Жестокость.

Из своего бурного детства Карл явственно помнил только три вещи: теплые мамины руки, которые всегда были рядом, вкус липового меда, который готовил отец-пчеловод и красивые, янтарного цвета глаза соседки Клары. Карл жил в огромном доме на невысоком холме. Возле дома был и сад, и детская площадка, и папина пасека. А в доме вагон игрушек, разнообразная техника. Словом, мечта, а не жизнь. Клара жила через улицу. У нее не было ни любящей семьи, ни множества игрушек, ни красивого дома. Зато руки и ноги у нее были в синяках, да лицо в побоях. Клара ходила в одном костюмчике круглый год. Только зимой накидывала теплую кофту, которую подарил ей какой-то сосед. Возле Карла всегда находилась мама. Клара своей мамы не знала. У нее был только пьяница-отец и мачеха-проститутка. * Когда Карл был в четвертом классе, в его жизнь ворвалось одно безликое слово - жестокость. Оно значилось на обложке его медицинской карточки. Рядом с диагнозом - психическое расстройство. А началось все вполне обыденно - Карлу подарили собаку. Щенок немецкой овчарки был маленьким и совершенно глупым. Мальчик попытался играть с ним, но глупое животное цапнуло хозяина за руку. Карл со всей сил пнул собаку в бок, а потом, схватив кухонный нож, начал методично наносить удары. Карлу понравилось причинять боль. Клара узнала об этом одной из первых. У Карла никогда не было от нее секретов. Девочка лишь пожала плечами. Ей было все равно. Лишь бы друг был рядом. * В двенадцать лет Карл впервые привел Клару к себе домой. Мама его конечно не была рада общению своего сына с этой девочкой. Она водила его на разнообразные секции и кружки, ибо запрещать мальчику было нельзя. Любой запрет вызывал агрессию. А вот если занять время чем-то, то общение с Кларой сойдет до нуля. Но не тут то было. Как бы там ни было, в тот день они играли у Карла дома. Когда им захотелось пить, Карл взял Клару за руку и повел на кухню. Наливая воду из пака, он случайно зацепил горячую кастрюлю, которую мама только сняла с плиты. Боль была ужасной. Из глаз мальчика брызнули слезы. - Тебе сильно больно? - заинтересованно спросила Клара. Мальчик не нашел в себе сил ответить. Тогда Клара легко прижала свою худую ладошку к боку горячей кастрюли. - Вот видишь, теперь нам одинаково больно. Голос ее звучал абсолютно ровно. Будто бы не она прижгла сама себе руку. - Почему ты не плачешь? Голос Карла звучал обиженно. - Я никогда не заплачу. * В пятнадцать отношения между Кларой и Карлом резко изменились. Из лучших друзей они стали худшими врагами. В школе делали прививки. Карл, безумно боявшийся боли, умудрился расплакаться. Прямо на глазах одноклассников. Клара, стоявшая рядом и зажимавшая ваткой место укола, имела неосторожность отвесить колкий комментарий. - У тебя что, хобби плакать? Ты плачешь передо мной второй раз. Будто девчонка. Хотя нет. Хуже. Я то никогда не плачу. Карл сжал зубы. - Твои слёзы возглавят хит-парад моих хобби. Эта фраза стала началом их войны. С этого дня в жизнь Клары ворвался страх. Она боялась Карла. Она видела, как он убивал собак и кошек, как бил соседских девчонок и собственную мать. Она видела, как в нем опять поднималось безликое слово - жестокость. Карл пытался доставить как можно больше боли Кларе. Ему это удавалось. Только слез-то не было. Однажды он даже изнасиловал ее. Только вместо слез увидел немой укор. А потом он убил отца Клары. Просто раскроил голову бутылкой из-под водки. Клара опять не плакала. Наоборот, в душе даже было какое-то облегчение. Убийцу нашли сразу. Арестовали. Заперли в психиатрической клинике. Долечили до того, что через четыре года Карл скончался. * - Твоя мечта исполнилась, Карл. Я плачу. Тонкие веточки липового цвета легли на простую каменную плиту.