Особенности сбора папоротника в Хорошую ночь

      - Вольха, ну зачем тебе вдруг понадобилась эта папороть-кветка? - попытался еще раз вразумить супругу Лён. Он решительно не понимал почему именно в эту Хорошую ночь, вместо того чтоб прогуляться с любимой женушкой среди подданных его вынуждают тащиться на злополучную поляну за папоротником. Да еще и одному! - Почему бы тебе быстренько не сбегать самой? – с надеждой подал он идею. - Милый, ну ты же знаешь, я не могу сейчас оставить Златку, - жена нежно провела по щечке дочери, поправив золотистый локон. - А может Келла… - Нет, не может! – Вольха сверкнула глазами на мужа, и даже топнула ножкой – ты что – боишься? – она иронично выгнула бровь. Лен фыркнул, вот ведь незадача, еще на «слабо» его не брали. "И ведь не читается, изобретательница моя" - ласково, хоть и с досадой подумал он. Вольха как раз испытывала новый амулет от чтения мыслей. И на вопрос Лена, зачем он ей нужен, невинно похлопав ресницами, выдала: «А чтоб ты наши с Орсанкой секреты женские не выведывал!». Сдались мне ваши секреты… Теперь еще этот папоротник, никак новое зелье или снова компонент для амулета. Лен снова вздохнул. - Дорогая, но ты же помнишь – у меня аллергия! – привел он последний шаткий довод. - Вот как раз новую настойку Келлы от твоей аллергии и проверишь. Все, крышка захлопнулась, аргументы закончились, придется-таки тащиться в лес. Лен снова вздохнул, рекорд по вздохам сегодня был побит. Последний был зафиксирован, когда любимая супруга никак не хотела понять, что беременным женщинам на последнем сроке не стоит скакать в Стармин на конференцию по защитной магии, и там совершенно спокойно обойдутся и без ее бесценного доклада, который с успехом можно будет представить и на следующей конференции, которая будет всего-то через год. Тогда он тоже много вздыхал, но поехать пришлось, причем он нарочно не брал Вольта, а прошагал всю дорогу, придерживая Смолку за стремя. Теперь вот папоротник, Хорошая ночь, аллергия, один, в лесу. "Что-то я стал уставать" - мелькнула предательская мысль. Уже у самой двери жена окликнула его. Лен с надеждой и зарождающейся улыбкой обернулся. - Мешок забыл, - как гвоздь в крышку гроба впечатала Вольха. Цепанув с крючка плотный мешок, Лен зло развернулся к двери и опять не ушел. - Да, еще, - взгляд жены смягчился, она подошла, чмокнула его в щеку, - вот мой экспериментальный амулет, если зелье не поможет, повернешь вот этот камушек, - она на минуту задумалась, - или этот? В общем попробуешь, - и выпихнула его за дверь. ***** Оказавшись за порогом, Лен опять вздохнул. Нацепив на лицо улыбку, он пошел через площадь, где веселился его народ. Все приветственно кричали ему поздравления с рождением дочери, хотя вроде уже все по три раза поздравляли, и пожелания хорошей ночи. Он кивал в ответ. Наконец по западному кресту он вышел к лесу. На боку в кошеле плескалась настойка. Решив не рисковать, Лен сразу глотнул и только потом поплелся в направлении поляны. Как же он жалел, что когда-то не удержался и показал заветную полянку Вольхе. С тех пор они бывали на ней почти в каждую Хорошую ночь. Жена с упорством ставила то один эксперимент, то другой, то тема ее диссертации на прямую касалась разоблачения поверий некоторых народов о свойствах не цветущего папоротника, то в следующий раз она поспорила с кем-то из своих коллег и ей срочно требовался экземпляр этой заразихи для аргумента. Так они и таскались на поляну каждый год. Теперь вот снова и вообще не известно, зачем в этот раз ей понадобилась трава с цветочками, да еще и целый мешок. Хорошо хоть маленький. В носу засвербело. Лен прислушался к ощущениям. Нет, вроде отпустило, он воспрял духом и сделал еще десяток шагов, полянка уже показалась за деревьями, и вдруг он чихнул, сильно, звонко, даже уши заложило. Он снова остановился. Ну, вот, опять! Ненавижу эту поляну! Прислушавшись к своим ощущениям, вроде больше чихать, не хотелось, он двинулся дальше. Зрелище как впрочем, и всегда, было потрясающим. Все те же веселящиеся светляки, перепархивающие с одного цветка на другой, поднимающие просто тучи святящейся пыльцы. В этом году даже больше чем обычно, кисло подумал Лен, помимо воли вдыхая ненавистную пыльцу, и снова оглушительно чихая. Делать нечего, надо быстренько нарвать охапку этой травы и бежать отсюда. Он снова отхлебнул из пузырька с настойкой. Решив не заходить в центр поляны, где пыльца кружилась плотным облаком, он пошел по краю, быстро срывая цветки и суя их в мешок. Навстречу ему как не странно тоже бежала дорожка исчезающих цветков. Неужели Келла? Да нет, не может быть. Если б Келла сюда собиралась, Вольха бы его не послала, договорилась бы с травницей. Та уж бы точно не стала над ним так издеваться. Он снова чихнул, и застонал, начиная рвать цветки еще быстрее, пока буквально не столкнулся лбом с … Роларом. - Апч-хи! – громко чихнул Лен, от неожиданности. - Пч-хи, - вторил ему Ролар. - У тебя, что тоже аллергия? – в ужасе спросил у друга Лен. - Да, нет, - отмахнулся тот, - просто в носу засвербело. Кстати – привет! - Да, привет! Ты откуда здесь взялся? Пч-хи.. - Да, мы с Орсаной только что прибыли. Въезжали с западной границы, вот мимо поляны и проходили, а Орсанка вдруг вспомнила, что Вольхе очень нужны эти цветочки, что на папоротнике цветут. Так что она меня сюда отправила, а сама, наверное, уже у вас дома. - Пч-хи, понятно, пч-хи, - снова зашелся чихом Лен, - я тоже за цветочками. Ролар с жалостью посмотрел на друга, которого не отпускал чих. - Я тут тоже набрал уже немного, может этого хватит? Да пойдем отсюда скорее, - встревожено предложил он Лену. - Нет, пч-хи, лучше набрать еще, не приведи боги, придется возвращаться. И тут он вспомнил про амулет. Что ж если уж настойка не помогла, надо и этот способ попробовать. Он вытащил из-за пазухи замысловатую пластинку, вспоминая, какой именно камень надо повернуть. Ролар заинтересованно подошел поближе. - Так, пч-хи, или этот красненький или этот желтенький, пч-хи… - и повернул желтый, прислушиваясь к ощущениям. Пару минут они просто стояли и ждали, что же будет дальше. - Вроде помогает! – радостно вскрикнул Лен, - АПЧ-хи! - Давай второй попробуем, - Ролар протянул руку и повернул красный камушек. Что-то вспыхнуло, озарив их на миг радужным светом. - О! вот теперь должен быть эффект – вспыхнуло даже, - улыбнулся Ролар. Лен кивнул и стал рвать цветки, Ролар последовал его примеру. Какое-то время все было тихо, работа двигалась. Светляки порхали, пыльца клубилась, редкие ночные птицы перекрикивались вдали, Лен не чихал. Прислушавшись в который раз к своим ощущениям он почувствовал тепло в груди и неясное желание, губы пересохли. Пить, что ли хочется, отстранено подумал он. Ощущения не проходили, жар в груди усиливался, губы, сколько бы он их не облизывал, вновь становились сухими, неясное желание пыталось вырваться наружу. - Ролар у тебя, случайно попить нету? – не выдержал Лен. Брюнет, молча, подошел и протянул флягу, почему-то не отрываясь, глядя на друга, просто прожигая его своими карими очами. Лен напился, и протянул флягу назад, пальцы их встретились, от их соприкосновения парней как током ударило. Отдернув руки, и уронив флягу, они испугано посмотрели друг на друга. Крылья Ролара были угрожающе распахнуты. Он сделал шаг, к Лену сокращая расстояние. Лен лишь удивленно смотрел на Ролара, снова облизнув пересохшие губы. Дыхание его участилось. Еще шаг и Ролар оказался к нему вплотную. Брюнет был выше Лена на полголовы, поэтому Лен чуть приподнял голову, заглядывая в глаза друга. Вдруг крепкие руки Ролара обняли его и прижали к себе. Волна, приятная волна удовольствия и желания захлестнула Лена. Глаза сами закрылись, он весь затрепетал в ожидании чего-то, чего-то прекрасного, желанного, правильного. Более ни одной мысли не было в его голове. Губы его чуть приоткрылись. Ролар, полюбовавшись одухотворенным лицом друга, наклонился и смял его губы своими. Какими сладкими оказались эти губы. Посасывая то одну, то вторую Ролар дивился, почему он никогда раньше не замечал, какие красивые немного пухлые губы у Лена, такие мягкие и нежные, такие… просто мед и патока. А язычок его уже рвался внутрь, огладив ровные зубки, глубже, коснулся язычка. Горячий, восхитительный, страстный поцелуй закружил их. Одним движение Ролар отстегнул и скинул с себя плащ. Оторвавшись на миг от сладких губ, расстелил его прямо посреди светящихся цветов под пологом из пыльцы. Нежно подхватив, он опрокинул Лена на плащ, и прижался к нему всем телом. Лен застонал. Никогда еще он не ощущал подобного, тяжелое, горячее тело прижимало его к земле, губы друга были везде, на скулах, подбородке, шее, его рука уже пробралась под рубаху. Но рубаха оказалась слишком узкой, пришлось быстро от нее избавляться. Хотелось прикоснуться к обнаженной коже, провести рукой по плечам, по груди, по мягкому животику и дальше… Голова кружилась от опьяняющего чувства обладания, от ответных поцелуев, и ласк. Одежда летела в разные стороны, они жаждали, чтоб между ними ничего не осталось, чтоб быть ближе, чтоб слиться воедино. Еще ближе, проникать друг в друга. Проникать языками, вонзать друг в друга клыки, зализывая ранки. Руки, запутавшиеся в волосах, переплетенные ноги, они катались по плащу и по траве, каждый хотел одержать верх, каждый хотел обладать, покорять и быть покоренным. В горячий узел связывалось желание внизу живота. Наконец Ролар взял верх, сильно прижав, Лена к земле, развел его ноги. Язык его продолжал выписывать узоры на его шее и груди, время от времени прихватывая губами соски. Рука ласкала его естество. Лен стонал и подавался бедрами навстречу ласкам, прося большего. Брюнет скользнул в него пальцем начав растягивать, Лен застонал сильнее, необычные ласки дарили несказанное удовольствие, жар, пылающий внутри, хотел найти выход. Желание слиться воедино владело ими обоими, делая это смыслом их жизни, целью к которой они долго шли и вот, наконец, она так близко. Подготовив друга, Ролар встал на колени между его ног, еще раз прошелся по желанному телу руками. Лен был прекрасен: стройное гибкое тело было все осыпано сверкающей пыльцой, длинные светлые волосы рассыпались по траве вокруг головы, тоже переливались всеми цветами радуги, губы с припухшими от поцелуев губами были приоткрыты в манящем стоне, глаза закрыты, ресницы отбрасывали на щеки загадочные тени, руки его тянулись к Ролару в мольбе. И он внял этим мольбам, забросив ноги Лена себе на плечи, он одним медленным движением, ворвался в него и замер оглушенный восхитительными ощущениями: горячие, влажные стеночки плотно обхватили его естество, мышцы играя, сжимались, пытаясь вытолкнуть инородное тело, даря при этом несказанное удовольствие. Ролар обхватил ладонью естество Лена, и начал медленно двигаться в нем, не сдерживая стоны удовольствия, все наращивая темп. Лен вторил его стонам, прося еще и еще, этот тихий просящий полушепот-полустон, уносил последние остатки разума, концентрируя внимание только на удовольствии своем и его. Жар, наконец, начал покидать тело Лена, ускользая с каждым толчком, каждым движением Ролара, освобождая от своей жгущей тяжести и даруя восхитительную свободу. Еще миг и мир взорвался вокруг, огненным фейверком, фиолетовыми искрами, унося его под небеса, раздвигая горизонты, как будто крылья, наконец, смогли поднять его на недосягаемую высоту, покружили над миром и тихонько опустили снова на землю. Крик Лена отозвался в теле Ролара сладкой мукой, Лен сдавил его в себе, не давая двигаться, но брюнет преодолевая сопротивление, вошел на всю длину, и утонул в море экстаза, которое казалось било источником из тела Лена, качало его на волне унося вдаль. Со стоном он повалился на плащ рядом с Леном. Схватил его за руку и сжал ее, обещая себе никогда больше не отпускать. ***** - Скорэш, Вольха, скорэшь! Как ты могла напутать с энтим амулетом? – подруга чуть не плакала. Спотыкаясь, они бежали по темному лесу, к поляне с цветущим папоротником. - Не моглы, мы размянуться? – в который раз спросила Орсана. - Нет, не должны, - Вольха тоже была напряжена и расстроена, Златочку таки пришлось оставить на Келлу. Надо же было так ошибиться! И зачем она заказала одинаковые заготовки для амулетов? Теперь вот неизвестно чем закончится, если Лен все-таки решит использовать амулет. Да еще и два активных камня! Да, так она еще никогда не ошибалась. Наконец среди деревьев замаячила светом злополучная поляна. Они начали бегать по ней, выискивая своих мужей, но их нигде не было видно. - Вольха! – раздался крик Орсаны, - кажись, мы все же опоздали. Подбежавшая Вольха, увидела дивную картину: два обнаженных мужских тела, все обсыпанные пыльцой заразихи, лежали, обнявшись, и укрывшись крыльями и спали, блаженно улыбаясь во сне. - Ой, мамочки! Что же теперь будет? – тихонько заголосила Орсана, падая на колени возле них. - Тише, ты! – шикнула на нее Вольха, - ничего не будет. Сейчас прочту заклинание, потом тихонько их оденем, и пусть спят дальше, а проснуться и ничего не вспомнят, - и она подмигнула подруге. Так и закончилась эта Хорошая ночь, а Вольха решила больше не ходить на эту поляну. Да и не зачем, Лен с Роларом постарались на славу, набрав каждый по полному мешочку цветков, теперь их ей хватит на долгие годы. А заготовки на амулеты, все-таки надо заказывать разные!