Наш рассвет

Что-то холодное коснулось руки. Вздрагиваю и испуганно оглядываюсь. - Спокойно, cheri. Это всего лишь твой верный пес с блестящей шерсткой и утонченными манерами – Гамбит. – Реми положил ладонь мне на плечо. – И бутылка воды. Убедившись, что высокий сексапильный шатен в коричневом плаще действительно мой бой-френд, я расслабилась и вытянула ноги. - Ты не пес. Ты - кот. - Как скажешь, - Реми поцеловал мою ладонь. – Для тебя я буду кем угодно. Из компании девушек, стоявших недалеко от нас, послышались охи и ругательства. Извините, душки, этот француз принадлежит мне. По настоянию Клариссы (а она оказалась настырной теткой), мы выехали из гильдии за три часа до отправления поезда и теперь томились в ожидании заветной надписи на табло в душном помещении вокзала. В целом я терпеливо относилась к поклонницам креола, которыми он обзавелся за час с момента, когда его нога вступила на мраморный пол. Но приходилось периодически демонстрировать наши чувства, чтобы эта толпа становилась меньше. К сожалению, некоторые упорно не понимали, что мы с Гамбитом вместе. - Волосы высохли? - Я их еще дома высушила, пока ты бронировал места. Откручиваю крышку и делаю глоток. - Знаешь, - сказал Гамбит, расположившись в соседнем кресле, - я ведь и привыкнуть могу к тому, что ты называешь мой дом и своим. - Так привыкай. У нас тобой теперь два дома. Новый Орлеан и Бейвель. Или я тороплю события? Над ухом, легонько зацепив мочку, пролетело копье, брошенное разумностью. А я уже отдала лавры победы взбалмошности, когда Реми поцеловал меня при отце, тем самым развеяв сомнения родителя относительно статуса наших с ним отношений. Этим он подтвердил, что не собирается скрываться от посторонних глаз, что меня устраивало, ибо я боялась, что по возвращении в Институт, у нас могут возникнуть неловкости при общении. В конце концов, вряд ли товарищи по команде спокойно примут креола в роли моего молодого человека. Но Гамбит меня не стеснялся. Решив, что у нас все будет хорошо, я уже нафантазировала свадьбу, двоих детей и отдельный дом, в котором не будет Логана, угрожающему моему любимому при каждом удобном случае. Но Реми, если судить по смятению на его лице, не смотрит настолько далеко, поэтому высказывания а-ля «у нас общий бюджет» неуместны. - Извини, я тороплю события. Щеки покрыл предательский румянец. - И насколько далеко ты зашла в планах на будущее? - Не далеко, - неубедительно соврала я. – Дошла до второго ребенка. - Хочешь мальчика и девочку? - Хочу двух пацанов, а там и для дочери, может, созрею. Если бы я сказала Китти, что вернусь из Н-О с Гамбитом, с которым уже распланируем свадьбу, подруга бы отправила в холодный душ и уложила в постель, чтобы всякие бредни не мерещились. Но вот мы. Пара, сидящая в обнимку, посылающая друг другу волны тепла и радости, и без стыда и неловкости обсуждающая детей. Не позволю моей дебильной способности разрушить хэппи-энд. И у моей сказки будет хороший финал. - Большая семья, - Гамбит призадумался. - Я не против. Твой ум, мое обаяние, и мир получит идеального человека. Трех идеальных человечков. Имена ты, надо полагать, тоже придумала? Как термометр, вынужденный при смене погоды огорчить падением температуры, мое настроение под влиянием факта о воре и «невидимости» для Церебро было вынуждено вернуться к нулевой отметке. Хотела грустить и радоваться, любить и ненавидеть. Пессимистические мысли, мучавшие последние часы, вернулись. - Нет. Имена не придумала. Рано. Неясно, сможем ли вообще предпринимать попытки в этом направлении. Гамбит неодобрительно цокнул языком. - Способности не вернуться, Роуг. - Откуда такая уверенность? - Чутье. Можешь мне довериться? Даже, если бы доверившись Гамбиту, я обрекла мир на гибель, все равно бы выбрала его и кивнула. В знак благодарности за доверие, меня чмокнули в щеку. Рядом с Реми я четко видела будущее без проблем. Он та часть моей души, которую люди обычно ищут и не находят. Вот только он так и не ответил, откуда знает ворюгу. Я видела, что меня опять пытаются отгородить от чего-то неприятного. Одна сторона меня требовала немедленного разъяснения, а другая советовала молчать и слушаться. Пока я собиралась поднимать подробности. Доберемся до Бейвеля, а там видно будет. Но я была уверена в том, что Гамбит знает, о чем говорит. Мои способности не вернуться, но последствия их кражи не обрадуют. - Все будет хорошо, вот увидишь. Устав сидеть без дела, решаю похулиганить. Ставлю бутылку на соседний стул и обвиваю шею Гамбита руками. - Не будет. Кое-что никак не хочет выходить из головы. - Что же? Прижимаюсь к Реми, чтобы соседи нас не слышали. - То, из-за чего я сорвалась посреди ночи и приехала к тебе. Наклоняюсь так, чтобы волосы скрыли мое лицо от посторонних глаз и провожу языком вдоль мужской шеи. Изо рта парня вырывается шипение. - Для девственницы ты неплохо осведомлена и чересчур активна. Фыркаю. - Мы не дошли до интима, чтобы ты мог судить об уровне моей… осведомленности. Утыкаюсь носом в шею Реми, а губами касаюсь его волевого подбородка. От него по-прежнему пахло гелем для душа и одеколоном, но запах утратил резкость. Гамбит закидывает мои ноги себе на колени. Я оказываюсь почти на нем. Должно быть, наше поведение сочли постыдным. - Я догадываюсь. Какое-то время мы просидели, ловя похотливые взгляды друг друга. Если креол и сообразил, что этими пошлыми разговорами я пытаюсь заглушить все переживания, то не сознался в этом. - Слушай, а почему ты сразу не сказал, что я тебе нравлюсь? К чему балаган со всем этим «я тебе не подхожу, ты мне не нужна»? - Тебе главную причину или второстепенную? - А их еще и несколько? Большим пальцем Реми погладил кончик моего носа. - Я не поверил, что это ты. - Почему? Гамбит намотал локон моих волос себе на палец, вдохнул аромат, оставшийся после шампуня. - Никогда, даже в самых диких фантазиях, ты не приезжала ко мне посреди ночи, пытаясь меня соблазнить. В большинстве снов все было в точности наоборот. - Что же ты не воплотил мечты в жизнь. - Я воплощу. Скоро. Как только пойму, что пришло то самое время. Закатываю глаза. Меня бесит его сдержанность. - А вторая причина? Грохот, звук разбившегося стекла и последовавший за этим плач ребенка разрушили не только нашу с Реми идиллию, но и разбудили задремавших ожидающих. Инстинкт защитника во мне заставил подняться и приготовиться отразить атаку, но ничего страшного не произошло. Оказалось, что у кассы женщина уронила сумку, на нее налетел мальчик, у которого в руках был стеклянный шар-сувенир, который и разбился при падении. Повезло, что ребенок не поранился. - Не могу смотреть на плачущих детей, - признаюсь я, обращаюсь к Гамбиту. – Вспоминаю свое детство. Реми? Креола я не нашла, да и самого кресла под собой не ощутила. - Мутант!!! – завопила какая-то баба, но ее, естественно, поддержали остальные, поднялась паника. А я не соображала, поддавшись приступу. Тело онемело, голос пропал. Не могла ни пошевелиться, ни завопить. Фобия на то и фобия, чтобы вести в шоковый транс. Я до смерти боюсь высоты. На табурет забраться могу, но стремянка – пропащее дело. Если поднимаюсь выше третьего этажа, то держусь подальше от окон. Я в Черной птице – самолете Людей Икс – чувствую себя неуютно. Мой страх – мое слабое место. Но, кажется, пришло время с ним бороться. - Гамбит! Голос прорезался. И звучало это жалобно. - Cheri, я внизу, я рядом. И я уже звоню Логану, не беспокойся. - Не беспокоиться?! – возмутилась я, вздрогнув, когда люстра, которую задела плечом, зазвенела. – Ты слепой? Я летаю!