Не оступиться по дороге Ты научи меня, мой друг. Всё что имею я, в итоге, Дела твоих идей и рук. Но если ты меня направишь, Я обещаю не свернуть! И вместо тех, что тут сгорают, Надежде новой дам вздохнуть.
Sissel Kyrkjebø – Lær Meg Å Kjenne
Человек - существо странное, никогда не знаешь, что у твоего собеседника в голове, и, если брать не конкретно кого-то, а всех разом, сложно понять, чего от тебя ждут. Кто-то ненавидит социальное неравенство, кто-то считает неравенство необходимостью. Не говоря, конечно, об огромном спектре других требований и недовольств. Но на то он и король, чтобы выбрать из этой головоломки нужные части и принять правильное решение. Король, который уже вывел свою страну из темных дебрей нищеты, взращенных старшим братом, и который пытается сделать её значимей, сильнее. Хороший ли он правитель? Мысли о ложном наследовании перестали тревожить его, когда он постиг истинную цель жизни. Всё что ни делалось - делалось на благо, и поддельный меч, в итоге, приводил его лишь к разочарованию. Тогда он знал, что менять и в какую сторону, не то, что теперь. "Чанг Хви, неужели ты так и оставишь всё это?"- требовательными нотками звучал внутренний голос. Конечно не оставит, он обещал, что сделает всё возможное. Однако сейчас не уверен. Он устал. Первым предпосылком к этой усталости стала апатия после смерти мадам Но. Женщина, ставшая ему матерью в трудные годы и бабушкой его сыновьям, не проснулась одним обычным утром. Вспоминая передряги, в которых они бывали, их прежнюю жизнь до Чосона, Чанг Хви радовался такой смерти и не принимал её одновременно. Как могла она без предупреждения покинуть его? Кто теперь станет его плечом? Жена не раз просила короля передохнуть, оставить часть дел старшему сыну, но он стоически переносил все свои недуги на ногах, не смея падать, пока его родина находится в сложном положении. Сейчас же, когда все ошибки исправлены, отношения с соседними странами налажены и народ жалуется лишь потому, что жаловаться на что-то надо, он потерялся. Сделал ли он всё, что было в его силах? Сдержал ли он обещание? От этих мыслей Чанг Хви тихо сходил с ума. В зале до утра горел свет. Разбираясь с важными бумагами, король потерял счёт времени, не задумываясь об одинокой женщине, что давно ждёт своего мужа и не может заснуть от переживаний. Строчка за строчкой, печать за печатью. Министр торговли требует поддержки, он её получит. Пусть сидит на своей должности, пока молод и принципиален. Пока его сложно подкупить. Потерев виски, Чан Хви откинулся на спинку стула и запрокинул голову. Все они, чиновники, знавшие правду о наследном принце, больше ему не указ. Людям плевать «кто» он, им важно «что» ему удалось сделать. Он построил свой собственный мир из руин. - Молодой Господин, Вы бы чаю хоть выпили, ей богу,- эхом пронёсся звонкий девчачий голос по залу, заставляя поседевшие со временем волосы встать дыбом. Он хотел бы обернуться, но тело замерло в оцепенении. - У Вас завтра свободный день? Вы совсем не спите последнее время. Король скосил глаза в сторону голоса и тяжело вздохнул. Кроме него в зале не было ни души. Оцепенение спало, принеся следом дурноту, левую сторону груди неприятно закололо. - Уходи,- проронил он, зажмурив глаза, и всё исчезло. Может переработал, может не выспался, но этот голос не предвещал ему ничего хорошего. - Он явно врёт. Сидящая рядом с Ли Чан Хви девушка уплетала мясистую куриную ножку за обе щеки, причмокивая от удовольствия и бросая комментарии в адрес каждого присутствующего на заседании. Никто из министров внимания на неё не обращал, ровно как и сам король. Её попросту не существовало. Момент, когда из простого голоса сложился образ, король упустил, но стоически сносил всё, что вытворял плод его приболевшего воображения. Так же, как сносил все глупости, творимые ею при жизни. Это действительно болезнь? Когда брат рассказывал о своём безумии, новый король не сочувствовал ему. Не испытывал он и жалости, вспоминая дворец в огне и плачущую мать, ровно сидящую посреди всеобщего хаоса. Кто-то должен был за это ответить, поэтому ничто не грело ему душу так, как раскаявшийся, совсем потерявший рассудок брат. Призраки убитых людей толпами бродили за Кванг Хви по ночам, и нынешний король когда-то был в их числе. И что же? Теперь за ним самим по пятам ходит личный призрак, самый худший из всех возможных. - Есть хочу,- проныл «призрак» над левым ухом. Любому терпению приходит конец, но Чан Хви держится из последних сил, чувствуя, как болезненно сжимает грудь. С сердцем он может обратиться к врачу в любой момент, однако показывать схожесть с братом не собирается. Он всё ещё в своём уме. По ночам Чан Хви совсем не спалось. И девушка пропадать не собиралась, только сидела неподалёку от мучавшегося короля и молчала. Словно действительно была жива, переживала за него. Словно была настоящей. О, таящие злобу на короля люди были бы в восторге, знай они, как он ест себя каждую такую ночь. Из-за недосыпания мысли его перестали быть ясными. Он стал путать даты и имена приближённых, не отдавая себе отчёта, стопорясь на середине фразы, чтобы забыть, о чём говорил. Временами королю становилось плохо и незамеченным это остаться не могло. - Отец, Вам пора отдохнуть,- высказал ему однажды один из сыновей, настолько похожий со своей матерью, что злость брала. Эта женщина положила начало его вражды с Хваль Бин Дан и, так же, как он, потеряла часть души в той бойне. Ын Хё тоже была виновата. Ын Хё так же было больно. Но сумасшествие пожинал он один, от чего немерено злился на эту женщину. Неужели они все такие отходчивые? - Поезжайте с матерью в Восточный Дворец. Я отошлю к вам нашего лучшего лекаря и, надеюсь, Вы, наконец, поправитесь в тишине и покое. Мальчишка вырос, стал настойчив. Перед королём стоял опытный боец, амбициозный лидер, и, что самое главное, молодой незатемнённый ум. - Присмотри за ними, пока меня нет,- твёрдо приказал Чан Хви сыну, указывая на снующих туда-сюда советников. На вторую неделю лечения король понял: всё тщетно. Спать он перестал совсем, скорее отключался не на долго, а снились ему кошмары и счастливые сцены из прошлого, что, казалось, хуже кошмаров трепали нервы. Там, во сне, мадам Но укрывала его выкранным пледом, где-то средь грязных улочек Китая. Там же, милая прожорливая девчонка втолковывала ему истину про танцующих кобр, с трудом прожёвывая любимый пирожок на пару, а её тёмные глаза покрывали цветные очки. Очки человека, который не имел права «восставать из мёртвых». И в какой-то момент, совсем запутавшись в образах, всё больше походящий на старика Чан Хви поддался своему безумию, выйдя в сад за пару часов до рассвета. - Зачем ты здесь?- в отчаянии прокричал король, разведя руки к небу. Он был мудр, был внимателен, уважал и защищал свой народ, как она хотела. Что он сделал не так? - О? Это Вы мне?- искренне удивилась девушка, округлив по-оленьи жалостливые глазки. - И Нок,- властно начал мужчина, но голос его сорвался,- оставь меня. - Я бы с радостью, Молодой Господин, но Вы не отпускаете меня сами. В образовавшейся тишине девушка шаркнула по земле ботинком и виновато улыбнулась, как улыбалась множество раз далёкие десятилетия назад. - Вы устали. Я не могу на вас спокойно смотреть. - Так не смотри же! Ты никогда не смотрела на меня!- застарелая горечь с новой силой хлынула через край, ничуть не выцветшая, ни капли не потерянная. Он, будто бы, снова стоял в тени военной палатки, оставленный ею иссыхать от безысходности. От разбитого в дребезги, глупого сердца, которое, вопреки логике, прогоняло кровь по венам и артериям. Заставляло жить дальше. "Молодой Господин, которого я знала, был хорошим человеком. Поэтому, я думаю, он станет хорошим королём", - всплыло на задворках его памяти. - Я не хотел твоей смерти,- прикрыв уставшие глаза рукой, он сел на широкую скамью у веранды. - Вы многого не хотели, но делали всё равно. Такова Ваша доля. Обойдя друга со спины, И Нок присела на корточки перед ним, заглядывая в глаза. - Мне нравится эта страна. Из Вас вышел замечательный правитель, и если нам всем пришлось умереть ради этого, я не жалею. Мне очень грустно, но я действительно не жалею. С уверенностью произнесённые слова повергли Чан Хви в шок. Это не правда. Она не могла... Она же злилась на него тогда! - Помнится, Вы сказали, что не позволите мне сбежать, даже если я умру. И вот она я. С вами. Оперевшись рукой о деревянную поверхность скамьи, король ссутулился и протяжно завыл. Какой толк в этих словах сейчас, когда он давно научился жить без неё? Перестал вспоминать и ещё раньше перестал любить по-человечески? Какой смысл её возвращать, пусть иллюзорно? Грудь разразилась болью, словно кто-то просыпал на неё битое стекло и отдельные крупные осколки впивались куда-то за грудину, раздирая всё на своём пути. Дыхание сбилось. Пошатнувшись, Чан Хви медленно сполз со скамейки на землю. - Конечно,- тихо сорвалось с побледневших губ, едва он отдышался.- Что ещё ты могла мне сказать?.. Тебя нет. Ты не И Нок, нет... Нет… Не И Нок... Упав на колени рядом, «призрак» схватился за рукава мужчины, утягивая его на себя, заставляя встать. - Да что же Вы, в самом-то деле?! Я так ждала: Вы со мной поговорите, успокоитесь,- голос девушки, не смотря на непринуждённую интонацию, дрожал.- Но Вы совсем забыли меня… То есть, это хорошо, но... Ни черта это не хорошо! По пухлым щекам потекли слезы, и кривая улыбка сползла окончательно. Не отпуская чужих рукавов, И Нок уткнулась головой ему в плечо, беззвучно хватая ртом воздух. Король же высвободил ткань из захвата, чтобы крепче прижать её к себе. Грудь отпустило. И не только грудь, всё, что когда-либо беспокоило его, исчезло. - Зачем ты здесь?- прозвучал над ухом И Нок спокойный голос. Усилием воли прекратив всхлипы, она только сильнее опустила голову, цепляясь за свою же рубашку. - Я… Молодой Господин, я… - Понятно. Утром, под истеричные подвывания прислуги, накрытое с головой тело огородили ширмой. День стоял солнечный, ведь погоде, к сожалению или к счастью, всё равно на людские беды. Старый король, как и мадам Но, ушёл во сне с лицом полного умиротворения, чего не наблюдал никто с начала болезни. Его низкий голос больше не раздастся в просторном зале, не похвалит и не выскажет негодования в адрес любимых сыновей. Поэтому, стоя у жертвенного столика, сыновья позволили себе немного слёз, а жена, тоскливо опустив голову, чему-то улыбалась про себя. На Н-ый день после похорон прошла коронация старшего сына и правление Ли Чан Хви подошло к концу. - Я думаю, о Вас будут писать в книгах,- с умным видом обронила И Нок молодому парню, стоящему рядом. Тот же увлечённо вчитывался в каменное надгробие, на этот раз уже точно его. В теле не ныла ни одна косточка и стоять было так легко, что воображение рисовало вместо себя пустое место. - Вы с Гиль Доном больше достойны такой почести,- улыбнулся принц, осматриваясь вокруг.- Кстати, где он? - Гиль Дон не захотел с Вами связываться, поэтому остался, - развела она руки в стороны. - Очень на него похоже. - Что ж, пока мы тут мусолим, Маль Нё злится сильнее, и это, поверьте, не есть хорошо. Пойдём. Мы накрыли для Вас знатный стол. - Даже так? - Скажите, когда Вы последний раз пили с друзьями и выпускали пар? -... - Вот и не возникайте. Хлопнув с размаху принцу по спине, И Нок затараторила пуще прежнего, отводя его в сторону от могил. Чан Хви не сопротивлялся. Он скучал по её дуростям. Чуть позже две еле различимых фигуры растворились в тумане, оставляя легкую прохладу в весеннем воздухе над Чосоном.