Становится теплее

      Она закрывает дверь. Соблюдает нормы приличия, держится пару секунд, мутным, затуманенным взглядом смотря в сторону тлеющего камина.       Потом она падает. Не так, как падают поверженные в битвах, - рыжеволосая девочка, с глазами цвета утреннего неба, плавно оседает на пол, и шуршит подол дорогого платья. А за окнами опять начинается вьюга. Она – Санса Старк, дитя из края вечных льдов и непокорных духом. Девушка на миг расправляет плечи, гордо смотря в никуда. Быть может, уже последняя из своего рода. Мысль заставляет опять зайтись в немой истерике, давясь собственными стонами, чтобы никто ее не услышал. Санса ложится на пол, и ладони скользят по стылому камню.       Она не жалеет себя, лишь боится, что флер ее успокоившейся внезапно жизни спадет. Ее предадут, бросят или, чего хуже, вернут обратно в королевскую гавань. Но что-то заставляет ее доверять Петиру, что-то тайное, непонятное ей самой зажигается внутри, тугим комком из напряженных нервов бьет по ребрам, когда она видит его рядом. Но сейчас ее думы не о нем. Она закрывает глаза, позволив себе эту маленькую слабость. Сначала сосредоточиться не получается: отвлекают собственные вздохи и всхлипы, не утихающая буря за окном, неприветливо стучащаяся в ее, Сансы, комнату. Но Старк закусывает губу до крови, до отрезвляющей боли, сжимает руки в кулаках и несильно ударяет костяшками по камню.       Мир отступает. И непогода не властна сейчас над ней, Санса видит свой дом, Винтерфел, и в недолгом, но исступленно пламенном на севере лете, видит братьев, сестру, и свет проходит сквозь витиеватый узор на листьях молодого дуба. Она хочет вернуться. Маленькая девочка вырвалась на свободу слишком рано. Узнала, что принцев не существует и за любой красивой сказкой кроется грязная семейная сцена. А непогода здесь и сейчас, в ее реальном мире, врывается в комнату. Вновь побеждают ветра, и окно с грохотом распахивается. Слишком, слишком громко. Сейчас обязательно кто-то придет, и, несмотря на поздний час, служанки найдут ее, ворвутся в покои, если она не станет отвечать, - не зададут лишних вопросов, но будут смотреть с недоверием и обязательно расскажут Лорду Бейлишу. Петир…       Сейчас только он ее семья, но этого слишком мало, чтобы встать с пола и лечь в постель. Санса лишь, наоборот, скидывает мех накидок, позволяя неприятельски холодному ветру влюбленно обвить ее руки. Маленькая девочка выросла и знает, что нужно сделать, чтобы вновь быть со своей семьей.       Говорят, боги надменны: смотрят на людей, на их жалкие, мелкие по божественным меркам проблемы и не стремятся помочь. Иные же уже и не верят в своих богов, отрекаются, полагаясь лишь на честь и отвагу. Кто-то сам мнит себя богом, и головы непокорных летят с плеч.       Санса вспоминает мертвые глаза отца, и эта боль пронзает ее не хуже кинжала. Но Старк еще верит, пытается верить, внушив самой себе, что сегодня ее боги сами все рассудят. Никто не спешит в ее комнату, никто больше не укроет ее от пробирающего до костей холода, и она сама к этому не готова. Снег падает на нее, в тусклом свете, белые снежинки в странном, пугающем танце падают ей на лицо и плечи, когда Санса ложится на спину и запрокидывает голову.       Со стола падает маленький нож для бумаг. Рукоятка громко ударяется об пол, дребезжит серебро, а после оружие придворных писарей ложится совсем рядом. Девочка хочет вернуться домой.       Санса не знает, почему поступает так, не обдумывает своих действий, резко выхватывая нож и разрезая запястье. Нож почти вываливается из окоченелых рук, и боль находит ее не сразу. Сначала лишь тонкая ниточка алой крови выступает на белой коже, а после капли стекают вниз. Голова кружится, Старк не может ничего с этим поделать, смотрит в извечно серый потолок, языком ловя снежинки. Сейчас она ничего не видит, лишь Винтерфел и Арью, играющую с братом. Звуки в ее мир проникают не сразу. Сначала это удаленные шаги, распахивающаяся деревянная дверь и голос. - Алейна? Ее видение исчезает. - Санса. Она, неожиданно, приходит в себя, чувствует, что над ней кто-то склоняется, и заходится всхлипами. Рыдания вновь подкатывают к ее горлу. - Прости меня. - И чужой язык скользит по кромке раны. Порез неглубокий, она знает об этом, Петир подхватывает ее на руки, укладывая на кровать. - И что это с тобой было? – Его голос одурманивает: тихий, словно шорохи в осенней листве. Девушка дрожит от холода, и мужчина прижимает ее к себе, поцеловав в щеку. От этого простого действия ее сразу бросает в жар. Щеки алеют, и сохнут губы, она прячет лицо в складках его одежды, втягивая носом одурманивающий запах.       Так они и сидят. Петир прижимает ее ближе и шепчет что-то успокаивающее, но Санса не слышит. Она лишь льнет к его теплу и хочет, чтобы это продолжалось как можно дольше. Открытое окно совсем не раздражает, и в темноте ей кажется, что сейчас они в другом месте, более близком и родном ее душе.       Лорд Бейлиш мягко касается ее руки. Он, как искусный уличный вор, извлекает из кармана шелковую ленту, несильно перетягивая хрупкое запястье. Холодные пальцы девушки подрагивают. Она касается теплой шеи, пытаясь унять слезы и бьющееся в неровных разрывах сердце. - Птичка моя. Прошлого не вернуть, но вот будущее ты изменить все еще можешь. Не совершай глупостей. - И Старк удивляется тому, что лорд все понимает. Он чувствует ее дрожь, снимая с собственных плеч плащ и любовно укрывая девушку. Движения размеренны. Он слишком спокоен, хотя Санса догадывается, что это лишь обман. На самом деле, Бейлиш тоже боится неопределенности, боится за ее жизнь. - Я скучаю по матери, по семье. – И слова вырываются непроизвольно, Санса чувствует себя уютнее и теплее, ощущая сильные руки на своей талии. Бейлиш притягивает ее еще ближе, так что их взгляды встречаются, хотя в темноте этого почти не видно. Девушка лишь ловит отблеск темных, затягивающих глаз, в которых плещется лукавство и что-то еще, совсем непонятное и тайное, заставляющее ее нервно вздрогнуть. - Ты в порядке, Алейна? – Ей непривычно слышать это имя. Оно даже противно ей. Петир понимает, пальцами приподнимает ее подбородок, произнося почти в самые губы: - Санса.       И она больше неподвластна себе. Ее сердце бешено бьется, а лорд пальцами зарывается в спутанные волосы, она позволяет ему быть еще ближе, и Бейлиш усмехается, касаясь ее губ. Его язык сплетается с ее собственным. Санса закрывает глаза, пытаясь повторять за мужчиной, но Бейлиш искусно доводит ее до предела, посасывая нижнюю губу и несильно прикусывая нежную кожу; их губы вновь и вновь соприкасаются, и в перерывах Мизинец шепчет слова, что успокаивают Сансу. А вьюга за окном все усиливается, скрипят старые умершие деревья, и где-то недалеко воет волк.       Девушка теряется: знает, чего от нее хотят, и отстраняется, неумело стягивая с себя одежды. Она не хочет разочаровать лорда, не хочет, чтобы он оставил ее одну. - Не стоит заходить так далеко, если ты не хочешь. – Бейлиш лишь откидывается назад, осматривая хрупкое тело. Санса отводит взгляд, прикрыв лицо руками. - Вы всех прекраснее. – От этих слов, так нужных ей сейчас, перехватывает дыхание. Петир обрушивает ее в шелк простыней, как дикий зверь склоняясь над наследницей дома Старков. Он сам продолжает раздевать ее. Его горячие пальцы оглаживают грудь, спускаясь к ребрам, крадутся по округлым бедрам. И Санса позволяет себе расслабиться, обвивает Бейлиша руками, подрагивающими от волнения, целует его в шею.       Им нужно это. Нужно им обоим. Санса сама прекрасно чувствует, как мужчина напряжен, зажимается, когда его пальцы касаются внутренней стороны бедра. И все это похоже на признание. Девушка глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться раньше, чем Бейлиш поймет, в чем дело, она боится его реакции, боится показаться неопытной. - О, мы можем все прекратить. Ты никогда не будешь делать того, чего ты не хочешь делать, – он шепчет это в самое ухо, опаляя дыханием шею, касается языком мочки, от чего по телу девушки пробегает волна мурашек. Она выгибается в позвоночнике, едва раздвинув ноги. - Я этого хочу, Петир. – Она знает, как это подействует на него. Как собственное имя, произнесенное на полувздохе, заставит его продвинуть руку дальше, знакомя Сансу с новым чувством. Но в комнате прохладно, и Мизинец не позволяет Старк раздеться до конца, заботливо прикрыв плащом. Подол задравшихся юбок серебром отливает в свете лунной ночи, Санса сгибает ногу, поджимая пальцы, и Петир заставляет закинуть ее на его плечо - девушка вздрагивает. Она словно падает: опускается куда-то очень глубоко и непроизвольно стонет, когда сразу несколько пальцев проникают вовнутрь.       Ей хочется, чтобы это было обоюдно, хочется, чтобы лорд был еще ближе, но Бейлиш прерывает ее наивные попытки коснуться его, склоняется еще ниже, заменяя пальцы языком. И Санса лишь неловко скользит ладонями по его волосам. Она не знает, куда деть руки, пока Петир не касается ее бедра. Тогда девушка просто переплетает их пальцы, откидывается на подушки, полностью отдаваясь во власть мужчины.

***

      Ночь, тающая в переливах серебристого снега, бегущая в свете витиеватых тяжелых облаков, отступает. Отступают и холод, и одиночество. В таком мире не выжить в одиночку, не справиться с обстоятельствами, но иногда даже зима способна согреть.