Фрэнк - "на удачу". Франк - "на счастье"

Над покупкой нового телефона действительно стоило бы задуматься. Гермиона уже дважды присылала сову едва ли не с вопилером, что она до Гарри дозвониться не может. А что делать, если он по-глупости дал Малфою свой номер телефона, но от лица Генри. Гарри было чем заняться, только бы не забыть взять с собой зачарованный франк, чтобы вечером снова предстать перед Драко в образе Генри. И чем тот Малфою так нравится?! С телефоном всё получилось гораздо проще, чем Гарри ожидал – он купил ещё один аппарат с новым номером, а на старом ему поставили ограничение доступа на Малфоя. Вот так-то. Главное теперь, чтобы Малфой ненароком не попросил телефон у самого Гарри. Ох, зачем он всё это заварил? Гарри съездил в химчистку, чтобы вывести с сидения пятна кофе да и просто помыть машину и изнутри, и снаружи. Нет, почистить Фрэнка он запросто мог и палочкой, но, во-первых, после чистки в машине был совершенно особенный запах, и он очень нравился Гарри, а во-вторых, нужно было чем-то себя занять, пока Малфой не освободится. Однако вечер прошел совсем не так замечательно, как предыдущий - Малфой всё время твердил, что Поттер, конечно, благородный, но ужасно скучный и вечно всем недовольный. Малфой приукрасил утренние события, рассказав, как он пытался посоветовать упрямому как стадо баранов Поттеру приобрести линзы вместо очков, и как Гарри, якобы, снова на него наорал. - Может, всё было немного иначе? – Гарри постарался посмотреть на ситуацию с другой стороны, но, мандрагору за ботву, он же был там, на этой кухне!.. - Я разве давал тебе повод мне не верить? – насупился Малфой. - Нет, конечно, нет, просто я и Поттера знаю, и Гермиона, ну то есть Грейнджер, всегда говорит, что он душа компании. Драко рассмеялся: - Теперь даже боюсь себе представить, что это за компания. - Нормальная компания, - буркнул Гарри, сворачивая на небольшую улочку. - Ну вот, теперь и ты становишься похож на буку-Поттера. Генри, перестань! Ты такой позитивный парень. Давай вообще не будем про Избранного, зачем портить прекрасный вечер, верно? Гарри помотал головой – как всё у Малфоя просто. А Гарри, между прочим, было неприятно такое слушать. К тому же, не только Гермиона считала, что он душа компании, даже Джинни и ребята из её команды не раз так говорили, а этот, видите ли, боится представить, гад! - Я всё про вчерашний полет думаю – здорово было, - сменил тему Малфой. – А ты хорошо летаешь? «Да уж получше некоторых», - мстительно подумал про себя Гарри, но вслух ответил: - Да так. Если никто не видит. - То есть, вместе полетать нам вряд ли удастся? – Драко с сожалением посмотрел на Гарри. - Точно. Я стесняюсь. Кроме того, квиддич меня почти не интересует. Летаю просто, чтобы отдохнуть от руля. Время от времени, - Гарри прекрасно понимал, что на метле будет очень трудно скрывать себя настоящего, а кто как не Малфой – его вечный соперник – знает все его квиддичные примочки. Нет уж, лучше стоять на земле и наблюдать за крутившим в небе петли Драко. А вот как Гарри Поттер он вполне мог бы показать самодовольному Хорьку, где его место. - Кстати, ты не ответил на каком факультете учился? Мы с тобой вроде ровесники, но я тебя совсем не помню, - Драко обратился к Гарри, прерывая его размышления. - На… Хаффлпаффе. Я младше тебя на год, - тот поморщился. Как же он не любил врать, но этот гад Малфой просто не оставлял ему другого выбора. - Да? Не помню совсем. - Я перевелся из другой школы на пятом курсе, - зачем-то добавил Гарри. - Я был на шестом… Да, мне тогда не до Хаффлпаффа было, это уж точно, - Драко отвернулся к окну, а Гарри почувствовал себя совсем паршиво. Снова захотелось сделать что-то такое, от чего Драко бы улыбнулся, как вчера. - За что тебя выдворили из Магического мира? Хотя, палочка вроде при тебе, и ты не боишься колдовать при магглах, хорошо знаешь Поттера… Ты из Аврората? – Драко так и не повернулся к Гарри. - Нет, я не работаю в Аврорате, правда, - Гарри ведь действительно там не работал. - Но ты прав, палочка при мне, и я всегда предельно осторожен, пользуясь магией вне магического мира. Гарри припарковался у маленького кафе, где, как он знал, подают самые вкусные в Лондоне маффины и молочные коктейли. - Так почему ты работаешь таксистом среди магглов? Чего тебе не хватает там, в магическом мире? – Драко наконец посмотрел на Гарри. - Трудно объяснить. Не уверен, что ты поймешь, - Гарри сейчас почему-то было совершенно всё равно, сдаст он себя или нет. Разговор оказался каким-то обнажающим, открытым. - Попробуй. Я вообще-то не глупый малый, - хмыкнул Драко. - Мне нужно было разобраться в своей жизни, в том, что в ней происходит. Но чем дольше я был там, в магическом мире, тем сильнее запутывался в себе, своих чувствах, в воспоминаниях, в своём одиночестве. Как муха в паутине, знаешь – чем больше дергается, тем сильнее её заматывает… - И ты купил Фрэнка? – Драко слушал очень внимательно. - Нет, мне его подарили. Когда получил права и начал кататься по ночному городу, я стал понемногу, нитка за ниткой, раскручивать намотавшуюся на меня паутину. С появлением же пассажиров начал понимать, что всё у меня не так и плохо. Слушал их истории, примерял на себя ту или иную ситуацию и, представляя в какой глубокой жизненной яме находится человек, осознавал – напрасно я жалуюсь. Или, глядя на влюбленную пару, мечтал, что и у меня так будет, ведь у кого-то же есть… Теперь если я и муха, то свободная, - улыбнулся Гарри. - Скорее уж жук, - рассмеялся Драко. - Главное, чтобы не навозный, - вторил ему Гарри. – Почему, кстати, жук-то? Хотя, погоди, не рассказывай, я хочу знать во всех подробностях. Пойдем, в кафе посидим? Держу пари, ты уже голодный. - Не то слово. Чашка кофе на завтрак, круассан и стакан зеленого чая на обед - очень скудная, я тебе скажу, трапеза для целого дня, - согласно кивнул Драко и вышел из машины. *** - Так почему жук? - спросил Гарри, когда они сели в кафе и, сделав заказ, отпустили официантку. - Это старая история и ужасно нелепая, - помотал головой Драко, пряча улыбку. – Обещай, что никому не расскажешь? - Могу даже непреложный обет дать, - деланно серьезно сказал Гарри, пододвигая к себе только что принесённую официанткой тарелку с сэндвичем. - Посмотрим по твоей реакции. Я, когда был маленьким, ужасно боялся насекомых. И самыми страшными из них для меня были жуки и богомолы, - Драко передернул плечами и слегка скривился. – Они же будто преследовали меня. То отец со шторы сгонит здоровенного, как мне тогда казалось, богомола, то мама стряхнет с одежды майского жука. Так вот, однажды на моё пятилетие, отец собрал весь свет магической Англии – даже Фадж, по-моему, был. Я под мамин аккомпанемент на рояле должен был исполнить песню. Красивую такую, на французском. Меня поставили на стул, отец усилил чарами звук, рассказывая, как гордится сыном, какой у него, то есть у меня, дивный голос, и что я совершеннейший Малфой. Maman проиграла вступление, я открыл рот и… мне в лоб с оглушительным, благодаря «Сонорусу», щелчком, врезался здоровенный жук. И так как рот уже был открыт, воздух в легкие набран, а спина холодная от страха, я заорал! Мерлин, ты бы видел лицо отца! Чары разнесли мой рев, похоже, на несколько миль вокруг. Мама суетилась рядом, оглаживала лоб и пыталась утешить, а Рудольфус Лейстрейндж тогда съязвил и без того рассерженному донельзя отцу: О, да! Истинный Малфой! Один в один отец! - А Люциус?! – Гарри даже жевать перестал. - Скрипнул зубами только, - пожал плечами Драко. – Я тогда не понял почему и очень удивился такой достаточно спокойной реакции. Уже много позже мне мама рассказала, что отец один раз запрыгнул на стол, когда шло собрание Пожирателей, потому что увидел мышь. Гарри уткнулся в ладони и беззастенчиво заржал, отчего редкие посетители тут же начали на них оборачиваться. - Да тише ты! – Драко пнул его под столом, но это не произвело ни малейшего эффекта, Гарри смеялся так, что мышцы в животе сводило и ломило затылок. Официантка, подошедшая к ним, участливо поинтересовалась, не помочь ли чем, но Гарри даже не смог ей ответить. Перед глазами так и стоял образ Люциуса, задирающего подол мантии и с визгом запрыгивающего на стол. - Принесите, пожалуйста, воды, - сказал Драко, делая вид, что он вообще не знает Гарри. Отсмеявшись и вытерев выступившие слёзы, Гарри придвинулся к рассматривающему с отвлеченным видом на стенах фотографии Малфою. - Обалдеть, как же с тобой весело! - Знаешь, а непреложный обет я с тебя всё же возьму, - приподняв бровь, сказал Драко, однако уголки его губ едва подрагивали. Он явно сдерживал улыбку. - Ладно-ладно, я правда никому не расскажу, - Гарри изобразил жестом, что рот на замке. – Так жук, потому что ты меня боишься? - Я больше не боюсь жуков. Вырос, знаешь ли, из детских страхов. Жук - потому что вот так же врезался в лоб, а я даже сообразить ничего не успел, - Драко всё-таки не смог сдержать улыбку. Они доели заказанные маффины, оставили на чай официантке за заботу несколько фунтов и вышли из кафе. - По домам? – Гарри посмотрел на сонно моргающего Драко. - Да. Я тут несколько дней занят буду с утра до вечера – нужно заняться делами отца, да и в «Гринготсе» не всё гладко… - А я… А Поттер может помочь? – Гарри шагнул ближе. - Нет, там… долго объяснять, мне просто нужно распределить деньги, выкупить одну из наших фамильных ценностей. В общем, много дел. Но сегодня я превосходно провел вечер, - сказал Драко. - Я давно так не смеялся. Поехали? - Да. Только ты меня высади где вчера, ладно? – Драко сел в машину. - Почему? - Я, наверное, как и ты, перевариваю прошедший день. Я уже и не помню, когда так весело и приятно проводил время. Спасибо тебе, - Драко улыбнулся и сжал плечо Гарри, отчего тот только покраснел и повез их домой. Драко вышел из машины, но нагнувшись обратно, доверительно сообщил: – Но богомолов я так же недолюбливаю. Гарри широко улыбнулся. - Буду иметь в виду. Доброй ночи, Драко. - И тебе… Жук, - подмигнул Малфой. Пока Драко был занят своими делами, Гарри наконец добрался до Гермионы – она давно просила его помочь ей с фондом «Защита прав и свобод магических существ и магов». В сущности, это было модернизированное «ГАВНЭ», значками которого им приходилось красоваться весь четвертый курс. Но и аббревиатура у фонда была гораздо менее экстравагантной, да и занималась Гермиона там далеко не только освобождением эльфов. Изначально, её фонд мало кто воспринимал серьезно. Однако, когда в Азкабан начали сажать всех, кто имел хоть какое-то отношение к Пожирателями, в том числе просто членов семей, фонд стал действовать и как своего рода гарант правосудия. Именно тогда добавилась приписка «и магов». Тех же Малфоев защищала в суде сама Гермиона. Наверное, поэтому никого из них не посадили, даже Люциуса. Хотя Гермиона и ворчала о несправедливости столь мягкого приговора, но, зная, как Гарри важно, чтобы все Малфои оставались вместе, единой семьей, приложила максимум усилий для их защиты. Гарри числился в Министерстве в качестве одного из заместителей министра. Он хотел отказаться от этой должности, поскольку совершенно не видел себя в политике. Однако Гермиона, Рон и Джинни в один голос стали твердить о глупости и недальновидности такого решения. - Гарри, когда-нибудь воспоминания о войне сотрутся, и ты найдешь себе дело по душе, - назидательно сказала Гермиона. - Да-да, друг, а о героях быстро забывают, особенно о военных. Это твой лотерейный билет, который ты сможешь обналичить в любое время, - Рон хлопнул Гарри по плечу. – Кроме того, Кингсли всё устраивает: у него ведь Герой под боком, а это уж точно аргумент. Да и тебя не дергает – зарплата есть, стаж идет, место за тобой числится. Мой тебе совет – оставь пока как есть. - Гарри, детская сборная по квиддичу появилась благодаря тебе... - начала Джинни. - Брось, Джинн! Я просто пару раз упомянул об этом в интервью, – отмахнулся Гарри. - Но в неё начали вкладывать деньги, а выручка от благотворительных матчей теперь идет на развитие детского спорта, и в том числе на детей, оставшихся без родителей. Видеть Джинни такой серьезной Гарри не привык. Он чувствовал себя смущённым, ведь прямого отношения ни к чему из вышеперечисленного он не имел. Да, друзья иногда использовали его имя в благих целях, но и всего-то! - Ребят, убедили, убедили. Теперь я не уйду, но вы преувеличиваете. Я же ничего такого не сделал, я просто… - Гарри был совершенно искренним. - То же самое ты говорил, когда «Экспелиармусом» прикончил Волдеморта, - рассмеялась Джинни, а за ней и Рон с Гарри и Гермионой. *** У Гермионы он пробыл почти до вечера – она вручила ему пригласительный билет на двоих на концерт в Министерстве, который должен был состояться за пару дней до Рождества. - Как думаешь, если я приглашу Малфоя, это будет нормально? – спросил Гарри, помогая Гермионе надеть мантию. Он долго не мог решиться задать этот вопрос. - Если бы он ещё согласился, было бы прекрасно. Вы бы своим примером показали, что никакого разделения на темную и светлую сторону больше нет, и всё прекрасно друг с другом ладят. Кстати, ты уже рассказал ему, что ты и Генри это одно и то же лицо? – Гермиона посмотрела на Гарри через отражение в зеркале. Он отвел глаза. - Понятно. И не собираешься, да? – она поджала губы. - Ну почему? Я расскажу, но… позже. Ладно, пойдем, - буркнул Гарри. - Это, конечно, твоё дело, Гарри Поттер, но я бы тебе советовала признаться как можно быстрее, пока ложь не выплыла сама, - сказала она. Гарри улыбнулся в ответ – как же сильно она напоминала ту маленькую лохматую вечно тянущую руку первокурсницу, твердящую, что правильно говорить «Вингардиум Левио-о-о-о-сса, а не Ливиосса-а-а-а». - Я обязательно ему скажу, Герми, когда придет время, - заверил Гарри, и они аппарировали. … Малфой действительно уходил чуть свет и возвращался поздно – вымотанный и молчаливый. Он продолжал держать дистанцию с Гарри, и в то же время замечательно общался с Генри с помощью смс. Писал, что даже успел соскучиться, что зануда-Поттер специально караулит его приход и сопит недовольно, конечно же, специально для того, чтобы он считал себя виноватым. На самом деле «зануда-Поттер» волновался и, чего скрывать, ревновал, ведь Драко встречался с Бэном – Гарри слышал, как он договаривался о встрече, и настроение от этого отнюдь не повышалось. Гарри не спрашивал, как у Драко дела с магией, попросту боясь услышать, что всё налаживается, и он скоро съедет. Пожелав Гарри спокойной ночи и приятных снов, Драко поднимался к себе в комнату и писал смс-сообщения Генри, в которых рассказывал, где был, что делал, намекал, что просто невероятно соскучился по Фрэнку и веселым историям его водителя. Они переписывались до двух ночи, а то и дольше. Гарри с удивлением обнаружил, что у Драко отличное чувство юмора, он любит говорить о своей семье, только о матери обычно более нежно, что ли, а об отце сдержанно-восхищенно. Из этой переписки Гарри узнал, что Драко любит эклеры и мороженое с шоколадной крошкой и грецкими орехами, у него аллергия на клубнику и грейпфруты. А Гарри даже не знал, что написать в ответ – у Генри не было прошлого. Генри как такового вообще не существовало до того, как Малфой вернулся в Лондон. Рассказывать же о себе Гарри боялся – мало ли чем он мог бы себя выдать. Но всё же написал, что любит тыквенный сок и шоколадных лягушек, и что собирает носки. У Гарри действительно была целая коллекция - начиная с носков всевозможных цветов и заканчивая носками с пальцами и выпуклым Санта-Клаусом. Венцом же своей коллекции Гарри считал носки, привезенные ему Джинни с чемпионата мира по Квиддичу – с движущимися снитчами. Гарри здраво рассудил, что дома он может вполне обойтись обычными синими, к примеру, носками, и без задней мысли сообщил Малфою сей факт о себе. Драко прислал катающийся от смеха смайлик и написал, что непременно должен это увидеть. Гарри ответил положительно, решив, что обязательно покажет свою коллекцию, как только во всем признается. Много чего Гарри узнал, но главное – Драко скучал по Генри. Гарри уже которую ночь спал отвратительно – продумывая всё новые и новые сценарии, как сказать Драко правду. В любом случае выходило, что Малфой обвинит Гарри во лжи и уйдет. И самое противное - прав будет. Утро четвертого дня без Малфоя встретило Гарри треском камина в комнате. Гарри наспех надел халат и подошел к камину, открывая его для связи. Из огня показалась голова племянника Корнелиуса Фаджа, временно исполняющего обязанности министра. Себастьян Фадж - человек маленького роста, с непомерно большими амбициями и невоздержанный на язык. Гарри от всей души надеялся, что не придется с ним встречаться, пока Кингсли в отпуске. Гарри испытывал к Себастьяну огромную антипатию, и небезосновательно. - Доброе утро, мистер Поттер, - поздоровался Фадж, скептически окидывая Гарри взглядом с ног до головы. – Хотя точнее уж обед, но Избранным ведь, в отличие от простых смертных, не нужно вставать на работу чуть свет. - Фадж, зависть - плохое качество, – поцокал языком Гарри, затем скрестив на груди руки, жестко добавил: – Ближе к делу. Что надо? - Не очень-то ты любезен, - хмыкнул Себастьян. - Я с тобой в прошлый раз налюбезничался. Или ещё хочется… любезностей? – Гарри шагнул ближе к камину, отчего Себастьян нервно сглотнул. - У меня к тебе разговор. И быть со мной вежливым в твоих же интересах, - раздраженным тоном ответил Фадж. - Да что ты? Опять компромат, угадал? – криво усмехнулся Гарри, присаживаясь на корточки и разглядывая, как пламя искажает и без того неприятные черты племянника Корнелиуса. - Угадал. Но в этот раз, я уверен, тебе действительно будет интересно взглянуть на снимки, - выплюнул Фадж, скалясь. - Ты каждый раз это говоришь. Не устал? У меня порой ощущение, что в своё время ты хотел встречаться с Гермионой только для того, чтобы быть поближе ко мне, - Гарри откровенно веселил этот разговор. - Через час у меня в кабинете, Поттер! И без опозданий! – взвизгнул Фадж. - Командуешь, пока Кингсли в отпуске и отдыхает с семьей на островах? Ну-ну, - Гарри, прищурившись, наблюдал, как у Фаджа бегают глаза. - Через час… - Да понял я, понял, - махнул рукой Гарри и закрыл камин. Гарри не знал, что опять понадобилось этому жадному до денег карьеристу, но был абсолютно уверен, что у того снова нет ничего срочного и сколько-нибудь важного. Собираясь в Министерство, Гарри с раздражением вспоминал, как в прошлый раз поставил Фаджа на место. Тот тряс перед Гермионой пергаментом с очередным сенсационным пасквилем на Мальчика-который-выжил, пытаясь заставить её переспать с ним, с Фаджем, иначе эта информация попадет в газеты. Гермиона в ответ только улыбнулась и мотнула головой на Гарри, стоявшего за спиной Себастьяна, от которого тот и получил промеж глаз. Кингсли совершенно без энтузиазма пожурил Гарри, призывая в следующий раз решать разногласия более мирным путём, ведь Себастьян занимал в Министерстве не самую последнюю должность, и было бы неплохо, если бы Гарри с ним ладил. Фадж тогда, прикладывая платок к разбитому носу, энергично кивал, а Гарри злился и бессильно сжимал кулаки, сожалея, что они сейчас не на улице, а здесь нельзя от всей души заехать по этой противной физиономии. Первый раз Фадж получил тумаков на одном из приёмов, когда намекнул Рону, что тот делил свою девушку с Гарри, пока они искали хоркруксы. Себастьян даже договорить не успел, когда Рон впечатал свой кулак ему сначала в скулу, а потом апперкотом отправил Фаджа в нокаут. Шеклболту даже пришлось вызвать колдомедиков, чтобы привести Себастьяна в сознание. Рону, конечно, тогда крепко досталось от Кингсли, но Гарри вступился за него, заявив, что поступил бы точно так же. Рону всё же пришлось писать объяснительную по поводу драки и его лишили премии на два месяца. Собравшись и пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, Гарри аппарировал в Министерство. - О, ваше величество даже соизволило прийти вовремя, - хмыкнул Себастьян, вольготно расположившись в кресле Кингсли и поигрывая палочкой. - Мне уйти? - Гарри приподнял бровь. - Это тебе решать. Хотя, на мой взгляд, снимки всё же заслуживают твоего внимания, - нехорошо прищурился Фадж. Гарри присел на стул напротив него. - Я весь внимание. Фадж произнес заклинание и, достав снимки из стола, отдал их Гарри. Тот с интересом стал их рассматривать. На всех колдографиях был Драко – он выходил утром из дома, а вечером возвращался на Гриммо. На нескольких снимках Гарри присутствовал вместе с Драко, и они о чем-то довольно мирно беседовали. - И что? – Гарри бросил колдографии на стол. – Я так понимаю, тебе снова нужно начистить физиономию, потому что ты опять хочешь Гермиону? - Я больше не позволю ни тебе, ни твоему рыжему дружку калечить меня, ясно?! – взвизгнул Фадж, вскакивая с кресла и направляя на Гарри палочку. – И не нужна мне больше ваша… ваша выскочка! Я хочу, чтобы ты написал заявление! Чтобы твоей геройской заднице перестали платить ни за что! Иначе я поставлю вопрос о том, что ты своей интрижкой компрометируешь всё Министерство, путаясь с Пожирателем… Гарри твердой походкой подошел к Себастьяну, выдернул палочку и, отбросив её себе за спину, схватил его за грудки. - Какая же ты сука, Фадж! Тебе же в этом кресле сидеть ещё максимум пару недель. Я не буду пачкать о тебя руки, чтобы потом не расхлёбывать последствия и не объясняться с аврорами из-за такого дерьма, как ты. Подписывать я тоже ничего не буду – делай с колдографиями что хочешь. В этом кабинете записываются все разговоры, и этот в том числе. Думаю, у Кингсли обязательно возникнет вопрос, как же так получилось, что тот человек, которого он оставил вместо себя заместителем, так не вовремя слёг в Мунго, да ещё и с тяжелейшим отравлением. А второй кандидат на эту должность так же неожиданно получил назначение в Мордред знает какую дыру, потому что, видите ли, появились новые сведения о Пожирателях. И, о чудо, больше совершенно некому было доверить кресло министра, кроме как тебе, падаль! Совпадение? Возможно. Я в это лезть не стану. Мне одно интересно, как ты будешь объяснять всё произошедшее Шеклболту, когда тот вернется и обнаружит тех людей, которых он оставил вместо себя, одного в больнице, а второго вообще в другой стране. Подумай лучше над этим, - Гарри с мстительным удовольствием наблюдал, как краска сошла с лица Себастьяна. – Счастливо оставаться, горе-шантажист. Гарри оттолкнул от себя Фаджа, брезгливо вытерев руки о его же мантию, и направился к двери. - Я отдам эти колдографии Скиттер! – выкрикнул Себастьян Гарри в спину. - Да ради Мерлина, - не оборачиваясь, небрежно бросил тот.