Как прикажете, мой тан.

Признаться, ярл Элисиф зовется Прекрасной не понаслышке. Она не только красива, но справедлива и умна. Накопив большую сумму денег, я решила купить комнату в Солитьюде. Взяла повозку из Вайтрана, собрала немногочисленную утварь и, предвкушая невероятные перемены, отправилась в путь. В Синем Дворце меня встретила Йордис Дева Меча. Пышногрудая воительница с чуть припухшими алыми губами и зелеными глазами. Она почтительно поклонилась в знак приветствия, еще больше выставляя напоказ свою огромную грудь, еле умещавшуюся в корсете выходного платья. Дева Меча явно подрабатывала наемницей, но сегодня на ней не было брони - пришла, как и я, искать милосердия при дворе ярла. - Путешественница не хочет отведать вина и услад? - ее низкий, с хрипотцой, голос очень сильно возбуждал. - Услад, какого плана? - спросила я, притягивая женщину за талию к себе. - Я про своих девочек, - растерянно отвечала Йордис, пытаясь вырваться из моих объятий. - Любую цену, чтобы заполучить тебя, сладенькая, - и как она только пронюхала, что мне не нравятся мужчины? - Только если возьмете своим хускарлом, - мягкая ладонь легла на мою ягодицу, довольно сильно сжимая ее. - Хорошо, пупсик, я как раз за этим к Элисиф, - видно деваха решила, что я мечу в таны, - где мы можем уединиться? Йордис повела меня через пустую кухню в кладовую. На мешках с мукой было очень мягко, и она легла на них грудью, подняв кверху крепкую попку. Я задрала юбку ее платья, обнажив загорелые бедра и ароматно пахнущее лоно, какое редко встретишь у подобных барышень. Ухмыльнувшись, я размашисто шлепнула левую ягодицу, оставив на ней красный след своей пятерни. Йордис вскрикнула, но стерпела - чего не сделаешь ради почетной должности! "Вот только как я потом ей объясню, что я простая наемница-оборванка и, к тому же, якшаюсь с Гильдией Воров?" - подумалось мне. Чтобы отогнать неприятные мысли и настроиться на секс, я шлепнула Йордис еще раз, но уже по правой ягодице и намного сильнее. Острые ноготки процарапали в мешке муки дырку, и вся мука оказалась на пышной груди Девы Меча. - Ой-ой-ой, как нехорошо-то, - театрально запричитала я, переворачивая женщину на спину, - как изгваздалась-то! Сжав между пальцев один сосочек, я прикусила другой и стала оттягивать их под стоны Йордис. Понимая, что она уже потекла, я запустила вторую руку ей под юбку и, не церемонясь, засунула в ее лоно сразу два пальца, не забывая про соски. После пары резких фрикций, мои пальцы все были в соках воительницы. Я оторвалась от ее груди и облизнула каждый палец, картинно засасывая их, причмокивая и томно улыбаясь. Йордис схватила меня за талию и повалила на себя. Мешок окончательно лопнул, обдав нас мукой с головы до пят. Дева Меча чмокнула меня в губы. Я же решила не ограничиваться таким пятилетним поцелуем и засунула свой язык ей в рот, переплетая с ее язычком. Ее слюна была приятная на вкус, как ромашка или горноцвет, но отдавала привкусом дешевой медовухи. Сначала Йордис поддавалась мне, позволяла моему языку вести в поцелуе, но потом стала своим вытворять такое, что мне нестерпимо захотелось ощутить ее язычок у себя совсем в другом месте. Оторвавшись от ее прекрасных губ, я стала покрывать поцелуями ее кожу, обсыпанную мукой. Девой Меча овладела огромная страсть, ее стоны были лучшей музыкой для моих возбужденных ушей. Я приподняла ее за талию и притянула к себе для очередного грязного поцелуя. Нащупав тесемочки, на которых держался корсет ее платья, я резко дернула их вниз, позволяя платью упасть вслед за ними. Большая грудь Йордис всколыхнулась, и передо мной предстало самое прекрасное тело, что я только видела. Сильные, чуть мускулистые руки, подтянутый животик, крепкие широкие бедра. Это была фигура воина, хотя на ладонях женщины я не заметила ни следа мозолей, обычно остающихся у мечников. Прекрасное тело хотелось гладить, целовать и никогда не отпускать. Я сжала крепкие ягодицы и грубо засосала ее шею. Покрывая укусами и засосами кожу воительницы, я постепенно спускалась все ниже, пока не сравнялась лицом с ее лобком. Кожа была гладкой, а волосы сбриты под корень. В тот момент меня взял легкий стыд за собственную девичью растительность. Нежный поцелуй пришелся на загорелый лобок Йордис. Следующий уже на цветочек половых губ, источающих пахучую густую смазку. Я полюбовалась картиной, разведя ноги Йордис в стороны, а затем решительно вошла в ее лоно языком. Мне даже не пришлось особо усердствовать - минуты через три Йордис обильно кончила, оглушив меня резким криком, и откинулась на многострадальный мешок. Видимо, искусство фелляции было познано ею впервые. Я, признаться, удивлялась - дева-то уже немолодая, лет тридцать, а для Скайрима тридцать лет - что для Хаммерфелла - все пятьдесят! Внезапно подернутые томной поволокой зеленые глаза Девы Меча округлились, а привлекательный ротик приоткрылся. Я оглянулась и обомлела: сзади нас стояла сама Элисиф Прекрасная, причем, судя по мокрому пятну на ее платье в районе паха, стояла она там уже довольно долго. - Ярл Элисиф, я... - я начала было оправдываться, но Прекрасная Элисиф прервала меня: - Назначаю своим таном и выделяю поместье. К работе приступишь завтра. А эта женщина, теперь, - твой хускарл. Сейчас подойди наверх, поговори с Фолком. Элисиф развернулась и ушла, как будто ничего и не было. Йордис чуть не плясала от радости - и оргазм получила, и неплохую должность при дворе. А вот мне было не так весело, ибо я ни капли не сомневалась о роде работы, которую я буду выполнять, как тан, для своего ярла. Язык же сотру до мозолей! Впрочем, к торговле своим телом мне не привыкать, должность высокооплачиваемая, да еще и поместье мне отсудят. "Эх, - подумала я, - хорошо, что в Скайриме мало лесбиянок». И я пошла наверх, в тронный зал, где застала Элисиф, уже в другом платье, ее управителя, Фолка Огнеборода, придворную волшебницу, Сибиллу Стентор, немногословного хускарла Болгейра Медвежий Коготь и двух танов - Эрикура и Брюлин. Увидев меня, Фолк вручил мне грамоту, извещающую о том, что я - тан ярла Солитьюда и ключ от моего нового дома. - Твой дом в конце Главной улицы. Зовется поместье "Высокий Шпиль". Тебя встретят две служки. Удачи, и чтоб завтра к шести утра была здесь! - на дорожку пробасил Огнебород, стреляя в мою сторону глазами. От волнения у меня кружилась голова. Сжав в руках грамоту о принятии на работу ко двору и ключ, я ковыляла по Главной улице Солитьюда на негнущихся ногах. Поместье "Высокий Шпиль" встретило меня уютным треском поленьев в камине, который сложили слуги и... большой двуспальной кроватью. Я не верила своему счастью - наконец-то я буду спать в своей собственной постели! Йордис беспрекословно легла на мое ложе. Слуги недоуменно смотрели на хускарла, позволившего себе лечь в постель к тану. Хотя, они, скорее, удивлялись нашей однополой привязанности друг к другу, столь нетипичной для Скайрима. Я отправила прислугу по их комнатам, расположенным в подвале, а сама стала греть воду в бочке магическим огнем. Ласково поманив Йордис к себе пальцем, я разделась и залезла в теплую воду, чуть не застонав от наслаждения. Йордис, краснея от смущения, стала стягивать с себя одежду. Я улыбнулась ей и, высунувшись из бочки, помогла женщине снять корсет и юбку и влезть ко мне в широкую бочку. Я гладила ее шикарное тело, смывая с него пот и дорожную пыль. Йордис отвечала на мои ласки легкими стонами и невнятным бормотанием. Мне нравился ее охрипший голос, ее прикрытые глаза и сильные плечи, покрытые гусиной кожей. Внезапно она засмеялась и нырнула под воду, щекоча мой пупок. Сгибаясь пополам от смеха, я вытащила Йордис за талию из воды и дерзко поцеловала ее шею. Женщина увернулась и чмокнула меня в губы. Я крепко обняла ее, прижимаясь бедром к ее лону, и несколько раз поцеловала в лоб. Мы обнимались, гладили друг друга, хохотали и плескались в уже порядком остывшей воде. - Я бы отдала тысячи септимов за ночь с тобой, - прошептала я. - Тебе нужно лишь, - ее голос обрывался и дрожал, - попросить... - Тогда я прошу тебя, - ухмыльнулась я, - проведи со мной эту ночь. - Я готова провести с тобой все ночи, что остались в моей жизни, - ответила Йордис. Мы вылезли из бочки, бешеными поцелуями сопровождая друг друга до кровати. Я швырнула своего хускарла на ложе, кидаясь следом и разводя ее сильные бедра в стороны. Дракон страсти раскинул свои необъятные крылья над нами и облил нас кипяченым пламенем, раскаляя нашу кожу и распаляя наше возбуждение. Йордис обхватила меня ногами, а я старалась нащупать в цветке ее страсти новые точки наслаждения. Она мяла мою грудь, оттягивая соски, а я пригласила ее нежный язычок на бешеный танец, знакомый только истинным нордкам. Наконец пришло время сделать это. - Йордис, - замялась я, - ты ведь знаешь, жизнь наша коротка... - Да, и? - Дева Меча упорно делала вид, что не понимает. - Ты, - я набрала воздуха в легкие и шумно вздохнула, - ты выйдешь за меня? - Конечно! Ты мне нравишься, я тебе нравлюсь, почему нет? - Отлично! Завтра же за благословением в Рифтен. Спокойной ночи, любимая. - Спокойной ночи. Жена. Йордис обняла меня и закрыла глаза. Я лежала и смотрела в потолок. Жена. Подумать только, еще неделю назад я, независимо от своего желания, трахала все, что движется, женщин, мужчин, подростков, спала с оборотнями в их зверином обличье и крутила попкой перед Балгруфом ради пары септимов. А уже через пару дней стану... женой! Да уж, не зря мне все говорили о сотне различных преимуществ должности тана. Может, я и не любила Йордис, но мне было с ней хорошо. Мне еще ни с кем не было так хорошо. «А там уже, стерпится – слюбится», - думала я. Дева Меча сладко засопела. Во время сна она как будто преобразилась: стала моложе, почти девочкой, черты лица приобрели девственную мягкость, а уголки губ и глаз, казалось, совсем потеряли все морщинки. Я убрала завившуюся от воды русую прядь с лица своей будущей жены и поцеловала ее в висок. На этот раз мой поцелуй был на удивление нежный, я почти не касалась кожи. Я целовала ее так, как мать целует свое дитя. Мои губы не были раскалены страстью, а язык спокойно лежал во рту, не пытаясь достичь ароматной женской кожи. Сон с меня как рукой сняло. Я лежала и глядела на свою обнаженную невесту, так красиво освещенную лунным светом из окна. В голове резкими вспышками полыхали сокровенные воспоминания. Вот, я сижу на качелях, сооруженных моим отцом из веревки и ветки дуба. Отец раскачивает ветку, и я лечу. Кажется, сейчас я дотронусь босой пяткой до пушистого облачка, но в тот же миг я начинаю падать вниз. Дух перехватывает от скорости, в крови закипает страх, стучась в виски. Но папа вовремя перехватывает меня за талию, и мы падаем на траву, смеясь и пачкая одежду соком одуванчиков. Вот, мне четырнадцать лет, я лежу в кровати с незнакомой женщиной. Незнакомка встает, подходит к комоду и отсчитывает мне семнадцать септимов. Мне не хватает еще тысячи на лечение матери. Слезы капают на алые от моей девственной крови простыни, женщина открывает дверь комнаты своим ключом и кидает мне мое платье. Я одеваю его и понуро плетусь прочь, скрипя зубами от ужасной боли, сковывающей мое лоно. Я тряхнула головой, но не смогла сдержать слез. Почему именно глядя на Йордис, мое сердце начало открываться, пускай и невероятно болезненно? На утро я проснулась в отличном настроении. Я даже не помнила, как заснула. Йордис еще спала, закинув одну ногу мне на талию. Я разбудила мою любимую соню, поцеловав ее в ушко. Моя невеста застонала и разомкнула сонные зеленые очи. Но что-то неземное было в этих глазах, какой-то странный огонек, в самой глубине зрачка. - Что с тобой? - растерянно спросила я. Йордис не ответила. Дева Меча внимательно посмотрела на меня, вздохнула и крепко саданула меня по шее ребром ладони. В глазах у меня потемнело, я почувствовала, как кровь начинает приливать к голове. - Нет... - просипела я и потеряла сознание. Открыв глаза, я увидела перед собой черную бездну. Сзади, слева и справа - все та же тьма. Я стояла на маленьком островке посреди развернувшегося ада. Сон это был, или была это явь - я даже не старалась понять. Понимала я только одно - моя первая настоящая любовь жестоко предала меня, сыграв на моих искренних к ней чувствах. Я села на клочок земли, обняв колени руками. Мимо меня пролетали бесплотные клочки материи, черные, как смоль. Мне слышались голоса, далекие и близкие. Иногда шепот, усиленный эхом, казался криком, а иногда боевые кличи раздавались настолько отдаленно, что еле достигали моих ушей. Я просто сидела и раскачивалась, боясь закрыть глаза. Всюду меня поджидало предательство. Даже темная невесомая материя вполне могла толкнуть меня в бездну. Воспаленное сознание только усугубляло страх перед смертью. Возможно, это произойдет внезапно, возможно вполне осознанно, возможно больно, а, может быть, я ничего не почувствую. В любом случае, даже если никто не собирается меня убивать, я сдохну от голода и жажды. "Так что же мешает мне прыгнуть в бездну?" - подумалось мне. Я передала мысленный привет моей покойной матери и встала, широко раскинув руки. Набрав воздуха в грудь, я сделала шаг навстречу пропасти. Горячий воздух ударил мне в лицо, из глаз брызнули слезы. От давления треснули ребра, разрывая мышцы, покрывающие грудную клеть. Я несколько секунд видела собственное сердце, пульсирующее и еще живое, летящее в пропасть, следом за кровавыми плевками. Я еще не почувствовала удара о скалы, но уже почувствовала смерть. Как смешно умереть оттого, что всегда давало тебе жизнь. Даже воздух оказался подлым предателем, ударившим в спину кинжалом.