Sweet baby

Выключенный свет во всем доме и полнейшая тишина, нарушаемая лишь сопением маленькой собачки Мейсон и тихими шагами парня. Почесав питомца за ухом, он тихо проходит из коридора в гостиную, осторожно прикрыв за собой дверь. – Малышка? Молчание в ответ настораживает парня, но через несколько секунд с дивана слышится тихий всхлип. Зарывшись в плед с головой, девушка утыкается носом в подушку. Вздохнув, он подходит к ней и присаживается на край дивана, мягко кладя ладонь на ее бедро. – Очень болит? – заботливо и с тревогой спрашивает он, поглаживая рукой тело девушки. Она лишь коротко кивает в ответ, не поднимая своей головы. – Ох, Эва… - он вздыхает, поднимая упавшие края пледа с пола и подтыкая их под девушку. Гарри знает, что ничем не может помочь своей девушке, ведь даже сильные обезболивающие ослабляют боль лишь на очень короткий срок, возвращая ее меньше, чем через час. Но каждый раз, когда он видит маленькое, хрупкое тело Эвы, его сердце сжимается, и он больше всего желает забрать ее боль себе. Девушка сворачивается в комок и прячется под пледом или одеялом, лишь бы он не смотрел на нее в таком состоянии. В эти дни даже их маленькая собачка Мейсон будто понимает, как ее хозяйке плохо, и лишь смирно сопит, да утыкается влажным носиком в руку. Мягко поцеловав Эву в торчащую из-под пледа макушку, Гарри поднимается с дивана и следует на кухню. Достав две самые большие кружки, что есть в их доме, он включает кофе-машину, чтобы приготовить горячий шоколад. Двойная порция, побольше молока, немного корицы сверху. Вернувшись в гостиную, он осторожно ставит их на столик и вновь присаживается. – Хочешь, мы посмотрим фильм, и я погрею тебе рукой снова, как тогда? Он приподнимает край пледа и нежно целует ее обнаженное плечо, едва прикасаясь к нему губами. Когда в ответ она снова кивает, Гарри помогает Эве подняться и укладывает подушки так, чтобы им обоим было комфортнее. Щелкнув пультом на первый попавшийся канал с кино, и скинув домашние тапочки, он забрасывает ноги на диван и притягивает тело девушки к себе. Его теплая, даже горячая ладонь ложится на низ ее живота, действуя намного лучше, чем любое обезболивающее, шоколад или самая горячая грелка. Второй рукой он мягко обнимает ее вокруг плеч, нежно поглаживая холодную кожу. Он чувствует ее теплое дыхание на своей шее. – Почему ты такой идеальный? – еще один всхлип раздается рядом с его ухом, отчего он прикрывает глаза и вздыхает. – Я не заслужила тебя, ты слишком хороший для меня. Ты… ты… – Эй, эй! – Гарри приподнимает голову девушки за подбородок, заставляя ее смотреть в его глаза. – Не смей говорить так, слышишь? Потому что ты самая замечательная девушка, которую я встречал когда-либо, и ты знаешь это. – Но ты… – в ее глазах все еще стоят слезы, грозящие новым потоком дорожек по щекам. – Обычный парень, который до потери пульса любит самую замечательную девушку во всем мире. Он не дает ей вставить и слова, накрывая сухие потрескавшиеся губы своими. Гарри сильнее прижимает ее тело к себе, стараясь показать, как сильно она значит для него. И лишь когда она успокаивается, он позволяет себе ослабить объятия и вновь посмотреть ей в глаза. – Твои критические дни убьют меня, ты знаешь это? – говорит он, на что девушка лишь хихикает. Вздохнув, он притягивает Эву к себе, вновь устраивая свою ладонь на ее животе. – Я люблю тебя. Люблю больше жизни. Она шепчет ему в шею, после закрыв глаза и позволяя сну овладеть ей. Первый раз после многих попыток уснуть за весь день, ведь боль, наконец, ушла. – А ты и есть моя жизнь, малышка. Остывший шоколад, недосмотренный фильм. Они просто уснут на диване в объятиях друг друга.