Мы уже дано не спали

Ты уже давно не спала. Слишком давно. Ты всегда всем помогаешь, при этом ничего не прося взамен. Я вижу, как ты сонно озираешься, пытаясь понять происходящее. А Жуварик (увижу- порву на лоскутики) уже пихает тебе в руки меч и тащит в самый центр боя. Через какое-то время он уходит, а ты еще долго борешься за чужой мир. Мне больно видеть тебя такой. Теперь ты даже меч держать не в силах. Кейк бы тебе помогла, но её уж больше нет. Теперь это моя задача, я поклялся ей перед смертью, что буду оберегать тебя. Бой окончен… Ты подаешь прямо на покалеченные тобой же тела. От твоей любимой кофты мало что осталось. Руки, лицо, все тело покрыты ранами, гематомами. Я боюсь навредить тебе ещё больше, причинить боль. Я стараюсь аккуратно поднять тебя на руки, но ты хрипишь и стонешь от малейшего прикосновения к себе. Ты открываешь глаза… Когда-то в них мог утонуть мир, а теперь только я. Твой взгляд делает тебя безумной. Ты медленно фокусируешь взгляд на мне и слабо тянешь руки в мою сторону. Я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять этот жест… Через пару минут мы висим в паре метров над землей. Ты лежишь на мне, свесив ноги, и сопишь в скомканный ворот рубашки. Я глажу тебя по голове, иногда целую в лоб. Мы медленно плывем домой, ко мне домой. Тебе надо отдохнуть…Жвачный скоро опять пристанет. К тебе домой нам нельзя, принц туда заявится в первую очередь. А вот ко мне он точно побоится прийти. У меня темно и прохладно. Ты все еще мирно сопишь, когда я ложусь на диван и накидываю на тебя одеяло. Я засыпаю с мыслью, что завтра я встречу с тобой. Ты редко разговариваешь с кем-либо, а по вечерам плачешь, сидя на диване и прижавшись ко мне плечом. Я внимательно слушаю, честно. Я тоже хочу понимания, спокойной жизни и так далее… Иногда ты позволяешь мне себя поцеловать. И я стараюсь растянуть это удовольствие по максимуму. Я обнимаю тебя, чувствую твои мурашки даже под моим старым толстым свитером, осязаю твои пересохшие искусанные губы. Ты закрываешь глаза и слепо доверяешься мне. Я лишь валю тебя спиной на диван. Ты податливая, теплая. Тебя хочется любить, такую чистую наивную, милую, любить по-настоящему. Я осторожно прижимаюсь к твоим губам. Ты коротко выдыхаешь, и по твоей коже проходит разряд мурашек. Я чувствую это. Потом я прихватываю твою нижнюю губу, и ты подаешься вперед. Тебе страшно, страшно остаться одной. Жвачка думал, что постоянные бои помогут тебе забыть о смерти Кейк. Но этим он лишь усугубил твое положение. Ты стала реже спать, перестала есть, мучилась кошмарами по ночам. Ты постарела, увяла, но для меня, Фи, ты всегда будешь самой красивой. Я оттягиваю шерстяной ворот свитера и невесомо целую твою шею. Ты пугливо обвиваешь мою шею руками и цепляешься пальцами за мою рубашку. Я чувствую тонкий запах страха, исходящий от твоей кожи. Он действует на меня словно наркотик. Ты прижимаешься ко мне щекой, чем выводя меня из размышлений, и тихо произносишь: - Не оставляй меня, слышишь, не смей. Они оставили меня, все, и Огнепринц, и Гамболл, и Кейк. Прошу, не уходи хотя бы ты. Ты плачешь, тебе страшно, ты осталась одна в этом мире. И я тебя, никогда и ни за что не предам. - Я всегда буду рядом, хочешь ты того или нет,- серьезно произношу я, поднимая голову. Ты плачешь, не знаю, почему. Я хочу вновь при-коснуться к твоим губам и почувствовать, как ты сонно улыбаешься сквозь поцелуй. - Не надо плакать. Ты красивее, когда улыбаешься. Ты пытаешься остановить слезы, но безуспешно. Я подхватываю тебя и мы замираем где-то под потолком. Теперь ты лежишь на мне, судорожно цепляясь руками за мои плечи. Вскоре ты засыпаешь, но даже во сне продолжаешь всхлипывать. Я глажу тебя по голове и пытаюсь понять, почему я тебя люблю, почему мне так дороги твои улыбка и смех, почему я так часто приходил к тебе, когда не стало Кейк и наблюдал за тобой, почему я тебя тогда целовал, отгоняя кошмар, и почему каждый раз, когда я вижу тебя и прикасаюсь к тебе, в груди разливается щемящее душу тепло.