***
Квартиру заполонили твои друзья, прям как в тот день, когда проводили поминальную службу о Тейне. Только сегодня их было немного больше, что совсем не удивительно. А я стою чуть поодаль, в самом краю квартиры у небольшого кресла, где ты сидела у меня на коленях, и говорила, как сильно меня любишь. А я смотрел то на кресло, то на народ, и все пытался понять, где хочу остаться больше: здесь, предаваясь воспоминаниям, или там, предаваясь воспоминаниям на всеобщее обозрение. Конечно, выбора особо не было — они меня ждут. На плечо легла рука. Мне не хотелось оборачиваться, кем бы ни был ее обладатель. — Нервничаешь? — мягкий, женский голос донесся до меня, заставив немного расслабиться. — Привет, Лиара. Да черт его знает, — ухмыльнулся я, кладя свою руку на ее, — но спасибо, что беспокоишься. — Мы все тебя ждем, чтобы начать церемонию, — немного помедлив, сказала она, — Приходи скорее. Сердце колотится в такт мыслям — бешено, и бессвязно, я не мог решиться сделать шаг туда — к толпе. Но нужно. Они меня ждут. Я подошел к искусственному камину на первом этаже, и окинул взглядом помещение: все выстроились полукругом, в ожидании моей прощальной речи, везде висели твои портреты, кто-то притащил твои медали, которые теперь покоились на рояле. И у всех были такие грустные лица. Дорогая, ты бы это видела. Наверняка бы рассмеялась. Нужно было начинать, но речь как то не шла. Все внутри перемкнуло, как короткое замыкание, которое сковало тело и душу одновременно. Вздохнув, я выдавил первое слово: — Друзья, — все тут же вскинули глаза, заставив меня немного помедлить, — сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память о Джейн Шепард — герое войны, и любимой подруге. К сожалению, я не умею толкать такие же воодушевляющие речи, как это делала она, — легкий смешок прошелся среди народа, — но я могу рассказать о Джейн. О том, какой я ее запомнил: Джейн родилась в глубоком космосе, и никогда не переставала его любить. Он ей не надоедал — он ее влек. И хотя родители желали ей более спокойной жизни, чем своя — она выбрала сложный путь. Она никогда не искала легких путей, они казались ей бессмысленными. Джейн никогда не была уверенна в своих решениях. Она долго и упорно вела спор с самой собой, пытаясь переупрямить свое собственное «я». И ни одно ее решение не было неверным, были лишь последствия, которых она не могла ожидать. Джейн была воином с рождения. Любой, кто имел честь биться с ней спина к спине знает, что в бою равных ей не было. Джейн была доброй. Она никогда не прощала себе жестокости, даже если она была необходима. И она никогда не стала бы ставить свои интересы, выше интересов общества. Джейн обладала самой сильной в мире волей. Даже с вывихнутой рукой, она могла донести солдата до челнока, лишь бы он не пострадал. Ей было плевать на свою жизнь. Она всегда жертвовала собой, лишь бы с другими все было в порядке. Джейн была душой компании. Каждый из нас помнит то потрясающее чувство, когда она присутствовала в комнате. Она несла в себе странную ауру доверия, радости, спокойствия. Когда этот удивительный человек был рядом, все мы понимали — все будет хорошо. И я люблю ее. Любил, и всегда буду любить. Как любит каждый, в этой комнате. Все, что я хочу вам сказать — храните ее. Вот здесь, — я указал ладонью на место в области сердца, — И никогда не забывайте ее настоящий образ, а не исковерканный россказнями тех, кто ее совершенно не знал. Она бы не хотела, чтобы ее воспевали, ставили памятники и слагали песни. Все, чего она хотела — чтобы мы продолжали жить дальше. А уж она нас защитит, как и всегда. Джейн смотрит на нас, уж не знаю, с того света, или летая рядом. Но она точно здесь. Это я вам гарантирую. Я улыбнулся своим собственным словам. Кто-то в комнате вытирал слезы, кто-то как и я стоял с глупой улыбкой на устах, но все знали — она здесь.***
Я ушел. Подальше от всех тех, кто говорит о том, как им тебя не хватает. Извини, Джейн, я больше не могу этого слышать — мне тяжело. Я сам себя ненавижу за эту слабость, и знаю, что ты бы не этого от меня хотела. Но я принял это решение еще тогда, когда понял, что потерял тебя. Все слова были сказаны, все дела сделаны. Больше меня ничего не держит. Аэрокар сделал свой последний вираж, поднимая меня к краю атмосферного поля. Мотор отключен. Я закрыл глаза. Скоро мы встретимся, моя любовь. Скоро.