Наш рассвет

Будь то любой обитатель Института, я бы выгнала нахала под звуки летящих в сторону обидчика предметов. Но я восприняла появление Гамбита, как что-то само собой разумеющееся и привычное. Стояла и, как зачарованная, наблюдала за тем, как длинный розовый язык обводил контуры губ мужских снова и снова. Снова. Злиться, Роуг. Надо разозлиться. К тебе без спросу приперся парень, развалился на твоей постели и без зазрения совести таращится на твое оголенное тело, словно ты какая-то дешевая стриптизерша, чьи услуги можно по доступной цене заказать домой. Возьми первый попавшийся тяжелый предмет и пульни через комнату в лицо извращенца, расшиби ему лоб, сломай нос. Хорошо, хотя бы наори. Открой рот, глотни воздуха и выдай гневную тираду. Вместо крика, из горла вырывается полустон. Фантазия спуталась с реальностью. Путаница привела к тому, что я видела перед собой не живого Реми, а плод воображения, который так часто мне снился. Подсознательное желание выскользнуло из скользких рук самоконтроля. Застигнутая его появлением врасплох, я перестала метаться между желанием уехать и принятым решением остаться. На несколько секунд покинула пределы времени и пространства. Почему, когда надо, совесть и интуиция оставляют скалки и сковородки в стороне и преспокойно распивают чай, оставляя меня самостоятельно справляться с животным инстинктом и гормонами? Как раз сейчас мне необходимо, чтобы кто-нибудь вылил невидимое ведро ледяной воды. Я видела только Его. Лицо, глаза. Все, чего хотела, подойти, лечь рядом, чтобы Реми меня обнял и зашептал на ушко комплименты, от которых бы щеки покрылись румянцем. Эта картинка слишком сильно засела в голову. Я не видела человека, от которого исходит угроза. То, что не завопила, свидетельствовало о том, что я перестала бояться парня. И как мутанта, и как человека, и как представителя мужского пола. Раньше он был врагом, но теперь Магнето – бывший босс Реми – сотрудничает с нами, как и один из товарищей креола по старой команде. Да и сам лягушатник собирается вступить в наши ряды. Но мое спокойствие лишь на одну сотую характеризовалось исчезнувшей враждой. Слова Жана-Люка по-прежнему стояли в ушах. Однако сердце отказывалось утихомириться. Я чувствовала тепло, которое грело душу, которое было вызвано тем, что мы были наедине в замкнутом пространстве. А остальное стало неосязаемым. Ответная любовь? Безответная? Какая разница? С моей стороны все более чем серьезно. И, к сожалению, самые сильные женщины оказываются бессильны перед богиней любви, когда Афродита берется разморозить ледяное сердце, пережившее не одно предательство. А я так и вовсе впервые влюбилась по уши. Все, что было до поездки в Н-О детское ребячество. Не знаю, к чему все приведет. Однако здесь и сейчас я потеряла голову и не могла думать ни о чем, кроме Гамбита. - Роуг, не смотри так на меня. А то я подумаю, что ты не против пощеголять перед парнем в столь откровенном виде. Две розовые полоски зашевелились, наполняя пустоту звуками, приятнее тишины. Звуки переросли в слоги, которые, казалось, растягиваются и произносятся томно, медленно. Разрастаясь, слоги сливались в слова, каждое из которых было кремом, увлажнявшим умиротворенность. Получившиеся предложения, как хороший массаж, расслабили мышцы и успокоили нервы. А акцент… этот безупречный французский акцент, которых придавал обычной речи уникальность. Слушать этот голос одно удовольствие. Я готова замурлыкать. - В или С? Какой размер бюстгальтера носишь? Не удерживаюсь от лукавого взгляда. Спрашивает такие вопросы, словно не знает ответа. - Ты не подумай, что придираюсь. Мне все нравится. Провожу пальцем вдоль ложбинки между грудей. Не спеша, привлекая внимание, маня, дразня. И награда не заставляет себя ждать. Игривость сменяется желанием. Реми задерживает дыхание. Не без удовольствия наблюдаю за тем, как подрагивает кадык на шее. Ему нравится. - Cheri, ты пытаешься меня соблазнить? Поверь, я не против такого расклада. Но, ты же понимаешь, что с твоим «дефектом», прости за грубое определение, Гамбита ждет облом? Дефекта нет. Какой он глупый. Продолжает отступать, когда путь открыт. Бум. Распив по второй чашке чая «Забвение», закусив пирожным под названием «Унижение», смущение спускается на верхний этаж и пробуждает наконец-таки волю, уснувшую в обнимку с инстинктом самосохранения. Явь выпутывается из клубка толстых нитей вожделения, захватившего трон в мире ясности. Промаргиваю наваждение, принимая истинное положение вещей. Гамбит не причудился. Он реален, он смотрим на меня с желанием. Щеки покраснели, вызывая помидор на бой. Я пыталась возбудить не образ в очередной эротической фантазии, а настоящего парня из плоти и крови. В затянувшейся паузе, на протяжении которой я менялась в лице, повернув процесс превращения из недоступной холодной готки в роковую обольстительницу в обратную сторону, Гамбит, не теряя времени, тоже собрался с мыслями. Огонь, не успевший зажечься в его теле, успел остыть. Вернувшаяся на губы креола насмешка окончательно привела меня в чувствах. - Что ТЫ забыл в МОЕЙ кровати?! Мимолетная слабость пробралась в щель под дверью и ускользнула в коридор. Я снова окунула ранимость в прорубь, заморозила в ледяной воде и оставила в холодильнике, заковав тот в цепи. - Вот! – Реми махнул в мою сторону. - Это Роуг, которую я знаю. - Во-первых, ты ни черта обо мне не знаешь. Во-вторых, смотри вопрос выше, Гамбит. С каждой секундой злость подливала масла в бензобак отстраненности, вынуждая повышать голос. Я приехала, чтобы увидеть креола, но не припоминаю, чтобы приглашала его в свою постель. Очаровашка он или нет, разрешение «в гости без разрешения» не получит. - Ох, - разочарованно вдохнул парень. – Лучше бы ты осталась в образе Сирены. - Долго ждать ответа? - Я зашел занести сумку. Постучал, ты не ответила. Я приоткрыл дверь, убедился, что ты спишь, а не в душе. Оставил сумку, спустился вниз. Упросил Клариссу разрешить принести завтрак тебе в постель, она терпеть не может, когда едят в комнате. Вернулся, но ты продолжала спать, тогда я подумал, что могу прилечь рядом и полюбоваться тобой. В конце концов, ты проделала долгий путь ради меня, а я вчера даже не поприветствовал тебя должным образом. Милости и умиления, проходим, проходим, не задерживаемся в проходе, не нужно позволять лести манипулировать собой, вызывая проклятое желание прикоснуться к тому, кто вызывал вас романтическими поступками и красивыми фразами. - Не тем ты местом думаешь, креол. - Не спорю. Но у меня и Это место неплохо работает, - подмигнул, чтобы подзадорить, хотел вывести из себя. Проблема заключалась в том, что я представила, как и именно работает то самое место. А, как было проверено пятью минутами ранее, воображение, выходя за берега адекватного восприятия реальности, затягивает в пучину совсем недетских грез. Не успела опомниться, как опять попала в неловкое положение. - Так, ты оденешься, чтобы могли поговорить и обсудить, на какое время будем покупать билеты? Благо, Гамбит прекрасно разбирался в эмоциях и не стал выжидать, пока я сама опомнюсь. Другое дело, понял ли он, что я воспринимаю его шуточки, как повод помечтать, а не как сигнал начать словесную перепалку. По нему не скажешь, что заподозрил неладное. Скорее всего, считает, что я смущаюсь, потому что злюсь за задетое самолюбие. - Какие билеты? – быстро вытаскиваю из сумки футболку и прикрываюсь ею. - В обратную дорогу. - А-а-а. Гамбит никак не отреагировал на спрятанное от его пытливых глаз орудие искушения. Глупо было надеяться, что удастся пробудить в нем какие-то чувства. Он ведь обо мне не вспоминал особо. Это я, как последняя тупоголовая овца, столько месяцев проливала слезы в подушку. А креол наверняка развлекался с другими женщинами. Возможно, даже на этой самой постели, на которой я провела ночь. От картины, в которой Гамбит занимается сексом с другой женщиной, стало тошно и больно. - Если поедем вечером, то звонить на вокзал и бронировать места, нужно сейчас. Я не вижу причин задерживаться в Н-О, но подумал, что следует спросить твоего мнения. Вдруг перед отъездом захочешь прогуляться по городу. Ненужные видения, в которым было двое обнаженных телах, упорно не желали покидать голову, но я сосредоточилась на важном. На том, что должна вернуться в Бейвель и привести Гамбита. На том, что приехала в Новый Орлеан, чтобы побыть вдали от своей жизни, как мутантши. Да, я определенно хочу задержаться в городе. - Мне нужно принять душ и позавтракать. Живот, поддерживая, заурчал. - Я тебя не удерживаю. Лягушатник перевернулся с бока на спину, закинув теперь обе руки за голову, а одну из ног согнул в коленке. Черная футболка задралась, приоткрыв вид на нижнюю часть пресса. Облизываю губы и тут же глушу очередную безумную мысль. Чужой. Гамбит ко мне не прикоснется. Я не в его вкусе. - Двери нет, креол, - киваю на ванную, в которой оставила включенным свет. - А перед тобой мыться не собираюсь. - А жаль, - Гамбит неохотно покинул постель. – Идем, покажу фокус. Когда Реми проходил мимо меня, я уловила запах геля для душа, исходивший от его кожи. Также присутствовали запахи одеколона после бритья и шампуня. Такое ощущение, что Габмит вылил на себя по целому тюбику каждого раствора и половину склянки от одеколона. Несмотря на мою симпатию к нему, сочетание показалось убийственным. Я перестала различать остальные ароматы, проникавшие в комнату. - Оп! Дернув торчавшую сбоку нитку, Реми опустил плотный занавес из черной ткани. Таким образом, ванная была отгорожена от спальни. - Я его не видела. Не веря глазам, начинаю осматривать арку повторно. Оказалось, что свет не попадал в зону под потолком, где, в тени, и была закреплена занавеска, открывавшая по типу жалюзи. - И не увидела, если бы я не показал, - гордо выпрямившись, Гамбит облокотился на стену, заслоняя собой половину выхода. Система, блин. - А обычную дверь прикрепить не легче? - Оригинальность – хит сезона. Кроме того, это был еще один повод остаться лежать с тобой. Очередной комментарий, который я поняла двояко. Бесполезно пытаться казаться равнодушной. Ванная была крохотной, здесь было тесновато для двоих. Реми стоял близко. Достаточно было руку протянуть. Смотрел на меня сверху-вниз, потому что был выше почти на голову. И снова проснулось непреодолимое желание прикоснуться к нему. Кожа к коже, без перчаток и длинных рукавов. Ну, разве я многого прошу? - Ты не знала, что я общался с Профессором, верно? Заметить смену в настроении Гамбита не составило труда. Вот он смотрел с иронией, забавляясь над моей реакцией на штору вместо двери, а потом веселые огоньки в глазах потухают. Когда я появлялась в гостиной или в столовой, или в коридоре Института парочки прекращали флиртовать, девушки отшатывались от партнеров, а парни выдавливали улыбки, больше похожие на восковые. Лица у влюбленных становились странными, потому что все видели во мне девушку, нуждающуюся в сочувствие и поддержки. И жалость со стороны окружающих убивала. Вот и Гамбит прозрел и увидел то, что заставило его пожалеть меня. Он понял, почему я приехала. Не мог не понять, слишком очевидной была моя влюбленность. Слишком очевидной... для него. Интуиция орала во всю глотку, чтобы я соврала. Нельзя признаться. Если скажу, то пути назад не будет. Однако я отрицательно мотаю головой, невзирая на страх получить пощечину, боль от которой не будет физической, но причинит куда больше страдания. - Нет. Не знала. Твой отец рассказал, когда подвозил до гильдии. Услышав то, о чем лишь предполагал, Гамбит отвернулся, скрывая истинные эмоции. Как и все в моей жизни, он предпочтет скрыть отвращение и сочувствие, чтобы избежать казуса. А я думала, с ним будет по-другому. - Тогда зачем ты приехала в Новый Орлеан? - Ответ действительно нужен? Наши взгляды встречаются: мой решительный и его неуверенный. И я решаюсь на отчаянный шаг. - Завтрак и сумка ведь предлог. Ты еще вчера догадался. Но был пьян, чтобы использовать силу в разумных количествах. Ты понял, что я приехала не по просьбе Профессора. Так почему же не задал этот вопрос сразу, как только я проснулась? Все – ради этого момента. Я бы могла прогнать, да не хочу. Ночью, в темноте, я не рассмотрела свой личный идеал мужчины, как следует. Но теперь при свете дня впитывала каждую деталь его образа. Высокие скулы, придававшие миловидному лицу мужественности. Красивые губы, которые способны очаровать одним движением уголков вверх. Чарующая улыбка, которая заставила спину покрыться мурашками. Глаза, уникальные, как их обладатель. Взгляд опасный, как род деятельности Гамбита, игривый, как его повадки, и загадочный, как его натура. Он олицетворял собой силу, страсть, свободу. Я видела человека, которого смогла бы впустить в жизнь, которому смогла бы довериться. На первый взгляд, Реми казался ловеласом, который шел туда, куда подует ветер и не особо заботился о ком-то, помимо себя. Но за маской разгильдяя была скрыта ранимая одинокая душа, привыкшая во всем полагаться исключительно на себя, не решающая открыться и показать слабую сторону. Мы – похожи. И эта схожесть привлекла меня. Оба скрытны, замкнуты, холодны. Оба живем, словно чужой жизнью, стараясь быть теми, кем не являемся. Оба сироты, не знавшие настоящих родителей. Не верю в родство душ, но я отчаянно нуждалась в человеке, который бы понял меня. И так вышло, что этим человеком стал парень, которого в недалеком прошлом ненавидела. Я приехала в надежде найти понимание, в надежде поговорить с кем-то, кому на меня не плевать. - Габмит надеялся, что ошибся. Обхватываю края раковины, чтобы не упасть. - Надеялся? Гамбит делает шаг навстречу. Я оказалась зажата между ним и тумбой, загнанная в угол, вынужденная выслушать приговор, которого слышать не желала. - Ты зря приехала, Роуг, - голос Реми превратился в лед. - Я тебя не ждал. Последние крошки надежды только что склевала безысходность.