Мой второй шанс.

Свечи сильно коптили, огоньки слегка пританцовывали на месте, словно скованный цепями кони, рвущииеся на свободу. Они дергались вверх, будто песнь, зов, но их восковые тела держали крепко, как, души людские тела. Пламя то замирало, пытаясь затухнуть, то выгибаясь, будто от незримого дыхания, становилось сильнее. Их свет дарил покой и уверенность, которая пронзала все вокруг, давая надежду и веру, что завтра будет лучше, чем вчера.. Тишина, которую пронзает тихий звон церковной утвари, мелодичные голоса хора и снова безмятежность, уносящая все мое сознание куда –то вдаль. Туда где нет одиночества, боли и страха, где тебя ждут те, кого ты любишь. Звон, дым и на мои щеки медленно скатываются соленые капли, растерянно поднимаю руку, касаясь лица, чтобы стряхнуть влагу. Пытаюсь убедить себя, что это не горечь, а только дым, от которого слезятся глаза. В это хочется верить, но ком застрявший в горле не дает надежды на эту версию. Сердце поет вместе с душой, которая рвется из телесной клетки, в голове пустота, ни единой мысли, которая могла бы увести меня отсюда. Только тишина, звон и шепот. Тут ощущаешь себя другим, и все твои мысли и слова кажутся чище. Я был рад, что пришел сюда снова… Раскачивались кадила в руках священника, чадя ладаном и углем, который жадно вдыхали вошедшие в господний дом. От аромата кружилась голова, но грудь все чаще вздымалась, проталкивая внутрь тела невероятный запах, надеясь, что вместе с ним в тело войдет и здоровье. По коже пробежали мурашки, благодати и благоговения. Дрожь пробежала по всему телу, сердце забилось сильней, взгляд упорно искал на старинных иконах лики святых, губы упрямо шептали позабытые молитвы вперемешку с отчаянными просьбами. И казалось, что это тот самый рай, что ищут безостановочно все люди на нашей земле. Стоило мне только подумать об этом, как высшие силы тут же вернули меня с небес на грешную землю. - Вон ты только посмотри, - громким шепотом произносит женщина справа. Все кто был рядом, тут же обернулись, чтобы увидеть даму средних лет, со злым прищуром карих глаз на милом и довольно моложавом личике. Но она, не замечая такого особого к ней внимания, продолжала: - Как так можно? Прийти в церковь в шортах! -Да, нет, это же бриджи!- тут же не согласилась с ней ее подруга. Рядом на них кто –то цыкнул, но дамочки не заметив этого, только прибавили громкость. -Шорты! -Бриджи! -Да и черт с ними. Пусть они! И надо же не постеснялась! Бога не убоялась,- продолжала она, со всех сторон на нее посмотрели с укором, но дамочка лишь сменила объект наблюдения и продолжала сводить сплетни. Звон колоколов, голоса хора, шепот - все сливалось воедино, но уже не было того странного состояния полета. Уставшее сердце требовало спокойствия, сострадания, но в ответ получало излишне громкую болтовню лицемерного человека. Мне тут же стало стыдно, мерзко, захотелось выйти отсюда, чтобы отмыться от грязи, что вылила на всех нас эта женщина. Я двинулся к выходу, но не удачно. Каким –то образом я задел лицемерку, и она тут же заорала, перекрикивая песнопения, брызжа слюной и проклятиями. -Да, как ты смеешь.. – орала она на меня, глядя сверху вниз, я растерянно оглядывался, ища поддержки и не находил. Но тут она увидела то, что для других было очевидно, и выплюнула: -Думаешь, что если калека, то можешь, творить все, что вздумается? Видишь, тут люди! – махая рукой, вокруг заорала она, я невольно вжался в кресло, сжимая тонкие губы, плотней, чтобы не выругаться. Но последняя ее фраза меня ужасно разозлила, что я не выдержал: -А я кто? Можно подумать, я просил об этом! -Нельзя желать большего, чем ты имеешь! – тут же философски изрекла она, состроив вмиг благочестивое выражение лица. Вот актриса погорелого театра, даже степенного священника переплюнула. -Да, заткнись ты, стерва! – прошипел я, выкатываясь из храма. Настроение окончательно испортилось, а покой и благодать куда – то исчезли, словно их и не было. И я снова вернулся в реальный мир с его проблемами, а их было слишком много для меня одного. Погода, словно почуяв смену моего настроения, так же быстро испортилась. Небо заволокло неизвестно откуда взявшимися тучами, ветер из ласкового превратился в холодный порывистый, в небе что –то зашумело и спустя пару вздохов, на землю обрушился дождь. Он сильно бил по лицу, будто пытаясь оттереть всю ту грязь, что излили на меня. Стало мокро и холодно, но я не сбавляя скорости, ехал вдоль набережной. Я снова оказался один, стихия разогнала последних пешеходов, оставляя меня наедине с природой. Отчаяние с новой силой сжало меня в своих холодных объятьях, отчего я стал задыхаться. Внутри меня что –то замерзло и я не знал, как избавиться от этого громадного куска льда. В это мгновенье, я ощущал себя не лучше ожившего трупа, который забыл, каково это быть человеком, ощущать счастье и радость и для которого стала желанней смерть.. Громкий гудок какого –то судна отвлек меня от моих переживаний и механической работы, я остановился и посмотрел вниз. Тут перил не было, наверное, для удобства желающих покататься на речных «трамвайчиках». В голову как –то само собой пришла мысль о смерти, мгновение и я представляю себя мертвым. В голове сама по себе происходит быстрая перемотка моей смерти и вот я в реке, сил биться нет, руки не выдерживают тяжесть моего тела, и я начинаю уходить под воду, захлебываюсь. Последние пузырьки выходят на поверхность.. И тишина, мир снова продолжает жить, вот только в нем уже нет меня… От увиденного мне стало страшно, инстинктивно вцепляюсь в колеса, теперь я понимаю, что несмотря ни на что не смогу покончить жизнь самоубийством. Вот если только случайность. Может тогда, мне было проще, так как этот выбор будет сделан за меня… Когда я добрался до дома, то дождь уже закончился, хотя небо все еще было темным и недовольным из –за приближающейся грозы. Гром нарастал, словно там, на небесах были шаманские пляски, эти звуки и завораживали и пугали, одновременно. Глядеть на непогоду из окна было интересно, вот только мое окоченевшее тело имело другое мнение. Я громко чихнул, чих отразился от голых стен и ударился в потолок, многократно усиливая звук. Сразу же стало не по себе. -Не хватает еще заболеть! – проворчал я себе под нос, подъехав к ванной. С трудом открыв дверь, я въехал внутрь. Зеркало во всю стену тут же отразило меня во всей красе: невысокий, худощавый с сильно развитыми плечами и руками парень на инвалидном кресле. Лицо бледное, уставшее, с черными кругами под тускло – зелеными глазами и бледно –синими губами от холода, и неестественно красным, болезненным румянцем на впалых щеках.. Хотелось плюнуть в зеркало, но я сдержался. Это любимая бабушкина вещь, единственное, что осталось после ее смерти. Все остальное пришлось продать, чтобы провести нормальные похороны. Она единственный человек, кто был мне дорог, но ее взял бог. Наверное, я был не очень хорошим сыном, поэтому – то ее и забрали. Она умерла во сне, с улыбкой на губах, будто к ней спустились все ангелы и веселой гурьбой повели ее в рай. Так, наверное, и было, только я почувствовал себя после этого особенно несчастным. Мы жили с бабушкой вдвоем, так как родители умерли в автокатастрофе, когда мне было пять. Тогда они ехали с очередной командировки, коллеги утверждали, что отец в тот день был уставшим, поэтому он умудрился заснуть во время вождения машины. Не знаю, может это и правда, откровенно говоря я их не помню, они все свое свободное время посвящали работе, поэтому я не испытывал горечи от их смерти. Трудно жалеть о смерти совершенно незнакомых людей, даже если они являются твоими биологическими родителями. Это так странно, словно жалеть несчастного избитого щенка на экране телевизора… Тряхнув головой, я медленно попытался вылезти из коляски, что удалось мне не сразу. Все же до этого мне всегда помогала бабушка, да ей было тяжело все -таки возраст брал свое. Но теперь без нее мне и вовсе ужасно. Она помогла мне пережить самое жуткое событие моей жизни- становление калекой. В свои шестнадцать я был инвалидом, хоть и родился здоровым. А все из –за глупого стечения обстоятельств, впрочем какая уж сейчас разница?! Рука соскользнула, и я не успел удержать равновесие, я рухнул вниз, а в голове крутилась мысль: «Какая глупая смерть..» Наверное, так все и должно было закончиться в этом мире просто мне не было места; кроме того, я осознано звал смерть, и она добродушно откликнулась, словно давно этого ждала.. Падал я не долго, серьезно приложившись головой и спиной о кафель. Я попытался двинуться, но сильная боль во всем теле скрутила меня. Позвоночник подозрительно громко хрустнул, пальцы на руках судорожно сжимались и разжимались, пытаясь достать подлокотник кресла, но они проходили мимо. Тело боролось до конца не желая умирать, все -таки инстинкты, а от них невозможно избавиться. Мгновенье, и мои конечности, словно сломанные плети, летят на пол, а следом за ними железная коляска. Мгновенье, и я вижу добрую улыбку своей бабушки, она, подмигнув мне, подает руку, я дергаюсь навстречу, чтобы ощутить боль и темноту..