Осенние заморозки

― Обычно мы много думаем о том, что никогда не станет нашим, ― услышал Джон и украдкой обернулся к мейстеру Лювину, стоящему возле Брана. Пока у младшего брата проходили занятия с мейстером, леди Кейтелин отправила Джона для помощи со старыми книгами, которые мейстер решил привести в порядок впервые за долгие годы. С самым недовольным лицом Джон расставлял толстые старейшие книги и жалел о пропущенной тренировке с сиром Родриком. Когда Джон переносил со стола на полку очередной том, за дверью послышался резкий стук, и через миг она отворилась. На пороге стоял разгорячённый и тяжело дышащий Робб. ― Мейстер Лювин, я прошу прощения, но мне срочно нужен мой брат, ― с порога выдал Робб, пытаясь совладать со своим учащённым дыханием. Джон сразу посмотрел в глаза Робба с непониманием. ― Милорд, ― кивнул мейстер и добавил: ― Джон может быть свободен. Опустив тяжёлую ветхую книгу на стол, Джон стряхнул с рук пыль и немного неуверенно пошёл навстречу Роббу. Как только дверь за ними закрылась, он повернулся к брату: ― Что случилось, Робб? Но Робб не ответил, а, лишь легко толкнув Джона в плечо, начал резво сбегать по лестнице. Улыбнувшись, Джон побежал вслед за братом. Он любил это умение Робба: веселиться, даже когда после отъезда отца на его плечи взгромоздилась ответственность в виде Винтерфелла. Робб, как истинный Старк, мог внушить холод и страх одним только взглядом, когда сидел на своём троне во время приёмов но, когда они с Джоном вели тренировочные бои, его звонкий смех наполнял весь двор. Спрыгнув с последней пары каменных ступеней башни мейстера, Джон почти догнал Робба. Тот, даже не думая останавливаться, побежал к воротам. Подойдя к часовым, Робб надел маску величия, его голос обрёл всю серьёзность. ― Откройте ворота и не докладывайте, что я уехал. ― Старка сразу послушались и, как только он вышел за ворота, снова превратился в озорного мальчишку. Прямо возле стены были привязаны две лошади и, хоть они были не совсем близко друг возле друга, всё равно пытались как-то задеть одна другую, клацали зубами и отмахивали ногами. ― Эти кони особенно не любят друг друга, так что скачка обещает быть весёлой, ― крикнул Робб, уже отвязавший своего коня. Джон подошёл к своему молодому разгорячённому огненно-рыжей масти жеребцу и, отвязав поводья, легко вскочил в седло. Как только он опустился на спину коня, тот мотнул головой и начал гарцевать на месте. ― Давай, кто последний, тот Джон Сноу, ― крикнул Робб, сидя верхом на гнедом крупном жеребце. Ослабив поводья и ударив коня по бокам, Робб начал скачку. Вначале его жеребец вздыбился, разбивая воздух аккуратными копытами, а потом понёсся в сторону редкого леса. Джон последовал примеру брата, и его конь понёсся вслед за гнедым. Из-за часто встречающихся деревьев Джон немного сдерживал коня, боясь нарваться на кочку: не хватало ещё, чтобы лошадь сломала ногу. Робб умело выворачивал своего гнедого, словно заранее знал, куда они поедут. Наконец, они выехали в поле, и Джон дал волю своему жеребцу. Ногами он сжал рыжие бока, наклонился к самой шее лошади и начал нагонять Робба. Обернувшись, Робб улыбнулся, взглянул в глаза Джона и двинул своего коня ещё быстрее. Рыжий недовольно замотал головой и резко прибавил скорость. Они неслись размашистым галопом, сминая пожухлую траву и разрывая островки талого снега. Зима уже близко, и перед самым её началом Старые Боги дали немного лета. Поравнявшись с Роббом, Джон с задором ухмыльнулся и посильнее ударил бока лошади, которая стремительно увеличивала свою скорость, хоть и на блестящей от последнего летнего солнца рыжей шерсти появились белые следы пота. Взмыленная лошадь Джона вырвалась вперёд, и он прибавил ещё, чтобы сделать разрыв больше. Робб что-то сказал, но ветер развеял его слова, и Джон даже не обернулся; он всё гнал и гнал лошадь вперёд. Жеребец, порядком уставши, громко фыркал с каждым темпом, но не сбавлял скорость. Обернувшись, Джон заметил, что Робб тормозит своего коня и, сам натянув поводья, начал посвистывать, чтобы успокоить своего жеребца. Лошадь недовольно дёрнула головой из-за натяжения, но начала сбавлять темп. Перейдя на лёгкую рысь, Джон похлопал лошадь по шее, хваля, и обернулся: Робб уже догнал его. ― Кажется, я Джон Сноу? ― заулыбался Робб; он всегда умел проигрывать, в отличие от Джона. ― Что? ― он не сразу понял слова Робба, но потом вспомнил, как тот крикнул перед началом скачки: «кто последний, тот Джон Сноу». ― А, ну, тогда ты отличный наездник. Они засмеялись и перевели уставших и взмыленных лошадей в шаг. ― Согласись, это веселее, чем таскать книги у Лювина. ― Робб начал разворачивать своего коня, и Джон последовал его примеру. Жеребцы недовольно прижали уши, и рыжий Джона резко отбил задом, чуть задев гнедого. В наказание ударив ногами по бокам коня, Джон отъехал от Робба и крикнул: ― Точно, веселее. ― Задержав взгляд на Роббе, Джон невольно улыбнулся. Вышагивая уставших лошадей и вернувшись к лесу, юноши, как и кони, восстановили дыхание. У Робба и Джона было «своё место» в лесу и, приехав туда, они привязали коней, расслабив подпруги, чтобы те могли пощипать остатки пожелтевшей травы. Взяв из седельной сумки мех с вином, Робб подсел к Джону, уже расположившемуся среди корней старого толстого дерева. ― Лорд Старк, Вы покинули Винтерфелл; что же скажет Ваша мать? ― Джон любил шутить про то, что леди Кейтилин слишком навязчива со своими идеями правления. ― Скажет, что во всём виноват ты, ― подмигнул Робб. Его мать всегда винила во всех проблемах Джона, от этого никуда не деться. Джон легко стукнул брата в плечо и, забрав у него из рук мех с вином, сделал глоток. ― Надо было тебе уехать с отцом, ― вздохнул Робб, отбирая мех обратно себе. Нахмурившись, Джон отвернулся. Ему было неприятно, что Робб за то, чтобы он уехал. ― Джон, ― обратился Робб к брату. ― М? ― он не повернулся. ― Будешь ещё? ― Робб, который даже не заметил перемены настроения брата, передал мех с вином в руки Джону. ― Мейстер Лювин сказал Брану сегодня одну интересную вещь, ― сделав ещё глоток, спокойно ответил Джон, опустив обиду. ― Какую? ― заинтересовался Робб. Он прислушивался к советам мейстера, в отличие от матери. ― Обычно мы много думаем о том, что никогда не станет нашим, ― вздохнул Джон, посмотрев на Робба. Глубокие синие глаза, осенне-рыжие локоны красиво блестели оттого, что как раз на них попадали последние лучи солнца, еле пробившиеся через ветви старого дерева. Молодой Старк был красив, его голос ― приятен для слуха, тело было гибким, но сильным ― Робба сложно было побеждать в поединках, но Джону удавалось. ― Винтерфелл, ― с досадой сказал Робб. Он предположил, что Джон мечтает о Винтерфелле, но ошибся. Джон хмыкнул и отвёл взгляд, про себя подумав: «если бы». ― Не волнуйся по этому поводу, ― сказал Джон. ― А знаешь, почему именно то, о чём мы думаем, нам так интересно? Потому что… Но Джон не дал договорить Роббу, перебив: ― Робб, не надо об этом, ― сказал Джон, выпивая ещё глоток кисловатого красного вина. Строгий взгляд истинного Старка заставил Джона кивнуть, чтобы Робб договорил. ― Так часто бывает: мы хотим то, что, кажется, нам не достанется. ― Забрав мех из рук Джона, Робб заткнул пробку и, отложив его, продолжил: ― А если мы получаем это, то, поверь мне, оно оказывается самой бесполезной вещью. Натянуто улыбнувшись, Джон промолчал, показывая, что он не желает продолжать разговор. Чуть продвинувшись вперёд, Робб лёг среди корней и вздохнул. ― Скоро придётся ехать обратно. ― Бросив взгляд на брата, Робб улыбнулся и обнял того за талию, уткнувшись кучерявой головой в грудь. Джон снова промолчал, наслаждаясь, но одновременно и стесняясь движений Робба. Его рука невольно легла на осенне-рыжие волосы, а пальцы начали перебирать локоны. ― М-м, ― протянул Робб. ― Я обожаю, когда меня трогают за волосы. ― Я знаю, ― наконец заговорил Джон, медленно перебирая мягкие волосы пальцами. ― Знаешь, если бы была возможность, я сегодня бы не возвращался в замок и заночевал прямо здесь. Убрав руки, Робб развернулся на спину, и его голова теперь лежала на коленях у Джона. ― Я думаю, мы могли бы остаться. ― Никакой провизии, только мех с вином, но за ночь без еды ещё не погибал ни один Старк, ну, или Сноу. ― Зима близко, вдруг пойдёт… ― Но Джона перебил голос брата. ― Ты говоришь, как настоящий Старк. ― В ту же секунду Джон резко поднялся, и голова Робба с приличным стуком ударилась о корни. Робб недовольно застонал, прикладывая к ушибленному месту ладонь. Тем временем Джон подошёл к своему коню и начал подтягивать подпругу. Ему было обидно слышать даже смутные упоминания о том, что он бастард, от самого дорогого человека. Джон мог стерпеть насмешки Теона, недовольные выражения Сансы, но не это. Когда Джон уже собирался садиться в седло, подобрав поводья, он почувствовал, как Робб сжал его руку, и Джон одёрнул её. В осенне-рыжих волосах брата с одной стороны были листочки и ветки, и в этот момент Джон еле сдержал улыбку, не позволяя себе так быстро отпустить обиду. ― Ну, и куда ты собрался? ― Строгий тон брата ну никак не сходился с этими причудливыми веточками в волосах, и Джон рассмеялся. ― Что? ― удивился Робб. С улыбкой на губах Джон легко коснулся волос Робба и начал вытаскивать оттуда жухлую листву с мелкими ветками. ― Милорд, кажется, у Вас в волосах веточки; прикажете отрубить им голову? ― серьёзным тоном сказал Джон, взяв с двух сторон древесного «дезертира». ― Кто отдаёт приказ, тот и должен его исполнить, ― со всей своей старковской холодностью ответил Робб, беря палочку из рук брата и ломая её. Оба юноши засмеялись и, когда приступ смеха наконец утих, Джон вспомнил, что ещё обижается. Заметив изменения, Робб приподнял брови, сделал самый честный взгляд и чуть наклонил голову набок. Джон уже простил его, но обожал этот невинный, но одновременно такой раскаивающийся взгляд брата. ― Джон, ― протянул лорд Винтерфелла. ― Робб? ― непоколебимо спросил Джон, еле сдерживая подступающую улыбку. ― Джон, ― повторил Робб, склонив голову на другой бок. Легко, дружески ударив Робба в плечо, Джон негромко бросил «поехали» и запрыгнул в седло. Почувствовав тяжесть всадника, конь перемялся с ноги на ногу и начал идти вперёд. Взяв у корней мех с вином, Робб подошёл к своему коню, распутал стреноженные ноги, приложил немного усилий, чтобы застегнуть подпругу, и сел в седло. За это время Джон уже немного уехал вперёд, и Робб послал своего коня рысью. Когда он поравнялся с шагавшим в сторону замка Джоном, Робб сбавил скорость и посмотрел на брата. ― Передумал оставаться здесь? ― спросил Робб, подъезжая ещё ближе, от чего его конь с яростью куснул лошадь Джона, тем самым испугав и всадника, и животное. Рыжий жеребец отскочил в сторону и быстро вскинул задние ноги, угрожая коню Робба. ― Глупый, ― выругался Робб, в наказание сильно ударяя животное ногами по бокам. ― Ты, а не конь. Ты же знал, что они не ладят друг с другом, ― улыбнулся Джон, успокаивающе поглаживая жеребца по шее. ― Они самые быстрые, а у нас была неплохая скачка, ― пропустив несерьёзное оскорбление мимо ушей, Робб продолжил ехать уже чуть дальше Джона. ― Если твоя леди-строгая-мать не слишком сильно будет отчитывать нас, надо будет повторить в скором будущем, а то последнее время мы редко выезжали просто поскакать. Ничего не ответив, Робб только хмыкнул, и они неспешно поехали в Винтерфелл.

***

Когда юноши вернулись, на улице стемнело, и на чистом ночном небе горели звёзды. Лёгкий, но холодный ветер напоминал о приближении зимы. Отдав коней в руки конюха, Робб и Джон направились на кухню, чтобы перекусить: поездка пробудила аппетит у обоих. ― Не удивительно, ― послышался строгий голос за спиной. Робб сразу обернулся, а Джон постарался просто провалиться сквозь землю, только бы не видеть строгий взгляд леди Кейтилин. ― И где же вы пропадали? ― Женщина презрительно сощурилась и сложила руки на груди. ― Леди, я не думаю, что должен отчитываться перед Вами, ― холодным и совершенно спокойным тоном заверил мать Робб. ― Вы забываете, что я лорд Винтерфелла. ― Вы забываете, что я Ваша мать, ― с обидой и разочарованием ответила леди Кейтелин и, бросив уничтожающий взгляд на Джона, ушла. ― Наверное, она считает, что во всём виноват я, ― вздыхая, сказал Джон. ― Давай выпьем, ― как-то устало перебил Джона Робб и уверенно пошёл в сторону кухни. Повара и служанки послушно начали кормить своего лорда, и Робб с Джоном, уже порядком наевшись и выпив, сидели за столом в Зале. ― Мне не хватает отца, мне кажется, я не справляюсь с ролью лорда Винтерфелла. ― Щёки Робба пылали из-за выпитого вина. Он редко выпивал так много, но после разговора с матерью он порядком расстроился. Джон не тормозил его и только слушал, как брат изливает душу, считая это своим долгом. Положив руку на плечо Роббу, Джон чуть сжал его и, наклонившись, заглянул ему в глаза. ― Ты будешь отличным лордом Винтерфелла. ― На лёгкой щетине брата, которую тот отращивал, чтобы казаться серьёзнее, ничего не было, но Джон сделал вид, что стирает пальцем то ли соус, то ли ещё что-то, не отводя взгляда от глаз. В ответ Робб посмотрел на него и хотел что-то сказать, но появилась служанка, которая намеревалась забрать остатки еды. Лёгким движением Робб усадил себе её на колени, девушка смущённо покраснела, а Джон невольно отвернулся. Он всегда избегал те моменты, когда Робб заигрывал с девушками, хоть это было и не очень часто. Так нагло Робб ещё не поступал, за всё время Джон ни разу не видел, чтобы брат позволял себе заигрывать со служанками, хоть те и постоянно бросали влюблённые взгляды. До слуха Джона донеслись причмокивающие звуки, и в эту секунду он бы всё отдал, только бы оглохнуть на некоторое время. Встав из-за стола, Джон пошёл в сторону выхода, но брат окликнул его. ― Ты куда? ― Раскрасневшаяся и взлохмаченная служанка с самым довольным лицом приобнимала Робба за шею и всем своим видом показывала, насколько жаждет продолжения и как сильно рада, что Джон уходит. ― Служанки, ― еле слышно и с пренебрежением протянул Джон и, развернувшись, добавил уже нормальным голосом: ― Я слишком устал за сегодня, пойду спать. Он выдавил из себя подобие улыбки и пошёл дальше, а Робб, казалось, не был омрачён его уходом, скорее, наоборот: как только Джон вышел из Зала, он полез под корсаж служанке, движимый простейшими инстинктами и вином.