Ковыль

№ 1. Дивергент Трис особенная. В ее жилах течет иная кровь, гены ее чище, чем у окружающих. Видит и мыслит она шире, осознает и понимает то, чего многие не ведают. Она способна к познанию более ясному и полному, к принятию нестандартных решений. Она — Дивергент. Но для Тобиаса она особенная совершенно по другой причине. Тобиас видит ее индивидуальность в едва смущенной улыбке и лукавом прищуре по-лисьи хитрых глаз, в наклоне головы и в заливистом смехе. № 2. Фракции Трис очень любит татуировку на спине Четыре. Знаки всех пяти фракции сходятся в единый рисунок, замирают росчерком черных чернил на мужской спине. И девушка ведет по ним пальцами, чертит контуры, касается теплой кожи губами. Эта татуировка греет Трис душу. Потому что люди рождаются неделимыми, полными разнообразных качеств и черт характера. А неправильное, вывернутое наизнанку общество уничтожает это, вырывает с корнем индивидуальность. Спина Четыре — его небольшой протест миру. Ведь Тобиас, как и она, чуточку другой. № 3. Отречение Трис родилась и выросла в Отречении. Она навсегда осталась привязанной к фракции, что любит серое и занимается альтруизмом. Эта фракция важна для девушки. Там дом, там семья, там теплые воспоминания о детстве. Тобиас ненавидит Отречение. Слишком много черных мыслей и воспоминаний, связанных с былым. Но Отречение важно для каждого из них. Потому что и Приор, и Итон родились там. Потому что там они могли встретиться. № 4. Бесстрашие Фракция огня взрастила Четыре, сделала его недвижным камнем, скалой, заковала в сталь и непробиваемые доспехи, запрятала его сердце, покрыло жесткой кожурой. Бесстрашие вдохнуло в Трис силы, уверенность в себе и дало шанс проявить себя. Бесстрашие сделало Трис той, кем она являлась по сути своей. Четыре и Трис любят эту фракцию. За все. В первую очередь, за встречу, взгляд и первое слово, сказанное друг другу. № 5. Отец Тобиас Итон ненавидит своего отца. Презирает. У него начинают зудеть костяшки пальцев каждый раз, когда он видит знакомую грузную фигуру. Трис пылает не меньшей яростью по отношению к Маркусу Итону. Но именно она дает силы Четыре не избить своего отца до потери крови, до рваного пульса, не сорваться и не совершить нечто непоправимое. № 6. Высота Тобиас боится высоты с детства. Этот страх шальной, дикий. Он забирает весь кислород из легких, парализует, спирает грудь воздушным вакуумом — не продохнуть и не выдохнуть. Страх детский, но страх глубинный. Тобиас боится подойти к краю твердой каменной кладки и взглянуть вниз. Но когда Трис берет его за руку, крепко стискивает в своей ладони его большую ладонь, Четыре понимает, что сейчас он готов шагнуть в зияющую чернотой неизвестность. № 7. Близость Когда Тобиас целует Трис в губы, она с удовольствием отвечает, поддается. Когда его руки гладят ее спину и талию, она лишь самозабвенно прижимается сильнее, вдавливается в его твердую грудь своей по-женски мягкой, животом касается живота. Когда мужские руки начинают ласкать ее тело требовательнее, а губы жестче мнут ее рот, тогда девушка отталкивает молодого человека. Не сейчас. Тобиас послушно целует ее в висок и замирает. Ради Трис он готов подождать. Рано или поздно бесноватый огонек запляшет по кромке ее глаз, и Итон дорвется до желанного тела. № 8. Колесо обозрения Ржавая конструкция, возвышающаяся над заброшенным парком развлечений и откидывающая неприглядную тень на весь Чикаго, мало кому нравится. Но только не Трис. Она часто смотрит на нее, чертит взглядом контуры покосившегося аттракциона и вспоминает. Там она впервые поняла, что Тобиас боится высоты. Там она впервые почувствовала в себе силы как Бесстрашная. Там было одно из первых его прикосновений к ней. И кожа ее пылала. Она пылает до сих пор. № 9. Птицы Птицы — это полет. Полет — это свобода. Самая наивысшая форма свободы. Птицы для Трис значат это и еще чуть больше. Три черных птицы разместились на ее коже: от ключицы прямо к сердцу. Потому что в сердце хранится память о ее семье, а три птицы — это и есть семья: мать, отец и брат. Теперь, глядя на небо и провожая глазами взмахнувшее крыльями существо, Трис думает о семье. И на душе становится теплее. № 10. Брат Трис любит Калеба. Трис ненавидит Калеба. Две крайности одной плоскости, черное и белое, Добро и Зло. Кажется, Трис растеряла все оттенки серого. Брата трудно простить. Она же попытается. Однажды, она сможет найти в своем сердце гамму серых красок и выкрасит в них Калеба. Однажды, но не сейчас. № 11. Смерть Тобиас никогда не боялся смерти. Возможно, даже желал ее, звал, просил в свою жизнь, умолял прикоснуться к себе и забрать все то, что так жгло изнутри. Но он никогда не думал, что встретит смерть так. Он всегда думал, что умрет он, а не кто-то близкий ему. Умерла же Трис. Теперь Тобиас ненавидит и проклинает смерть, что забирает все. № 12. Сеть Когда жесткие веревки широкой сетки жалящими клыками впились в плоть, вгрызлись в спину, локти, шею и ягодицы, Трис захотелось взвыть от жара, разошедшегося по всему телу. Жара от удара. Протянутая ей рука сгладила все неприятные ощущения, тепло чужой ладони забрало боль, а внимательные глаза пообещали надежность, уверенность и защиту. Тогда Трис поверила Четыре. И верит до сих пор. № 13. Прикосновение Трис слабая. Она не умеет драться: наносить и парировать удары, отражать атаки, ставить защитные блоки. В ее мышцах не хватает силы, а сама фигура слишком хрупкая и тонкая. Она ожесточенно бьет грушу, пытаясь выжать из себя хоть толику физической силы, прорисовать хоть слабый рельеф мышц. Груша дергается. Тоскливо дребезжит на шнуре, подвешенная к потолку. Когда руки Четыре ложатся на живот девушки, придерживают за талию, а тихий голос над ухом объясняет, что и как надо делать, Трис не может думать ни о чем, кроме чужого тепла. № 14. Цифра В мире много чисел. Но лишь одно значит так много, лишь одно вбирает в себя гамму эмоций и чувств, растущих и множащихся в душе Трис. Четыре. Четыре для нее теперь не число. Четыре — целый мир, заключенный в одном человеке, его улыбке и ласковых прикосновениях. Четыре — это Тобиас Итон. № 15. Родинка Кожа у Трис белая, гладкая, практически идеальная. Родимых пятен нет, родинок мало. Но все же есть одна, запрятанная под коленкой, приютившаяся на сгибе ноги. Крупная, выпирающая на коже. Тобиас часто хватает Трис за ногу, тянет на себя, заставляя упасть на мягкий матрац, обхватывает пальцами ее голень, склоняется, прикасаясь губами и языком к коричневой кнопке, темнеющей на женской коже. № 16. Шестнадцать Шестнадцать лет — особый возраст в Чикаго. Возраст взросления, возраст шага на порог зрелости и осознанности. Для каждого подростка в каждой фракции это возраст выбора своего жизненного пути. Для Трис это, в первую очередь, время, когда она встретила его. № 17. Прах Трис любила свободу, полет, адреналин, дикость в крови. Она смогла стать истинной Бесстрашной. Поэтому после ее смерти Тобиас принял решение развеять ее прах над городом. И когда он открыл урну, выпуская серый пепел, он знал, что его девочка откуда-то сверху шепчет «спасибо». Ведь он сделал ее свободной навсегда. № 18. Насилие Четыре ненавидит насилие. Это память детства. Это отец. Это прошлое. Когда Тобиас видит, что кого-то бьют, то в груди начинает клокотать злость. Она давит на грудную клетку, раздирает ее изнутри, царапает стальными когтями, сардонически хохоча. Видеть синяки на коже Трис ему невыносимо. И он клянется убить любого, кто посмеет ее обидеть. Даже если это будут всего лишь простая тренировка и пресловутое нечаянно. № 19. Доверие Трис доверяет Четыре. Не боится говорить ему о своих затаенных страхах, о том, что гложет и кусает ее. Она может свернуться клубком на его коленях и заснуть. Молодой человек отвечает девушке тем же. Она — его отдушина. Иначе и быть не может. Любящие люди должны доверять друг другу. № 20. Лидер Тобиас рожден лидером. Ему предназначено руководить, стоять во главе, отдавать приказы и распоряжения, принимать решения. Это течет в его жилах, в крови, светится в глазах, читается в раздвоенном волевом подбородке и упрямо поджатых губах. Но он никогда не хотел этой ответственности, бежал от нее. Даже трусил. С приходом в его жизнь Трис он перестал бояться себя. Она обнажила его истинное лицо, душу лидера. № 21. Лилия Тобиас дарит Трис цветы. Большие белые лилии, благоухающие потрясающим ароматом. Столь сильным и глубоким, что он тут же забивается в ноздри и селится там, проникая прямо в носоглотку. Трис вдыхает их аромат раз за разом, дурея от волшебства любимых цветов, ощущая себя токсикоманом. На вопрос девушки о том, откуда он знает, что лилии — ее любимые цветы, Четыре отвечает, что не знает этого. Лилия напоминает ему саму Трис. Тонкая, хрупкая, роскошная и невинная. Девушка при этом признании краснеет. № 22. Гипюр Трис ненавидит все эти женские ухищрения: высоченные каблуки, яркий макияж, глубокие вырезы, одежду, сидящую на фигуре словно перчатка на руке. Ей гораздо удобнее в непритязательной толстовке, простых штанах и спортивных кроссовках на босу ногу. Так проще. А еще Трис знает, что черная гипюровая ткань на женском теле смотрится до неприличия соблазнительно и сексуально. Она натягивает ее на себя и с наслаждение наблюдает, как в глазах Тобиаса рождается огонек похоти и жажды. № 23. Нож Трис физически измотана. У нее плохо с тренировками, тело болит, мышцы ноют. Но, когда она берет в руки нож, проверяет пальцами остроту лезвия, а затем посылает в полет, сталь легко входит в дерево. Девушка улыбается. Четыре кидает ножи с такой же легкостью и грациозностью опасного хищника. В этом они похожи. № 24. Пистолет Стрелять из пистолета не просто. Отдача сильная, и руки Трис неизменно взлетают вверх, а сама девушка делает непроизвольный шаг назад. У нее получается устоять на месте в стойке лишь тогда, когда Четыре становится сзади, кладет свои руки поверх ее, и его палец нажимает на курок вместе с ее. Сердце Трис бьется в груди как птица в клетке. И ей уже совершенно не важно, как она стреляла. Важно, что рядом он. № 25. Кристина Смуглокожая девчонка из Искренности не пришлась по нраву Четыре, стоило ее только увидеть. Слишком прямолинейная и беспардонная. Но Трис нашла в ней иное. Верность, дружбу, надежность и счастье. А потом прозрел и Тобиас. Благодаря Трис. № 26. Панацея У Тобиса гудят виски, отдаются гонгом в сознании. Но стоит Трис прийти, обнять его, прошептать что-то ласковое на ухо, как боль отступает. И так каждый раз. Трис освещает его жизнь, делает сосуществование осмысленным и даже желанным. Она — его панацея, его лекарство ото всех невзгод. № 27. Эрик Четыре знает, что Эрик ненавидит его. Знает, что зависть гложет его черное сердце, что он способен на все, лишь бы отомстить, досадить, вогнать нож в сердце. Пусть не настоящую сталь, а всего лишь сталь мысли, образа, но и ее хватит, чтобы причинить истинную боль. Поэтому Четыре всячески прячет свои чувства к Трис от окружающих. В особенности от Эрика. Свою болевую точку он не покажет никому и не подвергнет самую лучшую девушку на свете опасности. № 28. Ненависть Это черное чувство, пропитанное волокнами тьмы, чуждо и Тобиасу, и Трис. Они не умеют ненавидеть по-настоящему. Ни отца, бившего ребенка в детстве, ни брата, предавшего собственную семью и дело, за которое они радели. Их ненависть половинчатая, неполная, будто ненастоящая. Но оба рады этому. Ведь их, не способных испытывать столь глубокие черные эмоции, это сразу ставит на ступень выше остальных. № 29. Буква «Т» Беатрис. Это имя никогда не нравилось девушке. Не подходило. Трис красит ее гораздо лучше, отражает суть. Четыре. Он привык, что его зовут так. В Бесстрашии лишь единицы знают истинное имя молодого человека. Его имя — это память дома. Но когда он встречает ее, то жаждет слышать из ее уст лишь Тобиас. Трис и Тобиас. Заветная буква «Т». И только так. № 30. Самая Трис называет себя обычной. Говорит, что она худа, даже костлява, что у нее узкие бедра, совсем небольшая грудь, невысокий рост, кривоватые ноги и приплюснутый нос. Ключицы выпирают сильнее положенного, как и косточки на бедрах. Тобиас лишь улыбается и качает головой. Пусть так. Он видит лишь очарование ее улыбки, ее гладкие волосы, глубокие глаза, сладкий изгиб шеи и тепло тела. Для него она самая, самая. И Трис не смеет с этим спорить. № 31. Любовь Я люблю тебя. Слова давно затертые, давно не несущие в себе никакого смысла, той важности, сокровенности, что принято в них вкладывать. Они пообтрепались, износились. Так думает Трис, когда слышит, как легко и просто люди говорят их, не испытывая при том особенных эмоций. Ее мнение меняется, стоит ей встретить Четыре. Эти слова слетают с губ просто и естественно, словно так и надо. И они идут от самого сердца. № 32. Семья Тобиас не имел настоящей семьи. Лишь отец-тиран да сбежавшая из ужаса четырех стен мать. Трис свою семью потеряла. Родители умерли, а брат оказался предателем. Семья стала слишком сладким словом для обоих. И тогда они пообещали, что создадут свою, потому что они оба и есть семья друг для друга. № 33. Серый В Бесстрашии носят черное. Но однажды, ища в шкафу рубашку Четыре, которую Трис сможет накинуть на свои плечи после проведенной с ним ночи, она натыкается на вещи серого цвета, запрятанные в глубину шкафа. Она достает их, вертит ткань в руках и улыбается. В ее комнате на одной из дальних полок комода лежит серая кофта. Серый — цвет дома. Серый всегда будет с ними. № 34. Гены Тобиас злится, раздражается, рычит и рявкает. У него напряжены плечи и сжата челюсть. Трис хмурит лоб, сдвигает брови, позволяя глубокой морщине залечь меж ними. Она знает, в чем дело. У Четыре поврежденные гены. У нее же они чистые. Итон бесится из-за этого, из-за того будто он ломанный и неправильный, косой, кривой. Трис обхватывает его голову руками, стремясь переубедить, вселить надежду. Ведь ей не важно, какие у него гены. Ей важно, что это он. Такой, какой есть, со всеми недостатками и достоинствами. А гены — всего лишь гены. № 35. Эксперимент Чикаго — город-эксперимент. Эта мысль бьется в мозгу будто раненный зверь, скулит, скребется о стенки черепной коробки. Это шокирует Трис, приводит в праведный ужас. Тобиас же угрюмо молчит. Но для себя он уже принял решение — уйти, уехать, сбежать, просто забыть. Обо всем. Вместе с Трис они построят иную жизнь, которая не будет зиждется на обломках старого мира и крови невинных убиенных. № 36. Жертвенность В Трис слишком много от Отречения, пусть она и Дивергент. Четыре всегда знал это. Еще когда впервые посмотрел в ее не по годам мудрые и понимающие глаза. Еще тогда он мог бы предугадать исход, к которому все привело. Его девочка мертва. Лежит, не шевелится. Ее глаза навсегда закрыты. Она принесла свою жизнь в жертву, чтобы жили другие, чтобы жил ее брат Калеб. И Тобиасу придется с этим смириться. Отречение в ее душе победило. № 37. Негодование Трис поджимает губы, сдвигает брови, смотрит исподлобья, упирает руки в бока и чуть вздергивает подбородок. Тобиас знает, что это значит. И давит невольную улыбку. Его девочка недовольна. Его девочка негодует. Это в характере Трис, сильном и волевом. И Четыре просто протягивает руку, чтобы разгладить черты лица любимой. № 38. Страх Четыре давно перестал по-настоящему страшиться своих страхов, почти привык к ним, принял. Но пустить в свой пейзаж страха другого человека — значит показать ему сокровенное, тайны своей души, дать обследовать закоулки своей личности. Это сродни исключению. И таким исключением стала Трис. Ей он свои страхи показал практически с легкостью, открылся, обнажился, а она приняла его таким, какой он есть. № 39. Женственность Хрупкая, тонкая, изящная, с мягкими, плавными изгибами, чуть покатыми плечами, копной непослушных волос. Девочка. Сущая девочка, еще не до конца оформившаяся, но пышущая скрытым жаром женской услады. Для Тобиаса Трис — воплощение женственности, юности, еще угловатой, но такой близкой к расцвету. № 40. Мужественность Тобиасу нет еще и двадцати. Но в его руках кроется сила, как и в широком развороте его плеч, в мозолистых ладонях и волевом подбородке. У него темные глаза, в которых горит незыблемая твердость. Волосы короткие, линия спины упрямая, рост высокий. Трис чувствует себя рядом с ним такой маленькой, практически крохотной. И она упивается его мужественностью, столь легко граничащей с ее женственностью. Мужчина и женщина. Это незыблемо. № 41. Песня Когда Трис и Тобиас стали жить вместе, молодой человек заметил за своей девушкой привычку петь в душе. Она включает воду и поет что-то себе под нос, иногда стуча по кафелю босыми ногами. Время от времени Четыре застывает в дверном проеме, слушает и улыбается. Однажды, Трис ловит его за этим занятием, и ее лицо тут же покрывается краской смущения. И в тот момент Тобиас осознает, что нет никого очаровательнее, милее и дороже ему в целом свете, чем эта девочка. № 42. Время Говорят, что время лечит, что затягивает все раны, покрывая их коростой, сдабривая воспоминания и давая возможность жить дальше. Тобиас на это лишь горько хмыкает. Враки это все. Время не лечит, лишь гнобит, лишь бередит старые раны. Трис мертва. Время идет. А смерть ее не забывается. № 43. Сказка Иногда Трис думает, что она попала в сказку. Так не бывает. Так счастливо до одури не бывает. Хочется кружить по комнате словно ребенок, скакать на одном месте, визжать как полоумные девицы-подростки при виде своих кумиров. Это чувство — эйфория — кажется Трис диким. Но это правда. Правда, потому что Четыре вовсе не мираж. № 44. Кольцо Однажды Тобиас дарит Трис кольцо. Одевает на тот самый палец, и руки девушки подрагивают, слезы застывают в глазах. Она расчувствовалась, позволила сентиментальности в ней победить. Стоит, смотрит на небольшое аккуратное колечко, так ладно легшее на ее руку. И кивает. Кроме как сказать «да», она ничего не может. № 45. Чикаго Чикаго — город огромный, полный разных людей, что по мировоззрению, что по вере, что по цвету кожи, что по возрасту. Трис любит Чикаго. Любит забираться на крышу Хэнкок-Билдинга и с высоты небоскреба взирать на свою малую родину. Она благодарна Чикаго за все. За те возможности, что дал, за новый дом под названием Бесстрашие. И за него. За Четыре, что появился в ее жизни. № 46. Свидание У Трис и Тобиаса никогда не было нормального классического свидания. Лишь что-то обрывочное, лишь эмоции, застывшие на губах, и страсть, горящая в глазах. Поэтому когда Четыре зовет свою девушку на настоящее свидание, то она робеет и совсем не знает, как себя вести. У них ведь никогда не было все верно. Но рядом с ним она научится. Ведь не в свиданиях дело, а в человеке. № 47. Огонь Оранжевая стихия всепожирающа, свободолюбива. Она не знает страха, не ведает преград. Огонь — это сила. Огонь — это жизнь. Огонь — это Бесстрашие. Он горит в сердцах каждого из Бесстрашных. Ярче всего он сияет в сердцах Трис и Четыре. № 48. Азарт Тобиас никогда не замечал то, что его девушка азартна. Но это прорезалось, обратило на себя внимание. Ей нравится быть первой, нравится побеждать, нравится победно вскидывать руку вверх. И Четыре поощряет. Трис заражает его всем. Заразила и страстью к азарту, что наркотиком бежит по венам и разливается в крови. № 49. Свобода Бесстрашие научило Трис одной вещи — свободе. Бесстрашие — самая свободная фракция из всех. Бесстрашные лишены предрассудков. Они безумны и бесшабашны. Разумным Эрудитам в пору закатывать глаза. Но Трис ликует, Трис нравится. Эту свободу она не променяет ни на что. Особенно, когда эту свободу есть с кем разделить. № 50. Ковыль У Трис пышные волосы. Пряди тонкие, длинные. Они пушатся на ее голове. Тобиас знает, что ее волосы мягкие и приятные. Он любит проводить по ним ладонями, перебирать пальцами. Ее волосы похожи на ковыль. Прекрасные, молодые, ореолом легких пушинок обрамляющие лицо Трис.