"Вам звонят от бога - запишите номер"

Медленно, но верно мы приближались к месту, куда упал “Скат-2”. Я с замиранием сердца ждал. Чего-то. Не до конца веря, конечно, что “скрипичный ключ” будет там, но все равно шел, что еще оставалось? А если найду? Большой соблазн будет свалить за кордон и продать его там. С теми деньгами, которые можно за него выручить, даже с половиной реальной стоимости, я могу сбежать так далеко, что даже Рим с его бандой до меня не дотянется. Можно и Моцарта с собой прихватить... Я резко повел головой, отгоняя деморализующие мысли. “Если бы” да “кабы”, в Зоне выросли грибы, большие, радиоактивные и готовые тебя сожрать. А еще я понимал, что, напади на нас сейчас кто-нибудь – мы едва ли сможем дать достойный отпор. Поэтому укрытие было необходимо; хоть и весьма рискованно там засиживаться. Впереди замаячила колючая проволока, оплетающая вход в неприметное двухэтажное здание, бывшее когда-то магазином, судя по выцветшей вывеске. - Дай нож, у тебя там есть хуёвина, которая “колючку” перекусывает. Моцарт послушно, на ощупь, достал нож и протянул мне. Я выпустил его руку и, осторожно усадив на землю, стал “откусывать” проволоку. Она предсказуемо легко – от времени и ржавчины спасенья нет – поддалась, со скрипом упав мне под ноги. - Если что – отсюда можно будет отстреливаться, - я цепко оглядел здание. - Но не хотелось бы до этого доводить. Моцарт с трудом поднялся, ухватившись за мою ладонь. Мы вошли в здание. Я с усилием захлопнул дверь, неожиданно крепкую и металлическую. Поднявшись на второй этаж, Моцарт устало завалился в угол. Он все еще плохо видел, поэтому старался не делать лишних движений. Я снял рюкзак и уселся рядом. - Неплохо бы поесть... - задумчиво протянул Моцарт, с надеждой поглядев на меня. Я без слов вытащил хлеб и мерзкие на вид и не менее мерзкие на вкус консервы, вскрыв банку ножом. - Лучшего нет, - почти не соврал я. Были, правда, еще орехи и сухофрукты, и пара армейских сухпайков, но я решил оставить их на потом. - Держи. Моцарт с благодарностью взял у меня из рук открытую банку. Задумчиво понюхал и скривился: - Из кого эта дивная жрачка? - Не знаю, не довелось спросить, - я принялся меланхолично жевать, раздумывая, где бы взять воды. Во фляге она еще была, но совсем мало. Нам на двоих однозначно не хватит. - Почему “Фломастер”? - Моцарт умел сбить с толку. - А? - не сразу догнал я, прикидывая, успею добежать до ручья, обозначенного на карте. Не факт, что он все еще там был, но попытка – не пытка. Впрочем, я же в Зоне. Тогда пытка, ну да привык уже. - “Фломастер”, - повторил Моцарт, - почему тебя так называли? Ты рисовать любишь? - Я, как только сюда попал, хуячил одеколон, а потом синий ходил, - я ухмыльнулся, - отсюда и “Фломастер”. Моцарт закатил слезящиеся глаза. - Расскажешь про первого сталкера? - он доскреб остатки консервов и, вытерев банку кусочком хлеба, закинул его в рот. - Тогда ведь не удалось... - Да что говорить? - эту историю я слышал очень много раз; тем страннее было знать, что есть человек, который ее не знает. - Его звали Рэдрик Шухарт, хотя многие утверждают, что первый – это Стрелок. Я тебе так скажу – Стрелок просто примазался к его славе, - на этих словах Моцарт почему-то недовольно нахмурился, - а Рэд – он в Зоне был еще до ее образования. - Это как? - не понял Моцарт. - Это так, - передразнил я, - Шухарт, говорят, ошивался тут еще до аварии на Чернобыле. Он словно предчувствовал появление Зоны, тянула она его. Рэдрик стал ее, ну, скажем, что-то вроде официального представителя. - Ты как-то скептически относишься к Стрелку, - верно подметил Моцарт, вытянув ноги и положив руки под голову. - Что он тебе сделал? - Да что он мог мне сделать? - удивился я, отпив из фляги. Моцарт проследил взглядом, как дернулся мой кадык. Я едва не закашлялся от его взгляда. - Я и не видел-то Стрелка никогда. Никто не видел. Даже те, кто давно в Зоне. Кто знает, может, и не было никакого Стрелка. Я протянул Моцарту флягу, он аккуратно отпил и вернул обратно: - Спасибо. - Сочтемся, - я вернул ему когда-то им же и брошенную фразу. Казалось, со дня нашего знакомства прошло не несколько дней, а целая вечность. С Моцартом было... хорошо. Я удивленно поймал себя на этом. Он словно прочитал мои мысли. - Фло? - шепотом произнес Моцарт, закрыв глаза. - Что? - так же шепотом ответил я. - Что, Моцарт? - Обними меня? - неуверенно предложил товарищ. Я словно бы ждал этого приглашения, поэтому с готовностью придвинулся к нему и положил руки поверх комбинезона. Моцарт слепо повернул голову в мою сторону и потерся носом о мою щеку. Я так давно в Зоне. Я слишком долго никому не доверял. Я слишком сильно хотел довериться. Моцарт приглашающе раскрыл губы, чуть выпятив нижнюю. Я не мог проигнорировать такой подарок. Осторожно облизнув его губы, скользнул языком в рот. Моцарт с отчаянием вцепился в меня, словно боялся, что я его оттолкну, что передумаю. Лихорадочно стягивая комбез, я думал о том, что где-то неподалеку, несомненно, ошиваются бандиты и коренные обитатели Зоны, что впервые за пару лет поддаться эмоциям – это глупо, безрассудно и смертельно опасно, но Моцарт подо мной тихонько простонал, и я плюнул на свои безрадостные мысли. Зона истерически смеялась, я на удивление чётко ощущал ее эмоции. Она снова выиграла. Моцарт перевернулся на живот; его комбинезон лежал рядом неряшливой кучей. Я обратил внимание на то, какой Моцарт худой. В Зоне-то оно, конечно, не пожируешь особо, но этот был тощим даже по местным меркам. Словно не ел пару недель или болел чем-то. Я задумчиво погладил рукой его выпирающие ребра. Моцарт дернулся: - Щекотно же! Я провел рукой от его головы до башмаков – он не стал их скидывать, его комбез позволял не снимать ботинки. Пальцы невольно задержались на узком отверстии с мелкими волосками. - У меня давно никого не было, - словно извиняясь, сказал Моцарт, его впалые щеки покрывал смущенный румянец. Я попытался пропихнуть хоть один палец, Моцарт болезненно застонал. Ему было неприятно, но он терпел, он хотел этого. И я тоже. Я хотел его. - Подожди, - я раздраженно стал рыться в рюкзаке и вытащил смазку для автомата. В воздухе повис тяжелый машинный запах. Я несколькими не особо аккуратными движениями нанес маслянистую субстанцию на член, пальцы дрожали, пачкая задницу Моцарта. Я приставил головку к его сфинктеру и медленно вошел, растягивая, почти разрывая тугие мышцы. Моцарт хрипел и извивался, пытаясь соскочить, его длинные пальцы с грязными обломанными ногтями судорожно царапали пол. Я рыкнул и вцепился ему в спину, удерживая на месте и натягивая на себя, увеличивая темп. Отросшая челка падала мне на глаза, и я недовольно сдувал ее с каждым толчком. Моцарт всхлипывал, не пытаясь более проявлять инициативу. Я просунул руку ему под живот: его член не стоял, очевидно, Моцарт соврал – у него вообще никогда никого не было, настолько болезненно он реагировал на проникновение. Я вышел из него и, не удержавшись, сунул три пальца в растянутое отверстие, пропихивая их глубже. Моцарт запрокинул голову, его кадык судорожно дернулся. Я снова заполнил его своим членом, края растянувшейся дырки приятно терлись о возбужденный орган. Больше не сдерживаясь, я яростно долбился в податливое тело, распростертое подо мной, мое сердце бешено стучало в такт грубым толчкам. Моцарт рвано выдыхал, пытаясь подмахивать, но явно не умея этого делать. Я порывисто кончил в него, не торопясь, впрочем, вытаскивать член. Моцарт обессиленно рухнул на живот, я навалился сверху. - Кажется, что-то пошло не так, - еле пробормотал Моцарт, - этого не было в плане. - О чем ты? – я перевернул Моцарта на спину, поглаживая его полувозбуждённый член. Моцарт закусил ребро ладони, одна из его повязок на запястье сползла, обнажив … идеальную руку без следа шрамов. Я от неожиданности даже присел. - Ничего не хочешь сказать? – кажется, я выбрал ну самый неудачный момент для того, чтобы вести откровенный разговор. А может, самый удачный, как посмотреть. - Я все расскажу, - выдохнул Моцарт, потершись об меня. – Только позволь мне кончить. - Давай сам, - жестко сказал я, - хочу посмотреть, как ты дрочишь. Моцарт пошло выпятил губы, длинная прядь волос упала ему на глаза. Он медленно убрал ее, потом провел рукой по члену, большим пальцем задевая щелку, на которой выступила капля смазки. - Фло… - он специально выдыхал мое имя так. – Смотри, Фло. Его пальцы размеренно скользили по стволу, иногда проникая в еще не сжавшийся сфинктер, из которого вытекала моя сперма и оружейная смазка. Я стойко смотрел, даже не заметив, как вновь приблизился к нему, и моя рука вместе с его пальцами соскальзывала в покрасневшую дырку. Он доводил меня и себя до исступления, этот непостижимый сталкер. Шумно выдохнув сквозь сжатые зубы, Моцарт кончил, забрызгав спермой и меня тоже. - Мне дико хочется отлить, - поделился я и отошел на несколько метров. Моцарт с ухмылкой смотрел, как я ссу. «Извращенец», - подумалось мне, но что-то в его взгляде невероятно возбуждало. Я обтер руки об оконную раму и достал из рюкзака пару салфеток, кинув одну Моцарту. Он ловко поймал ее и стал вытираться. - Рассказывай, - резко напомнил я, когда мы оба более менее привели себя в порядок. – Все. И по порядку.