Наш рассвет

Когда ты больше всего на свете желаешь запереться в комнате, чтобы вдоволь нарыдаться, учинить погром и устроить сердцу бесплатную поездку по «Комнате ужасов», последнее, чем ты хочешь заниматься, это соображать. - Что? Я находилась в состоянии неадекватного поведения, поэтому выплеснув эмоции и признавшись креолу в любви, отключилась от реальности. На несколько минут попала в мир, где кроме тумана, затмившего рассудок, ничего не наблюдалось. - Прикасаться, Роуг, - повторил Габмит. - Я держу тебя за руку. - А, это. Делаю вдох, из-за которого картинка перед глазами сужается. Прежде чем сказать что-то еще, выжидающе мотаю головой, чтобы зона зрительного охвата территории перестала соответствовать тому, как ее будет лицезреть человек с плохим зрением, ушедшим в минус. Кажется, у меня закружилась голова. - У меня украли силу, - бурчу под нос, вытирая слезы свободной рукой. - Я временно уязвима. Пытаюсь вырваться, но Гамбит не позволяет. Его пальцы обхватили мое запястье слишком сильно. Мне было больно, но я почти не чувствовала боли, сосредоточилась на ощущениях. Как же давно я не чувствовала чужих прикосновений. Эксперимент, который провел Профессор, заключался в том, чтобы я подошла к Логану и тыкнула его пальцем в шею. А сейчас я впервые за долгое время по-настоящему прикоснулась к другому человеку, не вынуждая того впадать в бессознательное состояние. Легонько провожу пальцами по костяшкам пальцев Гамбита. Ощущаю шершавость, кожа грубая, костяшки выглядят так, как будто ими очень долго колотили стену. Креол внимательно следил за моими движениями, ожидая, что вот-вот отправится странствовать по подсознательной вселенной. Что до меня, то я испугалась другого – внезапно вернувшегося желания, вспыхнувшего, когда большой палец Гамбита стал описывать круг по моей ладони. Слишком приятно, слишком интимно. Неправильно. Он не имеет права ко мне прикасаться, не после того, что наговорил. - Отпусти меня, - дергаю запястье, но снова терплю поражение. Более того, креол притягивает меня ближе, заставляя прижаться к твердому животу. - Как ты потеряла силу? В том, что я была ниже лягушатника, были свои плюсы. К примеру, то, что он теперь смотрел на макушку моей головы, а я на его шею, избегая палева глазами. Ладно, думаю, что смогу контролировать внутреннего зверя, если попытаюсь не реагировать на то, что практически прижата к телу мужчины, которого хотела больше всего на свете. Надо только собраться с мыслями и ответить на вопрос. - Три дня назад мы отправились ловить мутанта-наемника, который терроризировал богатых шишек на востоке страны. О его силе было мало что известно. Профессор предупреждал, что ожидать можно чего угодно. Мы загнали его в ловушку. Думали, что загнали. А он так и планировал. Специально выдал свое местоположение, чтобы Я прилетела. Напал. Никто ничего не успел понять… Я помню, как он положил руку мне на голову, затем была боль, а после… пустота. Пробыла сутки без сознания, а когда очнулась, оказалось, что Церебро перестал реагировать на меня, как на мутанта. Провели эксперимент. Силы нет. А паренек сбежал. - Ты уверена, что сила не вернется? - Уверена. Ворюге нужен прямой физический контакт, чтобы забрать силу. Следовательно, чтобы вернуть ее, нужен такой же прямой контакт. В Институте все силы брошены на поиски этого урода. Правда, Профессор не уверен, что вор умеет возвращать способности их владельцам. Из-за стеснительности, выставившей гордость из ложи на первом ряду, из-за нелепого, глупого поведения я жаждала провалиться сквозь пол, как лучшая подруга, телепортироваться, как брат. Я не хочу вести Гамбита в Институт, я не хочу, чтобы он вступал в ряды Людей Икс. Я не смогу видеть его каждый день и осознавать, сколько мы далеки друг от друга. - У меня появился шанс побыть нормальной, Гамбит, - обессилено закончила я объяснение. - Я имела право попытаться воспользоваться возможностью быть с тем, кого люблю, даже, если тебе этой любви не нужно. - Ты должна была сразу мне сказать. - Зачем? Это же ничего не меняет, ты все решил. С опаской поднимаю взгляд и задерживаю дыхание, когда рассматриваю лицо креола. Самоконтроль Реми дал трещину. Я увидела то, что хотела. Чувства. Печаль, раскаяние, желание. Они вытекали наружу, как чернила из потекшей гелиевой ручки. Новость застала Реми врасплох. Он не доверяет собственному слуху. Выражение лица было идентично той мине, которая застыла на моем личике, когда Профессор огласил хорошую весть. На полу ничего не было, тем не менее, взгляд парня был направлен на плитку, будто бы та шевелилась. - Подожди, или меняет? Для того, кто не хочет быть со мной, Гамбит выглядит несчастным. Отказал, так продолжай вести себя, как не заинтересованный в отношениях со мной человек, игнорируя тот факт, что единственное препятствие, мешавшие быть со мной, исчезло. Но он не проигнорировал. Его влечение не увидит разве что крот. Ненавижу, когда мне лгут. Я преодолела кучу километров не ради того, чтобы слышать одно, а видеть другое. Гамбит должен был либо отказать и не сделать вид, что кража моих способностей его не волнует, либо повести себя, как парень, который первые в жизни полюбил, но ту, с которой у него ничего путного не получится. На кой мне сдалась помесь абсолютно противоположных и не совместимых жестов? - Так ты соврал? Я тебя нравлюсь, да? Последний кусочек надежды удалось вырвать из клюва ворона, и спрятать. Я снова убедила себя, что креол всего-навсего предпринял неудачную попытку отгородиться, чтобы не причинять мне еще больших страданий. - Как ты и сказала, это не имеет значения. Отпустив меня, Гамбит покидает ванную. И я остро ощутила потерю. Вот чего мне не хватало. Близости, но не в сексуальном плане. Все во мне требовало обычного тепла, простого женского счастья. Ну, уж нет. После того, как я тут распиналась и проливала слезы, Гамбит обязан мне растолковать пару вопросов. - Для меня имеет, - откидываю занавес в сторону и проскальзываю в комнату в тот момент, когда креол собирался повернуть ручку на двери. – Я не позволю тебе свалить, оставив меня додумывать и переживать. Я вижу, как ты отреагировал на новость о краже моих способностей. Я не дура, Гамбит. Ты тоже жаждешь воспользоваться этим шансом. - Позавтракай, потом поговорим. - Да плевала я на завтрак! – ору, как резанная, заставляя Реми вздронуть. - Парень, которого я люблю, сначала отказывает мне, заставляя страдать, а затем дает непонятный намек и сваливает. Если думаешь, что я отпущу, ошибаешься. Ты хотя бы представляешь, каково мне? - Я знаю, каково тебе, Роуг! – мой крик меркнет на фоне того, насколько громко высказался Гамбит. Останавливаюсь посреди комнаты. Красные глаза парня горели дьявольским огнем. На меня никогда так не смотрели. С желанием, словно я клад, обладание которым несет все богатства мира. - Но если я не уйду, то к вечеру мы возненавидим друг друга и себя. Как же ты не понимаешь, ты должна держаться от меня подальше, - Реми со всей дури ударяет кулаком в стену, я вскрикиваю. - Я не могу ручаться за собственное благоразумие, потому что у меня его нет! А ты слишком близко! Кладу ладонь на грудь, на то место, под которым сердце забилось в экстазе. - Да ты и в самом деле идиот, креол, - беру пострадавшую руку парня. - Я приехала в Новый Орлеан ради тебя, Гамбит. Я хочу тебя. И последствия меня не парят. Я не маленькая девочка, готова к тому, что произойдет. Если ты хочешь меня также сильно, как я тебя, то возьми. Только избавь от ненужных слов и жалких попыток послушать голос разума. Потому что я не боюсь тебя. И твое благоразумие мне не нужно. Стук. Такой важный момент нарушил банальный стук в дверь. - Роуг, это Жан-Люк. Гамбит у тебя? Я слышал его голос. Порой ты не осознаешь, на что собираешься подписаться, пока посторонняя сила не вынуждает посмотреть мелкий шрифт. За предложением переспать следовали куча подпунктов, на которые я закрыла глаза, пока нахожусь вне досягаемости активации гена икс. Но оставался вопрос, не стану ли я одной из рвущих на себе волосы школьниц-неудачниц, которые после первой неудачной любви ставят на будущем крест? Бумеранг, брошенный взбалмошностью, вернулся, напоминая, чего я хочу. Неважно, что будет потом. Здесь и сейчас я абсолютно уверена в том, что делаю. Чего нельзя сказать о Гамбите. Креол воспринял вмешательство отца, как знак свыше, быстро отвернулся от меня и распахнул дверь. Клянусь, никто на моей памяти не открывал двери с такой скоростью. - Что-то произошло? - Ты мне нужен, срочно. - Зачем? - Спустись вниз. Это важно. - Я немного занят. Мужская спина, ставшая предметом моей ненависти, напряглась, когда Жан-Люк объяснился. - Теперь понимаешь, почему я тебя потревожил, сын? Гамбит кивнул. И ушел. Сделал два коротких шага, переступил порог комнаты и скрылся в коридоре. - С пробуждением, Роуг, - поздоровался отец Реми. – Верну тебе парня через пару минут. С моей стороны было правильнее ответить на приветствие. С моей стороны было бы разумно отвести взгляд и смутиться, когда, в очередной раз, обитатели особняка изменили мой статус с «в поиске» на «встречаюсь с». Однако я разучилась различать правильное и неправильное. Поэтому, позабыв о том, что отец Реми вообще стоит в проходе, подошла к кровати, схватила куртку и со всей силы швырнула ее вслед «любимому». - Козел! Возвращаюсь в комнату и с такой силой хлопаю дверью, что завибрировали стены. Вот же упертый мужлан! Сколько бы ни билась в припадках, пытаясь заставить француза мыслить шире, он продолжает делать по-своему. Он мог остаться, но принял иное решение. Мне все равно, пусть гильдия сгорит. Я имела право получить ответ, а уже потом быть покинутой ради спасения семьи. И плевать, что веду себя, как эгоистка. Я возбуждена и зла! Что мне делать? Завтракать? Живот, воспользовавшись тем, что о нем вспомнили, завыл от голода. Кладу руку поверх пупка. Ладно. Душ, так душ. Завтрак, так завтрак. Хотя уже обед, будильник на прикроватной тумбочке показывал 12:40. Радует, что успокоил душеньку ответным признанием, хотя бы желание топиться пропало. Не далеко Жан-Люк с Клариссой ушли от правды. Почти угадали. Только мы с Гамбитом не встречаемся, у нас «все сложно».