***
- Ты ведь никогда не выберешь меня? – горько усмехнувшись, она обвила руками его шею, положив голову на плечо. Ей не нужен ответ, она знает его наперёд. Эта клятва, данная много столетий назад, держит его так крепко, что даже она не способна разорвать эту связь. Элайджа не отвечает, он лишь медленно несёт на руках Кэтрин в известном только ему направлении.***
- Зачем? – задал вопрос мужчина, когда положил девушку, так не желавшую отпускать его, на мягкий диван. Одно слово, но в голосе столько боли, словно его ткнули ножом прямо в спину. - На войне всегда будут проигравшие и победители, а я не привыкла проигрывать, лучше умереть или мучиться от страшной боли, чем жить с мыслью о том, что главную битву я проиграла, - она закрыла глаза, приложив холодную руку ко лбу. Элайджа ни разу не посмотрел на неё, как это было раньше, он только повернулся спиной к ней. Кэтрин, встав на паркет из красного дуба, медленно подошла к нему, обвив его торс со спины, крепко держа, словно боясь, что он опять уйдёт. Мужчина резко повернулся к ней лицом, взяв её руки в свои ладони, поднёс их к губам, нежно покрывая поцелуями костяшки, на что она шумно выдохнула, наблюдая за изменившимися чертами лица. - Поцелуй меня, всего один настоящий поцелуй, - взмолилась девушка, глядя в его шоколадные глаза. Он, наконец, посмотрел ей в глаза, приблизив к ней лицо, жадно поцеловал, им не нужно было больше слов, они слились и стали одним целым, но ведь они оба знают, что им придётся расстаться. Он прервал столь сладкий поцелуй, страсть его сделала мертвенно-бледным, но он, склонив голову, вновь с неистовой жадностью припал к её губам. Ошеломлённая она сильнее прижалась к нему, упёршись руками в плечи, а его язык проник в её рот, когда пыталась вздохнуть. Элайджа старался заглушить своё пламя, но оно горело с такой силой, что он не мог больше этого скрывать. Когда Кэтрин прервала поцелуй, они тяжело дышали. Каждая их клеточка тела пульсировала голодной страстью. Он чувствовал, как бешено билось её сердце. Он медленно снял с неё жакет, затем расстегнул платье, слишком часто задевая её разгорячённое тело, когда он ласково коснулся обнажённых плеч, она вдохнула воздух, которого ей стало так мало. Проведя рукой по её спине, он расстегнул чёрный лифчик, освобождая упругую грудь Катерины. Опрокинув девушку на диван, он провёл рукой по гладкой поверхности бедра стройных ножек и просунул большой палец под узкую полоску трусиков, касаясь ещё более нежной кожи, Первородный зарычал, ощутив влажный жар её тела, и продвинулся глубже. Кэтрин изгибалась, опрокидывая голову назад от наслаждения, при этом девушка развела ноги в стороны, мужчина хотел наслаждаться ею медленно, но его желание накалилось до предела. Он с нетерпением сбросил брюки и отшвырнул их, стянул трусики с девушки, нависая над нею. Он коснулся её губ, страстно целуя, словно без неё он не сможет выжить, медленно прочерчивая дорожку поцелуев по её хрупкому телу, Элайджа задевал клитор девушки, чем вызывал приглушённые стоны со стороны Катерины. Она выгнулась ему навстречу, судорога волной пробежала по её телу, когда он провёл головкой члена по чуть приоткрывшейся щели. Уже не осталось сил выносить эту сладостную пытку, Первородный резко вошёл в неё, и Кэтрин вскрикнула у самого его уха. Его бёдра интенсивно двигались, ему хотелось раствориться в ней окончательно, зарываясь в её волосах. Ещё один неистовый порыв, и его накрыла волна наслаждения, но этого было недостаточно, он продолжал её хотеть и двигаться внутри горячего и влажного тела. Он взглянул в её затуманенные страстью глаза, желая удостовериться, что даёт ей столько же наслаждения, сколько и она ему. Она неоднократно содрогалась, получая невероятное удовлетворение. - Моя Катерина, - тихо, как в бреду, произнёс Элайджа, когда обняв свою девочку, мирно спящую на его груди, он поцеловал её в лоб.