Terra incognita

      Задание не было чем-то из ряда вон выходящим. На то Джафар и наемник, чтобы серой неприметной тенью оказываться в нужный момент рядом с жертвой, нанося решающий удар.       Вот и в этот раз, несмотря на более серьезную и бдительную охрану, убийце просто нужно было избавиться от очередной жертвы. Заурядной, правда, назвать ее было нельзя: не каждый день поручают убийство правителя не слишком большой, но процветающей, богатой и влиятельной страны. Джафар не привык задавать вопросов: за что платили, то и выполнял. Однако, когда наемник прибыл на остров, который занимало государство, впервые за все время он задумался о том, насколько правильно поступает, слепо следуя инстинктам убийцы. Осматриваясь и проводя разведку, ассасин ни с кем не шел на контакт, справедливо полагая, что на таком ограниченном пространстве кто-нибудь из местных в итоге может навести на незнакомого иноземца до того, как он покинет остров.       Джафару до прибытия на цветущую и звенящую сотнями птичьих голосов землю Синдрии были безразличны судьбы убитых и их близких. Он ни о чем не задумывался, даже когда приходилось вырезать целые семьи. Что заставило дрогнуть его душу именно здесь – юноша не понимал. Казалось, страна ничем не отличалась от любой другой развитой страны. Точно так же кружили голову невообразимые в своих сочетаниях ароматы шумных рынков: тканей и пряностей, выпечки и спиртного. И во все эти танцующие над улицами шлейфы незатейливо вплетался солоновато-горький аромат моря, который сплетал все незримые нити в один неповторимый покров, который окутывал эту воистину благословенную страну.       Не сразу Джафар понял, чем это место отличается от сотни других, виденных им прежде. Только проведя несколько дней, изучая многочисленные переплетения улиц, молодой человек стал догадываться, что делает Синдрию особенной. Искренние улыбки и смех ее жителей – то, чего никогда не знал сам Джафар. Уверенность в будущем, уверенность в настоящем, знание того, что за тебя постоят и не оставят в беде – нигде больше Джафар не чувствовал подобного, и именно поэтому сперва тщетно пытался понять, что так его беспокоит. Здесь хотелось дышать полной грудью, не думая ни о чем дурном. Это чувство пришло, когда в последний вечер перед исполнением задания Джафар наблюдал за вечерним празднеством местных жителей, радостно кричащих, поющих, от души веселящихся и даже не подозревающих о том, что вот-вот незаметный маленький человек перечеркнет все это на корню.       Внутри стало уже совсем невыносимо тяжело и гадко. Человек, благодаря которому все эти люди были счастливы и ничего не боялись, должен быть действительно удивительным. Но когда Джафар сделает свое дело, всему умиротворению здесь придет конец. Без столь сильного, надежного и умелого правителя до Синдрии мгновенно доберутся и работорговцы, и разбойники, и охочие до легкой власти и наживы люди, и весь остальной прочий сброд… - …Дядя, дядя, возьми цветы! – пропищала совсем еще маленькая девочка, протягивая замеревшему далеко в стороне от всеобщего гулянья Джафару большой разноцветный благоухающий венок из живых цветов. Она совсем не обратила внимания ни на стеклянный неживой взгляд, ни на закрывающие пол-лица повязки. От растерянности тот машинально наклонился, позволяя малышке накинуть цветочное ожерелье себе на шею. Девочка тотчас заулыбалась еще шире, захлопала в ладоши и вприпрыжку помчалась обратно к толпе, где ее подхватили на руки смеющиеся родители.       Тяжесть в груди, кажется, уже готова была придавить к остывающей после жаркого дня земле. Что изменится после сегодняшней ночи? Впервые Джафар представил, какого это быть предателем. А он именно предает эту страну, собираясь убить ее основателя и главного защитника. Впервые ассасин понимал, что не должен быть равнодушен к участи своей будущей жертвы. Всполохи далекого костра и непрерывное движение отдыхающих отражались в темных, пустых глазах. Нужно было как-то и что-то изменить, но Джафар слишком привык быть смертоносной марионеткой, не имевшей права на собственные решения. И от незнания того, что можно было сделать, он испытывал неведомую ранее беспомощность, в самой глубине сознания готовую перерасти в немой отчаянный вопль.       «Пожалуйста, остановите меня!..»       Дворцовую стражу Джафар миновал без особых трудностей и ненужных пока жертв. Наемник уже успел выяснить, в каком крыле огромного богатого строения располагаются королевские покои, и сейчас уверенно и бесшумно двигался прямо к ним. Несколько осторожно приоткрытых дверей вели либо в пустые залы, либо в спальни для гостей, но вот одна из них, с более массивными и богато украшенными створками, привела незваного гостя к его цели.       Привычное к сумраку зрение позволило различить раскинувшийся на широкой кровати силуэт. С удивлением Джафар понял, что прославленный король даже не потрудился прибрать скинутую одежду и сейчас мирно почивал, едва прикрытый одеялом. На празднике наемнику так и не удалось пробиться через толпы людей и рассмотреть легендарного Синдбада, зато сейчас только потребность завершить миссию мешала как следует и неторопливо изучить свою жертву.       Не давая себе о чем-либо задуматься, Джафар выхватил из складок одежды любимое оружие – острый и узкий, как спица, кинжал – один глубокий проникающий удар – и жертва истечет кровью, не приходя в себя и даже ничего не почувствовав. По-прежнему пустой взгляд успел зацепиться за крепкое, загорелое тело истинного воина – зрелого мужчины немного постарше него, но не в пример более рослого и привлекательного, чем сам Джафар. Длинные, отливающие в полумраке темной синевой волосы и… чуть приоткрывшиеся сонно медово-пряные глаза.       Хотя Джафар и успел заметить это, но еще прежде его руку стальным кольцом сжали чужие пальцы, жесткость и сила которых без слов говорили о том, что это действительно воин, предпочитающий меч царскому трону, и мореход, закаленный греблей и борьбой с морской стихией.       Синдбад уже сидел на кровати, а одеяло с готовностью поползло вниз, но мужчина без всякого смущения поправил его, накрывая колени и места повыше. - Ну, здравствуй, - король, похоже, нисколько не был изумлен подобным визитом, как будто его каждую ночь вот так подкарауливали наемные убийцы. Джафар напряженно молчал. Доли секунды понадобились, чтобы оценить случившееся. Сегодня, видимо, был особенный день для того, кто привык слишком легко разменивать человеческие жизни. Хотя, скорее, с самого прибытия на остров все шло к провалу задания. Возможно, именно поэтому в клане ассасина с такой жесткостью искореняли в последователях всяческие слабости, которые приводили к сомнениям. Похоже, в этом был смысл – ведь стоило юноше только приоткрыть свою душу этой мирной земле, как задание было провалено. Чутье опытного воина подсказывало, что сила на стороне короля, и даже если Джафар попробует просто отбиться, противник не даст ему уйти. Словно подтверждая мысли своего несостоявшегося убийцы, Синдбад на мгновение сжал тонкое бледное запястье сильнее. Правильно истолковав знак, блондин покорно выпустил из рук оружие, которое бесшумно упало на роскошный ковер. - Есть смысл спрашивать, кто ты? – спросил Синдбад, заинтересованно изучая посетителя. Тот выглядел гораздо моложе своего возраста, хотя был от силы на несколько лет младше самого Синдбада, но заметно уступал ему в росте и комплекции.       Джафар лишь едва заметно качнул головой. - А кем был послан? – продолжил Синдбад. Снова молчание. - Будет сложно договориться, если ты так и не ответишь. - Договориться? – наконец негромко и хрипловато отозвался Джафар. В любом другом случае он бы знал, что его участь предрешена – немедленная казнь. Но даже увидев правителя впервые за проведенные в его владениях дни, Джафар мог поручиться, что Синдбад – отнюдь не из числа трясущихся за свою жизнь скряг. Коих он на своем веку прикончил тоже не мало, и никакие слезные мольбы и обещания несметных богатств не спасли в итоге их никчемные жизни. - Ты ведь не оставишь своих попыток? – теплый взгляд карих глаз мгновенно посуровел и стал жестким. - Я уже провалился, - равнодушно заметил Джафар. Синдбад совсем не был уверен, что можно доверять подобному человеку, но он привык доверять своему чутью. А оно в свою очередь говорило о том, что этот парень вытерпел слишком многое. Если бы Синдбад игнорировал подобное, он бы никогда не завоевал такого безоговорочного доверия среди подчиненных. И сам бы никогда не нашел столь верных и надежных соратников, что состояли сейчас при дворе.       Немного времени и самому Синдбаду понадобилось, чтобы все обдумать. Нетрудно догадаться, что ждет не справившегося с заданием посланца, если Синдбад отпустит его – куда милосерднее будет со стороны короля просто заточить ассасина в давно пустующих подвалах замка за покушение. И то не факт, что в этом случае организация профессиональных убийц не доберется до заключенного. - Тебе некуда идти, - уверенно заметил Синдбад и убедился в том, как задели светловолосого юношу эти слова. Джафар против воли упрямо приподнял подбородок, подавляя горькую бессильную злость. Да что он вообще о нем знает!.. - И отпускать тебя было бы неразумно. Для твоего же блага, - продолжил правитель, не без удовольствия наблюдая, как вспышка злости наемника перерастает в недоумение. - Кстати, может представишься, хотя бы? - Джафар, - переборов себя, отозвался молодой человек. Терять ему действительно было уже нечего, кроме собственной жизни. - Итак, Джафар, судя по твоему столь неожиданному посещению, ты весьма незаурядный воин, раз без единого звука миновал моих людей, - Синдбад продолжал испытывающе смотреть на него. – И я почти уверен, что для меня и моего народа твои способности принесли бы неизмеримо большую пользу, чем если бы ты продолжил выполнять другие сомнительные заказы. Ты так не думаешь?       Джафар не думал. Он вообще мало о чем думал до этого времени. И уж тем более никто не думал о том, что будет лучше для него. Синдбад мягко улыбнулся. Чем-то этот парень походил на дикого маленького котенка – даже если получится приручить такого, он все равно не забудет про свои зубы и когти.       Многого ли добился бы Синдбад, не умей он разбираться в людях? Вот и сейчас он точно определил, как можно подействовать на Джафара. - И вообще, знаешь, эти повязки, прячущие твое лицо, тебе совсем не идут, - мужчина улыбнулся.       Серые глаза с усилием моргнули, словно сгоняя какое-то давнее наваждение. Сам смутно понимая, что делает, Джафар растерянно коснулся провисших и пропылившихся бинтов на щеке. Синдбад ободряюще кивнул. Ассасин все тем же неуверенным движением потянул бесполезное тряпье вниз, оставив болтаться пока на шее.       При свете луны, прокравшемся в комнату через окно, бледность Джафара особенно бросалась в глаза, как и аккуратная кофейная россыпь веснушек. Эта незначительная деталь каким-то образом скрадывала его годы совсем уже безжалостно, окончательно делая похожим на подростка. Хотя Синдбад считал себя ценителем женской красоты, эта непритязательная, притягательная именно своим несовершенством простота волновала от чего-то гораздо сильнее. - Ты дашь мне уйти? – прямо спросил Джафар, которому становилось все более не по себе от пронизывающего и неоднозначного взгляда собеседника. - Если ты хочешь, - сказал Синдбад, не торопясь отпускать его руку. – Но подумай над моим предложением. Я мог бы пообещать тебе богатую плату, однако не стану этого делать, так как любой мой недоброжелатель может в итоге заплатить больше.       Синдбад ослабил хватку и извиняюще коснулся ладонью покрасневшего запястья, которому вполне мог быть обеспечен синяк. - Вместо этого, - приятный низкий голос, способный звучать жестко и властно, зазвучал по-особенному завлекающе, - я хочу пообещать, что даже если ты захочешь уйти, тебе будет, куда вернуться.       Не отрывая взора от совершенно онемевшего Джафара, Синдбад с легкой улыбкой коснулся тонкого запястья губами. Когда наемник опомнился, то коротко вздохнул, а через мгновение уже находился возле двери. И только на миг обернулся, чтобы продемонстрировать пылающие щеки. А еще через мгновение дверь тихо скрипнула, выпуская ночного гостя и закрываясь. Синдбад негромко рассмеялся, вновь беспечно валясь на подушки и укрываясь одеялом. Не то чтобы он провоцировал визитера, просто хотел быть уверен, что этот заинтересовавший его парнишка примет верное решение.       Джафар же торопливо пробирался по улицам спящего после праздника города, чтобы укрыться где-нибудь до наступления утра. И смутно надеялся, что ясные рассветные лучи принесут такую же ясность и в смятение, царившее сейчас его в сознании.       Постепенно успокоившись и наконец замедлив шаг, Джафар осторожно потер запястье. Призрачная неуверенная улыбка скользнула по бескровным губам. Кажется, он все-таки променял свою прежнюю неволю на кандалы еще более крепкие…