В последний путь

Холодный, суровый и неприступный край – так говорят обо мне. Безжизненный, бессердечный, мертвый. Говорят, что у меня в глазах сияет кристалликами лед. А еще, я слышал, что меня многие недолюбливают и, заметив меня за несколько метров, стараются сделать вид, что не видят. Далеко не все хотят дружить со мной. Да и зачем? Я в этом не нуждаюсь. Даже родной брат Норвегия обходит меня стороной. В последнее время здоровье подводит меня. То кровь из носа потечет, то голова закружится. Бывало и так, что в обморок падал. Брату явно не нравятся подобные вещи, я знаю. Просто он этого не показывает. Лишь изредка мне удается уловить его взволнованный взгляд. Дурачок, строит из себя бессердечного. А я помню все, как вчера. Как мы с ним согревались в холодные вечера под одним одеялом. Было так тепло, уютно. Но он повзрослел, изменился. А я просто привык подражать тебе. Поэтому я стал таким. Таким же, как ты. Теперь мы почти не общаемся – это была твоя инициатива. Ах да, что касается моего здоровья. Я тесно связан с землей, на которой родился – Исландией. Каждый раз, как со мной что-то происходит, страдает население страны. Голова закружится – землетрясение начнется. Кровь из носа потечет – вулкан проснется. Знаете, мне кажется, осталось не долго. Меньше недели. С каждой минутой все тяжелее дышать. Главное, чтобы никто не заметил… тот же самый Дания. Поднимет шуму, а я хочу умереть в одиночестве. Горло пересохло… Тихонько поднявшись с дивана, пытаюсь делать шаги. Столь малое передвижение дается мне с трудом. Голова кружится… еще несколько шагов… Раз. Два. Три. Победа! Я дошел до кухни. Обессиленно упав на стул, стоящий рядом с раковиной, хватаюсь руками за голову. Безумная боль. Такое ощущение, будто бы по голове ударили огромным камнем. Кажется, немного улеглось. Достав из шкафчика стакан, подставляю его под кран, из которого целый день течет вода. Починить его я не в силах, а что бы позвонить сантехнику, придется тащиться в спальню. Стакан наполнился. Делаю несколько глотков. Перед глазами мелькают фрагменты из жизни. Помню, как мы гуляли вместе с братом по парку. Была приятная тишина, и только птицы смели прервать ее своими веселыми песнями. Рука за руку. Душа в душу. Жизнь, что одна на двоих. Не сдерживаюсь – по щекам текут слезы. С губ срывается истерический крик: - Я так молод! Я не хочу умирать! Уже не слежу за своими действиями. Наполовину полный стакан летит в стену, а его осколки разлетаются по комнате. - Почему именно я?! – В моих глазах сияет огонек ярости, но мне приходится утихомириться, так как начинает кружиться голова… Больно. Я уже сомневаюсь, что мой срок неделя. Остается не больше шести часов. Что же, проведу их так, чтобы умереть счастливым. Я хочу пройтись по местам, где мы гуляли с Норвегией. Там, где прошла моя жизнь. Потихоньку поднимаюсь со стула и, облокачиваясь об стенку, иду к коридору. Если бы кто-то мог сейчас помочь мне… на последних шагах не могу удержаться – падаю. Ну, ничего, инвалидная коляска близко, подняться не сложно. Сажусь в кресло. Вздох. Выезжаю на улицу. Дверь не закрываю – бессмысленно. Совсем скоро не будет ни меня, ни этого дома, ни страны вовсе. По улице идет влюбленная пара. Девушка весело улыбается, а парень надежно держит ее руку. Такие легкие и беззаботные… Бедные. Как же мне жаль, что вас не станет. В этом надо винить лишь мое здоровье. Такова судьба. Ближайшее место – парк аттракционов. Руки слабо касаются колес коляски, заставляя их двигаться. Через несколько минут я оказался на месте. Как же тут мрачно и пусто. То же самое можно сказать о моем сердце. Раньше в нем кипела жизнь, а теперь все замерло. Все дорогие мне люди ушли. Исчезли из моей жизни. Теперь здесь нет повода для веселья. Старая карусель, заржавевший металл русских горок, колесо обозрения, заросшее травой… дует легкий ветерок, и кладет мне на колени какую-то бумажку. Перевернув ее, я вижу размытые лица. Фотография. Еще чуть приглядевшись, я понимаю, что на ней изображены я и Нор. Помню – помню. Это был последний день перед закрытием парка. Мы тогда были детьми, и оставили эту фотографию здесь, чтобы было о чем вспомнить. Кажется… нет, этого не может быть. Неожиданно, у меня начинает болеть голова, но уже не так как обычно, а сильно. Земля чуть пошатнулась. Обычные люди не заметят… а я чувствую. Надо ехать дальше, а то не успею все места увидеть. Снова взглянув на фото, трогаюсь с места. Совсем недалеко от города находится поле. Надо успеть туда. Выехав из парка, я подъезжаю к автобусной остановке – сам не доберусь. Через несколько минут подошел нужный автобус. Глядя в окно, я вижу невысокие дома. За это я люблю свою страну. Здесь нет высоток и небоскребов, которые могли бы закрыть прекрасное голубое небо и его нежные пушистые облака. В детстве я мечтал упасть в них. Мне казалось, что они мягче ваты. Позже я узнал, что это всего лишь вода. Вот и место назначения. Свежий ветерок. Сейчас поле пустует из-за недавнего извержения вулкана. Это было недели три назад, но природа здесь восстанавливается с трудом. Помню, как давно мы бродили здесь вместе с Норвегией за ручку. Светило яркое солнце, а по полю носился приятный аромат люпинов. Когда-то эти ласковые полевые цветы покрывали все поле, от чего оно казалось бесконечным. И во что все это превратилось? В серое невзрачное место. Сейчас только некоторым травинкам удалось прорости после такого ненастья. Рядом с дорогой пророс симпатичный люпин. Как же он похож на меня. Ему суждено провести такую короткую жизнь, равную в один день, к тому же в полном одиночестве. Интересно, куда я попаду, в рай или в ад? Как же больно осознавать то, что перед смертью никто даже не придет к тебе проститься, трудно понять, что у тебя нет человека, перед которым ты мог бы раскаяться в своих грехах, жаль, что тебе сейчас некому рассказать все свои нежные и приятные воспоминания. Все близкие люди сейчас далеко и, наверное, весело смеясь, пьют чай. Подъехал автобус. Надо бы еще успеть в сад, в котором мы с Норвегией посадили яблоню, поэтому мне приходится покинуть родное поле. Я срываю на память сиреневый цветок и проезжаю в салон автобуса. Через несколько минут у меня начинает течь кровь из носа. Это значит только одно – времени осталось мало. Мне осталось не больше часа. Хорошо, что автобус доехал быстро, потому что мне было сложно крутить колеса инвалидного кресла. Еще бы чуть-чуть, и я бы не добрался до нашего дерева. Радует, что извержение вулкана не дошло до этого места. А яблоня разрослась. Какая же она красивая. Жаль, что я не могу хорошо разглядеть ее, потому что голова моя кружится, а изображение в глазах плывет. Помню, как мы еще совсем маленькие и счастливые носились с Нором по этому саду. Наши души тогда были чисты, и в них не было места для льда, чего нельзя сказать сейчас. Хотя, что лгать. Я должен сознаться, хотя бы перед смертью. Нор, мне нравится твоя ровная осанка и твой равнодушный холодный взгляд. Я люблю твои мягкие светлые волосы, и мне нравится то, что ты не показываешь своей любви ко мне, мой милый братик. Я рад, что ты нашел свое общество, и я надеюсь, что ты еще долго будешь вместе с Данией. Пусть он станет для тебя самым близким человеком. Кровь течет сильнее, а веки тяжелеют. Больше я ничего не вижу и не слышу. Теперь я не смогу ни к чему прикоснуться. Сердце замирает. В голове мелькают последние фрагменты моей жизни. Дом. Заброшенный парк аттракционов. Поле. Сад. Больше я не смогу вдохнуть приятный аромат твоих волос. Прощай, братик. Теперь я не сомневаюсь, что любил тебя не по-братски. Это было нечто большее. Прощай, и обещай мне, что не примешь смерть так же, как и я.