Школа для избранных.

      Сильная боль в боку отрезвляла не по-детски. Минсок очнулся в разрушенной гостиной на порванном диване. Со стороны кухни послышались звуки, и он свалился на пол. — Ты что творишь? — обеспокоенный Бекхен выбежал из кухни с кровавым полотенцем в руках.       Он подбежал к Минсоку, помогая забраться обратно. Его руки до сих пор немного дрожали, а сам Бек был до того измучен, что кожа его побледнела. Бекхен с ужасом заметил, что перебинтованный бок снова стал бардовым. — Тебе нельзя напрягаться, сейчас я принесут новые бинты.       Минсок выдыхал через раз, потому что даже это выходило болезненно. Он понимал, что желательно им бы сваливать от сюда надо, но в таком состоянии это будет довольно таки сложно.       Когда пропитанный кровью бинт отлетел в сторону, Минсок увидел, что рана его зашита. — Это ты сделал? — У меня не было выбора, хоть я и не медик, получилось вроде нечего, — усмехается Бекхен, даже в таком положении умудряется шутить. Он аккуратно накладывает бинты, а потом закрепляет другим, обматывая вокруг талии. — Вот, выпей это, — протягивая три таблетки просит Бекхен, — Я нашёл их у нас в аптечке, это — обезболивающее, должно помочь.       Сюмин послушно выпивает и откидывается на спинку. — Где остальные? — Я не знаю, не могу до них дозвониться. — Нам нужно найти их.       Они долго ехали в темноте и ещё столько же стояли на одном месте. Лей все-таки вырубился на коленях у Чонде. Спустя какое-то время задняя дверь резко открывается, и их ослепляет яркий свет. — На выход, — хватая за руку Сухо, приказал мужчина.       Лидер чуть ли не падает на землю, потому что его сильно пихают в сторону, а потом сразу же завязывают чёрной повязкой глаза. Ткань не позволяет рассмотреть нечего, сильно сжимая на виски. Краем уха Сухо слышит, как пытается сопротивляться Чен, и его толкают в спину, чтобы двигался вперед. Пришлось наугад шагать в неизвестность, стараясь на задеть что-то ногой и тщательно прислушиваться к посторонним звукам, чтобы хоть как-то сориентироваться в местности. По ощущениям они были где-то недалеко от дороги, потому что было хорошо слышно звуки колёс. Но доносились они от куда-то сверху, будто дорога где-то над ними. А ещё громкие шаги отдавали слабым эхом, поэтому Сухо пришло только одно место: они где-то под мостом. — Будете сидеть здесь, — больно пиная, сказал мужской голос, и Сухо свалился на колени.       Следом завели Чонде, он громко выругался, когда встретился с бетонным полом лицом. По звукам после принесли Лея, который не приходил в сознание, после того как вырубился в машине. Дверь громко захлопнулась, прозвучал звук щелчка замка. Шаги отдалились совсем, и когда стало совсем тихо, Сухо поднялся на ноги и пошел прямо. — Ай! Смотри куда идёшь, упырь! — рыкнул Чен, толкая плечом грубияна. — Хей, это я, — заговорил Сухо, — Не могу снять повязку, помоги. — И как ты себе это представляешь? У меня тоже вообще-то глаза завязаны и руки тоже, если ты не заметил! — Да, не заметил! Хватит дерзить, давай помогай.       Какими-то маневрами Чену всё-таки удалось стянуть повязку с лица Сухо, а тот в свою очередь помог Чену. Руки были уж очень крепко завязаны, как бы сильно они не старались освободится. Только сейчас парни заметили, что находятся в небольшом бетонном помещении с железной дверью. На одной стене было окно где-то 20×15 см, в котором нечего нельзя было разглядеть. Лей лежал в углу и не шевелился. Чонде тревожно подбежал к нему, наклоняясь к груди, чтобы услышать, как тихо бьётся сердце. — У меня силы не действуют, попробуй ты, — Сухо искал по комнате хоть что-нибудь, чтобы помогло ему освободить руки. Чен попытался вызвать хоть малую искру электричества, но силы не реагировали. — Не получается! — Значит, у них есть подавители! Продуманные сволочи! — Вот почему Лей не восстанавливается, — наконец-то понял Чен. — Чёрт!       Удивительно было и правда отыскать в идеально ровной стене скрытую дверь, которая благодаря несложным махинациям сама открывалась. За ней скрывалась каменная лестница, которая вела куда-то в темноту вниз. Чанель шёл впереди освещая дорогу слабым огоньком. Они прошли несколько пролетов, оказавшись перед дряхлой дверью. Пройдя дальше друзья оказались в небольшом помещении, стены которого были разрисованы разными знаками и символами. Найдя включатель, их окружил тусклый свет единственной лампочки. Комната была практически пустой, если не считать одинокого стола в углу, пару стульев и железной кушетки со старым матрацем. Они уложили туда Кая и затихли. — Нам нужно вернуться за остальными, — не выдержала ***, её мучила совесть за то, что бросила остальных и так подло сбежала. — Не в таком состоянии, — отмечает Дио, осматривая состояние Чонина. *** подошла к нему и сложила ладошки над его грудью, слабое свечение блеснуло под ними. — Остановить! — отдергивая её руки от Кая, прикрикнул Сехун, — Нельзя! — Прекрати, ему нужна помощь! И я могу это сделать! Отпусти меня, — она вырывалась из сильных рук, что так крепко держали её. — Нельзя, исцеляя его, ты тратишь свою силу, сейчас это рискованно, — сдержанно выдохнул Чанель. Пусть ему тоже больно смотреть на синие следы на шее друга, но *** слишком рискованно тратить силы на это. — Да отпусти же меня!       Сехун выпустил её из захвата, и *** продолжила лечение.       Они просидели в тишине минут двадцать, пока Чонин не очнулся. Когда Кенсу расспрашивал того про самочувствие, *** услышала что-то у себя в голове. Это был очень знакомый и родной голос, который просил о помощи. Но эта речь была настолько тихой, что *** с трудом могла разобрать слова. — Тихо! — шикнула она. Все с удивлением смотрели на неё и на то, как старательно она пытается во что-то вслушаться. — О Боже! Это Минсок! — Что? Где он? — Он с Бекхеном, они остались в доме, и Мин ранен, — с ужасом выдохнула ***. — Нужно забрать их от туда, — вскочил Чанель. — Позвольте мне, — тихо отозвался Кай и в тот же миг испарился. — Да он с сума сошёл что ли?!       Он не хотел, чтобы доходило все до этого момента. И сейчас он признаётся себе, что трусит и боится. Когда-то лучшие друзья сидят взаперти, а кто-то остался раненым. Подчинённые отчитались, что некоторым удалось все-таки сбежать и укрыться, но кто-то уверенно сказал, что ранил одного из тех парней. Крис не был уверен кого именно, но радовался (?), что кому-то всё-таки удалось уйти невредимым. Но сейчас он сомневается в правильности своих поступков и боится действовать дальше. Крис ходит по комнате, нервно выглядывая в окно с железной оправой, и думает. — Он желает видеть вас, мисс Теен уже там, — сказал, вошедший без стука, один из Тёмных. Крис нервно сглотнул. — Тебе совсем мозги отбили? — Кенсу накинулся на Чонина, как только тот вернулся обратно с Минском и Бекхеном.       Он с доброй улыбкой посмотрел на Дио и свалился в его руки без сил. *** тревожно подбежала к Сюмину, который держался за бок, не давая заметить, как недавно заметный бинт вновь стал красным. Чанель накинул свою кофту на плечи Бекхена, потому что тот сосем промерз, а его и так тонкая майка была порвана. — Дай мне посмотреть рану, я помогут тебе, — *** убеждала Мина, убирая чужие руки с раны.       Она сняла бинты и с ужасом увидела, как из раны маленькой струйкой течёт кровь. На этот раз её никто не останавливал, потому что это надо было. Рана с трудом, но все же затягивалась, отнимая у *** слишком много сил. Минсок это заметил и попросил её остановится, пока она совсем не свалилась без сознания. *** и так много уже сделала, и теперь ей тоже требовался отдых. — Сухо, Лея и Чена схватили, — говорит Бекхен. — Как только мы наберемся сил, двинемся их вызволять. А сейчас набирайтесь сил, — уверенно говорит Сюмин, думая о ребятах, которым не повезло. Крепкая связь между ними говорила ему о том, что они живы, что уже несомненно радовало. Но сейчас у них нет выбора, как просто сидеть тихо. Сейчас нет ни сил, ни плана, поэтому остаётся только надеться, что с остальными нечего не случиться за это время.