Стайлз, не закрывай глаза

Быстрее, быстрее! Только не останавливаться. Сейчас, когда выход кажется таким близким, любая задержка может стоить мне жизни. Вдыхаю ноздрями тухлый запах. Где я? Узкие коридоры и витиеватые лестницы напоминают заброшенный канализационный проход под одним из городских мавзолеев. Глаза почти ничего не видят, с каждым разом дышать становится всё тяжелее… «Ты не сможешь сбежать. От себя тебе деваться некуда», — эхом отзывается где-то в сознании, жмурюсь, стараясь заглушить этот пробирающий до дрожи голос. Едва останавливаю порыв зажать голову руками и закричать. Не время. Не место. Привычно хлопаю себя по карманам джинсов в попытке найти на дне сотовый — всё напрасно, тот, кто это сделал, далеко не дурак… Ноги едва шевелятся. С каждой минутой идти все тяжелее. Всё тело ноет, каждая мышца бьется в агонии. «Не останавливайся, Стайлз. Не останавливайся», — подбадриваю сам себя, где-то глубоко в душе моля о том, чтобы голос внутри сознания больше не напоминал о себе. Черт. Голова совсем отказывается думать. Оглядываюсь по сторонам, стараясь разглядеть в полумраке хоть какой-то намек на выход. Вновь содрогаюсь от мысли, что даже не знаю, куда иду. «Куда угодно. Лишь бы подальше отсюда, подальше от Него», — в панике кричит сознание, а сердце ускоряется в груди. Шаркая ботинками по бетонной поверхности, не успеваю опомниться, как зацепившись за валявшийся на земле кусок арматуры, лечу вниз, до крови сдирая кожу на ладонях в попытке хоть как-то остановить падение. Кашель. Дикий кашель разрывает все изнутри. Кажется, я вот-вот выплюну свои органы. С трудом поднимаюсь с колен, встаю на ноги и вновь бросаю взгляд на узкий коридор. Облокотившись о сырую стену, на буксире тащу свое тело к маленькому пучку света, что виднеется вдали. Бросаясь к своей цели, даже не замечаю, как в безлюдном помещении, единственным обитателем которого являются крысы, послышались отчетливые шаги. «Найти тебя было не так уж и сложно», — смех в голове становится громче. В попытке сделать вдох сам не понимаю, как перестал дышать. — Кто здесь? Крик в пустоту и очередной порыв раскрыть глаза шире, чтобы увидеть хоть что-то. — Стайлз. Стайлз, это ты? — незнакомый голос режет слух. Кровь в панике почти замерзает в венах, будто стараясь спрятаться. — Кто здесь? — повторяю вопрос, невольно делая шаг назад. Страшно. Мне, черт возьми, настолько страшно, что и без того холодные руки превращаются в голый лед. — Стайлз, это я. Голос совсем близко, а смех в голове становится всё звонче. В горле пересохло, а ноги, кажется, совсем отнялись. — Не надо, не трогай меня! — содрогаюсь в крике слишком поздно: рука, тянувшаяся ко мне, успевает меня схватить. *** Сколько я вот так здесь плутаю? Если даже гнилая вонь перестала меня раздражать. Несусь по узким коридорам с такой скоростью, словно на хвосте стая гончих собак, спущенная с цепей охотниками. Почти не обращаю внимания на покореженные стены, лишь ненадолго останавливаюсь у заваленных проходов, чтобы прислушаться и, удостоверившись, что ничего не пропустил, двигаюсь дальше. «Откуда такая уверенность, что Он здесь?» — спрашиваю сам себя и, не добившись ответа, вновь переключаю внимание на окружение. «Стой, ты слышишь?» — замедляюсь, наконец, почти замирая в центре одного из переходов. Напрягаю слух, стараюсь абстрагироваться от постороннего шума: крысиного писка, стука капель о воду и свиста ветра. Шаги. Я услышал шаги. Тело сию минуту срывается с места, подхваченное новой волной адреналина. «Лишь бы успеть», — подбадриваю сам себя, игнорируя внутренние сомнения, что это может быть и не Он. Миную один коридор за другим, резко замедляя шаг, когда на конце одного замечаю вытянутую фигуру. — Стайлз? — спрашиваю, приближаясь ближе, но еще не успев подойти достаточно, чтобы в этом убедиться: нос от дикой вони был заложен настолько, что я не чувствовал даже собственного запаха, поэтому не мог полагаться на себя. — Кто здесь? — хриплый голос, почти сухой, словно пустыня. — Стайлз, — зову уже громче. — Стайлз, это ты? — но ответ мне уже не нужен. Перед собой я четко вижу его лицо. Интуиция меня не подвела, парнем, показавшимся вдали, был Стайлз. Пятится назад. Избитый и отрешенный взгляд Стайлза заставляет невольно сжать кулаки. Когда я, как и все, отправился на поиски сына шерифа города, я поймал себя на том, что испытываю некий страх и волнение за этого мальчишку, но не полагал, что с ним могло случиться что-то серьезное. Настолько серьезное, что сейчас, глядя на него, становилось жутко… Приближаясь, чувствую его страх собственной кожей. Чем он так напуган? «Он не узнает тебя», — шепот над ухом. Тянусь к нему, выставляя вперед руку, хватаюсь за ткань его куртки. — Не надо, не трогай меня! — кричит, вырывается. Бешеный стук его сердца уже нельзя заглушить в моей голове, я и сам едва не поддался его страху. Дергаю его тело на себя, и он, как тряпичная кукла, подается вперед. — Пусти, — хрипит Стайлз, не оставляя своих жалких попыток вырваться. — Что ты делаешь? Хлесткий удар по щеке заставляет его глаза заблестеть. Он слишком слаб, чтобы ответить на оплеуху даже своим привычным выражением лица. — Вбиваю в тебя душу. Стайлз, мать твою, очнись! Перекидываю его руку через своё плечо, придерживая его тело так, чтобы парень не рухнул прямо в вонючую лужу под ногами. — Облокотись на меня, идти можешь? Слабо кивает, закрывая глаза, морщась, наконец, переставляет ноги. Позволяю ему свободной рукой опереться о скользкие прогнившие стены, лишь бы ускорить процесс. Сколько нам нужно, чтобы вернуться назад, я едва помнил, ведь все это время, блуждая по коридорам, дорогу я не запоминал. *** К дому Стайлза мы добрались только глубокой ночью. Когда я открыл дверь, внутри никого не оказалось: шериф наверняка остался ночевать на рабочем месте, стараясь отогнать от себя мысль, что не может справиться с городским ужасом, поселившимся не так давно в его родных владениях, в одиночку. Скотту я звонить не стал, не уверен, что ему следует видеть друга в таком состоянии: от пары часов лишних поисков им ничего не будет, потраченные зря нервные клетки — ничто по сравнению с жалостью, которую будет испытывать МакКолл при встрече с другом. Я уверен, Стайлз бы этого не хотел. — Я отведу тебя в твою комнату. Часом ранее, Стайлз начал постепенно приходить в себя. Ступор отступил, ужаса и непонимания происходящего в глазах стало меньше, однако спокойнее не стало: я всё еще чувствовал биение его сердца и «умеренным» его уж точно нельзя было назвать. — Она наверху, — шепот пересохших губ, и я уже хотел было съязвить на тот счет, что и так знаю, но вовремя одернул себя, решив пропустить это мимо ушей. Усадив его на кровать, наконец разминаю затекшее плечо. Осматривая комнату, цепляюсь взглядом за начатую бутылку воды, стоявшую на рабочем столе. Открутив крышку, протягиваю Стайлзу, не отпуская до тех пор, пока его пальцы плотно не сожмут ее. Жадно пьет воду, смачивая мокрым языком сухие губы. Наблюдая за этим, невольно сглатываю, вспоминая о том, что у самого достаточно давно не было во рту ни капли. — В ящике есть еще, — кивает в сторону стола, искоса поглядывая на меня. Качает головой, когда я подхожу к нему с новой, протянутой в руках, бутылкой. — Это тебе! «Значит, заметил», — зачем-то уточняю сам себе и без того очевидный факт. Почему-то улыбаюсь, открывая бутылку. *** Какое-то время Стайлз сидел неподвижно. Сначала я хотел оставить его наедине со своими мыслями, но вовремя выкинул эту бредовую затею из своей головы — сейчас его вообще нельзя было оставлять одного. Заметив через какое-то время оживление на лице Стайлза, я поднялся с кресла и, достав из шкафа полотенца, обратился к нему: — Тебе нужно в ванную. Спорить тот не стал. Тихо кивнув, Стайлз попытался подняться с кровати, но, оперевшись на правую руку, вдруг неожиданно одернул ее, прижимав к себе. Пропустить это мимо глаз, если бы даже очень захотел, я не смог. Ему было больно. — Покажи, — подойдя ближе, осторожно обратился к нему, на что тот лишь отрицательно покачал головой. — Помоги дойти до ванной, больше ничего не нужно. Собравшись с мыслями, контролируя порыв насильно осмотреть его руку, я сосредоточено кивнул и помог ему подняться с кровати. Далеко идти не пришлось: ванная находилась на том же этаже, что и его комната. Клацнув выключателем, я открыл дверь, позволяя Стайлзу войти внутрь. Воду я счел нужным включить сам, оставив полотенце на краю раковины, двинулся к выходу. — Я подожду снаружи, позови, как закончишь, — с молчаливого согласия, я закрыл дверь, в ту же минуту пристраиваясь у смежной стены на полу, подпирая ее всем своим весом. Нужно было подумать. Нужно было о многом подумать… *** Как бы я ни хотел не вслушиваться в шум происходящего по ту сторону стены, у меня не получалось. Напор воды, изо всей силы молотивший в чугунную ванну, не стал для меня помехой: я слышал, как долго Стайлз возился со своей курткой, с каким тяжелым звоном она упала на кафельный пол, редкие стоны боли и отрывистое пыхтение, и мат сквозь зубы, от бессилия снять очередную вещь дрожащими руками. — Дерек… Тихое обращение заставило встрепенуться. — Дерек, ты там? — уже громче. — П… помоги мне, пожалуйста, — смущение и нескрываемая злоба в голосе. Беззвучно поднявшись, тяну дверь на себя, замирая в ее проеме, даже не успев сделать и шагу. Синяки. Россыпь багровых с синим ореолом синяков по всему телу Стайлза. Взгляд касается правой руки, на которую он молчаливо жаловался минутой ранее: видимых повреждений нет, пара царапин с запекшейся кровью и все та же вереница синяков. — Кто тебя так? Вздрагивает. Молчаливо опускает голову. Только сейчас замечаю как дрожит его тело. Парня бьет сильный озноб, словно тот подхватил лихорадку. Волосы, прилипшие ко лбу, капли пота, стекающие по лицу, если бы не жар в помещении, я бы действительно решил, что он болен. — Просто помоги мне. Не переставая трястись, опускает руки с ремня на штанах. «Не хочет отвечать или боится?» В раз управившись с туго затянутым ремнем, жду, когда парень скроется за скользкой шторой душевой, прежде, чем вновь выйти за дверь. *** Стайлз, полный обессиленной злобы, угнетаемый мыслью, что ни на минуту не оставляет его в покое — таким я вижу его впервые. Хотел бы я знать, что его так терзает, но, боюсь, если начать расспрашивать его о случившемся, он сорвется прямо у меня на глазах. А мне бы не хотелось стать тем, кто это увидит. Его лицо. Какая гримаса чувств переполняет его сейчас? В отражении появляется только одна — глухая злоба, и лишь следом — страх. Что за человек обладает такой властью над ним? Мне и раньше доводилось видеть, как ломаются люди, но Стайлз не сломлен, со Стайлзом всё гораздо хуже… *** — Ты живой? Короткий стук в дверь, чтобы на меня обратили внимание. Прислушиваюсь к тому, что происходит. Щелкает ручка и дверь, на которую я опирался, открывается внутрь, почти лишая меня равновесия. В последний момент ухватившись за деревянный косяк, останавливаю свое тело от столкновения, возвращаясь в вертикальное положение. Стайлз, словно побитая кошка, стоит передо мной — вода, стекающая с волос, мокрое полотенце, прилипшее к бедрам. — Хоть немного стало легче? — задаю весьма дурацкий вопрос, лишь бы разрушить эту повисшую в воздухе тишину. — Смотря с какой стороны посмотреть… Отталкивает плечом и, не дожидаясь меня, самостоятельно идет в комнату. *** Вдыхаю запах родной комнаты, стараясь под завязку наполнить легкие. Осматриваю помещение, постепенно привыкая видеть перед собой обои, а не стены, пропитанные стекающей с труб ржавчиной. Открыв дверцы шкафа, выуживаю первую попавшуюся футболку, стараясь хоть как-то совладать с трясущимися руками. «От Него так просто не уйти! Ты забыл об иллюзиях, а что, если всё это обман? Что если все, что сейчас окружает тебя, Его очередная забава?» — замираю посередине комнаты, почти не слыша ничего, кроме дикого биения собственного сердца. — … Ты меня слышишь? Стайлз, — сталкиваюсь с непонимающим взглядом Дерека. «Он тоже может быть лишь обманом», — в висках стучит все сильнее. — Нет. Это я! И это реальность, всё вокруг реальность, — сжевано, прямо под нос. — Стайлз, что с тобой? Ты о чем? — Дерек хватает меня за руки, вздергивая с такой силой, что на минуту комната перед глазами начинает ходить ходуном. «Нужно что-нибудь сделать, что-нибудь». Не обращая внимания на мечущийся взгляд Дерека, на низко опущенные брови, срываюсь навстречу к нему. «Нужно что-нибудь сделать». Скользнув рукой за его шею, далеко не приятно, сжимаю на ней свои пальцы. Дерек едва успевает осознать происходящее. С силой тяну его на себя, в самый последний момент жадно касаясь его губ. Поцелуй настолько скользящий, что я перестаю замечать, насколько сильно впиваюсь в его губы, как язык проскальзывает в глубину раскрытого от удивления рта, проходясь по ровному ряду зубов. Сильный толчок в грудь. И противоположная стена уже встречает мое летящее тело. С грохотом оседаю на полу, сбиваясь в очередном кашле. «Всё реально! Всё реально!» — успокаиваю я себя, начиная невольно смеяться, чувствуя как новая волна дрожи накрывает всё тело. *** «Смеется. Он просто сидит и смеется?» Я не в силах разумно объяснить себе произошедшее. Да и разбираться в этом стоит тогда, когда я пойму, что происходит со Стайлзом… Его взгляд. Почему он настолько безумен? Сейчас он похож на человека, который постепенно сходит с ума. Но по какой причине? — Стайлз, ты слышишь меня? — дожидаюсь, когда парень поднимет на меня глаза. — Ты дома. Тебе нечего бояться! — успокаивая его, чувствую, что заодно пытаюсь успокоить и себя. — Всё равно… — тихий ответ и взгляд в пустоту. Я уже видел однажды такой взгляд, когда навещал Питера в психбольнице. — Всё равно… — повторяет он. — Уже ничто не имеет значения. Казалось, из его глаз вот-вот должны были потечь слезы, я даже ждал, когда это произойдет, но, как оказалось, напрасно. Они словно застыли, едва дойдя до ресниц… Сейчас его глаза напоминали стекло. — Эй, — окликаю его. «Он тебя не слышит». — Эй! Стайлз, — подхожу ближе, опускаясь на уровень его глаз. Никакой реакции, только странная улыбка на губах. — Эй. Ты меня слышишь? — как можно громче, только толку нет, мне, кажется, я и сам начинаю смотреть на него так же бешено, как и он в нашу встречу в канализации. Хватаю его за плечи, снова дрожит, на этот раз почти незаметно. — Пожалуйста… — тихо обращается ко мне, утыкаясь лбом в мое плечо. — Трахни меня! Одергиваю руки, а он даже не двигается с места. «Ему плохо. Он просит тебя не просто так!» Хочется бить в колокол. Кричать, чтобы пленку отмотали назад. Еще раз взглянув на лицо Стайлза пытаюсь отыскать подвох в его словах, зацепиться за что-нибудь, чтобы можно было объяснить весь этот бред. Но его глаза по-прежнему пусты, а лицо ничего не выражает. — Зачем тебе это? — осторожно спрашиваю, пытаясь в эту же минуту не сойти с ума. «Может это все просто сон?» — Мне нужно… — шепчет так тихо, что я едва разбираю его слова. — Прошу тебя, мне так нужно… — тянется рукой вперед, ловко хватаясь за ворот моей футболки, разрешаю ему вновь приблизить мое лицо к своему. «Почему сейчас на него так больно смотреть?» — пытаюсь найти оправдание отсутствию сопротивления со своей стороны. Его тяжелое дыхание я ощущаю на своей коже. Делать что-либо сам пока не решаюсь, опираясь на то, что минуту назад Стайлз и сам был спокоен, может и это пройдет…. Осторожно, будто вновь боясь получить удар, касается моих губ. Медленно, почти ненавязчиво целует, пытаясь унять амплитуду нарастания дрожи в теле. И опять резко, словно по чьей-то команде, по неслышимому щелчку, впивается в мой рот так, словно теперь стая собак гонится за ним. Поцелуй дикий. Отдает чем-то звериным. Впивается в мой рот, буквально заставляя без раздумий отвечать на его поцелуй. Язык уже сам находит его, а руки тянутся к телу парня. Уже не вижу смысла наблюдать за каждым его действием в отдельности, всё это выстроилось в сумбурную единую цепь. Агония накрывает Стайлза почти мгновенно. Перебравшись с пола ко мне на колени, обхватив ногами мою спину, не разрывая поцелуй, руками пытается нащупать ремень, уже через минуту выуживая его из шлеек джинсов, словно змею. Трясущимися руками цепляется за пуговицу, возится с ней дольше, чем мог в нормальном состоянии, но вскоре, всё же расправляется с ней, следом дергая вниз собачку молнии. «Разве ты не замечаешь? Он куда-то спешит, словно боится что-то упустить из виду, а может… Наоборот, стараясь чего-то не замечать?» — подсказывает сознание и я, в очередной раз, повинуясь интуиции, с трудом отдираю Стайлза от себя. — Успокойся! Облокотившись спиной на кровать Стайлза, приподнимаю своё тело вместе с парнем вверх, и перемещаю обоих на более удобную для таких занятий поверхность. Сбрасываю Стайлза на кровать, словно игрушку, осторожно стягивая с его бедер мокрое полотенце, которым он изрядно успел намочить мои джинсы. Взгляд снова касается синяков, рассыпанных по всему телу. Наверное, каждое движение Стайлзу дается с большим трудом, ведь скорость регенерации тканей человека изрядно отличается от той, что имеют его недавние новообретенные знакомые. Не отрывая взгляда от лица парня, двигаюсь ближе, практически втискиваясь между его широко расставленных ног. Зацепившись за ткань, стягиваю через спину футболку и, едва коснувшись рукой расстегнутых джинсов, обращаюсь к Стайлзу: — Ты точно в этом уверен? Осторожно кивает, стараясь не смотреть мне в глаза, и это начинает меня раздражать. Освобождаясь от одежды, двигаюсь ближе к нему. Указательным пальцем касаясь его рта, выдаю лишь четкое: — Оближи, — наблюдая, как Стайлз робко касается языком кожи. Я не успел и в пол-силы надавить на сжатое колечко мышц, как всё стало на свои места: — Тебя уже кто-то трогал? — и почему мой голос прозвучал так грубо. «Он всего лишь пытается избавиться от чьих-то следов. Ты был нужен ему только для этого», — ответ сам приходит в голову, а где-то внутри начинает закипать странная злость. Стайлз почти не смотрит в глаза, понуро опустив голову, лишь продолжает сбивчиво дышать. — Эй, — окликаю его, касаясь свободной рукой подбородка. — Я всё понимаю, только то, что ты хочешь сделать, не получится, пока ты не будешь смотреть на меня. Здесь достаточно света, чтобы ты видел моё лицо. Моё! — делаю акцент на последнем слове, прежде чем ближе пододвинувшись к Стайлзу, без препятствий войти в него. Стараясь на время выкинуть все мысли и вопросы из головы, сосредотачиваясь на плавных движениях и его взгляде, поддавшись секундному порыву, я сам прижался к его губам, глубоко целуя. Двигая бедрами навстречу, сжимая своими руками мои, пытается отвечать следом. Нависая над ним, я старался не сводить взгляда с его лица: — Не закрывай глаза, Стайлз, — вновь приказной тон, выносить вид его лица, искаженного в муках, едва получается: он снова поддается своим мыслям. — Укуси меня, прошу, — цепляясь руками за шею, Стайлз сам заставляет буквально носом воткнуться в его плечо. «Ты же понимаешь, что он хочет скрыть следы на его теле… Новыми». — Нет, — холодный ответ, и рука вновь касается его подбородка. — Стайлз, смотри мне в глаза. То, чего ты так боишься, больше не произойдет, — я уже и не знал, кого в данный момент старался успокоить больше: мысль о том, что и мои следы он захочет скрыть, не давала мне покоя. Грубые толчки, отрывистый темп, и он уже тихо стонет подо мной в мольбе двигаться еще быстрее. И крышу сносит окончательно. Вдыхаю запах его мокрых волос. Руки уже сами цепляются в изголовье кровати, оставляя следы от волчьих когтей, а движения не становятся жестче, наоборот, прекрасно понимая, почему Стайлз просит причинить ему боль, сам сбавляю темп. На этот раз лишь прикрывая веки от нахлынувшего удовольствия, тихий шепот Стайлза: — Прикоснись ко мне, — заставляет сдаться. Толкается в мою ладонь, продолжая сжимать руками мои плечи. Непроизвольно начинаю гладить его набухший член, украдкой бросая взгляд на его лицо. Кажется сейчас, время отмеряется лишь его сбившимся дыханием. — Я сейчас… — его пальцы впиваются в кожу на плечах, мокрый лоб утыкается в ключицу. Пара плавных движений и горячая жидкость наполняет руку. — Прости… — короткий выдох, и парень обмякает подо мной. *** Стайлз долго не мог уснуть, постоянно дергаясь и вскакивая с постели, я покинул его лишь на рассвете, когда стало очевидно, что парня накрыл глубокий сон. Короткий разговор со Скоттом лишь для того, чтобы сообщить, что его друг нашелся, дальнейшие действия МакКолла меня едва волновали, главное, что то, чего следовало бояться больше всего, уже позади, осталось разобраться лишь с малым… Минуя городские улицы, я, наконец, очутился у входа в старые катакомбы, которые вели к лестнице, спускающейся в канализацию… Место, откуда сбежал Стайлз, еще только предстояло найти.