Поверни налево

Где-то на окраине Камелота, в тихой спокойной деревушке, ночью, когда все жители уже спали, в одном неприметном домике царила весьма напряженная и отнюдь не мирная атмосфера. А именно – на пол летели и разбивались тарелки, чашки и ложки. Звон посуды, подкрепленный ругательствами, оглушал, но женщина, стоявшая в углу хижины, лишь хмурилась, уперев руки в бока. - Доминик, зря ты так переживаешь, - увещевала она. – Все обойдется. Не вышло в этот раз, так выйдет в другой. - Не будь идиоткой, Дора! – воскликнул мужчина, разбив очередную кружку. – Другого шанса у нас не будет! Этот Мерлин испортил наш план! И теперь нам не на что надеяться! Как ты не поймешь! Все кончено! Мужчина обошел комнату в поисках еще чего-нибудь, что можно было разбить, но его жена зажала в руках единственный уцелевший кувшин, и он вынужден был сесть на стул, смирившись с тем фактом, что бить больше было нечего. - И зачем он вмешался?! Ему же первому был выгоден наш план! - Боюсь, он слишком привязан к принцу, - вкрадчиво произнесла Дора. - Привязался бы к новому королю! – всплеснул руками Доминик. – Ценред стал бы замечательным королем! Он терпим к магии, когда она служит ему! - Смирись уже! – не выдержала его жена. – Смирись с тем, что тебе не удалось околдовать принца Артура и Утера Пендрагона, и заставить их добровольно отречься от престола в пользу Ценреда! Смирись с тем, что Мерлин оказался сильнее, распознал твой обман, и уничтожил твой гипнотизирующий артефакт! - «Смирись»?! Да Ценред нам голову за это оторвет, как ты не понимаешь?! Доминик снова встал и, вцепившись руками в волосы, стал мерить комнату шагами. Время от времени он смотрел на осколки посуды под ногами, и та начинала сама собой складываться: кусочки склеивались так, что не оставалось трещин. Спустя несколько минут все тарелки снова были целы и лежали на полках. Колдун открыл окно и уставился в ночную тьму. - Ничего. Он еще об этом пожалеет. - Да что ты ему сделаешь? – усмехнулась Дора. – Собрался бороться с самим Эмрисом? Давай уйдем отсюда и выберем другого короля, которому нравится магия. - Такого нет. А благоволение Ценреда еще можно вернуть, - мужчина задумчиво провел пальцем по губам. - Как? - Мне досталась от дедушки одна любопытная вещица, - протянул Доминик. – Это очень древний и невероятно могущественный артефакт. Дед велел пользоваться им только в самых крайних случаях. Думаю, это подходящий момент. - И что это? - Увидишь, - колдун улыбнулся и сверкнул глазами. *** Мерлин задернул шторы и задул свечи, пожелав принцу спокойной ночи, в ответ получив по плечу чем-то смутно похожим на подушку, и пожелания поскорее проваливать. Слуга подавил улыбку: Артур был не в духе по вполне очевидным причинам. Сегодня он почти подписал свое отречение от короны, будучи заколдованным. И, что хуже, такой же документ чуть не подписал его отец. Если бы Мерлин вовремя не понял, что оба монарха под заклятием, то короной Камелота уже владел бы Ценред. Но, как всегда, заслуга мага осталась незамеченной. Утер, очнувшись от заклятия, списал все на переутомление, страшно перепугался и заперся у Гаюса, послушно глотая одну настойку за другой. Зато Артур не мог найти ни одной разумной причины своему поступку, а на предположение Мерлина о том, что на тренировке его слишком сильно ударили по голове, фыркнул и долго гонялся за слугой вокруг замка, намереваясь надавать по шее, но, к чести мага, так его и не догнал. Выходит, у Ценреда появился колдун, и весьма могущественный, раз сумел околдовать августейших особ незаметно для всех. Ну, или почти для всех. У Мерлина был повод гордиться собой, но его мысли занимало другое – Моргана начала по-настоящему тревожиться своими кошмарами, которые сбывались, и даже поход к друидам не помог. Она по-прежнему боялась, теперь того, что владела магией, и не могла ничего с этим поделать. Много раз Эмрис порывался рассказать ей о своей тайне, поделиться своим секретом, чтобы она перестала чувствовать себя одинокой, незащищенной, но каждый раз Килгарра яростно противился этому. «Лучше будет, если ведьма никогда не узнает о своей силе». Но ведь она уже узнала! Она просто не знала, что ей делать дальше. - Очередной день спасения Камелота? – такими словами поприветствовал мага Гаюс, накрывая на стол поздний ужин. - И опять венценосный осел не заметил, - уныло отозвался Мерлин. - Зато тебе не отрубили голову. - Я иногда думаю: а что, если бы меня здесь не было? А что, если бы мы никогда не встретились? – спросил волшебник. – Как бы Артур выпутывался без меня? - Никак, - просто ответил лекарь и улыбнулся. – Поэтому хорошо, что ты здесь. Эмрис пожал плечами и слабо улыбнулся, глядя на еду. - Я… я не голоден, Гаюс. Пойду спать. Захлопнув за собой дверь, Мерлин, почти не раздеваясь, упал на кровать и сразу заснул. То ли день был слишком утомительным, то ли все дело было в том, что завтра опять надо рано вставать, но брюнет ощутил потребность во сне, едва его голова коснулась подушки. Он спокойно спал, не ведая о том, что его жизнь должна была в скором времени измениться… И ему снова предстоял выбор. Он очнулся, обнаружив, что стоит на лесной поляне с картой в руках, выбирая, куда ему направиться, и изумленно моргнул, гадая, что же случилось – он будто отключился на пару минут, а сейчас снова пришел в себя. Пытаясь вспомнить, что произошло, Мерлин напряг память, и понял – он стоит на перепутье, думая, куда идти – налево, по тропе, ведущей в Камелот, или же направо – во владения Ценреда. Точно, вчера же его провожала мать, дала сумку с кучей еды, тонким покрывалом и вручила эту старую карту. Он больше не мог оставаться в родной деревне – соседи стали слишком подозрительны, а некоторые всегда были настроены против него. Все стало хуже, его магический дар был заметнее, чем всегда. Нужно было уйти, но куда? Формально Эалдор являлся частью королевства Ценреда, так что логично было бы отправиться служить королю. Но в Камелоте у матери Мерлина был старый друг-лекарь, которому она написала письмо с просьбой помочь сыну найти работу при дворе. Проще было бы пойти в Камелот, но Мерлина несколько настораживали слухи о нетерпимости Утера Пендрагона к магии. Возможно, это были лишь слухи: несмотря на закон, в Эалдоре никогда не проводились казни. Хотя, возможно, все дело было в том, что в деревне и не было магов… Мерлин уже почти принял решение повернуть налево и направиться в Камелот, как вдруг увидел, как по той самой тропе, на которую он собирался ступить, люди, одетые в черное, волочат обгоревшие останки какого-то человека. Полуразложившийся труп со следами ужасных ожогов на уцелевших частях тела, в порванных клочьях одежды, заставил содрогнуться. Позади людей в черном, которые затянули заунывную, скорбную песню, шла женщина, заливаясь рыданиями. Эмрис сглотнул. При виде него женщина зарыдала еще сильнее и протянула к юноше руки: - Не ходите туда, молодой человек! В этой стране зло и ненависть! Не будет вам счастья, коли выберете эту тропу! - Что с вами случилось? – тихо спросил волшебник, но женщина услышала. - Мое имя – Дора, мы с мужем пришли в Камелот, надеясь найти работу и жить лучше… А его убили! Сожгли на костре! Посмотрите, что от него осталось! Они… - она понизила голос. – Они убивают каждого… каждого, кто окажется волшебником! И не думайте, что вас минует та же участь! Женщина закрыла лицо руками и скрылась из виду за густой листвой. Мерлин перевел дыхание, пытаясь прогнать из головы страшное видение. Он отвернулся, и внезапно тропинка справа показалась более привлекательной. Забыв о письме матери Гаюсу, юноша решил, что сумеет позаботиться о себе сам и сам найти место при дворе короля Ценреда. Мерлин принял решение и повернул направо.