Кровавая камелия

Солнце горело ярким багровым пламенем и отражалось в ровной глади воды. Река была словно наполнена кровью, а дальше следует пожар, что тянется до самых небес. Кроваво-красный цвет… Люблю этот цвет. Он ярок, согревает душу. Я сижу на берегу реки и смотрю на воду, что своим кровавым цветом напоминает мне платье моей девушки, когда мы встретились в первый раз. Когда я стоял над её могилой, я не чувствовал абсолютно ничего. Не было ни слез, ни сосущей пустоты внутри моей души, на том месте, что раньше было отведено моей Камелии… Моя девушка часами любила ходить по каменному мосту, любуясь вечно меняющимся пейзажем. Ветер ласково трепал её волосы. Она любила петь, и казалось, что когда она пела, все птицы затихали, вслушиваясь в прекрасные переливы её чудного голоса. В день, когда мы впервые встретились, на ней было красное платье и черная плетеная шляпка с камелией. С цветком, давшим ей имя. Я любил смотреть на то, как ветер поигрывал её волосами цвета платины. В тот день, когда я провожал её на поезд, я тоже любовался её волосами. И вопреки всему, я снова ничего не чувствовал. Не было плохого предчувствия, что нам не надо было расставаться. В тот день я стоял на ее могиле, усыпанной этими проклятыми цветками, еще не зная, что больше не увижу Камелию. С того дня я знал, что камелии, прекрасные цветы, распускающиеся лишь ночью, предвестники смерти. Уже тогда, у поезда, они предвещали смерть моей девушки, но мы были глупы, мы были опьянены любовью, чтобы обращать внимание на окружающее. Там, у поезда, я в последний раз наслаждался ее прекраснейшим, чистым голосом. Она смеялась, и казалось, что не существует других звуков, кроме ее бархатного голоска. Мы не представляли жизнь друг без друга. Мы были слишком беззаботны! Нами правила свобода.Сидя на этом берегу, мы вместе любовались закатом и рассветом, слушали пение птиц, наслаждались каждой минутой, проведенной вместе. Но птицы замолкли, а время стало терзать мою душу, но закат остался все столь же величественным. Багровый, кровавый закат! Он никогда не менялся, ему все равно, что происходит здесь, внизу, в мире смертных. Ему все равно, что птицы перестали петь вместе с моей Камелией, что из моей души вырвали частичку света, что приносила туда лишь она. Но мне теперь тоже все равно. Я делаю пару шагов и погружаюсь в багряную воду. В моих руках камелии, я сорвал две, одну для нее и одну для себя. Я шел все дальше и дальше, пока не перестал чувствовать дно. Еще пара минут и я снова увижу ее. Мою Камелию.