такие бурные, такие страстные... - Стайлз делает паузу, он только сейчас понимает, что их история напоминает самый необычный и страстный роман, и это не дешевая игра двух личностей. -А знаешь, Скотт, - продолжает разговор Стиллински, - мы ведь любим одну и ту же музыку, и еще, нам всегда кажется, что мы родились не в то время. Всегда хотелось попасть в другой век и посмотреть на ту жизнь, что была ранее и до нас. Нашей любви позавидовали бы и в те времена, про нас бы писали истории! И самое важное то, что мы теперь никогда не расстанемся. -Не говори "никогда", - прерывает его МакКолл, многозначительно смотря на Стайлза. Стиллински и сам понимает, что нет ничего "вечного", но глубоко в душе он надеется, что он и Лидия - не тот случай. И Стайлз продолжает смотреть в окно, улавливая образ Лидии, только теперь понимая, что она - его "болезнь", которую уже нельзя вылечить...